Своя история Трис и Тобиаса.

Трис. Глаза застилает белая пелена. Нет, это уже не сыворотка смерти. Я вижу как ко мне приближается кто-то, это моя мать. Она в той же одежде в которой и была, в серой одежде отреченных. Она садится рядом со мной, я чувствую как меня что-то тянет, это её рука, она обнимает меня прижимая к груди. - Здраствуй Беатрис, - говорит она и улыбается. - Я покончила с этим? - говорю я, или просто думаю, но она слышит. - Да, - говорит она, - Ты отлично справилась. - А что с остальными? - я вспоминаю силуэт Тобиаса, его широкие плечи, его глаза, какие они были тёмные и спокойные, какой сильной и теплой была его рука когда мы впервые стояли лицом к лицу. - Тобиасом, Калебом, моими друзьями? Но я не услышала ответа. Тут же все исчезло, наступил мрак. Я ничего не видела, но я слышала будто кто то кричит моё имя, будто много человек бегает вокруг и что то делает. Я ничего не понимала. Я умерла? Или я еще жива? Или я умираю? Тобиас. Мы вошли здание Бюро. Нам на встречу вышла Кара. Её лицо было в синяках, а голова перемотана, но больше меня беспокоило её встревоженный взгяд на лице. - Где Трис? - спрашиваю я. - Я сожалею, Тобиас. - но её тут же перебивает Кристина, сказав, - О чем ты сожалеешь? Что произошло? - Трис отправилась в Оружейную вместо Калеба. Она пережила сыворотку смерти, выпустила сыворотку памяти, но.. в неё стреляли, сейчас она находится в реанимации, Вряд ли она выживет. Нет. Это неправда. Трис еще жива, её глаза так же блестят, а щеки румяны, она не могла пойти в Оружейную, вместо него. Она не могла оставить меня одного. Это не так. - Этого не может быть - говорит Кристина - Здесь какая-то ошибка. Глаза Кары наполняются слезами. В этот момент я осознаю, конечно же Трис пошла в Оружейную вместо Калеба. Кристина что то кричит, но я не слышу её криков, для меня окружающий мир перестал существовать, и мои единственные мысли, это мольба о том чтобы она выжила. Все, что я могу это стоять неподвижно, у меня такое ощущение, что если я буду стоять на месте, то смогу остановить это, чтобы оно не стало правдой, я могу притвориться, что все в порядке. Кристина сгибается, и Кара обнимает её, а все еще стою не шелохнувшись. Но вскоре, я вернулся в этот мир, и побежал. Побежал чтобы скорее увидеть её, её прекрасное лицо, её волосы, её глаза. По чувствовать тепло её рук. Мне кажется я ещё никогда не бегал так быстро как сейчас, я бежал расталкивая на пути людей, еще не отошедших от сыворотки памяти. И я тут, я врываюсь в палату, и какой-то мужчина говорит мне - Выйдите отсюда, тут нельзя находиться. Но я немогу выйти когда Трис в таком состоянии, я немогу её оставить. Тогда я вытаскиваю пистолет и направляю дуло к голове мужчины со словами - Если вы мне не разрешите остаться я прострелю вам голову, и уж поверьте, я смогу это сделать. Тогда он поднимает руки и говорит, - Хорошо, хорошо, я выйду пока, зовите меня если есть вопросы, хорошо? С этими словами он вышел. Взяв стул я поспешил сесть рядом с Трис. Я думал что когда я сейчас до неё дотронусь она вновь откроет глаза и скажет привет. Но дотронувшись я чуствую только прохладное тело, нет, не такое как у мертвецов, но и не такое как у живых. Сейчас она что-то среднее. Её щеки не румяны как раньше, а запутанные волосы уже не блестят, её рука, и бок живота перемотаны, наверное именно сюда попали пули. Я обнял её. И тишину стоящую в комнате разбавляли только мои всхлипывания, и звук аппаратов. Её пульс. Она дышит. Я рад. Я незаметил сколько времени прошло пока я так сидел, я сжимая руку Трис в надежде что она все таки очнется. Несколько дней я провел рядом с ней, уходя только поесть, и помыться. Врач в это время осмотривал её, к счастью, я бы сказал, к великому и огромному счастью её состояние улучшилось. Прошло около двух недель, я незнаю, сбился со счету, сильно похудел, глаза были тусклые, и появились синяки под глазами. И вот насупил тот день. Когда я как обычно лежал рядом с ней обнимая её, она открыла глаза, я был так рад, все внутри меня перевернулось и сжалось, я будто вновь родился. Я заплакал, и дрожащим годосом сказал, - Беатрис. Трис. Как я рад. Я присел и поцеловал её в лоб. Она слегка убыбнулась, немного морщась от боли. Трис, которая была и без этого худая, стала еще худее. Её щеки осунулись, а глаза были такими же тусклыми как и мои, но я вновь вижу румянец на её щеках. Она прекрасна даже когда так истощена, когда находится в таком состоянии. Она уже не то обездвиженное прохладное тело, с которым я просидел последние пару недель. Это Трис. Моя Трис которая вновь улыбается, хоть и слабой, но сияющей улыбкой. Она произнесла моё имя, еле слышно, обессиленым голосом сказав, - Тобиас, я люблю тебя.. Я плакал. Обнимая её я ответил, - Я тоже люблю тебя Трис, ты непредставляешь как я тебя люблю. Мой голос дрожал, он был не громким, но уверенным, наполненным смысла, нежности, заботы. Через некоторое время пришел врач, Трис вновь уснула, он попросил меня чтобы я сходил поесть, а он пока сделает что необходимо для её восстановления. По дороге в столовую я встретил Кристину, Кару и Зика, все троя сидели на лавочке, их лица были пусты. Увидев меня Кристина встала и спросила - Как там Трис? Все так же? Мой голос уже не дрожал, и я ответил ей, - Она открыла глаза, она произнесла моё имя. Кристина заплакала, это были слезы счастья, она набросилась на меня с обьятиями, а Зик и Кара, услышав встали и подошли. Кристина наконец отпустила меня из своих обьятий и сказала, - Прости, просто я очень рада. Подошедший Зик обнял меня со словами - Я знал что она сильная, и что она выживет. И я очень рад. - А можно нам её увидеть? - сказала Кара - Да, только позже, сейчас она опять спит. А я собирался пойти поесть. - ответил я. - Мы очень рады. - промолвила Кристина. Поговорив с ними я ленивой походкой направился в столовую. Есть не очень хотелось, но нужно. Поев, я прошелся по коридорам, еще не восстановившимся после всего. Прийдя в палату я увидел как все они сидели вокруг Трис, а Трис молча улыбалась им. Вскоре они ушли, оставив нас на едине. Трис. Я вижу лицо Тобиаса лежащего рядом. Я умерла? Или я ожила? Я плохо видела, из-за отекших глаз, но он, заметив что я очнулась встал и поцеловал меня в лоб. Его губы были такими теплыми. Это мой Тобиас. Крепкий, тёплый, он заметно похудел, его глаза были тусклыми и уставшими. Наверное я много времени тут лежу. В боку ужасно болело, я была очень слаба, поэтому лишь могла сказать - Тобиас, я люблю тебя. Как громко я не хотела бы сказать, получилось очень тихо, но он услышав сказал мне - Я тоже люблю тебя Трис, ты непредставляешь как я тебя люблю. С его глаз скатились слезинки. Он плакал. Бесстрашный Тобиас плакал.. Его голос дрожал, и он обнимал меня той крепкой, теплой рукой, как и в первый раз. Прошло много времени, и я вновь уснула. Проснувшись я увидела Зика, Кару и Кристину, все были с заплакаными глазами. Первое что я спросила это - А где Юрай? - Нам очень жаль.. Он не выжил.. - сказал Зик. На моих глазах появились слезы. Юрай, всегда веселый, темный парень, который всегда прикалывался, веселился. Он всегда излучал добро и радость. Его больше нет... Мы еще долго разговаривали. Когда пришел Тобиас они ушли. Он молча сидел, держа меня за руку и поглаживая пальцы. Я вновь уснула. Проснувшись, никого не было. Тобиас видимо вышел поесть. Ему это надо. Он не нянька, и не должен каждую минуту быть рядом. Тобиас. Я вышел чтобы поговорить с доктором - Как скоро она поправится? - спросил я - Примерно еще пол года, и вы можете забрать её к себе, через месяца два, мы переведём её в обычную палату, если её состояние будет так же улучшаться. Но вы наверное понимаете что за ней нужен особый уход. - Да конечно понимаю, я готов даже не есть, главное чтобы она поправилась. - Ну есть все ровно надо - усмехнулся доктор - И еще одно, скорее всего она потеряет большинство из навыков полученных в Чикаго. - Каких именно? - Надеюсь вы понимаете что она получила и психологическую травму, и врядли сможет взять в руки оружие. Конечно же я понимал, я и не думал об этом. Я хочу семью, я буду защищать её от всего сам. Только бы она была рядом. И была жива. Больше мне ничего ненадо. Кристина и Зик за последнее время хорошо сдружились, большинство времени проводя вместе. Кара начала встречаться с парнем из бюро. Каким-то ученым. Они перестали оплакивать смерть Юрайа. Но он навсегда остался в наших сердцах. И я никогда не прощу себе его смерть. Я во всем виноват. Если бы я тогда послушал Трис, то и Юрай был бы жив, и Трис, наверное не находилась бы в таком состоянии. Я всегда буду ходить с этим грузом. ГОД СПУСТЯ. Трис. Систему фракций отменили. Мы переехали жить в Чикаго. Кристина и Зик вместе с нами. Калеба я не видела с тех пор как пошла вместо него в Оружейную. Но он писал, что жив, и что живет где то в Чикаго. Кара со своим парнем остались в Бюро. Тобиас устроился на работу. Разбирая личные дела, и документы. Я же сидела дома. Мне еще нельзя было работать. Я иногда делала маленькую работу по дому. Делала вкусную еду ему на ужин, горячий кофе. Я вседа с нетерпением ждала конца рабочего дня, чтобы вновь увидеть моего Тобиаса. Город больше не носил какую то определенную одежду, и не было ни фракций, ни законов оставшихся от той системы. Тобиас больше не ходит во всем черном. Сегодня на нём была Голубая рубашка, с черными брюками, и коричневыми туфлями. Я же была в Бордовых штанах, и зеленой майке. Раны уже зажили, но иногда побаливали. Наш дом был уютным, теплым. Тобиас был мастером, и в том что наш дом такой прекрасный его заслуга. Он пришел с работы. Я вышла ему на встречу обнимая его. Мы попили чай. И пошли смотреть фотографии, с того момента когда я была в больнице. Ма сели на кровать. Я облакотилась на него, он был тем же теплым и мощным как и всегда. И мы начали смотреть. Оба мы выглядели ужасающе. У меня были отекшие глаза, с синяками под ними, тусклая бледная кожа, я была еще более худая чем до всего этого. Но сейчас я набрала вес, у меня наконец то появилась хорошая фигура, и я стала похожа на девушку, а не на ребенка. Глаза Тобиаса были такие же опухшие и поникшие, щеки впалые, его тут не узнать. Он тоже намучался со мной, всё это время он не отходил от меня ни на шаг. Ему за это нужно отдать должное. Пока мы смотрели фотографии он обнимал меня. Я была рада что все таки в то время выбрала бесстрашие а не отречение. Я подняла голову и поцеловала его, передавая всю нежность, всю любовь, и он отвечал тем же. Так мы и заснули. Тобиас. Я устроился на работу. Сортировал личные дела и данные людей, отбирая документы тех кто погиб. Когда встречались документы родителей Трис, Юрайа, Тори, Уилла, и других хороших людей, внутри всё сжималось, было невероятно плохо, и я винил в этом себя. Я знаю что это глупо, но по другому не могу. Особенно в смерти Юрайа, но там уже виноват я, на 100%. Придя домой Трис вышла ко мне на встречу. Её волосы вновь отросли, и сияли, глаза были наполненны радости, тот румянец, на щеках, и оливковый цвет кожи, она уже не был похожа на худощавую девочку. Она была уже девушкой, с хорошей фигурой, и золотистыми волосами. Мы смотрели фотографии, её голова лежала у меня на груди. Когда она уснула я еще некоторое время наблюдал за ней. Она приятно сопела, как маленький ребенок. Я был очень рад, что она выжила, она сильная девушка, она моя. Всегда была, есть, и будет моей. Скоро и я тоже уснул на последок сказав -я люблю тебя Трис. Через пару месяцев мы сыграли свадьбу. Пригласив не очень много народу. Самыми почетными гостями были Кристина и Зик. Они еще не были женаты. И исполняли роль друга и подруги. Пришел и Калеб. Сначала меня одолевало желание задушить его. Убить. Но я удержался, и сделал вид что очень рад его приходу. И вот я вижу Трис. В белом платье в пол. Оно не было пышным, но было элегантным и превосходным, она сяила в нём. Я подошел к ней и сказал - Ты прекрасно выглядишь, Трис. Она мило улыбнулась. Свадебный процесс прошел наилучшим образом, мы расписались и повесилились. Теперь она была полностью моей. Я был на седьмом небе от счатья, и сказал себе, что она всегда будет в безопасности, и я всегда буду любить и оберегать её. Трис. Подготовка к свадьбе прошла отлично. Платье выбранное Кристиной было идеально. Они с Зиком тоже, были на высоте. Пришел и мой брат Калеб, я видела реакцию Тобиаса на него, я тоже, слегка недолюблиавала его, но он был моим братом. и им он останется. Мы хорошо повесились. Теперь мы с Тобиасом одно целое. Я так рада, что все тихо и спокойно, нет больше войны. Везде мир и спокойствие. СПУСТЯ 3 ГОДА. Трис. Мы с Тобиасом сидели на покрывале, во дворе дома. Была весна, пели птицы, у нас был красивый сад, все цветы цвели, распространяя аромат по саду, а мы сидели под большим деревом. Рядом с нами сидел наш 1.5 годичный малыш, его звали Юрай, мы назвали его так в честь нашего друга... прекрасного человека, веселого и открытого... Но это еще не всё, я сидела с огроменным животом, будто только что проглотила арбуз. Это была девочка. Мы еще не знали как её назовём, но хотели назвать её Тори. Она спасла мне жизнь дважды. Когда я проходила тест. Она не сдала меня. И когда мы направлялись в Бюро. Тори приняла все выстрелы на себя. Тобиас наклонился к моему животу сказав -ауу, доченька, ты меня слышишь? Он посмеялся, и поцеловал меня сказав -Беатрис.. я люблю тебя, всегда любил и всегда буду любить, спасибо тебе за Юрайа, и спасибо за нашу будущюю дочь. - Я тоже тебя люблю. Очень сильно, ты даже не представляешь как сильно! Спасибо что не оставил меня когда я умирала, без тебя я не поправилась бы. Я обняла его и мы сидели, смотря за тем как наш сын играет с игрушками. Он был так похож на Тобиаса. У него были глаза нос, и губы отца, но цвет кожи и волосы мои, это был самый лучший человек для меня, даже лучше Тобиаса. Тобиас. У нас дома был прекрасный сад, мы с Трис хорошо поработали над ним. У нас уже был один прекрасный сын, его звали Юрай, он был очень красив, похож на меня, чертами лица, и на маму цветом кожи и волос. Ему было 1.5 года. Он сидел рядом с нами и играл в игрушки. Я разговаривал я нашей будущей дочерью которая уже совсем скоро родится, и со своей любимой женой Трис. Я непредставляю как я жил бы без неё, и вообще, как это возможно? я радовался каждому мигу проведенному с ней. Она была для меня опорой, и она всегда ждала меня дома с работы, с вкусным ужином и горячим кофе. А я всегда баловал её всем что она захочет, все время когда я был дома, я уделял нашему дому, детям и ей, я видел её всегда радостное лицо, и если бы она хоть на миг загрустила, я бы сделал все, чтобы больше этого не повторилось.