Перед сном

- Ты не можешь уснуть? - Ваня поглядел на лежащий в постели и укутавшийся в одеяло комочек. - Понятно, тебе холодно и страшат волки, что воют за окном, но не бойся, они тебя не тронут. Он добро улыбнулся. - Не смотри на меня так, - он покосился в сторону, а потом опять в упор. - А, понял. Хорошо, я не буду уходить из комнаты, пока ты не уснёшь. Он сел на край кровати и снова улыбнулся, увидев благодарность в глазах. - Чего на меня смотришь? - таким по-настоящему радостным его редко кто видит, ему словно неловко от такого внимания и приятно одновременно. - Понятно, я догадался. Хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку? Он кивнул на кивок и задумался. - Хмм... так, ладно. Даже и не знаю про что тебе рассказать, - он поёрзал на месте. - Ну что же ты глаз с меня не сводишь? Не уйду я. Закрой их и попытайся уснуть. Перед тем как начать, Ваня завёл музыкальную шкатулку, что стояла на тумбочке у кровати. Из неё полилась приятная спокойная мелодия, что так успокаивает маленьких детишек. Брагинский начал смотреть перед собой, но взгляд у него такой, будто он наблюдает за выступлением и как раз таки его и пересказывает трусишке в кровати. Ваня рассказывал плавно и размеренно и очень приятно уху, в словах его была любовь и нежность и к рассказу и к человеку, которому он рассказывает. На секунду он примолк, разглядывая подрагивающую от холода ладошку что легла ему на руку, а потом в глаза, которые за всё время не отрывали от него взгляда. - Ясно, - прошептал Ваня. - Я так и подумал, что тебе больше холодно. Кажется я знаю, как с этим справиться. Ты не против? Он сжал ладошку и чуть накренился на бок, давая понять, что собирается лечь. Не встретив неодобрения, Брагинский лёг. Он скрыл удивление, когда его накрыли одеялом. Замёрзший слушатель продолжил глядеть на рассказчика. - Я рассказал тебе свою любимую сказку, - он по-детски улыбнулся, вырвался трогательный смешок. - Тебе понравилось? Потеплевшая уже ладошка сжала его запястье и Ваня понял, что понравилось. Доказательством тому ещё служила улыбка и искрящиеся нежностью глаза. - Не против если я расскажу самые прекрасные моменты из своей жизни? И он начал нашептывать тихо-тихо о том, что в его жизни было хорошего. Рассказ шёл то плавно, то обрывался, потому что рассказчик вспоминал что-то и возвращался немного в "прошлое", дополняя уже сказанное. Слушатель не отрывал глаз и Ваня смотрел прямо в них, рассказывая про балы, поля с подсолнухами, сестрёнок и о многом другом. Иногда его лицо становилось грустным, видимо он вспоминал о плохом, но быстро прогонял подобное вон из мыслей и вслух говорил только о приятном. Ведь он хотел чтобы слушателю снились хорошие сны, но тот явно не торопился уснуть. - Может и ты мне что-нибудь расскажешь? - Ваня сразу же осёкся. - Ах, точно! Если ты начнёшь вспоминать, то подавно проснёшься. Сейчас видно, что сон уже дотронулся до тебя, так что молчи. И не подумай что я хочу побыстрее уйти или мне скучно, просто боюсь, что усну тут с тобой в одной постели. Он хихикнул и опять осёкся. - Точно. Я ещё не всё тебе рассказал. Слушай дальше. Что... в чём дело? Не плачь. Я знаю, что когда слишком тепло хочется плакать, но ты привыкнешь, потому что я теперь точно не уйду. Я же не знал, что тебе не хватает тепла, как и мне. Он обнял с трепетом прижавшееся тело и продолжил рассказывать. Через некоторое время он и сам утомился и принялся зевать. - Эй, - он посмотрел на согревшегося и уже самого дарящего приятное тепло слушателя и увидел что тот, наконец, уснул. Тогда Ваня усмехнулся и прошептал. - Спокойной ночи. Он попытался встать, но высунувшуюся ногу обдала прохлада, и парень решил, что нет ничего плохого в том, чтобы поделиться своим теплом и взять немного чужого, особенно тогда, когда никто не против. Да и обещание уже дано. Спокойной. Ночи.