Око пустоты

Есть тонкие властительные связи Меж контуром и запахом цветка Так бриллиант невидим нам, пока Под гранями не оживет в алмазе. Так образы изменчивых фантазий, Бегущие, как в небе облака, Окаменев, живут потом века В отточенной и завершенной фразе. И я хочу, чтоб все мои мечты, Дошедшие до слова и до света, Нашли себе желанные черты. Пускай мой друг, разрезав том поэта, Упьется в нем и стройностью сонета, И буквами спокойной красоты! ©Валерий Брюсов

Маша скорчилась от боли, из последних сил тужась. Сгребая пальчиками простынь, постанывая, она почти ничего не слышала сквозь гул врачей, писк мониторов, какие-то советы медсестры, нашептанные ей на ухо. Ничего, кроме внезапно появившегося плача ребёнка. Следом за ним пришло облегчение и тишина. - Поздравляю, мамочка, девочка, - улыбнулась медсестра, отдавая ребёнка на руки Маши. Девушка устало улыбнулась, стирая со щёк слёзы, перемешанные с потом. - Девочка, - на выдохе, тяжело дыша, повторила она, прижимая к себе ворочающийся кулёк. Её вывезли из операционной на каталке, перемещая в палату, но девушка, кажется, и не заметила этого. Она с улыбкой смотрела на засыпающую дочку, поглаживая её по головке. «Я смогла», - глупая, но такая значимая для неё фраза никак не хотела уходить из головы, повторяясь снова и снова. Вопреки всем рекомендациям врача, Маша приняла решение рожать сама и правильно поступила. Это было ещё одно доказательство самой себе: она восстановилась, она полноценная. Она смогла вернуть свою Катюшу. Кареглазая, с пухленькими губками и маленькими пальчиками – такой она её себе и представляла. Её палата была одиночной, просторной и светлой, с большим окном, откуда открывался вид на детскую площадку. Медсестра забрала девочку, чтобы помыть и запеленать её. Маша нехотя отдала малышку И, опираясь на руку медбрата, перебралась на кровать, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она устала. Жутко хотелось спать, но Маша не могла окунуться в царство Морфея, пока не увидит Володю, пока не услышит от него те слова, о которых мечтала с их первого поцелуя. - Маш, - на пороге палаты появился повар. Мужчина быстро подошёл к кровати, присел на край и взял её за руку. – Малышка моя, - он нежно провёл рукой по щеке девушки. - Володь, это девочка… у нас дочка, - Маша улыбнулась и заплакала, цепляясь за его руку, как за спасательный круг. - Я знаю, врач сказал мне, - он улыбнулся ещё шире. – Ты смогла, любимая. Ты большая молодец! Маша улыбнулась ещё шире и поцеловала его, обнимая за шею. То были именно те слова, которые она так мечтала услышать. - Правда? – прошептала девушка. - Да. Поспи, отдохни, тебе нужно набраться сил. Маша кивнула, но объятий не разорвала. - Я не уйду, - засмеялся Володя, поняв её намек. Мужчина сел, облокотившись о подушку, кладя голову Маши на свои колени, укрывая её одеялом. Маша посмотрела на окно. Первый снег падал большими хлопьями с неба, укрывая землю пушистым покрывалом, точно так же, как два года назад, когда её схватили. Сейчас ей было особенно трудно представить, ту холодную комнату в психушке, тот старый матрац, на котором она истекала кровью, ту подворотню, в которой так громко пищала Моська. Зато в подсознании навсегда сохранились воспоминания о сильных, тёплых, заботливых руках Володи, которые вытащили её с того света, о мокром языке и сильных лапах Джека, который будил её по утрам, требуя завтрак, о счастливой улыбке Веры, кормящей дочку, и добрых глазах Сергея, чья любовь к животным дала ей шанс на возвращение с того света, о крепких объятиях Максима, обнимающего мать каждый раз, когда видит её, о карих глазках Катюши. «В своей жизни я встречала много разных людей. Странно, но самым добрым, заботливым, нежным, ласковым и честным оказался убийца и вор», - подумала Маша, убаюкиваемая заботливыми руками Володи, гладящими её по голове и плечам. Девушка знала, что эти руки больше никогда в жизни не возьмут пистолет. Они будут заботиться о ней и Катюше со всей нежность и любовью, что присуща им. «Я хочу жить. Я слишком долго смотрела в глаза смерти, слишком долго пыталась скрыть от пристального взора пустоты, следящей за мной даже после выздоровления. Я хочу жить». Маша заснула. Володя заботливо поправил ей одеяло и с любовью посмотрел на дочку, спящую в кроватке, стоящей недалеко от кровати Маши. Мужчина был уверен в том, что вырастет она похожей на него. С таким же огромным шилом в одном месте, с таким же бойким характером. С такими же красивыми, широко распахнутыми, чистыми, невинными глазами, как у матери. Теперь их трое. Хотя нет, больше. Володя, Маша, Максим, маленькая девочка и ещё кто-то маленький, кому придется немножко подождать. Пройдёт всего год, и он появится на свет.