Маленький спутник влюблённой шинигами

Рангику не любила показывать своих слез. Вечно красивая, вечно радостная; вечно влюбленная – эта девушка была самим воплощением позитивной энергии. Казалось, что в ее жизни было все гладко. Она пыталась сделать видимость благополучия. Показная лень и безответственность – чтобы начальник не волновался; пускай чуток покричит, зато забудет, что должен был справиться о ее самочувствии. Показная игривость, но настоящее женское очарование – чтобы лейтенант девятого отряда, смущенный от действий боевой подруги, рассеяно исполнил какое-нибудь поручение. «Только ничего у меня не спрашивай», - читалось в ее глазах. Нет, Мацумото не была лгуньей или, того хуже, эгоисткой. Просто она возложила на себя большую ответственность после того, как ушел бывший капитан ее родного десятого отряда. На плечах лейтенанта лежал огромный груз ответственности – ведь девушка являлась сердцем своего отряда. Поэтому грустный взгляд и скорбные вздохи – совсем не ее сценарий действия. Она – сердце, но вот собственное кануло в пустоту. Прошло достаточно много времени с тех пор, как умер ее «друг детства». А был ли друг? А может, больше?.. Эти вопросы разрешатся только под чашечку саке; Рангику сидела у себя в комнате, глядя в окно на пепельного цвета луну, и излучаемый спутником холод напомнил ей давно забытое тепло. Сколько лет прошло? Десять или пятнадцать? Горькая капля упала в емкость с остывшим алкогольным напитком. Завтра новый день, завтра – новая улыбка; он жертвовал собой не ради ее слез. *** - Шухей-ку-у-ун, нам еще рано заканчивать миссию! – ныла Мацумото, повиснув на руке напарника. - Рангику-сан! Наше задание выполнено, нам надо возвращаться! – стоял на своем раскрасневшийся Хисаги. Грудь обольстительницы мягко терлась о его оголенную руку – конечно, это нравилось юноше, но лейтенант девятого отряда был непоколебим в своем стремлении вершить честную службу. – Рангику-са-ан, что?.. Юркая шинигами привстала на цыпочки, игнорируя тираду друга, и поцеловала того в щеку, оставив на коже ароматный след от розового блеска для губ. Опешив, Шухей попятился на три шага назад, стараясь прикрыть ладонью собственное смущение. Выражение лица брюнета было настолько забавным и нелепым, что Мацумото не удержалась и рассмеялась во весь голос, чуть ли не держась за живот. - Ты бы себя видел! – пропела девушка, убирая с уголков глаз непрошеные слезинки. – Так мы идем по магазинам? Или моя аргументация не столь убедительна? – продолжила она давить на Хисаги, подперев руками бока и кидая в его сторону высокомерный взгляд; конечно, не без доли комичности. - Хорошо, Рангику-сан, уговорили… - сдался, наконец, юноша. – Идем по магазинам… - Ура! – взвизгнула от восторга шинигами. – Иди, отрапортуй капитану, что мы еще задержимся, а я тебя подожду у парка. Обреченный на выговор от начальства, лейтенант девятого отряда отправился исполнять просьбу напарницы. Как тут отказать?.. Погода стояла предельно солнечная – ни облачка на небе пытливым взглядом девушки замечено не было. Невольно вспомнился весенний день, пожалуй, самый счастливый за всю ее жизнь; день, когда она вступила в один из отрядов Готея. - Гин, у меня получилось! – к лейтенанту пятого отряда подбежала миловидная светловолосая девочка. Взгляды многих были прикованы к ней – не каждый день можно увидеть такую красотку, но она, казалось, совсем не замечала излишне внимательные взгляды, прикованные к ее хрупкой фигуре. Все ее внимание было устремлено в холодные глаза Ичимару Гина. - Получилось? – словно нараспев протянул юноша, улыбнувшись ей искренней улыбкой, но вновь нацепив на лицо маску лиса. – Тогда старайся лучше… - на медового цвета макушку легла крепкая ладонь, немного потрепав мягкие волосы. - Угу! – кивнула Рангику, глядя вслед своему «другу детства». Очертание его спины всегда было таким размытым? Шинигами протянула руки к небу, глядя на солнечный свет сквозь пальцы. Она любила жизнь. «Что это?» - удивилась девушка, поднося чуть ли не к носу правую кисть. У основания мизинца была обвязана тонкая алая нить, уходящая куда-то в парк. Ветер качал ее, словно паутинку, она была еле заметной не то, что взору человека – сама Рангику, щурясь, еле нашла окончание нити. Набрав скорость в щунпо, она чуть не пробежала мимо пепельноволосого мальчика… чей холодный взгляд взбудоражил самую суть лейтенанта. Вечно влюбленная Мацумото вновь вспомнила, кому были предназначены все чувства, сшитые в грубый узел у самого сердца. Словно безымянная опытная швея – кто-то распутал все эти эмоции и сложил их воедино… Красная нить, привязанная к мизинцу мальчика, точно указывала на их связь. Она верила, что он не мог кануть в пустоту бесследно. Ребенок остановился в метре от шинигами и вглядывался в пустоту перед собой, но она точно знала – холодный взгляд его небесных глаз смотрит в ее глаза, в ее душу. Горькая капля скатилась по подбородку – вниз, по шее, – утонув в ложбинке. Ее жизнь вновь наполнилась красками. Медленно протянув дрожащую руку в сторону мальчика, Рангику крохотными шагами принялась подходить к нему, но глаза все еще не верили реальности. «Такой, каким он был в детстве. Ни капли не изменился», - мельтешило в затуманенном разуме. Как только женские пальцы коснулись щеки ребенка, тот будто очнулся от какого-то сна и прошел сквозь Мацумото, продолжая свой обычный путь. Слезы хлынули из глаз девушки горячим потоком, она прикрыла губы ладонью, чтобы не разрыдаться в голос – ведь сердце десятого отряда не могло себе этого позволить. Но как успокоить собственные чувства, если сердце, которое она так давно потеряла, наконец, найдено? - Оно здесь, бьется, как бешеное, - прошептала шинигами, сжимая края косоде на груди. Маленький спутник вновь освещал путь вечно влюбленной шинигами…