***
Она смотрела немного надменно, вскидывая подбородок, а уголки губ едва заметно дёргались в чуть проглядывающейся улыбке. Диаваль медленно и вкрадчиво изучал свою Госпожу. Кто она? И каковы её цели? Он стал её разведкой, её «крыльями», как любила говорить сама Малефисента. Но вскоре ворон начал замечать, с какой прозрачной грустью она говорит об этом, провожая Диаваля долгим взглядом. — Когда-то я умела летать, — призналась она, затерявшись в осенней листве пышных кустарников. Зоркие янтарные глаза смотрели на четырёхлетнюю играющую на лужайке Аврору. — Мне до сих пор снятся мои крылья. И порой кажется, что они всё так же, как и раньше, много лет назад, идут шлейфом за моей спиной. — Я знаю. — Диаваль непосредственно пожал плечами. — Только вот я никогда не видел сны. — Знаешь? — глаза феи чуть расширились от удивления. Мужчина с трудом поборол желание хихикнуть при виде такой картины. «Ты можешь сколько угодно доказывать, что способна проклясть любого и навлечь на всякое королевство кару, но я не глуп. Хоть я и ворон с рождения, но ты сделала меня человеком, наделив тем самым способностью чувствовать. И я чувствую, что ты не та, за кого себя выдаёшь». — Ты знала, что вороны умеют предсказывать будущее? — весело улыбнулся Диаваль. — Вздор всё это, — фыркнула Малефисента, не отрывая глаз от утомившейся маленькой девочки, которая вот-вот заснёт прямо на лужайке. Он набрал полную грудь воздуха, чтобы вот-вот сказать всё, что думает, как фея, словно прочитав его мысли, небрежно взмахнула рукой, вернув мужчине истинный облик. — Слетай в замок, узнай, что там, — быстро проговорила она. Фея проводила взглядом Диаваля и направила руку в сторону Авроры. Из тонких пальцев выскользнула бледно-зелёная струйка, охватив маленькое тело девушки и погрузив ту в волшебный сон. Малефисента отнесла малышку в спальню, и магические потоки мягко положили ту в кровать. — Спи, чудовище...***
Глубокой ночью они стояли за окнами домишки, в котором растили принцессу. Ворон положил рядом с кроваткой девочки маленькую самодельную куколку. Из соломенной головы торчало несколько пёстрых ниток, а туловище было бережно обёрнуто лоскутком голубой ткани. Ворон посмотрел на спящую принцессу, чуть наклонив голову вбок. Будь сейчас Диаваль в обличии человека, он бы улыбнулся. — Может, будешь хотя бы предупреждать за секунду до того, как обратишь меня обратно? — ворчал Диаваль, отряхиваясь и стоя за феей, оставшейся около окна. — Сам сделал? — она скептически вскинула бровь. — Нельзя, что ли? — буркнул мужчина. Ворон всегда был за её спиной, где-то в тени величия и красоты. Покорённый женщиной, подобных которой в его мире пренебрежительно называют «двуногие». Но Диаваль знал — подобных ей не сыщешь во всём белом и тёмном свете. Он бы узнал Госпожу по неповторимой рогатой тени, по мягким шагам, шуршанию длинного чёрного подола и мягкому бархатному голосу, что был мёдом для его ушей. Глаза Малефисенты светились в темноте опасным желтоватым огоньком затаившейся хищницы. — Нет, — усмехнулась она, не в силах сдержать улыбку. Обманчиво тёмная, обманчиво острая со всех сторон... Он смотрел на неё и с каждым годом всё отчётливее понимал, насколько противоречит внешность Госпожи её внутреннему миру. Диаваль молча осуждал Малефисенту и искренне жалел проклятую Аврору, ставшую камнем преткновения предателя и преданной им женщины. Тролли с водяных болот поговаривали, что когда-то фея была жизнерадостна, её улыбка была способна осветить даже самый тёмный уголок леса, но однажды крылья украли, и это всё изменило. Никто не решался спросить у королевы о произошедшем. Она стала пугающе-строгой и мрачной, но вскоре жители приняли всё, как есть, и продолжили свою привычную жизнь. Диаваль пытался воссоздать в своей голове образ юной улыбающейся феи, но тот рассыпался... Тот был неуловим, словно дым. Словно она лично заколдовала воспоминания и мысли о себе из далёкого прошлого. — Зачем ты узнавал обо мне? — вдруг спросила женщина. — Твоё дело — разведка, а не расспросы. — М? — Диаваль оторопело вскинул брови. Он тихо кашлянул и театрально посмотрел куда-то в сторону. Бледная кожа мужчины предательски покраснела от стыда. — Просто было любопытно. — Любопытно что? — отчеканила фея. — Неужели ты, Диаваль, трус? Когда я стою пред тобой, зачем спрашивать остальных? — Малефисента вздохнула и заговорила чуть спокойнее: — Что конкретно ты хотел узнать? — Почему ты решила навлечь проклятие на бедное дитя. Что бы ни произошло, она не вин... — О, Диаваль, неужто ты так привязался к этой... к чудищу! — фыркнула фея. — Не сильнее, чем к тебе, — сказал он вполголоса.***
Шли годы. Диаваль и Малефисента больше не возвращались к теме прошлого, и жизнь шла своим чередом: ворон украдкой играл с юной подрастающей принцессой, пока её горе-няньки хлопотали где-то в доме, а фея тайком устраивала козни троице пикси, время от времени превращая их будни в маленький ад. «Такой же маленький, как и их глупые головёшки!» — думала женщина. Признаться, пикси раздражали Диаваля едва ли не так же, как Госпожу. Хотя было немного жалко их, глуповатых непосредственных тётушек. Те казались довольно забавными в моменты, когда носились по дому, смахивая с себя внезапно возникшие из ниоткуда капли дождя. Но стоило одной из горе-нянек набрать корзину волчьих ягод с пауками и поднести Авроре на завтрак, как Диаваль оглушительно каркал, мысленно обрушивая на дурёх самые тёмные проклятья. Темнее, чем его угольно-чёрный вороний клюв. Малефисента вздыхала и забавлялась, глядя на театр из одной принцессы и троих пикси-переростков. А Диаваль продолжал всё так же смиренно стоять в двух шагах позади своей Госпожи. Бледный, с несколькими шрамами на открытой груди (наследство избитого в далёком прошлом вороньего тела), зачёсанными назад, но зачастую растрепавшимися ветром чёрными, как смоль, волосами и тёмными мудрыми глазами. — Она очень милая. — Милая? — Я видел, как Аврора смотрела на тебя. Малефисента едва заметно улыбнулась и мгновенно напустила на себя строгий вид: — Чудовище обозналось, приняв меня за одну из своих нянь. — Но ведь так и есть, — улыбнулся Диаваль. — Ты и правда присматриваешь за ней с рождения. Она права, твоя тень всегда была рядом. — Не только моя... И вообще, — она вскинула подбородок, — всё это лишь для того, чтобы девочка дожила до дня свершения заклятия! — Ну да, конечно, — скривился ворон. И вот она обернулась к нему, своему верному рабу, прислужнику и разведчику. Посмотрела как-то испуганно и в то же время обозлённо. Холодная тёмная леди держала образ и продолжала настойчиво играть свою роль, дополняя её тёмными одеждами и злыми помыслами. — Что ты такое говоришь... — пылко прошептала надтреснутым голосом. Растерянность предательски подорвала маску, уголки пухлых алых губ дрогнули. Малефисента столкнулась со взглядом Диаваля — уверенным, преисполненным собственной правотой. Он смотрел пристально, выпрямив плечи и выпятив грудь. Казалось, мужчина даже стал чуточку выше. Фея понимала, что каждое следующее слово будет лишь подтверждать собственное поражение. «Он всё видел, он всё понимал! Не ты ли направил меня, Диаваль, своей заботой об Авроре?» Из-за растерянности Малефисента взмахнула рукой, обратив мужчину в ворона. Тот лишь презрительно каркнул и сел на ближайшее дерево на одну из ветвей. Так они просидели несколько минут в абсолютной тишине. Не выдержав скуки, фея взмахнула рукой, и темноволосый недовольный мужчина сначала на секунду повис на дереве, а затем упал вниз, пролетев пару десятков веток. Диаваль застыл над самой землёй, окутанный зелёной дымкой. Малефисента аккуратно поставила бывшего ворона на землю и, хмыкнув, повернула голову обратно в сторону болот. — Ты как-то сказал, что никогда не видел сны, — заговорила она, не оборачиваясь. Диаваль промолчал, а женщина продолжила: — Это дерево, на котором ты сидишь, не простое. Уснёшь рядом с ним и увидишь во сне свою мечту, — чуть улыбнулась Малефисента, посмотрев на высокое диковинное растение, чьи корни едва светились золотым свечением в ночной темноте. — Ну проверим. Только не обращай меня ни в кого хотя бы во сне, — проворчал Диаваль, шагнув в сторону дерева и улёгшись у его подножия. Изрядно уставший за день мужчина уснул мгновенно. Что видел ворон-оборотень, ни разу не сталкивающийся со сновидениями? Он чувствовал, как наливаются тяжестью веки, как они предательски слипаются под давлением усталости, как стремительно всё вокруг перестаёт быть значительным и мысли, тревоги отступают. Звуки растворились в небытие, и наступила сладкая нега... Он оказался в тёмном лесу и увидел силуэт в лунном свете. Стройный, с двумя уходящими вверх завитками мощных рогов и... крыльями. — Госпожа? — тихо произнёс мужчина. «Это странно, как я тут оказался?» — подумал он. — Диаваль. Подойди ко мне, Диаваль. — Голос был удивительно мягок. — Госпожа, у вас крылья! — ошеломлённо прошептал ворон, вкрадчиво подойдя к фее. — Да, — тихо отозвалась женщина. На лице её расцвела самая счастливая улыбка. — Мои крылья. — Такие красивые... — сказал Диаваль. Он ощутил всю свою незначимость и ничтожность на фоне её ужасающей красоты и величия. Всего лишь птица... Всего лишь ворон, которого спасли из сетей крестьянина и кинули в новые сети, сплетённые чарами прекрасной Малефисенты. — Ну, что такой грустный? — тихий грудной смех эхом разлился по лесу и растворился в окружавшем двоих тумане. — Я могу превратить тебя в грифона. Или хочешь, станешь драконом? — Спасибо, — вздохнул Диаваль, — но это не то, чего я хочу. — Чего я хочу... чего я хочу... я хочу... — отозвалось эхо. Под ногами виднелись светящиеся корни дерева Снов, простирающиеся по всему лесу. — Так чего же ты хочешь? — внезапно близко раздался голос Малефисенты. «Вас», — ответил бы он, будь более смел. Внезапно вся обстановка вокруг сменилась. Диаваль не мог понять, как они попали в незнакомую им комнату, по богатству убранств напоминавшую спальню в королевском замке. Просторная кровать была убрана тёмно-синими шёлковыми простынями, а в приоткрытое окно дул лёгкий прохладный ветер. Он не успел промолвить ни слова, как женщина оказалась опасно близко. Хотелось съёжиться и шагнуть назад с непривычки. Пугающая красота Малефисенты заставала врасплох. Её внимательные жёлтые глаза пристально смотрели на едва перепуганного смущённого мужчину. Фея мягко, довольно улыбалась. — Не бойся, Диаваль, я не узнаю о твоём сне. — Обещаешь? — тихо спросил мужчина. — Стань смелым! — взмахнула рукой женщина, окутав ворона насыщенно-зелёной дымкой. Странный прилив сил и эйфории окутал мужчину, вызвав на его лице улыбку, пробудив в бездонных чёрных глазах заметный блеск. Он восхищённо посмотрел на крылатую облачённую в лёгкое тёмное платье Госпожу и сделал шаг вперёд. — Потанцуем? — улыбнулся он, заглянув в глаза Малефисенты. Женщина ответила белоснежной улыбкой и тихо рассмеялась. Стены спальни испарились. Малефисента и Диаваль вновь оказались в лесу, окружённые маленькими огоньками, посреди небольшой поляны. Из ниоткуда полилась мягкая музыка, а туман сгустился у ног крылатой феи и ворона-оборотня. Мужчина обнаружил, что чуть смятая одежда превращается в строгий чёрный костюм с выразительным воротником, а края длинных рукавов пронизывают тёмно-зелёные и золотистые нити. Диаваль тихо усмехнулся: — Это ужасно! — Могу оставить без одежды, — непосредственно заявила женщина. Диаваль рассмеялся. Он аккуратно положил руки на точёную талию женщины и неторопливо закружил ту в танце: длинные мощные крылья феи чуть шуршали, сметая ковёр из осенних листьев на земле. Малефисента улыбнулась уголками губ, наслаждаясь музыкой и танцем со своим верным подданным, восхищённо смотрящим в её малахитовые глаза. А мелодия становилась всё громче и насыщеннее...I know you I walked with you once upon a dream I know you The gleam in your eyes is so familiar a gleam I know it’s true That visions are seldom all they seem But if I know you I know what you'll do You'll love me at once the way you did once Upon a dream*
Они кружились быстрее и увереннее, то ли следуя невидимой мелодии, то ли рождая её своими па. Диаваль чувствовал, как бешено колотится о рёбра его собственное сердце. Словно маленькая колибри, которая вот-вот выпорхнет из клетки. — Госпожа, Вы прекрасны, — тихим, едва слышным голосом произнёс мужчина. Малефисента лишь довольно и хитро улыбнулась своими алыми, налитыми кровью пухлыми губами. Диаваль сам не заметил, как накрыл её губы поцелуем. Всё застыло, замерло. Лёгкий ветер испарился, падающие с деревьев осенние листья застыли в воздухе. Лишь музыка становилась всё сильнее, как и нежный, а затем и отчаянный, пылкий поцелуй влюблённого мужчины.Once upon a time I was dreaming we'd be together In love forever Once upon a night I was wishing for a never A never ending Once upon a time Once upon a night Once upon a wish Once upon a dream
В свете луны крылатая и окрылённый стояли, окружённые лёгким туманом. Они оторвались друг от друга. Диаваль сбивчиво выдохнул и с небывалой уверенностью завлёк женщину обратно в ошеломительный танец, в котором они кружились и едва ли не взлетали ввысь. Он плохо помнил и с трудом осознал, как Малефисента оказалась вновь опасно близко. Не помнил, как обнаружил себя на просторной человеческой кровати, спрятанной под навесом ивовых веток, но зато как никогда ярко, по-человечески ощущал её прикосновения и тёплое дыхание на своих губах. Как никогда отчётливо слышал томные вздохи и вдыхал чарующий древесно-мускусный аромат её кожи. Она была нежна и податлива под его человеческими прикосновениями. Диаваль нежно гладил крылья феи и аккуратно целовал её бледную, алебастровую кожу. Малефисента, казавшаяся многим такой опасной и зловещей, была по-своему стеснительна. Нагая, на тёмных шёлковых простынях, она норовила прикрыть себя крыльями, но Диаваль не позволил скрыться, мягко накрыв тело женщины своим. Это было нереально, и от того до боли идеально и чарующе. Такие лёгкие сладкие судороги, растекающиеся свинцом внизу живота, странные ощущения, от которых мужчина терял голову, норовя действовать на инстинктах. Тихие стоны сами срывались с губ, когда длинные ногти женщины болезненно царапали в кровь бледную спину. Он впервые познавал человеческое удовольствие, стараясь контролировать себя и безнадёжно теряясь в своей бесконечной привязанности к Госпоже, сливаясь с её телом своим, созданный по взмаху её руки.***
Солнечный свет предательски разгонял остатки ночи, вытаскивая из сладких фантазий и подаренных деревом Снов ощущений. Он резко вдохнул. До боли знакомый древесно-мускусный запах ворвался в лёгкие. Немного полежав с мыслями о сновидении, Диаваль несколько раз прокрутил в голове всё то, что ему повезло запомнить. Танец... поцелуй, Малефисента на тёмных шелках. А бескрылая фея тем временем сидела около обрыва и тихо напевала....I know you I walked with you once upon a dream...