Новости

«…После рекламы Вас ожидает утренний выпуск новостей». Медсестра щёлкнула пультом и переключила на другой канал — пациентке вредны негативные эмоции. Затем она убрала почти нетронутый завтрак и оставила молодую мать наблюдать за пустеющей капельницей под весёлую болтовню ведущего ток-шоу. Усталый взгляд лежащей без движения женщины привлекла смена картинки на экране телевизора: вместо пёстро оформленной студии выскочила заставка профилактических работ, которую вскоре сменило озабоченное лицо диктора специального выпуска новостей. «Пресс-служба Объединённого правительства сообщает: поступила новая информация относительно террористической атаки, известной в широких кругах как Двойной икс. На связь с Советом вышел человек, назвавшийся именем героя шумерского эпоса, и принял единоличную ответственность за события десятого октября. Цитата: «Я, Энкиду, пришёл в мир с тем, чтобы даровать человечеству новую жизнь через омовение в Очистительном потопе». По нашим данным, человеком, скрывающимся под именем Энкиду, является некто…». Слабая рука женщины, дрожа, протянулась к пульту и нажала красную кнопку. Должно быть, обвиняемый сделал то же самое — одним движением уничтожил разом и прошлое, и будущее всего человечества. *** Пациентку вскоре выписали. Возможно, это произошло несколько более поспешно, чем того требовали медицинские показания: мать и ребёнок были ещё довольно слабы. Ко всему прочему, малыш появился на свет недоношенным, как и множество детей, которым «посчастливилось» войти в мир после Двойного икса. Но медицинские учреждения, даже такой дорогой перинатальный центр, как тот, где находилась наша героиня, были вынуждены направить все ресурсы на снабжение необходимым уходом огромного количества больных. За отметкой Двойного икса графики смертности во всех возрастных группах подскочили на много делений; люди, страдающие хроническими заболеваниями, оказались на грани выживания. Таким образом, дальнейшая судьба женщины по имени Химемия Адзуса осталась никому неизвестной. Полиция безуспешно пыталась выйти на её след в течение более чем пятнадцати лет — до самой аварии на Турангалиле. Она не принимала участия ни в одном из множества судебных разбирательств, посвящённых её пропавшему без вести супругу, не платила налогов — она исчезла, словно заряженная частица в закрытом пространстве. Всем точно известно, что где-то она точно есть, но где именно и в каком состоянии она находится — сказать невозможно. Однако быть нигде означает быть везде — и имя её и её мужа не сходило с уст широкой общественности. Меж тем, человек, которого все ещё считали её мужем, был очень известной личностью. «Гениальный учёный» — так отзывались о нём немногие из выживших бывших коллег. «Он был для нас всем, как Бог, — рассказывает в интервью сотрудница корпорации «Миттлайт», профессор Энума. — Его уважали. Пожалуй, команда по-настоящему любила его — он был талантливым учёным… Самым одарённым из всех, кого я знала. И он был добрым человеком. Был, до того, как… Он всегда к, а з, а л с я добрым». Последние слова произнесены на полтона ниже, и запись резко обрывается, словно репортёр в спешке выключил микрофон. Неожиданно аудиопоток возобновляется, на смену женскому голосу приходит мужской. Голос очень уверенный, поставленный, его бархатистый тембр можно слушать до бесконечности, о чём бы ни шла речь. Произносит этот красивый голос страшные вещи — выражает «общепринятую позицию относительно судьбы всем известного маргинала»: «…Наша организация обладает надлежащим боевым потенциалом. Мы обещаем приложить все усилия по скорейшей ликвидации последствий Двойного икса и уничтожению террориста Энкиду». Вероятно, это отрывок речи, записанной для предвыборной компании члена корпорации «Миттлайт», господина Кадзамацури, который, вскоре после этого интервью, занял место в Совете. Удачная рекламная кампания не может обойтись без больших обещаний. *** Женщина по имени Химемия Адзуса не желала ничего знать о выборах в Совет, экстренных выпусках новостей, повестках в суд и прочем. Казённые бумажки переполнили почтовый ящик так, что начали вываливаться наружу. Однажды она не выдержала, вытащила почту, перерыла всё в доме в поисках их семейных фото — там, где они втроём и где её муж и она в положении, — свалила это всё в большую металлическую сковороду и сожгла. Костра не получилось, но теперь ей хотя бы не нужно было объяснять детям, кто этот кудрявый молодой человек, как две капли воды похожий на её сына. Больше в доме её ничего не задерживало — необходимый минимум вещей она упаковала ещё накануне. Женщина взяла на руки мальчика с глазами канувшего в неизвестность супруга, прижала своё сокровище покрепче одной рукой, в другую руку взяла чемодан. С противоположной стороны за чемодан ухватилась девочка, её дочь, и втроём они покинули место, которое последние месяцы служило им домом. Они бежали без оглядки, не беря с собой ничего лишнего — ни вещей, ни воспоминаний. В краю, где они когда-то жили, как и везде теперь, было полно незаселённых районов, пустовали целые кварталы — те зоны, по которым излучение Двойного икса ударило особенно сильно. В их расположении не было никакой системы — сплошной хаос. Огромный Токио превратился в архипелаг цивилизационных центров. В брошенных зонах тоже вскоре стали обитать люди — те, кому больше некуда было идти. В таких местах не спрашивают, кто ты и откуда, поэтому, когда молодая мать с двумя детьми заняла квартиру в пустом доме, никто ни разу не поинтересовался её данными. Как и тем, где она доставала средства к выживанию. Она приходила домой поздно ночью, иногда под утро. Приходила из очередного бара, там очередной «приятель» поил её дешёвой выпивкой. Это помогало снять клиента под приличным предлогом барного знакомства — распространённая практика, но нужно ей это было ещё и потому, что на трезвую голову она не могла ласкать их как должно. Ей было трудно представить на месте очередной пьяной дряни белое тело своего мужа, его по-детски мягкие волосы и чуткие пальцы. *** По телевизору над барной стойкой шла какая-то музыкальная передача. Юные тройняшки в одинаковых коротких платьицах бездарно голосили под аккомпанемент белого рояля. Бармен подливал редким посетителям и со скучающим видом мурлыкал под нос в такт телевизионным воплям. Потом начались новости, и он отложил полотенце в сторонку. Проститутка, сидевшая у дальнего конца барной стойки, похоже, нашла клиента — к ней подсел мужчина старше средних лет. Лысина, обрюзгшее пузцо и полное непонимание ситуации — стандартный комплект примерного семьянина. Женщина краем глаза наблюдала за экраном телевизора и то и дело отпускала дежурные комплименты своему нечаянному «кавалеру». На экране ведущий аналитической передачи представил студии почётного гостя: такого же немолодого мужчину, что и сидевший сейчас в баре. Только у экранного гостя было ухоженное лицо и подтянутая фигура. Парадное кимоно из последней коллекции модного национального тренда сидело на нём, точно на императоре. Ведущий сделал небольшой экскурс в ситуацию на Западе, упомянул голодающих бедных провинций соседнего Китая и плавно подвёл зрителей к теме военного положения во многих регионах мира. Гость программы ответил на пару вопросов и пустился в неторопливое рассуждение об ухудшении экономического положения, падении нравов и их первопричине — страшной трагедии, вызванной Двойным иксом. «Единственным виновником всех бед человечества, — тут он сделал выразительную паузу, — является ни кто иной, как террорист Энкиду. Он один повинен в миллионных жертвах и в том, что, вместо обсуждения урожая гранатов, мы говорим сейчас о столь печальных фактах. Меж тем, я могу уверить всех акционеров и рядовых граждан, что наш проект успешно развивается. Деятельность по разработке новых видов кормовых культур и улучшению физических характеристик домашнего скота, необходимая в изменившихся климатических условиях, развёрнута обстоятельно и охватывает самый широкий спектр…». Говорил он долго и озвучивал нужные вещи — то, что хочет услышать каждый человек. Что всё на самом деле хорошо, что вот-вот начнётся новая жизнь, в которой мир будет лишён бедствий и печалей. Слушать такую откровенную ложь всегда почти приятно — своего рода развлечение для тех, кто привык улыбаться в лицо трудностям. И бармен улыбался. Заулыбалась и женщина в конце стойки. Сегодняшнему старикашке не повезло — его пассия сменила настроение и начала капризничать. Она попросила двойную порцию выпивки, потом ещё и ещё… Улыбка женщины переросла в смех — громкий, вульгарный, совершенно не к месту. На каждое слово клиента проститутка заливалась так, что начинала похрюкивать. Со стороны было довольно забавно наблюдать, как мужчина пытался её урезонить и пригласить, наконец, «прогуляться». Но его «дама», похоже, окончательно изменила планы на вечер и всё махала бармену, чтобы он подлил ещё. В итоге несчастный семьянин, пересчитав купюры, заплатил ровно по счёту и поспешил восвояси, а женщина — женщина, как только за ним захлопнулась дверь кабака, пошатываясь, встала и направилась в уборную. Там, стоя над грязным унитазом, она пыталась вернуть выпивку этому прекрасному новому миру, который стал её реальностью несколько лет назад. *** «Мама, мама, а это правда, что говорят про папу?» — у кровати, на которой лежит вдрызг пьяная женщина в окружении пустых бутылок, стоит худенькая девочка. Она не решается тронуть посапывающее тело. Дверь в комнату приоткрыта — туда заглядывает её маленький братик. Он по-детски прикрывает нос ладошкой, но спёртый воздух всё равно просачивается в лёгкие, и мальчик с громким «ф-ф-фу, как тут воняет!» убегает прочь. Девочка спешит за ним следом — воздух в комнате действительно довольно неприятный. Во всём их доме несёт тленом. Каждая комната пропахла перегаром и безнадёжностью. На кухне вообще творится что-то несусветное: холодильная камера потекла пару дней назад, и всё её скудное содержимое начало портится. Дети выбегают на улицу — первые дни зимы прикрыли городские развалины нежной мантией пушистенького чистого снега. Брат с сестрой играют в снежки — бросаются снежными шариками, гоняются друг за дружкой… Запыхавшись, они падают на новорожденный снег и устремляют взгляды в зеркало неба. Где-то там, за облаками, лежат другие мальчик и девочка, они так же держатся за руки. Та, другая девочка, так же сжимает в губах зёрнышко позднего граната. Красное зёрнышко в мягких бескровных губах. Она наклоняется над мальчиком и прижимается своими губами к его. Это длится мгновение — это длится миллиард лет. Потом девочка отстраняется, и в губах брата остаётся красное зёрнышко страшного знания: о том, кто на самом деле был тот человек, на которого он так похож, — о том, что было в выброшенной кем-то старой газете.