Into Dust

Она всегда была рядом с ним. Зримо, ощутимо. Но только для него. Остальные ее видеть не могли в принципе. Они даже не могли знать о ее существовании. И он никогда и никому не говорил о ней. Потому что боялся, что если они узнают, они могут забрать ее у него. А она - смысл его жизни. И ничего ему больше, кроме нее, и не надо. Пока она была рядом, не нужно было ни богатств, ни славы, ни здоровья. Лишь она одна. В ней – весь его мир. И пока она была с ним, он был счастлив. По-настоящему счастлив. Пока она была с ним. Потому что в один день ее не стало. * * * * * -Скажи, Тиес, почему именно Туэ? Однажды она спросила его об ее имени. И тогда, посмотрев на нее, он понял, что она действительно хочет знать. А он несколько минут просто стоял, не веря своему счастью. В тот день они гуляли в местном парке и поедали мороженое. Он по привычке взял что-то новое, еще не испробованное, на этот раз – фисташковое, а она по обыкновению ванильное. И он еще не разу не видел, чтобы она брала какое-то другое, хотя знают они друг друга уже достаточно давно. Он пришел в себя только тогда, когда ее маленькая ладошка коснулась его щеки. В этом жесте было больше агрессивного, чем чего-то нежного, но он все равно был рад. Рад так сильно, что ему хотелось просто вопить от радости. Потому что дотрагивалась до него она очень редко. И только потом он вспомнил о вопросе. -Честно, я и сам не знаю. Я долго думал, какое имя тебе дать. Стыдно признаться, но я выбрал первое попавшееся слово, которое показалось мне… Красивым, что ли… - пробормотал он, краснея. Она улыбнулась, и улыбка ее была такая нежная и хрупкая, а фигура в свете заходящих лучах солнца такой ангельской, что Тиес снова выпал из реальности. -Дурачина, - сказала она, ласково потрепав его по волосам. Затем она тяжко вздохнула, - Но вкуса у тебя нет точно. Спасибо, что хоть полным именем не называешь. -А чем тебе не нравится Туэрэнтур? И звучно, и со смыслом. Она на это лишь засмеялась. А он лишь непонимающе посмотрел на нее. И лишь по дороге назад она ответила на его безмолвный вопрос. -И как иллюзия может быть нерушимой?* * * * * * В тот момент, когда ее не стало, внутри образовалась пустота. Не хотелось делать ничего. Ни есть, ни спать, ни плакать. Не хотелось жить. А потом волной накатила истерика. Кажется, он все разнес в своей квартире. Да и не только в квартире… Очнулся он уже в больнице, где ему сказали, что он хотел покончить жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши. Тогда он подумал, что лучше бы они его не останавливали. Он и сейчас так думает. Когда его выписали, он совершенно не знал, что ему делать. В груди зияла дыра. Он ничего не чувствовал – ни горя, ни ярости, ни ненависти. Одно лишь безразличие. Его пытались поставить на ноги многие его друзья. Оказалось, в его жизни их достаточно много. Иногда он забывался и начинал жить. Жить по-настоящему. Пока не вспоминал. Ее глаза, волосы, запах, улыбку. Вспоминал все. И снова начинались приступы истерики. Он хотел умереть сам и желал умереть другим. Все думали, что это лишь временное помутнение рассудка, а когда он очнется, то обязательно скажет им спасибо. Что ж, в обоих случаях они ошиблись. Это были не временные затмения разума. Он постепенно сходил сума. И да, он до сих пор желал все умереть. Желательно, как можно раньше. Желательно, в муках. Когда многие поняли, что ему уже не помочь, один знакомый посоветовал ему хорошего специалиста. И, как ни странно, он согласился. Тогда он в первый раз пошел к психологу. Первый, но далеко не последний. * * * * * -Скажи, Туэ, а чего бы тебе больше всего хотелось? В этот раз они прогуливались по набережной. И они снова взяли мороженое. Он – клубничное, а она – ванильное. Снова. Он давно хотел спросить ее об этом, но никак не решался. Но в этот раз вопрос сам соскользнул с языка. Он даже не успел заметить. Она обернулась и посмотрела на него своими невероятными глазами. В них было полно грусти, и он не понимал, почему. Ветер тихо играл листьями деревьев, мягко перебирая их и весело теребя ее волосы, когда она ответила: -Знаешь, Тиес… - и она наклонилась низко-низко, обдавая жаром ухо, - больше всего на свете я бы хотела остаться с тобой. Навсегда. Ее глаза были полны горечи и отчаяния. Но он не видел этого. Тогда он не понял, что она хотела этим сказать, но пообещал себе, что выполнит ее желание. И они будут вместе. Всегда. * * * * * Тако Сэмито хмуро оглядел пациента, сидевшего прямо напротив него. Тиес Фортис. Этот парень ходил к нему уже на протяжении месяца. И, честно говоря, мужчина не понимал, почему. У парня были серьезные психические отклонения, а он ходил к психологу. Тако устало потер виски. Проблема юноши была ему понятна. Почти. Раньше, когда он только начинал работать, он был детским психологом, и к нему часто приходили дети, расстроенные тем, что их воображаемые друзья больше к ним не приходят. Здесь была схожая ситуация. Только с небольшими отличиями. Парню было уже 20 лет, и к своей галлюцинации он испытывал отнюдь не теплые дружеские чувства. И где это видано, чтобы человек влюблялся в собственную тульпу? Мужчина тяжело вздохнул. -Скажи, а ты пробовал звать ее? Парень, прижав колени к груди, замедленно кивнул. Конечно же, он пробовал ее позвать! Он же не дурак, в конце-то концов! Но она не отвечала. Сколько бы он не звал ее, она не отвечала! Почему его любимая Туэ не откликается? -Тогда я не понимаю, в чем проблема. Раз она, если это вообще возможно, так сказать, стерлась, создай ее заново. Парень резко поднял голову вверх, и глаза его в полутьме кабинета сверкнули двумя яркими огнями. От столь резкого движения мужчина едва ли не подпрыгнул, лишь в последний момент одернув себя. Ну конечно же! И как он раньше об этом не догадался! Он просто запишет ее заново, и все будет так же, как и прежде! Они будут снова гулять вместе и есть мороженое. Он свое, а она, наверняка, ванильное. Нужно лишь только создать ее заново… * * * * * В этот раз Туэ не было весь день. Она иногда уходила прогуляться на пару часов, но ни разу на такой долгий срок. К вечеру она вернулась. И выглядела она очень подавленной. А потом она подняла на него взгляд. И в них плескалось столько боли, что Тиас, кажется, мог ощутить ее на себе. Еле отчетливую, глухую, но все же… Так неприятно кололо с левой стороны… -Тиас, послушай… - тихо начала она, на секунду замолчав, - мне кажется, нам не стоит больше быть вместе… Он только хотел спросить ее, что означают ее слова, как она резко развернулась и, войдя в свою комнату, с громким стуком закрыла дверь. Тиас решил, что лучше спросить ее об этом завтра. Мало ли, что с ней могло приключится за один такой день. Скорее всего, она просто устала. И он лег спать. А на следующий день, когда он пришел будить ее, Туэ не было. И только спустя неделю он понял, что она исчезла. * * * * * -Нет-нет-нет! Нет! Все не то! По всей квартире раздавались крики, шум битого стекла. Это была уже седьмая. Вот уже семь раз он пытается вернуть ее. Вернуть свою Туэ. Но все это было не то. У них были такие же глаза, губы, волосы, характер… И одновременно с этим они были совершенно непохожи. И чем больше он их создавал, тем дальше он отходил от оригинала. Создавая и разрушая, он все пытался найти ее. Среди этих, других. Почему она не приходит к нему? Почему? Почему больше не смеется своим красивым голосом? Почему больше не обнимает своими теплыми руками? Почему? Почему? Почему? Почему больше не смотрит своими… Глазами… Такими… А какими? Какие были ее глаза? Ее губы и волосы? А какой она была вообще? Тиас рывком кинулся к огромному платяному шкафу, раскрывая его створки. Перебирая все вещи, он искал среди них лишь одну ему нужную. Он искал его. Тот самый памятный альбом с фотографиями, который она подарила ему на Рождество. И вот он его нашел. Он открыл альбом на первой попавшейся странице. Но никого кроме него там не было. Да, он стоял в разных позах в разных местах и даже, казалось, обнимал кого-то. Но кроме него там не было никого. И вдруг, совершенно неожиданно, пришли вопросы. А кто такая Туэ? И почему он смотрит этот альбом? И... когда были сделаны эти фотографии? Почему он не помнит?.. Альбом с тихим стуком выпал из ослабших рук. Что он делает? Почему в его квартире такой погром? А потом, вдруг, как по щелчку пальцев, туман перед глазами рассеялся. Тиас оглядел комнату, подивился царившему в ней беспорядку и, убравшись, улегся спать из-за боли в голове. А воспоминания, словно песчинки в песочных часах, медленно падали вниз, утекая. Только вот воспоминания Тиаса о Туэ превратились не в песок. Отнюдь. Они обратились в пыль. Как и воспоминания о том, что Туэ он все ее существование воспринимал как свою погибшую возлюбленную. ______________________________________________________________________________________________________________ Туэрэнтур - нерушимый.