включена публичная бета! заметили ошибку? сообщите мне об этом. спасибо!
- Пит! – крик вырывается из моей груди, и я совершенно забываю, что собиралась быть покорной. Все тело сжалось в малюсенький комочек, а руки взлетели вверх в попытке хоть как-то защититься от неизбежной боли. Первое касание плетки моей кожи, опалившей огнем предплечье и часть спины до лопаток, отозвалось болью, такой сильной, что из глаз чуть не посыпались искры. Снова свист плетки, рассекающей воздух, и снова удар. Еще, и еще, и еще. Я потеряла счет болезненным укусам, а время, словно, прекратило свой бег. Только мои скрещенные в защите руки, и боль, такая яркая, что ни о чем другом не могу и думать. Я кричу, я проклинаю Мелларка всеми мерзкими словами, которые только удается вспомнить, но он не реагирует, продолжая улыбаться и наслаждаясь моими муками. - Расслабься, - неожиданно говорит он, и я в очередной раз посылаю его в преисподнюю. Уверена, мой голос похож на писк замученной кошки, по крайней мере, мне он слышится именно таким. Расслабиться?! «Помнишь, как в детстве, когда отец шлепал тебя за очередную пакость? Не напрягая ягодицы, всегда было проще терпеть», - тихо-тихо шепчет Богиня, смахивая слезинку со щеки. Отправляю ее следом за Мелларком. Советники нашлись! Во мне полыхает ярость, смешанная с горькой болью – ненавижу! И все-таки стараюсь хоть немного последовать совету внутреннего голоса – не потому, что я верю в его теорию, а просто потому, что боюсь, как бы мышцы не свело судорогой от напряжения. Очередной свист летящей ко мне плетки… Жмурюсь и жду… Бесконечное мгновение… И новый укус. По прежнему месту. Больно, но терпимо. Еще раз. И еще. Мне удается разлепить веки, краем взгляда скольжу по покрасневшей коже – ран нет, только алые полоски вдоль и поперек. Удары становятся не такими сильными, или я привыкаю? Свист! Закрываю глаза… Не так уж и больно, если не напрягаться. Постепенно звук, приближающегося хлыста, начинает пугать меня больше, чем сам удар. - Опусти руки, - командует Пит. Я отрицательно качаю головой, крепче обхватывая себя. Как бы там ни было, свою грудь я на растерзание не отдам, хоть режь! «Детка, поосторожнее со своими желаниями», - влезает бледная Богиня. – «Мало ли…» - Я. Сказал. Опусти. Руки, - чеканит Мелларк. Снова страх, пробирающийся в душу и сковывающий сердце липкими щупальцами. Мне было проще расслабить все тело, чем опустить руки, открыв себя, но выполняю. Снова свист, и руки взлетают на место в защитном жесте. - Китнисс! – голос Пита жесткий и холодный, как металл. Глаза горят диким огнем. Плачу, подчиняясь и прижимая руки по швам. Хватаюсь пальцами за подол юбки, потому что знаю – иначе снова не справлюсь с собой. Свист! Щелчок. Точечный укус, похожий на комариный. Распахиваю глаза, бросая на Пита удивленный взгляд, он улыбается. Новый взмах, и я чувствую прикосновение плетки к коже всего в паре сантиметров от соска. Не больно. Волнительно. Эротично. Плетка ударяет меня еще пару раз, и ложится на пол, обвиваясь вокруг моих колен. Я смотрю на Пита, утопая в страстном желании, полыхающем в его глазах. Он бросается ко мне, жадно припадая поцелуями к напряженным твердым бугорочкам, а его ладони скользят по покрасневшей коже, отчего ее саднит, и сладкая боль разливается по телу. Мне хочется нежности, но Мелларк на это не настроен – его губы жесткие, прикосновения требовательные. Он резко отодвигается от меня, вставая на ноги, и буквально волоком тащит меня ближе к несчастной прикроватной тумбочке. Рваными движениями роется в верхнем ящике, извлекая на свет наручники с розовым пухом. С силой выдыхаю от огорчения и поднимаю к нему руки внутренней стороной запястий вверх. - У меня еще с прошлого раза раны, Пит, - скулю я. Мелларк наклоняется, целует по очереди обе мои руки, и все-таки защелкивает наручники на моих запястьях. - В этих не будет больно, - улыбается он. Почти ласково. Практически нежно. Наши губы встречаются, его язык настойчиво лезет мне в рот, и я пускаю его. Моя обнаженная грудь касается его голой кожи. Это пламя, в котором я сгораю, мучительный узел желания, застрявший внизу живота. Страсть. Огонь, расплавивший мои нервы. Я стону в голос, наваливаясь на Пита, а его ладони жадно шарят по моему телу: плечи, грудь, ягодицы, прикрытые клетчатой тканью. Правая рука Мелларка описывает дугу на моем бедре и пробирается к самому краю трусиков. Инстинктивно пытаюсь сжать колени, но Пит кусает мою верхнюю губу, выдыхая едва слышное, но жесткое: - Подчиняйся. Его пальцы быстрым движением огибают тонкую преграду, и уже через мгновение Пит гладит меня в самом сокровенном месте. Средний палец его руки буквально врывается в меня резким движением, и я не справляюсь с криком, рвущимся из груди. Криком страсти. Расставляю колени шире, предоставляя Питу свободу действий. Он проникает в меня резкими движениями вверх-вниз, иногда замирая, а потом наращивая прежний темп. Я дергаюсь, стараясь не пропустить ни единой ласки, а губы Пита до сих пор не отпускаю моих. Неожиданно Мелларк покидает мое тело, но только на мгновение, возвращаясь в мое лоно уже двумя пальцами. Мозги отключаются абсолютно. Богиня что-то мямлит, но я даже не слышу ее. Есть только Пит, и весь мой мир сошелся на нем клином. Я не испытывала такого никогда в жизни. Если сейчас меня спросят, кто такой Гейл Хоторн, я даже не смогу вспомнить его лицо. Пит Мелларк, что ты делаешь со мной? - Китнисс, - исступленно шепчет Пит, лаская языком мое ухо. Его дыхание, разбивающееся о мою кожу, его руки на мне и во мне… Водоворот страсти, который засосал меня с головой. - Ну, пожалуйста, - бормочет Пит, - попроси… Я пытаюсь собраться с мыслями, но они разбегаются в разные стороны, совершенно не желая мне помочь. - О чем? – выдыхаю я, запрокидывая шею, подставляя ее для очередных поцелуев. - Ты знаешь, Китнисс, пожалуйста, попроси..., - это мольба Пита. Мольба о любви и нежности. У меня этого нет. Только страсть, обнаженная и неприглядная. Наши глаза встречаются, Пит кажется таким… уязвимым. Где тот Пит, который собирался меня изнасиловать? Мысли, наконец, прекращают свой разгульный танец в голове, замирая, как по команде. Часто моргаю, не зная, что сказать. До меня дошло, о чем я должна попросить. Быть со мной. Быть во мне. Но тогда я не смогу думать, что он меня заставил… Это будет добровольно. «Ага, наша крутая детка не опустится до того, чтобы признать, что ее тянет к бывшему ботану и школьному посмешищу?» - подает голос Богиня, которая итак подозрительно долго молчала. Отвожу глаза от голубых океанов, с глубоким вздохом всплывая из их глубины, и выдаю холодный, слишком холодный, если учесть, как сейчас полыхает все внутри меня, отказ. - Нет. Губы Пита дрожат, глаза прикрыты. Такой беззащитный!.. Тянусь к нему руками, наручники мешают, но я отчасти уже приспособилась к ним. Глажу его щеку, хочется уткнуться кончиком носа в шею Пита, и остаться так. Не выходит. Психанутый Мелларк возвращается, отталкивая мои ладошки от своего лица, а уже через мгновение я понимаю, что кислород в комнате закончился. Дышать становится нечем, и я, задыхаясь, цепляюсь пальцами за узкую полоску ткани, сдавливающую мое горло. Галстук. Пит тянет его на себя, злобно усмехаясь, а картинка перед глазами постепенно становится мутной. - Пит…, - выдавливаю из себя звук, больше похожий на тихий свист, но он не слушает. Одной рукой стремлюсь к Мелларку и в отчаянье вцепляюсь пальцами в его кожу. Он дергается, отстраняясь, но на его щеке остается три длинные кровоточащие царапины. «Так ему, так!» - выписывая круголя в воздухе, подначивает Богиня. Пит не теряет времени даром, забирается с ногами на постель и тащит меня следом, как пса на поводке. Давление на шее сильнее моего нежелания следовать за ним, так что подчиняюсь. Он подталкивает меня к самому изголовью кровати и, повозившись, привязывает наручники, а соответственно и меня, к перилам. Мои руки задраны над головой, но, слава богу, Пит меня больше не душит. Его взгляд скользит по мне, практически голой и совершенно беспомощной, но, вопреки моим ожиданиям, он не набрасывается на меня, чтобы удовлетворить свою похоть, а лишь проводит пальцем длинную одинокую линию: от шеи по груди, задевая сосок, к животу; описывает окружность пупка, минует отрезок ткани, гордо именуемой юбкой, спускаясь по бедру к коленке и застывая на лодыжке. Смотрим друг другу в глаза. Я не понимаю его эмоций. Отвожу взгляд, замирая на ранках в районе его сердца. Несмотря на боль и страх, мне становится его жаль. Милый чокнутый Пит, до чего же ты себя довел своими лекарствами? «Тем более, что они не помогают», - вставляет свои пять копеек подсознание. Мелларк со свистом выдыхает воздух из легких, проводит рукой по волосам и, резко вставая с постели, уходит из спальни, оставив дверь распахнутой. «Выход!» - быстро соображает Богиня. - Ага, - говорю я. – Кровать, к которой мы прикованы, с собой потащим? «Ой, точняк», - соглашается внутренний голос. – «И что, так и будешь лежать?» - Твои предложения? – почти улыбаясь, спрашиваю я. Мне сложно сказать, сколько времени проходит, но руки начинают неметь, а страх отступает, позволяя моему телу вспомнить, что его желания так и не были удовлетворены. Неловко дергаю ногами, напрягая мышцы, в слабой надежде погасить тлеющий огонек, но моя страсть не ведется на такую наглую ложь. Возбуждение растекается по венам, в томительном ожидании, и даже Богиня, похоже, проникается моими страданиями. «Слушай, а может это… Стоило попросить?» - предлагает она. - Я гордая, - заявляю в ответ. «Ну да. Я заметила. И именно поэтому сейчас лежишь одна и неудовлетворенная», - подмечает подсознание. - Ох, еще тебя я не слушала. Ты вообще озабоченная, - парирую я. «Че врешь-то?» - обижается Богиня. – «Вот на Хоторна разве я предлагала тебе вешаться?» - А тебя кто-то спрашивал? – кажется, я злюсь. Мне неприятно, что она с недовольством говорит о моем парне. «Нормальные люди, слушают внутренний голос, детка», - произносит Богиня. – «Я все ж таки, тебе не враг». - Ой, давай без сеанса психоанализа, ладно? – отмахиваюсь я, но подсознание не успевает ответить. На пороге спальни появляется Пит. Его волосы влажные, на нем нет майки, которую я с него стянула, и нет штанов. Мои зрачки расширяются, когда я вижу практически обнаженного, красивого, как бог, Мелларка, неспешно идущего ко мне. Облизываю губы. Сердце ускоряет бег, а едва притупившаяся жажда вспыхивает с новой силой. Пит забирается на край кровати, хватая меня за лодыжки, и тянет к себе. - Знаешь, Китнисс, стоило все-таки попросить.., - говорит он, поглаживая подушечками пальцев мою кожу. «Ох, что-то будет», - шепчет Богиня, заинтересованно рассматривая красавчика в моей постели.продолжение следует...