История моей любви

Из сна я выходил очень медленно, потому что уставшее тело требовало отдыха. Было такое чувство, что меня куда-то засасывает, а выбраться никак не удавалось. Тягучее липкое забытье не хотело отпускать меня из своих объятий. И всё же, когда мне, наконец, удалось проснуться окончательно, я тут же пожалел об этом: губы горели огнём, а тело было будто ватным. Казалось, что даже если очень сильно захотеть и приложить массу усилий, ни одна конечность с места не сдвинется. Это что же я вчера такого делал? Уж не вагоны ли разгружал? Хотя, судя по ощущениям, я, как минимум, толкал товарный поезд… И так, что же вчера было? Я помню, как маялся бездельем. Потом мне позвонили друзья и позвали в клуб. Там я познакомился с братьями Гранц. А что потом? Кажется, мы пошли с Гриммджоу ко мне домой и там… Ками-сама. Я вчера лишился девственности на ковре в проходе между залом и коридором. В этом определённо что-то есть. По крайней мере, мой первый раз был особенным во всех смыслах этого слова. Только вот я не мог понять, почему Джагерджак был таким жестоким вчера? Ведь он знал, что это был мой первый раз, но всё равно поставил на моём теле все эти саднящие укусы и засосы, будто хотел пометить меня. Будто я его собственность. Но зачем он помечает то, что и так безоговорочно принадлежит ему? Он же не может сомневаться в моей искренности… или может? Я вновь запутался. Вчера мне казалось, что ночь нашей близости поможет мне понять чувства, которые мы друг к другу испытываем, но на деле всё оказалось совсем наоборот. Но, даже если он начал во мне сомневаться, это не спроста. Я помню, мы как-то разговаривали на подобную тему. В тот момент выяснилось, что мы с ним кое в чём схожи: считаем, что первый раз нужно дарить только любимому человеку. Неужели, вчерашняя ночь ничего не значит? Или же ему кто-то что-то про меня наплёл?.. Ильфорте. Могло ли быть так, что этот ревнивец что-то сказал про меня Гриммджоу? Какую-нибудь легенду о моих якобы существующих похождениях? Или же что-то ещё? Например, что меня интересуют только деньги парня, так же, как и его бывшую. Нет, я не хочу об этом даже думать. Как, должно быть, ему было гадко брать меня вчера. Видеть мои «искренние» глаза и слышать мои признания. Ведь он не мог знать, что я говорю это всё от чистого сердца. К сожалению, мы не умеем читать мысли друг друга. Но я уверен, что имей мы такую способность, жизнь была бы намного проще. Не нужно было бы питать ложные надежды. Видимо, парень просто воспользовался мной. Вскрыл обёртку. Иначе, как ещё объяснить его отсутствие? А ведь тогда Ильфорте говорил, что у голубоглазого в России множество любовников. Быть может, он уже выбрал себе кого-то из них, а я временное развлечение в чужой стране? От этой мысли защемило в груди и, почему-то, защипало в переносице. Взгляд стал мутнеть, а в горле встал неприятный комок горечи. Неужели я сейчас… - У тебя такая мука на лице, – послышался голос от двери, и мне с трудом удалось повернуть ещё тяжелую голову к источнику звука. В глазах всё плыло, но это не помешало мне разглядеть копну голубых волос. Он здесь. Не ушёл. Не бросил. - Ичиго, ты что, плачешь? – озадаченно спросил он, впрочем, не делая попыток подойти к кровати. Больно. Но я не какая-то там девочка, чтобы реагировать столь эмоционально на каждую мелочь. Ответить ему не вышло, так как губы из-за высохших за ночь ранок намертво слиплись, а любая попытка расклеить их отдавалась жжением и пощипыванием. Поэтому я просто прикрыл глаза, чтобы спрятать их влажный блеск, и слегка помотал головой в отрицании. Нет, Гриммджоу, я не плачу. Я счастлив. - Я принесу тебе поесть, – следом за этими раздался звук удаляющихся шагов. Я счастлив. Но, не смотря на это, горькое чувство недосказанности отравляет меня. До его прихода нужно успокоиться, отодвинуть все тревожные мысли на второй план. В конце концов, у нас ещё будет время обсудить то, что между нами происходит. Сейчас передо мной стояла куда более важная задача. А именно: расклеить губы. Я так увлёкся этим занятием, что пропустил тот момент, когда парень вернулся. В руках у него на удивление не было подноса и даже простой миски с кашей не было. Но за то был йогурт, который можно было пить из трубочки, и ещё какой-то клубничный коктейль, который принимался точно так же. В груди сразу разлилось тепло, и я приподнял уголки губ в улыбке. Он заботится обо мне. Гриммджоу, подойдя к кровати и поставив напитки на тумбочку, склонился надо мной: - Держись, Ичиго, - и с этими словами он приподнял мою подушку, усаживая меня повыше. Поясница отозвалась глухой ноющей болью, и вскоре у меня уже покалывало всю нижнюю часть спины. Я скривился. - Всё в порядке? – увидел мою гримасу голубоглазый. Я не мог ему ответить, и потому просто слегка кивнул головой. – Тогда почему ты молчишь? Мне действительно следовало ожидать этого вопроса. Однако я не смог придумать ничего другого, кроме как поджать губы. Но он меня понял и без слов. Я не знал, как он будет мне помогать. Возможно, принесёт перекись или что-то ещё. Но он меня поцеловал. Очень нежно и осторожно, стараясь не потревожить едва затянувшиеся раны от его же клыков. Но, даже если бы было больно, я бы не подал виду. Как потом выяснилось, поцелуй вовсе не был решением проблемы, и Джагерджак начал вылизывать мои губы, смачивая их своей слюной. Вскоре, я уже мог нормально открывать рот, и мы поцеловались по-настоящему. Наконец-то я получил свою утреннюю порцию ласки. Теперь я смог нормально улыбнуться, не смотря на боль: - Доброе утро, Гримм, – прохрипел я, сетуя на отсутствие голоса. Конечно, ведь вчера мне было так хорошо, что я не мог удержать стонов. Все сегодняшние мучения стоили вчерашней ночи. - Тише, Ичиго, не напрягайся, – посоветовал мне парень, мимолётно улыбаясь. А после, разобравшись с соком, аккуратно всунул мне в приоткрытый рот трубочку. – Я приготовлю тебе ванну, – предупредил он и скрылся за дверью, не дожидаясь ответа. Йогурт был очень питательным и вкусным, поэтому я почти физически ощущал, как ко мне понемногу возвращается частичка моих сил. Этого должно было хватить для того, чтобы встать и дойти до шкафа. Как бы странно это не звучало, я стеснялся показаться перед парнем голым, даже не смотря на то, что тело у меня довольно таки красивое. Точнее вот так: я стеснялся показаться на глаза парню, даже не смотря на всё, что между нами уже было. Но у меня были веские причины сомневаться в том, что я ему понравлюсь. Когда мы занимались сексом, было темно, вряд ли он хоть что-то разглядел…, только если нащупал. А нащупал он тогда очень многое, да. И не только руками, о чём говорили многочисленные засосы, укусы и царапины, украшающие моё тело. Все они горели, и мне казалось, будто кто-то просыпал ещё не остывшие угольки мне на спину. И из-за них я тоже стеснялся предстать перед пронзительными голубыми глазами. Наверное, я дурак. Вроде и не мальчик уже… Ками, какая двусмысленная фраза вышла. Но она как нельзя точно отражала суть сложившейся ситуации. Получается, я гей? Но ведь мне больше никто не нравится, кроме Гриммджоу. Моего любимого Гримма. Мог ли я сказать, что он мой? К сожалению, у меня не получалось дать ответ на этот вопрос. Даже себе. Я не знал, взаимны ли наши чувства, ведь в тот вечер ничего такого сказано им не было. Признался только я, но не он. От этого мысли путались ещё больше, мешая сосредоточиться на том, что я упорно пытался сделать. Встать. Мне срочно нужно было встать и хоть что-то одеть до того, как зайдёт причина моего плачевного состояния. Желательно было найти штаны, ну или на худой конец боксёры. Однако сил мне хватило только на то, чтоб подняться со своей мягкой кровати и замереть. Сделать хоть один шаг было нереально. Неожиданно я почувствовал странную пульсацию пониже спины, будто что-то слегка распирает изнутри. Я не понимал, в чём дело, и даже слегка испугался, что меня всё-таки порвали. Но паника моя длилась недолго. Вплоть до того момента, как по моим ногам потекла чуть теплая вязкая жидкость. Я совсем смутился, когда понял, что это сперма Гриммджоу. И именно в этот момент послышались шаги последнего. Я, не зная, куда себя деть, стал шарить по комнате глазами. Нырнуть обратно в кровать у меня бы в любом случае не вышло, так что оставалось только чем-то прикрыться, что я и сделал. Стоило Джагерджаку переступить порог моей комнаты, как его тут же атаковал ступор. Он так и замер, с недоумением гладя на мои нелепые попытки прикрыть подушкой своё достоинство и то, что стекает по ногам. Только вот я обсчитался, и вскоре белая жидкость достигла колен, которые я не мог спрятать за своеобразным щитом. Я прекрасно понимал, что веду себя глупо и мне совершенно нечего стесняться, ведь мы оба парни. Более того, ещё вчера я абсолютно голый извивался в его объятиях от наслаждения. Но именно это меня и напрягало, потому что я боялся быть отвергнутым. Сил смотреть на парня не было, и я, красный, как рак, отвернулся: - Это чо за хрень ты тут вытворяешь? – пришел в себя голубоглазый. Голос был очень недовольным, только я не знал, почему. Но червячок сомнений закрался в мою голову, атакуя мысли. Я ему не понравился. - Выйди, пожалуйста, я оденусь, – попросил, не поворачивая головы в его сторону. Не хочу видеть презрение или отвращение на его лице. - Я спросил, чо за хрень ты тут творишь? – уже спокойнее спросил он, сверля меня взглядом. Я чувствовал это каждой клеточкой своего тела. - Мм…, пытаюсь выгнать тебя из комнаты? – предположил я, не совсем понимая суть вопроса. Моя голова, всё же повернувшаяся в сторону собеседника, вообще отказывалась нормально получать и выдавать информацию, не то от усталости, не то спросонья. - Ты, какого лешего, с кровати встал? – он начал медленно ко мне приближаться, как готовящееся к атаке животное. И голос у него стал таким вкрадчивым, что мне сразу стало стыдно за свои действия. Почему так? – У тебя же всё болит, – сказано с уверенностью. – И как ты собрался мыться в одежде? - Мыться? Я буду мыться? – ошарашено переспросил, вцепившись в подушку. По мере приближения голубоволосого, сердце начинало стучать всё быстрее и быстрее, а дышать становилось труднее. Мне срочно нужно от него отойти. - Ну, да. Я же говорил, что пошёл воду в ванной набирать, – он подошёл ко мне вплотную, обдавая горячим дыханием мой лоб. Всё же разница в росте у нас с ним отнюдь не маленькая: он почти на голову меня выше, да и в плечах шире. Он вообще весь крупнее меня. Наверное, поэтому я чувствую себя рядом с ним в безопасности. Между тем, Джагерджак, подойдя ко мне, протянул руку к прикрывающей мой пах подушке. Он что, хочет её убрать? Я шарахнулся в сторону от парня, но из-за подкосившейся ноги начал падать и угодил прямо в заботливые и такие нужные объятия. Вставать и уж тем более куда-либо идти сразу расхотелось, поэтому я так и замер, уткнувшись носом в чужую крепкую грудь. Одуряющий запах. Неожиданно где-то что-то капнуло, выводя меня из раздумий. Звук был очень близким, как будто капает… где-то… подо мной. Я слегка отстранился от теплого тела, и скосил свой взгляд вниз. Гриммджоу сделал тоже самое. Из моей попы капала сперма. Да сколько её там, Ками-сама? Долго мне ещё краснеть? - Мда-а… - протянул голубоглазый, глядя на всё это безобразие. – Вот это я вчера отжёг. - Н-не смотри, – промямлил я, пытаясь прикрыть рукой пах. Теперь у меня начала гореть даже шея. - Тебе напомнить, чей член вчера вскрыл твою девственную попку, а? – рыкнул он, подхватывая меня на руки. Поясница отозвалась болью, а каждая метка на моём теле начала гореть с новой силой. - Ай! – я не сдержал болезненного вскрика, и вцепился в плечи Гриммджоу, как утопающий за спасательный круг. В глаза тут же бросились яркие красные царапины, которые украшали слегка загорелую кожу. Это я сделал? - Чёрт, я вчера явно перестарался, – цокнул парень и недовольно покачал головой. – Ты был таким милым, что вся моя выдержка полетела к чертям. Надо было быть поласковее с тобой. Я не смог сдержать радостной улыбки: - Да ладно, я не злюсь, – нагло заявил, глядя на вытягивающее лицо. - Ещё бы ты злился, – хмыкнул тот. – Вчера стонал, как последняя блядь. Любая баба позавидует, – и скалится ещё, гад. - А ты вчера напал на меня, как маньяк-насильник, – не остался в долгу я. - А нехер было такие штаны надевать, – нашёл оправдание он. – Твоя задница весь вечер так и просила о ней позаботиться. - И добрый дядя Гримм не смог отказать, – ехидно закончил я, надувая щеки. Парень кинул на меня плотоядный взгляд, а потом наклонился и укусил за сосок. Блин, больно же! Только я хотел сделать что-нибудь в ответ, как парень остановился и заявил: - Ну, всё. Приехали, - и только тогда я заметил, что это была ванная комната. Я думал, что меня посадят в воду и уйдут, но Гриммджоу сказав держаться за его плечи, одной рукой расстегнул брюки, которые тут же упали на пол, и откинул их ногой в сторону. Я почти не удивился тому, что боксёров на нём не оказалось. Почти. Он, так и не отпустив меня, лёг в ванную, пристраивая меня между своих разведённых ног. Горячая вода приятно расслабляла мышцы, смывая с тела всю грязь. Хотелось остановить время и остаться здесь навечно, ведь лежать вот так вот было чертовски приятно. А всё дело было в нежных объятиях Джагерджака, его бережных прикосновениях и чувственных губах, которые иногда касались моей шеи и плеч. Вот так мы и сидели, прижавшись друг к другу. Он что-то тихо мурлыкал себе под нос, переплетя наши пальцы. А я думал, как бы мне не растаять под его лаской. *** Всю следующую неделю Гриммджоу не отходил от меня ни на шаг, ухаживая, как за раненной девушкой. Ежедневно обрабатывал мне все болящие места, помогал передвигаться по квартире, а если я уставал, то и вовсе носил меня на руках. Я ничего этого от него не требовал, но такое проявление заботы делало меня безгранично счастливым, ведь это давало надежду на то, что у нас всё серьёзно. Я быстро шёл на поправку, и вскоре мне надоело сидеть дома, однако меня никуда не хотели выпускать. Но я же упорный мальчик, и поэтому добился-таки своего. Правда, мне пришлось перепробовать кучу методов от полного игнора до постоянного нытья. Но, что самое смешное, ни один так мне и не помог, однако стоило заикнуться про минет… Вот так бабы насасывают себе крутые тачки и айфоны, а я насосу себе прогулку… Хорошо хоть расплачиваться мне потом. А как и когда это будет происходить я старался не думать… Поэтому сейчас мы расположились в парке на лавочке под увесистым дубом, чьи голые ветки откидывали причудливые тени в свете фонаря. Был вечер, и на небе уже горели звёзды. Я лежал на прохладном деревянном сидении, уютно устроив свою голову на коленях сидящего парня. А тот был не против, а даже наоборот наслаждался этим, вдумчиво перебирая своими пальцами мои короткие рыжие прядки волос. Сегодняшний день принёс с собой очередной снегопад, который прошёл по городу утром, оставив после себя белое покрывало. Мне нравилась такая погода, потому что в Каракуре она бывала крайне редко. Видимо, мой спутник поддерживал эту идею, иначе сидеть мне сейчас дома. Неожиданно начался снег. Большие пушистые хлопья, крутясь вокруг друг друга, медленно опускались на землю. Их танец завораживал. - Погода прям как в день нашего с тобой знакомства, – проговорил Джагерджак, слегка сжимая мои волосы, чтобы привлечь внимание. - Ты помнишь? – удивился я. Мне всегда казалось, что только я бережно хранил в памяти каждый миг, проведённый нами вместе. - Конечно, – кивнул он. – У меня же потом копчик ещё дня три ныл! - Ах, ты гад! – я ткнул его в живот, притворно надувая губы. Мы вообще с ним любили дурачиться, но каждая наша шуточная потасовка сводилась к страстным поцелуям. Впрочем, никто не возражал. Вот и сейчас голубоглазый наклонился ко мне, соединяя наши губы и переплетая языки. Я уже давно смирился с тем, что он берёт всю инициативу, но иногда всё же пытался качать права, борясь за территорию. В такие моменты он щипал меня за попу или сжимал сквозь ткань футболки соски, что изрядно отвлекало, и в итоге я проигрывал. Но сейчас всё было немного иначе, и если обычно все наши поцелуи были наполнены страстью и желанием, то этот, напротив, был очень сладким и чувственным, тягуче нежным. Особенный поцелуй. Домой мы добрались за полночь, и вместе ополоснувшись под душем, легли спать. Я уже привык засыпать в его крепких надёжных объятиях, прижавшись к горячей груди, и без этого уже не мог. Пару раз, когда парень оставался в зале смотреть фильм, я лежал без сна и не мог понять, в чём дело. Только потом дошло, что у меня не получается уснуть без тепла Гриммджоу рядом. И сейчас я вновь прижимался к нему, вдыхая терпкий аромат его кожи, постепенно погружаясь в мир грёз. А на улице пушистые снежинки всё так же водили свой сказочный хоровод.