Freaks like me

      Блядские ёжики. Лето в Сеуле - это адская пытка для всех и каждого без исключения. Кто-то подыхает от ужасной жары на работе, кто-то на учёбе, и частые дожди нисколько не разруливают ситуацию. Клиентов в этот сезон из-за постоянного потоотделения меньше, чем в другие сезоны, но нам всё равно приходится с утра до самого вечера подыхать в одном помещении. Точнее, в салоне «EXO». Позвольте перечислить нас. Во-первых, это темноволосый, пусть крашеный, красавчик-администратор с одной единственной татуировкой на правой руке. А ещё у него есть три симпатичные серёжки в ухе с той же стороны, что и рисунок. Но он совсем не похож на какого-нибудь шизанутого панка или наркомана. Его, кстати, даже зовут очень изысканно. Бён Бекхён. Это, собственно, я. Красив, но одинок. А ещё я гей. Убеждённый. Собственно, это один из «тайных критериев», по которым сюда набирают персонал. Что поделать. Брутальные натуралы редко согласятся работать под руководством голубого. Ну да пойдём дальше считать местных.       Во-вторых, это Ким Джунмён. С виду такой брутальный кореец с волевым подбородком, тоннелями в ушах, верхом на Харлее. А на деле, он та ещё ванильная пизда. Поставил нам старенькие громоздкие кондиционеры, себе же в кабинет установил шикарную систему климат-контроля. Жопошник поганый. То, что тут четыре взрослых мужика и один лось-макнэ потеют, как мулы в пустыне, его не волнует. Приходится приносить с собой на работу сменные шмотки, потому что ни один дезодорант не спасает от гигантских мокрых пятен подмышками и на спине. Сын богатых родителей, решивший сам зарабатывать на жизнь. Но салон открыл на отцовские деньги. Тут стоит отдать ему должное. Помещение действительно хорошее. Как и оборудование. Что ещё сказать о Джунмёне? Как-то подкатывал ко мне, но был простёбан и позорно бежал. Он просит звать себя Сухо и, кажется, сейчас, дрочит на нашего мастера Кёнсу. Однако тот его очень вежливо игнорирует. Правда, иногда угощает собственноручно приготовленным обедом. В такие дни Сухо особенно счастлив. Даже не подозревает бедняга, что не его одного. Но о Дио потом. Пойду по старшинству.       Третий потеющий мужик в нашем салоне - это татуировщик Чжан Исин. Китаец. Весь такой себе на уме. Милый зараза, но иногда тормознутый. Хотя штуки вырисовывает отменные. Никогда не покупал эскизы. Альбомы с его творениями занимают большую половину из всех, что мы можем предложить клиенту. Просто этот парень очень любит творить. И талантлив, как Сальвадор Дали. Ему бы картины рисовать, а не цветочки на чужих жопах. Но пейзажами много не заработаешь, а Джунмён платит хорошо. Так что приходится нашему нечеловеческому таланту творить в рамках убогой реальности. У него даже есть падаван, как любит называть его наш Лэй (фанат звёздных войн) по имени О Сехун, недавно взятый на работу. А ещё у Лэя есть парень. Они начали встречаться где-то полгода назад. Точнее, нашего Исинку просто охмурили. Потому что наш цветочек никогда не любил ничего кроме своих рисунков. Но кто устоит перед сексуальностью нашего следующего персонажа и его убийственным Ушу? Но мы же идём по старшинству. О нём я тоже расскажу позднее.       Четвёртый потеющий мужик (полумужик, ибо он самый низкий гыгыгы), это пирсинг-мастер До Кёнсу. Он же мокрая фантазия нашего Сухаря, сэнсэй для Лэевского парня-ушуиста, человек «убью и изнасилую взглядом». Для друзей просто Дио. Красноволосый чувак с гигантскими глазами, проколотым языком, татухами и, как он сам взболтнул по пьяни, единственный, кто тут умудрился сделать себе «Принца Альберта». Но как по мне, так это безумие - украшать свой член. Но Кёнсу я об этом не скажу. Хуй знает как, но этот дрищ, когда зол, превращается в Дёдора – властелина боли и магистра страданий. В работе очень аккуратный. Но что важнее, губы у него просто умопоДрочительные. И вообще, обычно он довольно миленький, даже скромный. Особенно миленький, когда общается с девушками. Стоит весь такой брутальный, пальчики заламывает, глаза стесняется поднять (он у нас обоеполярный). Девки текут. Кстати, тоже одинок. Даже звал красивого меня выпить кофе. Но из уважения к Сухарю (ещё уволит, к тому же, бдсм я не люблю, а у этого тихони точно в шкафу целое кладбище), никаких отношений у нас нет.       Пятый потеющий мужик. Хуан Цзытао. Или просто Тао. Или просто панда. Или просто лох. Так же один из любимчиков нашего директора, взятый за красивые глазки. Долгое время был падаваном Кёнсу, что значит он тоже «пирсингатор» (он сам себя так назвал). Китаец. Ох уж этот языковой барьер, но когда он так сказал, я ржал как конь. А ещё он парень Лэя. Атаковал нашего единорожку с первого же дня появления в салоне приёмами любовного ушу, так что Исин не смог устоять. Обожаю его дразнить, потому что он на всё очень эмоционально реагирует. Всё время обижается. Правда, ненадолго. А ещё, этот дурила – мастер попадать в нелепые ситуации. И любит на людях пихать своему парню язык в ухо. Татуировки, пирсинг сосков, левой брови, ушей, синяки под глазами в наличии. Вечно подведённые глаза и обтягивающие задницу джинсы также присутствуют. Полная противоположность своему учителю, но они довольно неплохо ладят. Правда, своим лучшим другом он зовёт лося.       Собственно, Лось, это наш макнэ. Так же тату-мастер. Ученик Лэя. Которого хитрый Джунмён умудрился продержать в стажёрах три месяца, чтобы платить половину зарплаты. Сейчас полноправный член команды. В наличии пирсинг соска, ушей, куча татуировок. Фанат баблти, танцев, краски для волос и своего парня Лухана. Прекрасного Китайского Оленя, который забегает к нам потрахаться со своим парнем в тёмном углу чтобы вместе пообедать почти каждый день. Так как Хань работает в офисе напротив. Кстати, на вид весь такой нормальный и правильный. Всегда аккуратный, в костюме, с галстуком и папочкой. Не сразу поймёшь, что он нашёл в нашем макнэ. Хотя, после обеда он обычно выползает из какого-нибудь чулана довольный, голодный и весь растрёпанный, с галстуком на ушах и улыбкой шире, чем река Хан. Что же до макнэ? Трудный подросток, только что окончивший школу. Мастер своего дела, но его эскизы пугают адекватных людей, так как у него своеобразная фантазия. Очень любит чёрный юмор. Поэтому большинство его работ полный ахтунг. Будь то обезьяна с человеческим лицом или зомби, у которого из носа вместо козявок личинки, не пользуются особым спросом. Любит на досуге рисовать демонов, сатану, сатанинские знаки, но сам всяких религиозных фанатиков и панков не жалует. Шепеляв. Кого-то это может раздражать, но Лухан говорит, что только поэтому они начали встречаться. Цитирую: «всякий раз, когда слышу эти волшебные звуки, хочется ему язык засунуть в рот. Или хуй». Отвратительные, да? кккк        Ой, бля. Забыл. Есть ещё Чондэ. Он человек–плакат возле нашего тату-салона. Бегает с рупором, предлагает услуги. Раньше был тату-мастером, но был уволен после крайне экстравагантной выходки. Клиент попросил его набить на китайском языке: «Следую своим идеалам». Наш же Чен вместо этого написал: «Обезьянья подмышка»: и это нихуя не опечатка. Потому что этот пиздюк хоть и кореец, но прожил в Китае несколько лет и прекрасно знает этот язык. В объяснительной ушастый тролль написал: «Две недели назад мудак с подозрительно похожей рожей наступил мне на ногу в метро и даже не извинился. Подозреваю, что это был именно тот клиент. Так что я просто ему отомстил. Потому что с того дня у меня плохое настроение. С его претензиями не согласен, так как в результате его действий моему имуществу (ботинкам, на которых осталась грязь) и душевному состоянию был нанесён тяжкий ущерб, который несравнимо больше, чем тот, что я нанёс этому пидарасу». Всё бы ничего. Но оказалось, что Чондэ так поднимает себе настроение не впервые, так что пришлось его уволить. Но думаю, Джунмён сжалится над ним, когда придёт зима. Потому что зимой холодно. А уйти в другой салон Чен не сможет. Потому что Сухо пообещал ему «охуенные» рекомендации, которые нанесут ему ещё больший душевный ущерб. Так что, сейчас он отрабатывает долги (всем, кто обратился в салон с просьбой свести тату из-за выходок мастера, процедура была сделана за счёт Чонде). Придурок – придурком. Но очень весёлый парень. Любит побаловаться. Кстати, единственный не гей в нашей компании. Но и не гомофоб. Правда «ласково» зовёт нас то педиками-медведиками, то гомогеями, то гомиками-гномиками.        От мыслей меня отвлекает звонок по телефону. На проводе наш любимый клиент Ким Чонин, известный как Камджонг, Шоколадная задница или сексуашка–Кай. Наш постоянный клиент. Здесь делал свой пирсинг, своё тату, и здесь его постоянно освежает. Так же нравился Джунмёну, но быстро его отшил, сказав, ты не в моём вкусе. Кажется очень хочет, судя по томным взглядам, но стесняется подкатить яйца к Кёнсу. - Исин, у тебя появилась работа на сегодня. Через полчаса придёт шоколадная упругая жопа освежить свою татуировку, - Лэй радостно подпрыгивает, победно вопит: «Юху», Тао ревниво кусает губы. Ещё бы. На Кая не встанет только у мёртвого или у натурала. А ещё у Исина. Он просто рад тому, что у него работа. Но панде похуй. Готов поставить что угодно на то, что он не оставит их вдвоём наедине в одном кабинете. Будет стоять и ревниво сопеть. Ккебсон. Тао такой дурашка. - Бля, скучно, - ноет растянувшийся на софе для посетителей Сехун, мысленно считая часы до обеда, когда можно будет развлечь себя перепихом с Луханом, - блин, отстой. Чондэ! – орёт он прохлаждающемуся зазывале, - давай пока ты нихуя не делаешь я тебе тату забацаю? - Где? – мимоходом интересуется отлынивающий от работы Чен. - На члене, - подкладывает руки под голову макнэ. Ну чего ещё от него ожидать? - И что ты там рисовать собрался? – вежливо интересуюсь, отстукивая ручкой незамысловатый ритм. - Член. Прикинь. Член на члене, - ржут только Тао и сам Хун, - или давай тебе побреем пах и нарисуем член. Типо он у тебя всегда на двенадцать часов. - Хун-а, иди к чёрту. У кого он всегда на двенадцать, так это у тебя и твоего придурочного дружка, - фыркает он, - ой блять. Сейчас же Джунмён выползет из своего кабинета. Дио задержи его, а? У меня тут маленькая авария. Всё, педики-медведики. Играйте тут сами в свои гомоигры. Мне работать надо. - Наконец-то вспомнил, - фыркает старший пирсинг-мастер, - вали давай на улицу, иначе Сухо тебя точно попрёт. - Но я на тебя надеюсь, - напоминает Чондэ. - У меня реально авария. Лямки порвались. - Ничего не обещаю. Сделаю, что смогу, - пожимает плечами Дио. - Дай ему, - хихикает Чен сгребая свои пожитки, - это поможет мне выиграть минут пять, чтобы починить лямки. - Выёбываться будешь – тебе дам, - фыркает Кёнсу, - даже если брать не захочешь – насильно дам. И будешь сам педиком-медведиком. - Гомоловушки! Педокапканы! Помогите голубые гетеросексуальности лишают! – орёт Чондэ, поднимая вверх руки, - не для тебя мой огуречик рос. Меня мама наругает, если я буду трахать другого огуречка. - Мама не узнает, - ласково произносит Дио. И тут Чен вспоминает про обход, но поздно, потому что Сухо уже застыл в дверях, с самым страдальческим выражением лица. Кажется, ему насрать сейчас на Чондэ. Потому что на лице у него застыла вся тленность бытия. - Кёнсу…зачем тебе огуречик, когда рядом целый баклажан?! – обиженно спрашивает он, Чен быстро ретируется. Тао с Сехуном снова дохнут от смеха, Исин хрюкает в плечо своего парня, я прячусь под свою стойку. Потому что ржать над пиписькой босса как-то неприлично. Дио отчаянно фейспалмит. Чондэ на улице сражается с картонными плакатами.        Знаете (к кому я вообще обращаюсь) наш салон полон дорков, чьи творческие личности трахают меня прямо в мозг каждый божий день. Я администратор, блять, я умею считать, и к счастью, не вижу мир, так же как эти придурки. Если какой-нибудь тюлень после первого знакомства скажет: «Ого, одарённые люди просто немного странные. Это так замечательно». Я засуну ему в жопу дрель. И включу. Потому что то, что вам на первый взгляд кажется необычным и удивительным, способно каждый ваш день превратить в хаос. Наш босс неудачник в любви смотрит Ханну Монтану. Я серьёзно. У него обложка для паспорта с этой ванильной хренью. И Сухо искренне полагает, что никто из нас об этом не догадывается. Хотя все давно в курсе. Я даже считаю, что это может быть самая главная причина по которой Кёнсу ему ещё не дал, как бы Джунмён не лез из кожи вон. Потому что мне на месте Дио было бы проще один раз перепихнуться с боссом (может зарплату повысили), чем столько времени придумывать отмазы и корчить из себя недотрогу. Ибо ухаживания нашего Джунмёна это полный аут. - Кёнсу-я, хочешь вместе пообедать после работы? - Нет. - А вместе позавтракать после секса? - Сдохни. Примерно такие диалоги мы слышим каждый божий день. Не то, чтобы это не смешно. Но мне иногда даже жалко Сухо. На прошлое Рождество мы даже подарили боссу грамоту «За участие в личной жизни Кёнсу» и медальку «ты пытался». Джунмён шутку не оценил, на работу пришлось выйти сразу после нового года, вместо обещанных трёх выходных. Обидчивый хер. Угадайте, кстати, чья это была идея? Правильно, Чондэ. Хотя первой его задумкой было купить резиновую куклу, сделать из фото Кёнсу большого формата маску и надеть её на подарок. Не можешь отодрать реального Дио, засади надувному. Думаю, Сухо бы нас тогда вообще уволил к ебеням. - Можешь у меня отсосать? – неожиданно прервав мои мысли, шокирует глубиной творческой мысли Тао. - Чё, офанарел? – у меня даже челюсть отвалилась от такого заявления. Маленькая китайская сволочь? А рога своего единорога ему уже мало? На других стал заглядываться? - А что такого? – выпучивает глаза китаец, - ну тебе сложно, что ли? Ну, мне очень надо сделать картинку и послать её родителям в Китай, - он совсем охуел? Какую картинку? Он что, хочет сделать фото, пока я ему буду отсасывать, а потом пошлёт её своей семье? Что за фрик? В какой семье он вообще он рос, если вот так просто говорит о том, что хочет послать изображение со своим хуем в чужой ротовой полости? Его мать или отец порнозвезда или что? Как вообще в голову может прийти такая мысль? Позвонили, ему значит однажды родители: «Сынок, мы тут переживаем, что ты там в Корее со своим хреновым корейским ещё никого не трахнул. Не мог бы ты прислать нам фото, чтобы мы убедились, что ты не умираешь от спермотоксикоза?». Лэя бы попросил. - А чё ты к Исину с такими просьбами не идёшь? - У него же нет этого…ну как его…- пялюсь на него, пытаясь сообразить, что вообще хочет от меня этот чудила. Как-то всё странно складывается. Здравый смысл намекает, что у истории двойное дно. - Ну вот этого! – сдаётся Тао, всплеснув руками тыкает пальцем в сканер. Блять! Ничего не понимаю. Причём здесь сканер? Что за хуйня происходит? Аааааааааа! Мама, спасите меня. Это шутка какая-то? - Зачем тебе сканер? - Отсосать! – хлопает глазами панда, а лицо такое жалостливое. Уже чуть не плачет. Мне даже его как-то жалко. Лол. Вру. Не жалко. Этому брутальному самцу только дай повод погрустить. Сын Джунмёна. Потому что они оба пёзды ванильные. - ЛЭЙ! – ору я, на что из кабинета наших татумастеров высовывается голова Исина, который сейчас был занят подготовкой своего рабочего места к приходу Чонина, - купи себе сканер. Потому что без него у Тао не встаёт! - Что? – одновременно спрашивают меня горе-любовники. Панда от возмущения даже открывает рот. - Я просто просил его у меня отсосать, - серьёзно, он сейчас разревётся, а вот у Чжана кажется, сердце прихватило, - потому что мне надо отсосать главную страничку паспорта. - Что? – охерели уже мы с Исином, - Как можно отсосать страничку паспорта? - Берёшь! Открываешь крышку! КЛАДЁШЬ! ЗАКРЫВАЕШЬ! НАЖИМАЕШЬ КНОПКУ! ВУАЛЯ! ОТСОСАЛ! – орёт смутьян, принимаясь топать ногами. - Тао, это называется сканировать, - моя ладонь громко встречается со лбом. Лэй нервно хихикает, сползая на софу для посетителей, а затем доползает до кулера попить воды. Трясущимися руками наливает в одноразовый стаканчик холодной прозрачной жидкости. Я беру у виновника безобразия паспорт. - С чего ты взял, что это называется отсосать? – интересуюсь, включая сканер. - Чондэ сказал. Я спросил у него на китайском, он мне перевёл, - пробормотал парень, - а что это значит? – на что я красноречиво и крайне соблазнительно несколько раз толкнулся в свою щёку языком. Панда вспыхнул, выпучив на меня глаза. В общем, этот дорк отсосал у моего сканера, отправил скан своим родителям и убежал бить Чондэ нунчаками из двух шариковых ручек и эластичной резинки. Лол. Получил от ржущего, как конь Чена рупором по голове. Убежал жаловаться Лэю.        А вот шоколадный Кай почтил нас своим присутствием. Вместе с ним в и без того спёртый воздух в приёмной влетает новая смесь ароматов: секса, только что сошедших с красивой морды прыщей и хорошего мужского парфюма. Лол. Он что, в лосинах? Бля. Майка. Скини-джинсы. У него, извините, вши в густой растительности не заведутся? Потому что глядя на его шикарные подмышки, соперничать с которыми может разве что густая роща Тао, страшно представить, что за неизведанные кущи спрятаны у него в трусах. Его яйцам должно быть очень жарко, а штаны точно намертво прилипли к татуированной жопе. Надеюсь, он не там решил освежить своего котёнка (вообще у него там на полном серьёзе тигр), потому что тогда отдирать от него джинсы мы будем всем салоном. Нахуя он на себя вообще это напялил, придурок? - ЮХУ! УЙДИ С ДОРОГИ! – вдруг раздаётся крик и Чонина сдувает очень вправо, а потом неведомая сила роняет смуглого парня на пол. А ещё эта же сила, фигурально выражаясь, размахивая голубым флагом, несколько раз на него наступает, но не придаёт этому особого значения. Мимо меня с диким топотом пробегает Лухан, на ходу ослабляя галстук, машет мне приветственно ладонью и через секунду мы слышим вопль Сехуна: - Воу! Ау! Мама! Лухан. Ой. Ёп твою мать! ЕХЕТ! - интересно я сейчас должен подбодрить затоптанного, валяющегося на полу Кая или он сам виноват, что его время посещения нашего салона, совпало с обеденным перерывом в офисе по соседству? К неудачникам наступают на письки. Смирись с тем, что твоё жизненное предназначение стелиться под мужиков и позволить Чондэ вытереть об тебя ноги, когда он войдёт, чтобы снова прятаться от работы. - ТАО! МЫ ОДОЛЖИМ КАБИНЕТ! – орёт татуировщик, и вскоре эти двое выходят из туалета. Ну как выходят. Выползают, полубочком, не переставая пошло целоваться. Потому что олень уже висит на своём парне, обхватив его руками, ногами, как коала дерево, а Сехун со своей ношей танцует к кабинету, где Кёнсу и его панда-падаван делают пирсинг. Щелчок. Дверь закрывается. Ну, пиздец. Дио на них нет. Хуй бы он разрешил им творить непотребства в своём кабинете. А Хуану похуй, так что теперь мы будем уповать только на то, что ХунХаны будут не слишком громко стонать. Чёрт. Как же я завидую этим двоим. Их отношения просто гейская сказка. Им не приходится запариваться о том, как однажды объяснить родителям, что ты хочешь связать всю свою жизнь с мужчиной. Потому что Лухан уже признался родителям и даже показал своего парня своей семье в Китае по видеосвязи. И скрипя сердцем Сехун был одобрен всеми её членами. Потому что он, на самом деле, очень умный малый. Хоть и странный. Ему бы в университете учиться, но у нашего малого только отец алкоголик, с которым он почти не общается. За образование платить некому, так что он после школы сразу сюда.       С пола раздаётся жалобный хнык. Чонин встаёт, отряхиваясь, расписывается и уходит в кабинет Исина, где его уже ждёт единорог-татуировщик и его страж. Мне ничего не остаётся, кроме как снова пялиться в окно, наслаждаясь тупостью Чондэ, который клеится к девушкам на улице, подкатывая к ним с баянами типо: «вашей маме зять не нужен», или «хочешь узнать, что у меня под картонкой?». Интересно, когда на него уже накатают заяву за сексуальные домогательства и закроют в обезьяннике суток на пятнадцать-двадцать? Это было бы для него отличным уроком. Но этого ушлепана ничем не прошибешь. Он деловито поправляет свои объявления и очаровательно улыбается очередной девице. Они стоят так близко, что в открытое окно я слышу диалог: - Эй, с такой крутой внешностью ты просто обязана хорошо петь, - опа. Это что-то новенькое. Нормальный комплимент. Любимые фразочки Чена сегодня не пойдут в дело? Он, правда говорит что-то адекватное? Но не мог же я ослышаться? Он правда не сказал ничего тупого? Не «твои глаза похожи на чёрные дыры»? Или «твои ноги такие длинные, словно у тебя из жопы растут две шеи жирафа»? Или что там он ещё обычно несёт? Вспомнил! «Я хочу назвать твоих девочек Юрий и Гагарин, потому что они просто космически хорошо смотрятся в этой кофточке». Ох. Охуенно, наверное, быть натуралом. Можно подкатить на улице к тому, кто тебе нравится и ничего не бояться. Кроме, конечно, схлопотать по морде, если девушка занята кем-то другим. Но быть бисексуалом, ещё лучше. Они вообще ничего не боятся. Или же наоборот больше сомнений? Может поэтому Су живёт и ведёт себя, как настоящий евнух?        Чондэ перехихикивается с девушкой на улице, а потом исполняет для неё короткий отрывок из какой-то оперы. - А теперь ты мне спой что-нибудь из фильма. - Из какого? – кокетничает девушка, откинув длинные волосы за спину. Может у этого короля неловкости сегодня всё получится? Я буду даже рад за этого дорка. Может он такой тупой, потому что у него сперма уже даже по венам течёт и мозг забивает? - Горячие рыжие азиатки, ту часть, где тёлку со здоровенными буферами трахает негр! Она так офигено поёт – выдаёт Чен и его собеседница, взвизгнув, колотит Чондэ сумкой. Тот отбивается, орёт, что она ненормальная и в итоге убегает. Дамы и господа, Ким Чондэ умрёт от спермотоксикоза. Он с такими манерами точно девственник. А ещё он слушает рэп. А его слушают те, кто имеет подсознательное желание сосать чей-нибудь член. Думаю наш гоблин тоже гей. Но тщательно это скрывает. Хотя судя по тому, как леди от него шарахаются, у него однажды может просто не быть другого выбора, кроме как по стопам своих коллег тискать мальчиков в подсобках. Кккк       Хунханы выползают через полчаса и тут же сваливают, чтобы быстро перекусить что-нибудь. Кёнсу выходит из кабинета Джунмёна с привычным фейспалмом на лице. Их разговор должен был длиться минут пятнадцать, но видимо наш босс снова делал несколько попыток захомутать волка-одиночку. Уууу сука. Как же так получается. Что полумужик полухоббит отбивается от двух мужиков, а я такой красивый только могу со стороны смотреть, как ухаживают за кем-то другим. Не думаю, что я хуже Кёнсу. Местами даже лучше. Но найти себе парня катастрофически тяжело бывает даже девушкам, а уж про однополые отношения я вообще молчу. Тем более, что я не посещаю «встречи» голубых колокольчиков. А на нашего пучеглазика свалилось сразу два подарка. Только Су ведёт себя так, словно ему ни один нахер не нужен. Хотя с одной стороны, есть нормальные парни, а есть Ким Чонин, который пялит на себя скини в такую жару, и лепит скотч себе на руки «Смотри, Сехун, типо депиляция». Есть клёвые парни, а есть Ким Джунмён: «сфоткай меня, типо Пэрис Хилтон». Но это же всё равно лучше, чем ничего?       Эх, сюк, ты Кёнсу-я, на кофе меня приглашал, чего не настоял? Я бы может, передумал и пошёл. Тоже хочу парня. Только чтобы нормального. Не хочу быть как Сехун с Луханом или Тао с Лэем. Хунханы меня кстати больше всех пугают. Я думаю, что наш Лулуша педофил. Потому что по рассказам китайского рогоносца они начали встречаться ещё до того, как Хун окончил школу. Вроде как только ему исполнилось 16, «добрый Лухан» поселил у себя «ребёнка, ушедшего из дома». Старый педераст. Бля. Но я всё равно тоже хочу кого-нибудь клёвого. С кем-то, с кем можно лениво, словно уже по устоявшейся привычке, целоваться по утрам. И перед сном. Бродить по улицам, заходить в кафе, словно мы просто друзья, наслаждаться известной нам только правдой о том, что мы на самом деле любовники, которые вынуждены это скрывать перед лицом общественности. Болтать обо всём, но смотря глаза в глаза упиваться чувством, что это мой человек. Вот же хуйня ванильная. Сейчас утреннее мороженное через жопу потечёт. На романтику потянуло. Интересно с чего бы это, учитывая, что совсем недавно я видел как Сехун «трахает» языком рот Лухана. Потому что малой это умеет. Не спрашивайте откуда знаю. Было один раз по пьяни, с не менее пьяного соглашения его парня. Целуется макнэ охуенно. Но к нему явно надо привыкать.       Как Тао с Лэем тоже не хочу. Лохопанда охотится на всех, кто, так или иначе, имеет к его парню какое-то отношение. Сушёный персик умудряется не то что к столбу приревновать, если Исину вздумается на него облокотиться. Он и в тайных связах с ЧОНДЭ может подозревать своего парня. На слово поверьте. Да чего уж там. Мне, наверное, даже объяснять не нужно. Я не утрирую. Панда на полном серьёзе может яростно пинать стул Лэя за то, что он «трогает задницу его парня» чаще, чем сам китаец. То, что может быть стулу совсем не хочется с встречаться лицом(?) с единорожьей жопой ревнивца не волнует. Исин только его и больше ничей. Лэй думает, что это мило. Я думаю, что Лэй странный. Ну хуй с ними. Счастливы-влюблены, я рад за этих хмырей.       Кёнсу успевает сгонять в открытый ларёк, торгующий токкпоки, сундэ и острой свининой, принести мясо в приёмную и не без моей помощи почти всё сожрать, когда Чонин, наконец, выползает из кабинета Лэя. Смугляш как в дебильном сопливом фильме встречается с Дио взглядами, и они замирают. Я даже слышу биение сердца моего милого хуепирсингованного младшенького. И слышу мелодичный звон колокольчиков в узких джинсах Чонина. Ну кому я тут пиздю? Красноволосый с самым непрошибаемым видом слизывает с губ острый соус, кивает младшему в знак приветствия, а затем снова поворачивается ко мне, тыкая в очередной аппетитный кусочек деревянной палочкой. - Вообще, я ума не приложу, что дарить Сухо на день рождения, - вздыхает он, возвращаясь к ранее обсуждаемой теме. - Сееееееееееекс, - поёт валяющийся на полу Чондэ, - или носки и пену для бритья. Больше мужику ничего не надо. И если Джунмён настоящий мужик, он оценит. - Ты в прошлому году с теми же словами подарил ему пару носков. Думаю, в этом году уже не прокатит. К тому же. Поправь, если я не прав. Кто-то там с нами скидываться хотел? И как мы подарим втроём ему секс? Оргию предлагаешь? – ехидно тянет Су. А я, сдерживая смешки, смотрю на то, как Чонин голодным взглядом смотрит на оттопыренную задницу татуировщика в свободных штанах. Как бомж на печеньку. Потому что Кай выглядит ужасно нелепым, немного жалким и печальным. Стремно быть волосатым сексуальным монстром, не способным подкатить яйца к одному маленькому хоббиту. Никудышный из тебя эльф, и трон человеческий тебе не занять, глупый гном. Ккк Не для тебя на зелёных просторах Шира зрела ягодка. Ахаха. Хотя эти двое смотрелись бы неплохо. Оба губошлёпы. Молоко и шоколад. Так бы и запихал обоих в блендер. Шоколадные кишки и молочная селезёнка. Очень романтично. - Ребята, поженитесь, - вдруг заявляет гомоподъёб Чондэ, хихикая, - и пиздуйте в открытый космос на корабле Кёнсу.       Интересно, с чего бы он это? Специалист по звёздным войнам и космическим кораблям у нас вроде Исин, но он не сможет улететь на родную планету, пока зелёные человечки не начнут покупать на земле оптом скафандры от Гуччи, коими бредит его вторая половина. - Чё за? Ты перегрелся? – интересуется Су, повернувшись к Чондэ лицом. - Вы похожи на Лило и Стича, - ржёт, давясь смехом Чен. И я не могу не признать его правоту, - бля! Су, только не слюнявь меня своим огромным ртом! Я не мог этого не сказать! Рассерженный Дио швыряется в Чена ручкой, а затем принимается разминать кулаки, явно намереваясь дать нашему возлюбленному троллю пиздюлей. - А возьми его, как своего плюс один на корпоратив в честь дня рождения? Всё больше народу, - приходит мне в голову гениальная мысль. Пусть он на празднике тоже будет несчастным. - Почему бы и нет? – неожиданно быстро соглашается Кёнсу, - пойдёшь? Всё за счёт Сухо. - О, я с удовольствием, - просветляется лицо Чонина, а Су уже даже не улыбается, отправляя в рот очередной кусок мяса. Но Каю этого и не надо. Расплатившись со мной наличными, он нарочито виляя задницей проплывает мимо Кёнсу, заставив того подавиться и выплюнуть свинину себе на футболку. Выматерившись, Дио убегает в свой кабинет переодеться, а потом оттуда раздаётся ор: - ТУТ ЧТО ОПЯТЬ ХУНХАНЫ НАХУНХАНИЛИ! ТАО, БЛЯДЬ! ПИЗДЫ ПОЛУЧИШЬ! - Всё в порядке? – сразу волнуется Лило. - Не переживай. Он когда возбужденный всегда такой странный, - фыркает Чен, - так что не виляй сильно булками. А то у нашего Кёнсу сердце не выдержит. Блять. Чонин. Ну что ты такой наивный и простой, как три рубля? Лёгкая добыча для любого тролля и педофила. Небось девственности лет в десять лишился, потому что верил, что у всяких несимпатичных дядь обязательно дома живут пушистые щенки, которых ему дадут погладить, сразу после того, как он «полижет вкусный леденец». Фу. Ну это я загнул. Хунханы, долгое воздержание и Язык Тао в ухе Исина делает меня всё больше извращенцем. Нет. Отвратительно. Я не такой, как они. Я романтики хочу. Душа просит любви и заботы. А жопа хочет приключений. Нужно купить себе железные трусы, пока в гей-клуб не потянуло. Шляться по таким местам, сомнительное удовольствие. Хотя всё те же ХунХаны хвалили местные туалеты. Но блять, это же педофил и его Лолита. К их советам лучше не прислушиваться.       Наконец, очередной рабочий день подходит к концу. За окном уже темнеет, на горизонте маячат последние лучи солнца. Духота не сошла на нет, но по крайней мере всё не так отвратительно, как могло бы быть. Обычно домой мы пиздуем втроём. Я, Дорк Чондэ и Дорк Сексу. Но сегодня у Кёнсу по расписанию новая порция сексуальных домогательств от Джунмёна, которому срочно нужно обсудить именно с Дио где и как он будет отмечать свой день рождения в кругу «дражайших коллег». Вообще, Сексу не особенно любит вечеринки, так что скорее всего, что он будет делать, так это только согласно мычать. Да и ДР у босса, только через месяц. Но Сухо насрать. Ему только нужны поводы грязно приставать. Ккебсон. Держись мой маленький злобный Донсэн. От этого человека зависит твоя зарплата. А с Чондэ мы прощаемся на одной из станций, так как живём в разных районах.       Я лениво бреду между ярких витрин, не похожих друг на друга домов, маленьких, тесных улочек, вдоль беговых дорожек по бокам почти высохшей речушки, вдыхаю неприятный, пресный болотный запах, пока не пересекаю мост, за которым находится мой район. На улице людно, но население преимущественно молодое. Что легко объясняется обилием кафе, маленьких ресторанчиков в этом районе, и торговых точек с едой, обусловленное близостью с университетом. Хороший, благополучный, чистый район, полный соблазнов, тянущих тебя нажрать лишний килограмм, чтобы затем тщетно пытаться его сбросить, бегая вдоль всё той же реки. Мимо дамочек с маленькими противными собачками, смешно вышагивающих старух, стариков и молодых, уверенных, что они идут спортивной походкой, как на картинках, развешанных вдоль беговых дорожек на каждом шагу.       Неожиданно из размышлений меня вырывает сильный удар в плечо. Равновесие получается удержать, ухватившись за чью-то худую костлявую, но довольно красивую руку. Поднимаю глаза на виновника аварии, и впервые в жизни вижу такую яркую улыбку. Высветленные, с оттенком рыжины прямые волосы, косая чёлка на бок, смешно торчащие кончики ушей. Высоченный, сука. Прям дядя Стёпа. Ножищи длинные, худые, кривоватые, но всё равно красивые. Ах ты, пидар. Убью, если не пидар! Потому что нехуй таким красивым сбивать меня с ног, если не собираешься знакомиться! - Ух ты, - улыбается высоченный незнакомец, - можешь меня ударить или уйти, но ты бы не хотел вместе выпить кофе? Какой нахуй кофе? Успокойся, парень. Я тебе так дам. Без подарков, свиданий и цветов. Ккебсон. Я точно с ума схожу, если думаю сейчас о таком. Ну похуй. Волен думать о чём угодно, а говорить могу совсем другое. - У тебя деньги-то есть? – лол, что? Какие деньги? Нахуй мне его деньги? Сказал же – так дам. Ну да ладно. Язык сам, буквально на автомате, выдаёт какую-то чушь. - Есть, я секунду назад стырил твой бумажник, - лыбится ещё шире кривоногий эльф, ловкой лисой выхватывает, из своего кармана мой кошелёк. МОЙ! СУКА! КОШЕЛЁК! ЧЁРНЫЙ! КОЖАНЫЙ! С ВЫШИТЫМ БЕЛЫМ ЛЯГУШОНКОМ! ПИЗДЕЦ! ОН ВИДЕЛ МОЕГО ЛЯГУШОНКА! ЛУЧШЕ БЫ ОН ТРУСЫ МОИ С ПОРОРО ЗАЦЕНИЛ! СТЫД-ТО КАКОЙ! ЧТО ДЕЛАТЬ-ТО ТЕПЕРЬ? КАК Я ЕМУ ДАМ, ЕСЛИ ОН НЕ ВОЗЬМЁТ? Стоп. Бекхён. Отставить панику. Этот пидарас. А он точно пидарас. Спиздил у тебя бумажник, а ты стоишь, как придурок и пялишься на него, как на восьмое чудо света. - Охуел? Верни! – страшно выпучиваю глаза, косплея злого Кёнсу. Обычно все бросают кирпичи, но видимо у меня так жутко не выходит, потому что этот огр не перестаёт улыбаться. - Только если пойдёшь со мной. – У. Это так мило. Он украл мой бумажник, чтобы познакомиться. Нет, вообще-то это не есть хорошо. Карманники не мой любимый тип. Но длинноногие красавцы другое дело. Остаётся только выяснить, чего в нём больше. Не узнаю, пока не схожу с ним на свидание. - Вообще я только с работы. Жрать хочу, - признаюсь, мысленно ставлю в свой собственный журнал пометку откусить себе на выходных язык, чтобы не позориться. - Отлично, я угощаю, - улыбается башня, увлекая меня за собой жарить бульгоги. (Лучше бы меня жарил). Кстати, угощает улыбчивый мудак меня за мой счёт. Зовут пидараса Пак Чанёль. Он студент второго курса, любит музыку, и у него ещё нет татуировок. Бисексуал. Только, несмотря на то, что он - наглая улыбчивая тварь, я всё ещё не против ему дать. Но он на первом свидании видимо не берёт. А очень жаль. Хотя просто проводить с ним время было тоже классно. То, что я хотел. Почти романтика. Если бы не странные, но довольно остроумные шутки Чанёля и его низкий бас, проникающий в мои душу и трусы. Сказать, что мне понравился этот дорк – ничего не сказать. Это была любовь с первого взгляда. Я подобострастно смеялся над всем, что он говорил, хотя почти не слушал его, неустанно пялясь, улыбался как идиот, но в конце свидания, смог получить только свой собственный бумажник, робкий поцелуй в щёку и номер телефона этого карманника. А дома, как дебильная бабёнка я долго не мог уснуть, каждый раз счастливо повизгивая в подушку, вспоминая время, проведенное с Чанёлем. Тебе сегодня определенно повезло, Бён Бекхён.       Весь следующий день я провожу в своих мечтах. Меня не трогают упоротые шуточки Чондэ, не веселят нелепые попытки Сухо намекнуть Кёнсу, что он ждёт на своё день рождения кое-что особенное, я даже пропускаю тот момент, когда педофил Лухан в очередной раз ворует свою Лолиту, чтобы позажимать её (его) в тёмном углу. Я просто стою, улыбаюсь, как дебил собственным мыслям. Пока ТаоЛэи не решают прямо в приёмной обсудить планы на вечер. Смущающийся Исин сидит у Тао на коленях, как маленький ребёнок, теребит края футболки, то и дело нервно бросает взгляды на пакет на своих коленях. - Тао, а ты бы не хотел попробовать что-нибудь новенькое? – закусывает губу татуировщик, на что Панда умильно улыбается, трётся щекой о щёку своего парня. - Например? – почти мурлычет ушуист, крепкими руками обхватывая талию Исина. - Косплей, - бормочет Лэй, опуская глаза. - О, для тебя, всё что угодно, - хитро улыбается соблазнитель, - чего бы ты хотел? Может поиграем в полицейских или изнасилование? Я мог бы связать тебя. - Нет, вот, - Исин ничего не говорит, вручая Тао пакет. Панда с интересом заглядывает внутрь, а потом орёт как потерпевший, отчего даже окна в приёмной начинают звенеть: - ЛЭЙ, ТЫ СОВСЕМ ПИЗДАНУЛСЯ СО СВОИМИ ЗВЁЗДНЫМИ ВОЙНАМИ? ЭТО ЖЕ ЁБАННЫЙ ШЛЕМ ДАРТА ВЭЙДЭРА? – не удивительно. Наш татуировщик странный. - Тао не кричи, - шипит единорог, округляя глаза, показывая всем своим видом, что не хотел бы, чтобы все слышали о его сексуальной фантазии. Но панду не остановить. - Ну пиздец! КАК ТЫ СЕБЕ ЭТО ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ? - Ну ты будешь ситхом, а я джедаем! – воодушевляется фанат знаменитой саги. - Всё равно что пакет на голову надеть! – шипит младший. - Да ладно тебе. Добро победит зло или зло победит добро. Мне кажется, миленько, - почти хрюкаю от смеха. Какие же они всё-таки кретины. Эти ТаоЛэи. Или ЛэиТао. Хуй их разберёт. Но мне насрать. - В жопу иди! – Тао стаскивает с себя футболку, а затем надевает на себя шлем, разводит руки в стороны, демонстрируя красу. Лол. И правда. Выглядит тупо. Но Исин вдруг заливается краской. И орущий китаец затыкается, охуев. Опачки. Сандали-тапочки. Да у Лэя в трусах волшебная палочка ожила от одного только вида. Вот же извращенцы. Под аккомпанементы моего истеричного смеха эти двое скрываются в кабинете Сехуна и Исина, чтобы избавиться от досадной оплошности. Всё-таки единорог получит свой желанный косплей. Ихихихи. Хорошо, что мой Чанёль не такой придурок, как эти двое. Хотя, я его почти не знаю, но уверен, уж он-то не балдеет от Дарта Вейдера.       Я начинаю считать часы до встречи с Чанёлем. И каждый день рядом с ним становится лучшим в моей жизни. Он не идеальный. Красивый, весёлый, шебутной, очень талантливый, умный, воспитанный, потому что он даже не пытается до меня грязно домогаться, не сводит наши отношения к быстрому перепиху. Я чувствую, что могу действительно доверять. Хотя иногда от этого дорка болит башка. Я познакомил его сначала с Кёнсу, а позже с остальными ребятами из салона. Единогласно все уверили меня, что он охуенен. В нём всё прекрасно. Но, к сожалению, была в этой бочке мёда ложка дёгтя. Может даже две. Он любил воровать. Просто ради развлечения. Не потому что ему были нужны деньги, а потому что у него это хорошо выходило. Он получал от мелких краж какой-то своеобразный кайф. Кошельки, телефоны, брелки, губная помада из дамской сумочки. Он мог без зазрения совести стырить что угодно, а потом похвастаться мне своими достижениями. Его просто веселил сам процесс. И я бы всё простил этому дорку за хороший секс. Но шла уже четвёртая неделя отношений, а он даже в гости не напрашивался. Я сам пробовал пригласить, но он каждый раз ныл, что ему нужно идти на занятия. В остальном, время проведённое с этим засранцем было прекрасным. Так что, я даже решил взять его с собой на день рождения Сухаря как своего «плюс один». Конечно, никто не был против.        Вот наступил долгожданный день. Нет, не отпуск. День рождения любимого босса. Нет, это я не про Сухо. Хотя у него тоже ДР. Босс - это моя собака. Большой слюнявый пёс со складками на роже, словно ему туда пересадили кожу с задницы трёхсотлетней жирной старухи. Очень милая, скажу я вам, собачка. Ну, так вот в честь праздника я собрался, презентовал имениннику кость (не Джунмёну), Джунмёну мы вместе складывались, хотя идея подарить ему секс с Кёнсу мне нравилась больше. Всё что нужно было – оглушить коротышку, связать и оставить в кабинете начальника, а так тратиться пришлось. «Спасибо» Тао, который с чего-то решил защитить своего сонбэ. Хотя его можно понять. На нас-то Дио поорёт и перестанет, ну может пару рёбер сломает, а панде с ним ещё работать и работать. Злой хоббит обязательно воспользуется своим кольцом всевластия и спустит на своего падавана всех чёрных призрачных всадников, вместе с голодными кровожадными драконами.        В офисе меня ждала самая праздничная атмосфера. Наряженный в свои картонные объявления Чондэ, с дебильным колпаком на голове вместо обычного громкоговорителя, стучал поварёшкой в кастрюлю и предлагал всем в честь праздника сделать себе на груди совершенно бесплатно татуировку: «С Днём Вылупления, Сухарь. Даруй тебе сей праздник секс». Почему-то никто сделать себе такой рисунок не соглашался. Даже сам Чондэ, когда Сехун (человек с самым красивым «почерком») очень дружелюбно предложил ему стать первым добровольцем. Но Чен пожелал оставаться рыцарем, сказав: - Чего на меня краску тратить? – и продолжил доставать прохожих своими безумными идеями. Не знаю, чего он добивался своей креативностью, но Сухо его подарка не оценил. Кастрюлю у Чондэ отобрали. Поэтому человек-картонка обиделся и отказался работать до конца дня. Джунмён благоразумно решил его не трогать, чтобы не портить себе праздник. Настроение ему поднял вполне дружелюбно настроенный Кёнсу, который согласился в честь праздника на обнимашки, однако когда директор полез целоваться, то наш добрый Дио ласково пощекотал его печёнку кулаком. Но настроение у Сухо было всё равно хорошее. Ведь сегодня тот день, когда двадцать семь лет и девять месяцев назад сперматозоид и яйцеклетка станцевали свой танец жизни, слившись воедино. Понесло. Ну да ладно. Срать я короче на них хотел.       Остаток пустого безклиентного дня трачу на переписку с Чанёлем, полностью уходя в телефон. Где-то там в другой галактике Лэй пересматривает в сто тысячный раз любимые звёздные войны, отчаянно рыдая над смертью Дарта Вейдера, Тао с Сехуном играют в карты на щипки. (Победитель щипает проигравшего). Оба выглядят так, словно только что выбрались из муравейника или пчелиного роя. Редкой породы красные леопардовые дебилы. Кёнсу опять выгоняют для всех за обедом. Хотя он в этот раз особенно не зацикливается, покупая всем холодную лапшу. Но оно и к лучшему, как раз то, что я хотел. А Джунмён безвылазно сидит в своём кабинете, обдуваемый вентилятором, уничтожает ведро мороженного и смотрит свою обожаемую Ханну Монтану. Короче, праздник полным ходом. Кстати нужно отправить Чанёлю фотку именинника в праздничном колпаке (собаки, конечно). Уверен, что Ёль любит собак. - А кто покупал Джунмёну подарок? – вдруг оживает до этого мирно сидевший на одном диване с Исином и смотревший от нечего делать звёздные войны (уже четвёртая – первая часть) Кёнсу. - Э, - оторвавшись от телефона, я задумчиво поскрёб подбородок пальцами, а затем пожал плечами, - ну точно не я. Я сдал деньги и свободен. Разве не ты? Ты же его лучше всех знаешь. - Нет, - отрицательно качает головой Су, - мне не до того было как-то, Исин? - А? – единорог отзывается, только когда Дио отставляет свою тарелку с лапшой в сторону и пихает собеседника в бок локтём, - что? Подарок? Не я. Я деньги Тао отдал, чтобы он за нас двоих вкинул. - Тао? – вопросительно выгибает бровь Кёнсу, вновь слегка ссутулившись над своей тарелкой и как-то синхронно, вместе с Исином потягивая бульон. - Не, точно не я. Я вообще подарки выбирать не умею, - всплёскивает руками Панда. Его правда. Этот жмурик жаден просто до неприличия. Я бы ни за что не доверил ему кого-то поздравлять. Заныкает ещё половину суммы. - Сразу говорю, я подарок не покупал, - поднимает руку кирпич, - Я просто сдал деньги за себя и за Лухана. - Я боюсь предположить, ребята, что мы влипли по самые помидоры, - бормочет Кёнсу, задумчиво с хлюпающим звуком втягивая в себя холодную лапшу, а затем многозначительно обводит всех присутствующих взглядом: - Ну ёпт твою мать! Чондэ! Где Чондэ? – бля. Неужели мы умудрились доверить этому дорку покупку подарка, сваливая всё друг на друга? В итоге в холле поднимается паника. А когда Чена находят то выясняется, что он был последним человеком, внёсшим свою плату, и как следствие, ему просто спихнули, не думая всю сумму и отправили самостоятельно выбирать подарок. - Чондэ? Что ты купил? – с опаской интересуется Кёнсу, уже готовый нокаутировать нашего промоутера, если он опять купил какую-нибудь хуйню на все деньги. - Пожизненный набор трусов и коллекционный журнал «Playboy». Дорогущий между прочим. Нелегко достать! – гордый собой Чондэ просто светится. - Ты ебанутый? – вежливо и мягко спрашивает Кёнсу, скрестив руки на груди, - что за, нахуй, пожизненный набор трусов и нахуя Джунмёну журнал с голыми бабами, если он гей? - Не ссы, там посередине плакат с охуеными буферами. Я наклеил тёлке твою голову, так что Джунмён будет в восторге! - СУКА! УБОГОЕ НАСЕКОМОЕ! УЁБОК! ДА Я ТЕБЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО СДЕЛАЮ? Я ТВОЙ ПИЗДАНУТЫЙ МОЗГ ЧЕРЕЗ НОС ПИНЦЕТОМ ВЫТАЩУ И В ЖОПУ ЗАСУНУ! ЧТОБЫ ТЫ МУДАК УШАСТЫЙ ХОТЯ БЫ ЖОПОЙ УМНЫЕ МЫСЛИ ВЫДАВАЛ! ХУИЛА НЕСНОСНЫЙ! Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ЯЙЦА В ТИСКИ ЗАЖМУ! ТЫ У МЕНЯ БЫСТРО ФАЛЬЦЕТОМ ЗАПОЁШЬ, МУДОЗВОН КАРТОННЫЙ! Я ТЕБЕ ВЪЕХЕЧУ ПО САМЫЙ ОХОРАТ, ТАК ЧТО НИ ОДИН УРЫРОНГ НЕ ПОМОЖЕТ! ЖОПОШНИК! КАКИЕ НАХУЙ ТРУСЫ? КАКОЙ, БЛЯДЬ, ЖУРНАЛ! – нихрена себе Кёнсу взорвался, у него даже глаза покраснели, пизда рулю, младшие уже спрятались за диван, Исин под диван, а мне куда? Бля! Я фикус, я фикус. Я не Бекхён, я просто фикус, - НЕ НАДО НА МЕНЯ ТАК СМОТРЕТЬ! ТЫ ЧМЫРДЯЙ ПРЕЗРЕННЫЙ! МОЖЕШЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ НОРМАЛЬНО СДЕЛАТЬ!? У ТЕБЯ, БЛЯДЬ, ЧТО НЕ ИДЕЯ, ТАК КАКОЙ-НИБУДЬ ПУРГЕН! - Кёнсу, успокойся, пожалуйста, - проблеял Чондэ на глазах становясь всё ниже. Мамочки, как же мне страшно. Вот она сила воздержания. - ОТСОСИ МНЕ, ЧТОБЫ УСПОКОИТЬ, ХУИЛА ТУПОГОЛОВЫЙ! СОБРАЛ, СВОЙ ХУЕБЛЯДСКИЙ ПОДАРОК, НАШЁЛ ЧЕКИ И ПОШЁЛ ВОЗВРАЩАТЬ! ЕСЛИ, СУКА С ДЕНЬГАМИ ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА НЕ УВИЖУ, ТО МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОДАРИМ ДЖУНМЁНУ ЛУЧШИЙ СЕКС В ЕГО ЖИЗНИ С ТВОЕЙ МЕТРОСЕКСУАЛЬНОЙ ДЕВСТВЕННОЙ ДЫРКОЙ! И ПОВЕРЬ, ПИЗДЮК, ЛУЧШЕ ТЕБЕ СДЕЛАТЬ КЛИЗМУ И МОЛИТЬСЯ! ПОТОМУ ЧТО Я БУДУ ОЧЕНЬ КРЕПКО ТЕБЯ ДЕРЖАТЬ, ПОКА СУХО БУДЕТ ТЕБЯ ТРАХАТЬ, ЧТОБЫ ТЫ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ВСПОМНИЛ, ЧТО ТВОЯ ЖОПА БУДЕТ СТРАДАТЬ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА КОСЯЧИТ МОЗГ! Прооравшись, Кёнсу закрыл глаза, принимаясь что-то ворчать себе под нос, а потом схватил Чондэ за руку: - Пошли возвращать подарок и покупать новый, Бекхён. Посчитай, сколько мы в итоге собрали и вышли мне смс. Оперативно. Джунмён точно должен повысить этого парня до управляющего. Я чуть кирпичей не наложил, ей богу. У До Кёнсу действительно кладбище секретов, многие из которых, я знать не хочу. «Блин, прикинь – набираю смс Чанёлю, ведь мне хочется делить с ним каждым моментом моей жизни, - Чондэ купил хуйню вместо подарка. И Кёнсу сейчас наверное с минуту если не больше орал матом на самых высоких нотах. Я охренел». «Кёнсу-то, не верю *удивлённый смайлик*». «Я же говорю. Сам в шоке. Этот коротышка точно бешеный. Чанёль. Поскорее приходи к нам, пока это чудовище не убило маленького хорошего меня ТТ». *Заканчиваю через полтора часа и сразу к тебе*. Хорошо всё-таки, когда есть такой клёвый парень. А главное высокий. За него можно спрятаться от Кёнсу.        Возвращаются Дио с Ченом спустя почти два часа. Вместо гигантского мешка с трусами, в руках у Кёнсу что-то завёрнутое в подарочную упаковку и букет цветов. Чондэ же рядом льёт горькие слезы, прижимая к груди журнал: - Его вернуть не вышло, из-за того, что этот придурок его открыл и испортил плакат, - пояснил Кёнсу. - Он заставил меня платить из собственного кармана, - жалуется наш рекламщик, продолжая лить крокодильи слёзы, - между прочим, я меньше зарабатываю, чем вы. - Работал бы нормально – зарабатывал бы, - спокойно отбривает специалист по пирсингу, а затем хватает ноющего дорка за губы, не стесняясь впиваться короткими квадратными ногтями в кожу. Чен визжит, хнычет, умоляет его отпустить (мычит неразборчиво), но Кёнсу остаётся непреклонен. - Что купил? – интересуется Сехун, намазывая кремом синяки оставленные пальцами Тао. - Чехлы для автомобиля, букет и коллекционный мартини, - Исин одобрительно хмыкает, размазывая по спине своего парня лечебную мазь, чтобы помочь ему заживить «приветы от макнэ». Эти дорки играли больше часа, многие из их щипков уже наливались силой и алели. Ну красавцы. Спасибо хоть за лицо друг друга не с такой яростью хватали, хотя в памяти до сих пор живо, как панда пытается оторвать Хуну брови, а кирпич пихает в нос лучшего друга карандаш. Придурки. Мой Чанёль вот-вот должен прийти. Мой свет во тьме, мой Эйнштейн на планете обезьян, мой кусок душистого мыла среди какашек.       Наконец, дверь открывается, однако внутрь заходит совсем не мой Ёль. А опять небрежно-пафосный Ким Шоколин. С зачёсанными назад волосами, крутыми байкерскими митенками, в синей майке расшитой пайетками и в каких-то подростковых странноватых худи. - Кёнсу-хён, а вот и я, - мурлыкает парень-кот, обнимая Дио сзади (скорее нависая на плечах), - я так по тебе соскучился. - Руки убрал, стриптизёр глиняный, - рычит Су. - Что это с ним? – шёпотом спрашивает обескураженный Чонин. - Он только что наорал на Чондэ и всё ещё не может выйти из образа прораба из средней Азии, - хихикаю, толкая младшего в бок, когда дверь снова открывается и в помещение входит тот, кого я ждал больше всех. Взвизгнув от радости, я с разбегу запрыгиваю на своего парня, впиваясь в его губы поцелуем. Ну а что? Некого стеснятся. ХунХаны так вообще готовы на наших глазах потрахаться. А я всего лишь целую своего парня. Своего самого лучшего на свете парня. Лучшего до тех пор, пока я не умру от спермотоксиказа или его однажды не посадят за воровство.        Наконец, все в сборе, закрываем салон, и едем в заказанный для личного празднования небольшой ресторан со шведским столом, караоке, выпивкой. Поэтому я планирую пить в меру и следить за тем, сколько в себя вливает мой парень, так как мы хотим сегодня перейти на новый уровень (правда Чанёль ещё об этом не знает). Мы будем самой трезвой парой. Соперниками нам сегодня ХунХаны (у Лолиты аллергия на алкоголь, но Олень обязан узюзюкаться в ничто), и ТаоЛэи (но единорога очень странно развозит, может с двух рюмок, а может с двух бутылок, никто не знает его норму, Исин просто пьёт, пьёт, и в один прекрасный момент вдруг вырубается там же, где стоит).        Начинается празднование очень нормально. Мы дарим подарок прослезившемуся Джунмёну (особенно счастливо улыбающемуся при виде бутылки и плаката с головой Кёнсу), понемногу выпиваем, ближе знакомимся с «новенькими» Чонином и Чанёлем. Даже режем торт, поём вместе в караоке, делаем клёвые фотки, шутим и развлекаемся. Но чем больше алкоголя, тем дальше заходит веселье, где-то возле полуночи вышедшее на уровень: «А давайте устроим пьяные откровения». - А мне всегда было интересно узнать, - вдруг начинает пьяный Сухо, - Лухан. А ты педофил? - Что? – округляет глаза олень, икает, отрицательно качает головой, - я кирпичофил. Ккк. Но вообще-то Сехун мне первый признался. По смс-ке. Я никогда не думал о нём, как о партнёре, даже когда мы начали жить вместе. Но я открыл его романтичную сторону. Сейчас зачитаю. И вы поймёте почему я в него влюбился! [Автор приносит извинения за всё, что спьяну наболтает Лухан. Поэтому настоятельно рекомендует пропустить его долгую длинную исповедь. Если нет – я не виноват. Я предупреждал. Впечатлительным лучше вооружиться пакетом для рвоты. Я Оленю, - ой не цензор.] - Лухан, мой милый хён, - на этих словах старший блаженно улыбается, как-то многозначно облизывается, нет, он точно педофил, просто повезло, что жертва сама втюрилась, - я давно тебя люблю. Вот уже как две недели. С того дня, когда мы вместе ходили в магазин. Я почувствовал домашнее тепло и радость от общения с тобой. Когда мы вместе выбирали огурцы, я подумал, что продолговатые и пупырчатые штуки лежат в твоих руках так естественно, что я бы доверил тебе раскатать шипастый презерватив по моему члену. Я хочу делать с тобой зарядку по утрам и по ночам. Разминать твой рот и твою задницу, а ещё делать маски для лица из своей спермы. С самыми светлыми чувствами, О Сехун, - кажется, меня сейчас вырвет, - правда это мииииииило? – пускает пузыри Лухан. Чанёль вежливо прокашливается, спеша заверить счастливого педобира, что это охуеть, какая романтика. А сам мужская версия Лолиты только пожимает плечами. - А ведь со мной так сложно! – сокрушается Лу, - ведь я зависим от секса! Просто не могу не думать о нём! Врач говорит, что надо лечиться, но моя Сесечка говорит, что его всё устраивает. Но это так тяжелоооо! Когда принтер так сексуально гудит, затягивая в себя белые, как кожа Сехуна листы мне хочется трахаться. Я просто мечтаю отсканировать его классный упругий зад на нашем гигантском сканере и повесить его в туалете компании, чтобы снимать напряжение глядя на любимые половинки. Когда размешиваю ложечкой сахар в кофе, иногда макаю туда палец и думаю о том, что хочу сейчас совершенно другого. Я даже не могу сделать тату! Стоит моему любимому мастеру взять в руки пистолет, как ноги сами собой разъезжаются! Всё! Всё напоминает о Сехуне! Везде. Столб. Кирпичи. Машина в которой мы трахались! Машина Сухо в которой мы тоже трахались! БЛЯ! Я ДАЖЕ НЕ МОГУ СПОКОЙНО СЛУШАТЬ ПОМЕХИ НА РАДИО! Сразу вспоминаю, как мило шепелявит мой маленький милый мальчик и хочется вставить ему поскорее по самые гланды. У него так мило текут слюнки, когда он делает глубокий минет, а челюсть заклинивает. Ох, ёпт твою мать. А какая он был няшка когда был маленький. Такой худенький, косточки торчат и всё время стеснялся: «Там не трогай, здесь не трогай, выключи свет. Лухан, ты такой большой, я не могу взять его полностью». Кажется, педобира понесло по волнам. Не хочу знать о том, как он развращал несовершеннолетнего Сехуна. Но неожиданно сам Кирпич приходит на помощь, принимаясь нашёптывать любимому на ухо, но я слышу обрывки фраз. Невольно, честное слово. - Хён…а потом мы закроемся…твой любимый паркер…понравится… а потом твои ноги… и ещё глубже… кончишь… - Лухан быстро замолкает, томно кусает губы, буквально наваливаясь на своего парня, плотоядно облизывается. Фу, извращенцы. Что они там с ручкой собрались делать? Я должен узнать, чтобы никогда такого не делать. Сука. Интересно-то как. Потом кому-то приспичивает поиграть в «Лучшую пару», чтобы узнать насколько мы друг другу подходим. Мы с Чанёлем как новички вылетели первыми, но вместе. Что однозначно было хорошим знаком. Джунмён и Чонин отчаянно сражались за место подле Дио. Однако судьба выкидывает из игры сначала Джунмёна, потом Исина, потом на радость Сухо, Чонина. Казалось бы победа за Хунханами. Ан нет. Лухан не справляется с заданием и, судя по количеству правильных ответов, о возможном партнёре встречаются тут Сехун с Тао (вообще они же лучшие друзья, но пьяному Луханю надо кинуть предъяву), и Чондэ с Кёнсу. Бедный Чен всё ещё заикается рядом с Дио, но судьба решает, что эта пара создана на небесах. Обидки обидки. Мы с Ёлем тихонько целуемся в уголке. А потом новая порция алкоголя снова всех делает счастливыми и вдруг плакаться начинает Кёнсу. [Снова предупреждение: Я для Дио не цензор. Больно громко он орёт. Так что можете просто закрыть глаза и быстренько пролистать его пьяную исповедь. Точнее, его пьяный маленький эротический дебош. Бугагагага] - Все такие счастливые вокруг, - ноет Кёнсу уронив голову на стол,- У Лэя есть Тао, у Хуна Хан, у Бекхёна Чанёль! А я никому такой не нужен! – Джунмён кидается уговаривать Дио, что тот ему дороже звёзд на небе, но в него быстро летит огурец - вы же ничего не знаете! Я не могу любить! И ваши ёбанные встречашки не могу делать! Стоит мне услышать типо: «я тебя люблю» и всё. Паника! Я сразу сбегаю. Любить кого-то, это так страааашно! – злобный Дедо прячет лицо в ладонях, только что вернувшийся из туалета Чонин пытается въехать в ситуацию, - я балдею от женской одежды. Я просто без ума от мужиков в платьях! Вот такой я извращенец. Ещё хуже Лухана! – в голос воет Кёнсу, но по-моему хуже педобира быть не может никого. Хотя я бы на Чанёля не стал натягивать юбку. - Кёнсу, а у меня есть чулки! – вдруг оживляется Чонин, - и я не против их примерить для тебя. Может даже с юбочкой покороче. Мне пойдёт? - Ооооооочень, - пьяно и сыто тянет Кёнсу. - А у меня парик! И женский джемпер! В обтяжку! Аж соски торчат! – не остаётся в долгу Джунмён. - Это так милооооо, спасибо за всё, что ты для меня делаешь! – всхлипывает Дио, а потом тянет Сухо на себя за ворот рубашки, впиваясь в губы поцелуем. Таким страстным, что мне становится не по себе. Жадно причмокивая, красноволосый посасывает чужие губы, а затем аккуратно прихватывает оттянутую тоннелем мочку уха, просовывает в дырку кончик языка, снова отстраняется, крепко обнимая босса (не мою собаку) и снова смачно его засосав, какое-то время не обращает внимание ни на что вокруг. У Чонина такое лицо, словно он сейчас заплачет. Однако когда Кёнсу отцепляется от Джунмёна, он делает крайне задумчивое лицо, а потом поворачивается к расстроенному Каю. Встаёт, почти заваливая Шоколина на стол, не менее страстно «лобзая» его лицо. Счастливый парень обхватывает чужую шею руками, складывая, пока Су не видит за спиной, два смачных фака для Джунмёна. Блядь. А вот и эротичная сторона До Кёнсу. Однако когда Дио отстраняется, по его лицу сложно что-либо понять. - Я выбираю, - Парень открывает рот, чтобы высказаться, но неожиданно его выдирают прямо со стула: - КАРАОКЕ! КАРАОКЕ! ПОЙДЁМ В КАРАОКЕ! ПЕТЬ В КАРАОКЕ! – скандирует Чондэ утаскивая пьяного Дёдора от стола. Знак вопроса сам повисает в воздухе. Но уже через минуту «пара небес» одухотворенно, не попадая по нотам орёт слащавую песню певицы IU: - КАК НАСЧЁТ ВСТРЕЧИ В ПЯТНИЦУ? УУУУУУУУУУУУ! ЭТОТ МУЖЧИНА ТАКОЙ СЛАДКИЙ!!!! ААААААА!!!!!!! – обнявшись за плечи, как настоящие братюни и заправские алкаши эти двое раскачиваются из стороны в сторону, продолжая горланить невпопад, а незадачливые любовники продолжают надираться в хлам. - Чанёль! А давай сделаем тебе тату! – предлагаю я, - «я никогда не буду больше воровать». - Что? Бекхён-а, ты серьёзно? - Да! Иначе я тебя брошу! – пьяненький возлюбленный насупливается, а потом кивает, - ну хорошо. Когда? - Сейчас! - Ты серьёзно? – ужасается мой любимый. - ДА! Сехун же стёкл как трезвышко. То есть, подтёк как горлышко. То есть, пьян в трезвышко. Короче он не пил. А по шрифтам он у нас главный мастер, - тяну его за рукав, - ну давай, если ты меня любишь. Скажи, что любишь. Сделай это для меняяяяяяя! Сехуууууун! Татуууууууууууууууу! Немедленно! - Окей, Хён, я только за, и да, я люблю тебя - смеётся парень, и я наклоняюсь к нему, чтобы прошептать на ухо мою идею. Сехун кивает, соглашаясь и вся пьяная компания, оставив администратора, который шкерился от кучки пьяных геев, ждать нашего возвращения, ломанулись обратно в салон. - УРА! УВЕКОВЕЧИМ ВЕЧНУЮ ЛЮБОВЬ! – орёт во всю глотку пьяный Сухо и вместе с другими дебилами, пытается запихнуть всю честную компанию в одно такси, однако мы все вместе не помещаемся. Но Джунмён ни коим образом не желает расставаться до тех пор, пока ему не обещают, что он поедет с Дио в одной машине. Однако бедняга не знает, что с Кёнсу наша фирма в подарок садит с вами его суженого Чондэ и Ким Чонина. Мы с Чанни, ТаоЛэев приходится разлепить ненадолго. Так как одного из них приходится посадить вместе с единственным трезвым водителем на мотоцикл за неимением мест. А Пьяного Лухана довести до места на таком виде транспорта невозможно. В общем, прибываем мы шумно и ярко, вваливаясь в салон всей толпой. Сехун же серьёзно подходит к делу.        Текст Хун набивает на пояснице, ближе к правой стороне. Но Чанни ещё не знает, что на самом деле я попросил татуировщика набить ему там моё имя красивым сдержанным шрифтом. Я, кстати, давно хотел провернуть что-то подобное, но пока есть возможность, лучше воспользоваться пьяной покорностью моего парня. Однако, когда тот видит, что в итоге с ним сделал макнэ, перед тем, как рисунок закрывают повязкой, по его щекам даже катятся пьяные слёзы благодарности. Это было так чертовски мило, что я решил повторить его подвиг и уговорил Хуна набить мне таким же шрифтом, с той же стороны имя моего парня. И это было охуенное чувство. Я был чертовски горд моим Ёлем. Однако, пока мы втроём застряли в кабинете, в холле Чондэ уже спал, закинув ноги на спинку дивана, в то время как его голова покоилась на полу. (Он точно чужой). Лухан методично спаивал кактус, наливая то ему рюмку, то себе, Джунмён был лицом в салат (в прямом смысле), а Кёнсу, Чонин и Исин продолжали квасить, пока пьяный Тао, с криками: «единороженька моя» пытался обнять пальму. Правда, потом панда понял, что его возлюбленный что-то худоват, но не смог далеко уйти, уснув на полу возле горшка. Исин влил в себя ещё стопку, попытался встать, чтобы отыскать своего парня, но его как обычно торкнуло не в том месте и не в то время и он просто уснул. Стоя. Во сне пуская умильные слюни. Добрые Сехун с Чонином в итоге перетаскали всех в кабинет Чунмёна, на мягкий ковёр. Дио продолжал пить в одиночестве, называя всех «слабаками», а Каю пришла в голову идея по покорению «алого демона». - Красный на красное, - загадочно подмигнул мне Шоколин, прежде чем унестись с Сехуном за рулём куда-то в даль, оставив нас с Чанёлем пить с берсерком Кёнсу. Однако, когда шоколадный приехал обратно, я чуть не помер. Так как на нём красовалось красное облегающее платье его старшей сестры. Чонин зашкерился в кабинете татуировщика и умолял меня, привести к нему Кёнсу. Проржавшись, я выполнил его просьбу. И больше Су оттуда не выходил. Когда я «случайно» проходил мимо и «совершенно не специально» бросил один короткий взгляд в слегка приоткрытую дверь, то заработал травму на всю оставшуюся жизнь. Ведь я сам случайно подглядел (честное слово без интимных подробностей) как «алый демон» трахался с мужиком в бабском платье. И это перевернуло мой мир, поделив его на до и после. - Я хочу свалить, - огромными от ужаса глазами сказал я, вцепившись в рукав Чанёля, - боги, я хочу это развидеть. - Может, - запинаясь, смущенно пробормотал мой парень, - к тебе? АЛИЛУЯ! Сказать, что я счастлив – ничего не сказать. Всю дорогу до собственного дома, всё, что я мог, так это стараться не пялиться на сидящего в пленительной близости от меня Чанёля влюблёнными щенячьими глазами. Я, блять, готов был раздвинуть ноги прямо в машине, бросать свои вещи в окно и орать всем прохожим: «СВЕРШИЛОСЬ! СКАЖИ, НЕТ ВОЗДЕРЖАНИЮ! МОЯ ПРОСТАТА ХОДИТ ХОДУНОМ!». Но, вдруг, мой парень бы такого откровенного восторга не оценил? Но я был счастлив, и одновременно с этим безумно переживал.       Впервые в жизни я думал о том, достаточно ли я хорошо выгляжу, чтобы после того, как я разденусь, Ёль обязательно захотел повторить. А вдруг он решит, что я слишком тощий и убежит? Ноги у меня вроде красивые, не толстые и не кривые, не волосатые. Но ёбаный в рот, вдруг ему не понравится? А вдруг он так разочаруется, что решит уйти в натуралы? Готов поклясться, я видел, как он пялился на чьи-то сиськи. Мать моя Луханю бабка, Сехуна мне в свекрови, Тао в бабушки и Лэя в дедушки! У меня же нет сисек!       Ошалев от такой мысли, я схватил себя грудь, выпучив от ужаса глаза. ЁБАННЫЙ СТЫД! Бён Бекхён, ты вообще пизданулся? Ну что я там щупаю? Даже будь у меня грудь, её наличие нисколько бы не порадовало Чанёля, потому что хуй на вагину я не променяю. А значит ни о каких сиськах не может быть и речи. Думаю наличие обоих «достоинств» напугает парня. Да хуй ли там говорить? Если бы дойками обзавёлся – я бы сам от страха помер. И сам себя бросил. Этажа с двенадцатого. Ну да ладно. Хватит о хуйне думать. Нужно самому спросить у Ёля. Но не могу этого делать при водиле. Поэтому набираю смс: «Слушай, а это ничего, что я плоский?», ответ приходит через пару минут: «Даже попы нет? Ты туда подушку подкладываешь? Ладно, я переживу, лишь бы между ягодиц всё было в порядке». И дебильный смайлик. Вот придурок! Я ТУТ О СЕРЬЁЗНЫХ ВЕЩАХ С НИМ ПОГОВОРИТЬ ХОЧУ, а он гандон штопанный заботится о том есть ли у меня дырка. Ёбарь – террорист. Уже решил, кто будет сверху?! Совсем охуел? Щас блять чаем напою и спать уложу. Чтобы знал, что я испытываю, когда он меня целовал, а трахаться не звал. Ну да ладно. Хуй с тобой золотая рыбка. Я тебя помилую. Тем более, что мы уже приехали.       И пока поднимались наверх, я судорожно соображал, в порядке ли у меня квартира, прибрано ли в комнатах и нет ли какой гадости в ванной. Всякое может быть, хотя я вчера всё отмыл и убрался, в надежде, что мне удастся притащить к себе своего парня, утром постелил свежее бельё. Всё должно быть хорошо.        О, Господи. Я зафанючил. Пак Чанёль в моей квартире. Больше месяца мокрых снов, поцелуев без продолжения и романтики, от которой уже жопа слиплась. И вот он, блять, в моей квартире. Такой охуенный. Уверенный в себе, совершенно спокойный. Снимает свою куртку, вешает на крючок и разувается. Сука, по законам жанра, ты должен сейчас на меня налететь и сорвать одежду, трахнуть сначала тут, потом на кухне, потом в спальне, потом в зале, потом в душе, а потом сам придумаешь. А утром я разбужу тебя минетом. А потом разбужу всего тебя. И мы снова займёмся сексом. СУКА! БЁН БЕКХЁН, УСПОКОЙСЯ!        Но этот сучек стоит тут в «клубной одежонке», весь такой красивый и улыбается, как дебил. - Бекхён-а, мне неудобно командовать в твоей квартире, но ты тоже можешь раздеться, - хихикает Чанёль, а затем подходит ближе, тянет руки к моему пуховику, расстёгивая кнопочки и молнию. Сука, как же это эротично. Улыбаясь моя личная башня, помогает мне разуться. Сучка я. Со своим недотрахом. Он такой романтичный. Может тортик ему предложить? Я купил. На всякий случай. Чтобы сказать ему, если он даже пьяный ко мне не захочет: «Поехали ко мне чай с тортиком пить». Он бы такой приехал, а у меня хуяк! И правда тортик! Только чай мы пить не будем. Бугагагагага.        Чанёль в это время вешает мою куртку рядом со своей, аккуратно ставит ботинки на полку, а затем бережно приобнимет за талию, склоняясь к самому уху: - Покажешь мне свою спальню? – он этот месяц на курсы по соблазнению ходил? Больно лих он для того, кто меня месяц просто за ручку держал. Ладно, разбираться будем завтра. Сейчас я хочу получить свой секс. - Прямо по коридору, - хотел сказать с таким же эротичным придыханием, но прозвучало это как-то мученически. Надеюсь Чанёль поймёт, что дело только в том, как сильно я хочу содрать с него чёрную безрукавку с вырезом почти под горло, стащить с длинных ног чёрные джинсы и наконец узреть что у моего парня в трусах. Но Ёль полностью держит ситуацию под контролем.       Словно пьяную барышню он заводит меня в собственную спальню и тянется рукой к выключателю. - Не нужно, - прошу я, заливаясь румянцем, понимая, что не могу просто вот так вот с ним, в первый раз, при свете. Неохотно отлепляюсь и включаю ночник на тумбочке, возле кровати, отставляю его немного подальше. Чанёль молчит, а затем подходит ближе, прижимается со спины широкой грудью, крепко обхватывает меня двумя руками. Отчего по телу пробегает крупная дрожь. Какое же его тело классное. Такое крепкое, надёжное и такое желанное. Большие сильные руки стаскивают с меня просторную футболку, отбрасывая её в сторону, губы касаются уха. Сука. Сколько же эротики он вкладывает в эту маленькую ласку. Он целует, кусает, просто прихватывает, дразнит кончиком языка, буквально вылизывает моё ухо. Как же это приятно. В его руках я расслабляюсь, становлюсь словно пластилин и изнемогаю от желания.        Длинные пальцы расстёгивают замок на джинсах, а затем большая ладонь забирается глубже, поглаживая мой пах через ткань трусов. Прогибаюсь, прижимаясь к нему задом, кладу свои руки на его бёдра, умоляя его сделать свои ласки жёстче и решительнее, но он продолжает ласкать меня, всё так же сладко и неторопливо, но затем понемногу наращивает темп. С губ срывается первый за сегодня полувосторженный то ли вздох, то ли стон. И Чанёль укладывает меня на кровать, снимая джинсы. Его тело нависает надо мной в дурманящей близости, длинный язык (а он у этого парня действительно длинный, я уже такого с ним фанатазировал, что мама не горюй), облизывает губы, увлажняя. И я получаю свой первый влажный, горячий поцелуй. Мы сто раз целовались с Ёлем, но сейчас у меня просто сносит крышу, от того, как он играет со мной, заставляя напрягаться. Эта потрясающая длинная штука (я обязательно посажу его в кресло Тао или Кёнсу и проколю эту длинную херню в его ротовой полости раза три) орудует на моей территории, нагло дразня мой собственный язык. Затем он разрывает поцелуй с громким влажным чмоком, принимаясь целовать шею, плечи, ключицу. Прихватывает губами сосок, играет с ним, перекатывая губами металлические шарики пирсинга, а затем принимается вылизывать, поддевая украшение. Ах ты ж сука. Он не сделал ничего толком, а у меня уже колом в его живот упирается. Но этот чёртов Пак Чанёль так близко, елозит на моём члене и делает вид, что его мой стояк не интересует. Вот сейчас возьму в свои руки доминирование и схвачу тебя за член, засранец.       Ой нет, не схвачу. Потому что его губы уже целуют тазовые косточки, а руки стягивают с меня боксёры. Какой же он космический. Мой Пак Чанёль. Такого потрясающего его стоило ждать всю жизнь. Просто моя охуеняшка, что я не девственник. Ах, ты ж сука. Этот потрясный язык касается головки моего члена и от того места по венам разбегаются электрические разряды. А он лижет мой член, словно мороженное. Дразнит яйца ладонью, а затем втягивая щеки, вбирает орган в рот почти до самого конца. У меня перед глазами взрываются фейерверки, хочется зарыдать от счастья. Но возможность запустить ему в волосы пальцы, создавая хотя бы видимость доминирования, когда он делает мне минет. Движение такие резкие, порывистые, берёт Чанёль на удивление глубоко. Ух ты ж, пиздец. Как мне хорошо. Всё, что я могу это громко стонать. И это блять явно не французская любовь. Он просто трахает меня прямо ртом. Несмотря на то, что чисто теоретически, это я сейчас в нём, Чанёль делает это так потрясающе и властно, что всё что требуется от меня – захлёбываться от восторга. Чем я и занимаюсь, мечась по кровати, поджимая ноги, мешая стоны с вскриками, матами и комплиментами своему парню, вроде: - О да, Чанёль, какой же ты пиздатый. Ох, фак. Пак Чанёль. Я засужу тебя за превышение сексуальности. А да! Да! Да! Боже, не останавливайся! Аааа, какой же ты шикарный, гандон!        Блять. Быть таким потрясным просто преступление. Парень отстраняется и с кончика его языка, к моему члену тянется блестящая тонкая слюна, которая быстро обрывается, заставляя его вытереть свой подбородок ладонью. От одного вида я готов кончить. Но к сожалению, не кончаю. - Что ты делаешь, мудачина? Я ещё не кончил, - я готов был заныть от несправедливости, но когда он выпрямился, стоя на коленях, и как заправский стриптизёр скинул с себя верхнюю шмотку, я снова стал его фанючкой, готовой облизывать своего кумира, как мороженное, пока бы он не растаял, чтобы убедиться, что никто другой к нему больше не приложится. - Мне жарко, - как-то пошло говорит Чанёль, затем стаскивая с себя брюки. И, о господи, какой красивый у него стояк. Я просто в восторге. Стояк моего кумира. Да, детка. Возьми меня полностью. - Ложись–ка на живот, - просит он. И я с готовностью переворачиваюсь. Потому что затем всё тот же потрясающий язык, касается моей ягодицы. Парень несильно прикусывает кожу, а затем касается сзади, вылизывая, иногда поглаживая сжатое кольцо сфинктера пальцами. - Смазка, в тумбочке, - прохрипел я, елозя бёдрами. Чанёль ненадолго отстраняется, скрипит кровать, раздаётся довольный хмык. Да-да, я обо всём позаботился. Смазка, презервативы. А если бы он залез в нижний ящик, то ещё бы наручники нашёл. Но это как-нибудь в следующий раз, потому что всё, что мне хочется, чтобы этот парень, наконец, вставил мне.        Когда я вдруг вижу, что на пол полетели его чёрные боксёры, вздрагиваю. Чёрт. Теперь он совсем голый. Как же я хочу его. Холодная смазка касается сфинктера, немного охлаждая моё возбуждение, но это даже хорошо. Не хочу кончить слишком быстро, хотя, блять, отсасывал он действительно потрясающе.       Наконец, холодные пальцы выскальзывают из меня, и набухшая головка возбуждённого органа прижимается, а затем медленно входит, заставляя меня застонать от восторга. Как же чертовски долго я этого ждал! Как туго входит его потрясающий, твёрдый член, вызывая бурю восторга. Ладони жадно мнут мои ягодицы, раздвигая. Он входит мучительно медленно, но с первого же толчка до самого основания, позволяя мне почувствовать его целиком. Всё внутри переворачивается. Чанёль не спешит, слегка подаётся назад, затем снова вперёд. Как же мне охуенно от того, что он наконец-то меня имеет. Мучительно медленные толчки становятся всё сильнее. Кажется, ему тоже уже невтерпёж. Пальцы крепче впиваются в кожу, и Чанёль, к моему восторгу, начинает двигать бёдрами активнее. Резкие быстрые частые толчки, буквально вдалбливают меня в матрас. И я снова давлюсь восторженными, счастливыми криками, окончательно теряя всякую способность мыслить. Всё что хочется – ещё. Больше, сильнее, но я даже слова не могу вымолвить. Уже материться на него или что-то орать нет сил. Всё, что выходит, это пробулькать: - Ах, Чан…! – когда новый резкий, порывистый толчок вышибает последнюю способность ворочать языком.       Я вообще не понял, как снова оказался к нему лицом, прижатый к самой спинке, с широко разведёнными ногами, в то время как мой партнёр придерживает их в раскрытом состоянии под коленками. Я вообще туго соображал, когда такой желанный член из меня вынули, а затем снова вставили, продолжая яростно долбить. Кровать жалобно скрипела, а тяжёлая деревянная спинка то и дело со стуком встречалась со стеной. Ухватившись за плечи Чанёля руками, я запрокинув голову громко стонал, смешивая звуки со счастливыми всхлипами и стонами. И как же было охуенно, когда он стал перебивать мои восторженные «визги» со своими хриплыми, немного грубыми, но оттого ещё более сексуальными низкими стонами. - Ох, Бекхён, - простонал он, отчего по моему телу снова прошлись миллионы электрических разрядов, - я хочу ебать тебя до самой старости, - но не дав мне ничего съехидничать в ответ, парень жадно впился в мои губы головокружительным поцелуем, уже буквально подкидывая меня мощными толчками своих потрясающих бёдер. Его член почти выскальзывал, и снова резко, глубоко входил в меня, сводя с ума. А когда я кончил, он вышел из меня, потрясающе вкусно целуя и одной рукой надрачивая, заставляя снова возбудиться. Меня опрокинули на спину, высоко, неудобно задирая ноги. Но сейчас даже это казалось охуенным, хотя завтра по-любому будет болеть шея. Ещё немного головокружительного секса, и я довольно быстро кончаю себе на живот. А из-за неудобно позы собственная сперма у меня даже на груди. Но Чанёлю похуй. Зверь не может насытиться. Он кончает, но тут же идёт на второй заход. И после третьего оргазма я теряю сознание от переизбытка эмоций.       Наутро меня ждёт самый потрясающий сюрприз. Больные задница, голова, шея, ноги, шишак на затылке, а ещё татуировка под повязкой причиняет дискомфорт, следы вчерашней ночи на коже (как ни странно я почему-то чистый, видимо Чанёль обо всём позаботился), а ещё я имею счастье созерцать его макушку и широкую спину. Прижимаюсь к нему губами, счастливо улыбаюсь, а затем обнимаю, вдыхая запах волос. Но пахнет этот засранец почему-то моим шампунем. Он вчера после секса и в душ умудрился сходить? Ну хрен ли ты такой идеальный, Пак? Аккуратно стягиваю с него одеяло, а затем тяну руку к пояснице. Одним глазком посмотрю, как там Бекхён. Однако я не успеваю толком посмотреть, как Чанёль просыпается, поворачивается ко мне лицом и улыбается: - С добрым утром, - больше никогда не хочу просыпаться без его хриплого заспанного «с добрым утром». - Чанёль, знаешь. Не ной только, что я тороплю события, но может, ты переедешь ко мне? – выпаливаю на одном дыхании. - Хорошо, что предложил, - смеётся парень, - а то я уже даже слепок сделал на всякий случай, - вот слоупок. Всё время забываю, что эта ёбанная жопа немножко «опасен». - Значит домушничать тоже твой профиль? - Нет, но подумал, на всякий случай нужно иметь ключ от твоей квартиры, - хихикает Ёль, на что я закатываю глаза, а затем притягиваю его к себе, обнимая. - Блять, на работу же, - взгляд падает на смешные круглые часы на стене. - Сухо разрешил опоздать, - напоминает, зарываясь пальцами в мои волосы парень, перебирая. - Но допустимое время истекает через десять минут. А тебе никуда не надо? – мягко касаюсь губами его подбородка, лениво потягиваясь в объятиях. - Не пойду сегодня на пары, - лыбится башня, натягивая одеяло на голову, а затем затаскивает туда и меня, - и ты не ходи никуда. - Неа, я в норме. А вот поржать над остальными алкашами – не пропущу, - хихикаю.       Где-то через полтора часа я действительно доползаю до своей работы, наблюдая причудеснейшую картину. Лэй просто валяется на полу в приёмной, изображая звезду, поближе к вентилятору, Тао породнившийся с пальмой, всё ещё торчит под ней, в окружении пустых бутылок из-под минералки, на нашем диване растянулся Лухан, который отпросился с работы, но из-за жуткой головной боли никуда не смог больше доползти, а неподалёку Кёнсу медитирует над чьими-то разорванными чулками. Под моей стойкой обнаруживается Чондэ, а в кабинете умирает Сухо и ему похуй, что я опоздал. - У него охуенно скверное настроение, - поясняет появившийся из неоткуда бог алкоголиков О Сехун. Почему? Во-первых, он макнэ. А быть им, особенно когда хёнам плохо, это – Принеси-подай. Во-вторых, он не пьёт, значит принеси-подай быстрее и напомни, что вчера было. Младший приносит очередную бутылку минералки для Тао, открывает её для него, вручив трубочку. Как он пояснил потом, предыдущие панда из-за трясущихся рук поразливал и младшему пришлось вымыть полы. Затем макнэ кладёт холодный компресс на голову своему парню, накрывает голову Исина мокрым полотенцем. - Чем вчера всё закончилось? – интересуюсь я, с интересом рассматривая макияж дрыхнущего под стойкой придурка Чондэ, - что с его мерзкой рожей? Он решил стать трансом? - Неутомимый Кёнсу ушатал мистера или миссис икс (сейчас он играет в игру, вспомни кому вчера дал или взял) и вернулся к нам, - блять! Никогда не думал, что у Кёнсу может быть такой взгляд. Во-первых, его глаза опухли. Во-вторых, он всё равно пытался их выпучить, когда Сехун начал своё повествование. Жалкое зрелище. Ну и зомбак.. Знаете…тупо ничего не изменилось, несмотря на все откровения. Чего можно ждать от этих дорков? - И вернулся бухать дальше, со словами: "мой дед по линии отца в России целину поднимал, а вы щенки пить не умеете!" и умудрился разбудить Лэя, Чена и окончательно споить Лухана до полной потери сознания. Суровый русский Дёдор. А потом Дио, с Исином и Чондэ решили снять на телефон нового Бэтмена. Главным злодеем был конечно же Чен. А Кёнсу был Кап Доном, - пиздец. Причем тут это-то? - Тогда Исин был Бэтменом? – нахуя интересуюсь? Да просто любопытно. - Нет, он был Чубакой, - качает головой макнэ, поправляя сползающий компресс со лба своего, стонущего от боли, парня, а затем аккуратно поит его водой из одноразового стаканчика. Ну прям мать Тереза. Бедный малыш. Не выпить, не потрахаться, а потом ещё возись со старшими. Хотя обычно со мной ему тоже приходится возиться. Но только сейчас понимаю, что он никогда не жаловался. Героический долбоёб. Я бы нас нахуй послал. - А кто Бэтмен? – ошалело почесал макушку, на что Сехун только пожал плечами. Блядь. Логика этих дорков не для простых смертных. Я точно никогда не въеду какому банану они поклоняются. - Я сдаюсь, - вдруг жалобно скулит Кёнсу, - ну скажи, с кем я переспал? - Не скажу и у тебя только одна попытка, - злорадно хихикает макнэ, - это из-за тебя вчера хён до Исиновости упился. - И мы остались без секса, - хихикает Лухан, но незаметно показывает Дёдору большой палец, мол всё заебись, - в отличии от тебя Кёнсу, так что ты бы просто расслабился и порадовался. - За себя говори, у меня секс был, - фыркает многозначительно младший, заставляя своего оленя открыть рот, - с тобой, с тобой. Но не пытайся вспомнить, - многозначительная улыбочка. Хихи, А Хун не такой простой хер. Нужно быть осторожным, если роняешь рядом "мыло". - Эй, Кёнсу. Я тоже помню с кем ты спал, - просыпается во мне почти человечность, элегантно пиная тело под моим рабочим местом носком кед, - это был Ким. - Который из? – почти с надеждой в глазах спрашивает мой милый донсен. - Не скажу, - Сехун одобрительно ржёт, а панда вместо благодарности за то, что ему таскают воду швыряет в младшего пустой бутылкой, орёт во всю глотку, что слишком громко, а затем в отчаянии принимается обгрызать листья прямо на пальме. Не знаю, помогает ли ему это. Но Тао очень сосредотачивается на этом занятии, воображая себя червяком. - Включи логику. Джунмён печальный и одинокий в своём кабинете, - начинает раскручивать цепь Хун, но обычно сообразительный пирсинг-мастер с похмелья ужасно тупит. В итоге ему конечно рассказывают всё, что произошло и Кёнсу долбится головой об пол с криками: «какой же я долбоёб!», а потом идёт извиняться перед Сухо. (Потому что они типо всё равно друзья, и как кореша пойдут смотреть бейсбол на выходных). Мелкому стыдно. Ибо ну уже пиздец. кккк А ещё он нас уверяет, что вчерашнее ничего не значит, типо Каю что-то светит. По крайней мере, так думает Кёнсу. Но счастливый Шоколин, который звонит Сехуну и обещает скоро появиться тут с пивом, сверкая белозубой улыбой, кажется другого мнения. Нихуя не меняется. Чондэ под стойкой громко всхрапывает, не чуткий ко в всякого рода пиздецам, неожиданно хихикает: - Ну, блять, гомики-гномики, кто за клинским? – а затем сворачивается в уютный калачик, посасывая большой палец…правой ноги.       Сто пудов. Я встречу свой семидесятый день рождения тут же. Мы будем старыми тупыми извращенцами с обвисшими щеками и пивными животами, седыми, татуированными, пирсингованными и придурочными. ЗБС. Мы стабильно ёбнутые дорки. Ничего не поменялось, несмотря на вечеринку откровений. Кроме того, что охуеняшка Пак Чанёль теперь только мой. Завидно, сучки?