Ничего себе семейка!

      Дарт Вейдер внимательно оглядел повстанца, которого штурмовики доставили к нему прямо после его прибытия на Эндор. А сын изменился. Повзрослел. В глазах уже нет той детской наивности, которая светилась там при их встрече на Беспине. Теперь его лицо не выражало никаких эмоций. Что ж… Его сыну почти удалось то, что не удалось ему самому когда-то.       Но нет времени раздумывать. Император не любит ждать. ***       Двери лифта распахнулись, и перед Темным Лордом и закованным в наручники Люком Скайуокером предстал огромный зал с обзорным окном во всю стену, возле которого в темном кресле восседал Император. Вейдер слегка подтолкнул Люка, но тот лишь резко дернул плечом и бесстрашно зашагал в сторону Палпатина.       Нет… всё же он переоценил взросление сына…       – Деда! Я не понял! Что происходит?!       Началось… Вейдер поспешил за сыном, чтобы в случае чего… В общем, на всякий случай.       – Нет, это я не понял! Ты что себе позволяешь? – с Императора мигом слетела вся его безмятежность и надутая до предела серьезность. – Мало того, что из дома сбежал, мало того, что из-за тебя у нас с твоим отцом седых волос прибавилось, мало того, что ты дорогостоящий проект угробил – такую красоту полезную одним выстрелом! – так ты еще и от отца сбегаешь, когда он с тобой поговорить хочет!       – Но я!..       – Молчать! – Император аж подпрыгнул в кресле от возмущения. – Ты что думаешь, что тебе все позволено? Нет, молодой человек! – тут Палпатин угрожающе воздел палец кверху. – Ладно, мы с твоим отцом уже смирились с тем, что ты вступил в эту… банду, что ты одеваешься, как бомж какой-то, веришь в какую-то демократию – где ты слов таких-то понабрался?! Ладно. В конце концов, у каждого свои причуды в подростковом возрасте. Твой отец, к примеру, вообще считал, что он джедай, ходил по Храму важный такой! Но ведь прошло же!       – Да, сын, – решил поддержать отца Вейдер. – Из меня же вышел толк! И из тебя тоже!       – Как бы не так! – буркнул дед. – Толк вышел, а бестолочь осталась! Ты вообще в курсе, чем твой сын питался?       – Нет, – вдруг забеспокоился Вейдер. – А чем?       – Корешками! – выпучил глаза Император. – Грибами и корешками этого торговца дур… мастера джедая! Люк, мальчик мой, – с беспокойством обратился он к возмущенно сопящему подростку. – А ты после… эм… корешков этого твоего нарко… гхх… мастера джедая никаких… странных вещей не видел?       Люк немного попыхтел от возмущения, а затем задумался. Темный Лорд и Император с тревогой переглянулись.       – Да, – медленно произнес Люк. – Было такое пару раз… После супа… Да, точно – один раз мне мерещилось, что ты, папа, – обвиняющий жест в сторону папы, – дрался со мной, а потом я тебя… э-э… одолел, и тут такой шлем падает, и там не ты!       – А кто? – одновременно и с ужасом в голосе спросили Дарт папа и Дарт дед.       Люк выпучил глаза и надулся. Вейдер вынул из кармана носовой платок и промокнул масло со шлема. Император достал ингалятор и быстро задышал лавандой, стараясь успокоиться и подготовиться к неизбежному.       – Ну?!       – А там!..       Вейдер, не в силах больше выносить напряжения стоя, плюхнулся рядом с троном Палпатина. Император выдышал весь ингалятор и начинал потихоньку искриться.       – А та-а-ам!.. Я!       Вейдер грохнулся в обморок. Палпатин подавился пустым ингалятором.       – Ужас, правда? – спросил Люк. – А второй раз…       Император, только что успешно откашлявшись, с ужасом переспросил:       – А что, был еще и второй раз?       – А как же! Так вот… А второй раз я видел при-и-израка!       Палпатин подумал-подумал и решил, что ничего ужасного в этом пока нет.       – И?..       – Призрака джедая!       Император развеселился.       – Отлично! Значит, один из десятков тысяч точно мертв! Это надо отметить! – полез он под трон, доставая бутылку виски. Однако увидел подозрительно заблестевшие глаза внука и решил, что пока не стоит. С сожалением убрал бутылку на место. – И что он тебе сказал, этот призрак?       – Ну-у… Он сказал, что у меня есть сестра! – Вейдер, в это время только пришедший в себя и вознамерившийся потихоньку вставать, снова грохнулся в обморок.       Император присвистнул.       – Ничего себе у него грибочки!.. В моё время так сильно не торка... гхм... о чем бишь я? Ах да, – снова принял серьёзный вид Палпатин. – Ты почему от отца бегаешь? Он же поговорить с тобой только хотел! Тебя же не дозовешься – на звонки не отвечаешь, письма не пишешь! Приходится вашу базу искать и атаковать, чтоб по количеству сбитых истребителей определять, живой ты или нет. И вот нате пожалуйста – только отец поговорить хочет, как ты сразу в дырки какие-то в полу сигаешь! А если бы ты простыл?! – Император разволновался не на шутку. Люк, безуспешно пытавшийся вставить хоть слово, потерял терпение.       – Деда! Он же мне руку отрубил! Что мне было делать?       – Он ЧТО? – Палпатин уставился на безуспешно притворяющегося мертвой белкой Вейдера и выпустил в его сторону маленькую молнию. Тот мгновенно подскочил на месте, ругаясь на хаттском и пытаясь потушить задымившийся плащ. Люк заинтересованно прислушивался, беззвучно повторяя услышанные выражения. Все-таки отец ругался красиво и со вкусом, грустно подумалось ему. В ответ в Вейдера полетела вторая молния.       – Не ругайся при ребёнке! – гаркнул Император. – Так что там с рукой?       – Ну… пап, понимаешь… ну, он как набросился на меня! Что мне было делать? Он хорошо дерется, весь в тебя! – попытался увильнуть Вейдер. Получилось.       Император раздулся от гордости. Посмотрел сначала на сына, потом на внука.       – Эх, оболтусы вы мои!.. Так, Люк, а как тебе пирожки?       Вейдер вздрогнул и сглотнул. Джаббу в учителя танцев!.. Как же не вовремя!       – Какие пирожки? – обиженно протянул внук. – А что, у него пирожки были?       Две пары глаз возмущенно уставились на предполагаемого похитителя хлебобулочных изделий. Вейдер нервно вздохнул и произнес:       – Понимаете, какое дело…       – Почему ты не отдал внуку пирожки, которые я пек самолично три дня? – обманчиво мягко поинтересовался Император, приподнимаясь с трона и медленно подходя к Вейдеру.       – М-м-м… Понимаешь, пап… Они немного того, подгорели… – виновато ответил Темный Лорд, не забывая пятиться от приближающегося Палпатина. Люк с интересом наблюдал за происходящим, стоя на безопасном расстоянии.       – Тебе не понравились мои пирожочки? – четко выговаривая каждое слово, продолжал Император.       – Да нет, ты все не так понял! Они отличные!..       – Тогда почему ты не отдал их моему любимому внучку, который питался какими-то псилобици... нехорошими продуктами?       – Ну, я…       Император пошарил за троном и жестом фокусника достал оттуда пыльный веник. Не успел никто опомниться, как он с громким воплем "КИЯ-Я-Я!" треснул Вейдера по шлему.       Темный Лорд бросился бежать. Император побежал за ним, продолжая кричать:       – Мои пирожочки!.. Ты их что, выкинул? И это твоя благодарность! Да я в них, может, душу вложил! Каждый пирожок как ребенка любил, а ты! Из-за тебя мой Лючок голодным ходил! Что за отец? Откуда в тебе это? То разрешаешь ему в компании каких-то гопников шляться, которые его даже по имени не называют, всё Бродяга-Бродяга! То отпускаешь его к какому-то отморозку недожаренному, который его учит насвай делать из подорожника, а потом под ним бегать! Давно не брал я в руки… веник! – продолжал Палпатин, с ловкостью перескакивая через препятствия и при каждом удобном случае стукая зазевавшегося сына по голове.       Люк с удовольствием наблюдал за происходящим. Но тут случилась неожиданность – юноша сделал шаг назад, намереваясь освободить спринтерам дорогу, как вдруг почувствовал, что наступил на что-то.       Или на кого-то.       Через секунду пространство зала прорезал громкий кошачий вопль. Император замер с веником в поднятой руке.       – Наталья Никитична?! – Палпатин бросился в сторону Люка и, едва не сбив его в непонятно зачем сделанную в полу дырку, попытался подобрать с пола возмущенно шипящую черную кошку.       Люк икнул.       – Н-н... Наталья Никитична? Деда…       – Уйди, убийца! Ты чуть не покалечил её! – запричитал Император, пытаясь оценить повреждения своей любимицы. Кошка порыв не оценила и стукнула Палпатина лапой. Палпатин ойкнул и зашипел на хаттском ТАКОЕ, что Люк покраснел, а Вейдер грохнулся в обморок уже третий раз за вечер.       Тут двери лифта распахнулись, и в зал группами стали забегать повстанцы. Последней вбежала Лея Органа, которая непонятно зачем бурчала себе под нос: "Захват-захват!".       Перед ней предстала интересная картинка: Главнокомандующий Имперского Флота валяется в обмороке и одновременно ржет. Герой Альянса в наручниках сидит в углу и прикрывается веником. Император обнимает какого-то черного дьявола и бормочет какие-то страшные планы про "мо-лоч-ко" и "клу-бо-чек". Лея на всякий случай записала эти слова на бумажку. А мало ли?..       Люк, подняв голову и заметив, что происходит, радостно заулыбался, подбежал к ней и протараторил:       – Лея, прости, совсем забыл тебе сказать кое-что. Я – твой брат! – Лея икнула. – Вон тот тип, который ржет на полу – твой отец! – Лея ойкнула. – А вот этот старик – ауч! Зачем сразу молнией? – твой дед!       Лея истерично хихикнула. Вейдер уже основательно проржался, поэтому медленно встал с пола и подошел ближе к Люку.       – Папулька! Это – твоя дочь! Ты рад? – подпрыгивал на месте Люк.       Вейдер помолчал минуту, о чем-то вздохнул, посмотрел налево, потом направо. Перевел взгляд на "дочурку" в бронежилете, растрепанную и перемазанную сажей.       – Безумно!       В этот момент в зал вбежал Хан. Лея тяжело вздохнула.       – Ха-ан… Познакомься – моя семья в полном составе! Пап, дед, это мой будущий муж!       Наталья Никитична с воем улетела в противоположный конец зала.       В пространстве зажглись два ярко-алых клинка.       Хан нервно сглотнул.       – Ничего себе семейка!       Люк подмигнул.       – Тебе понравится! А теперь – лучше беги!