Доверяй врагу

      Я очнулась пристегнутой к стулу. Первое время трудно было сфокусировать взгляд. Все вокруг расплывалось. Я видела лишь очертания тёмной комнаты и какой-то тусклый шар света у потолка. Спустя несколько секунд я все же смогла что-то рассмотреть. Я находилась в камере. Шар света оказался мерно раскачивающейся лампочкой. А прямо передо мной стоял человек. Он смотрел на меня, не шевелясь. Застыл, как охотник, чувствующий приближение момента атаки.       В камере было не совсем пусто: я заметила пыточные инструменты. Я перевела испуганный взгляд на человека. Эти инструменты, обстановка камеры, обездвиженные руки у меня за спиной, темнота, произвольно движущиеся тени и тяжелый взгляд мужчины наводили ужас.       Я чувствовала на себе его тяжелый взгляд из-под козырька фуражки. Тусклый свет падал так, что я совсем не видела его глаз. Но этот тяжелый взгляд давил и пугал. Мужчина подошел на шаг ближе ко мне, внимательнее посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся, едва заметно кивнув. Будто сказал сам себе: «Да, можно начинать». - Где артефакт? – спросил он уверенным мужским басом. В нем, помимо широкоплечей фигуры и тяжелого взгляда пугает еще и голос. - Я не знаю. – Созналась я. Он влепил мне пощечину. Из глаз проступили слезы, но я не всхлипывала. Я почувствовала жгучую боль на своей щеке. Очень хотелось в этот момент приложить к ней свою холодную ладонь. Я инстинктивно повернула голову на бок и слегка дернула рукой, но потом вспомнила, что мои руки все еще у меня за спиной, и их скрепляет кожаный ремень. - А знаешь, что я думаю? – спросил он, едва касаясь места удара кончиками горячих пальцев. Сами его движения были, скорее, нежными, но мне они приносили лишь саднящую боль. – Я думаю, что ты лжёшь. – он внимательно посмотрел мне в лицо и, будто что-то в нем заметив, продолжил – Куда направляется этот юный копатель? - Джон? Я… я не знаю, - я солгала. Конечно же я знала, куда мы с Джоном собирались поехать.       Я ненавижу Джона. Он выскочка. На парах и на экзаменах у него случается словестный понос, в ходе которого он выпаливает преподу и комиссии все свои знания не по вопросу билета или теме лекции, а вообще любые факты и доводы, смутно относящиеся к теме. Комиссия с умным видом кивала и рисовала ему в зачетке красивые оценки. Так же делал и наш препод по египтологии профессор Фриман, седобородый веселый дедуля, пары которого я считала за праздник. Он рассказывал материал так интересно, с таким огоньком в глазах, что каждый невольно начинал хоть немного интересоваться его предметом. У профессора Фримана было два любимых ученика в универе – это я и Джон, который меня раздражал. И за что ему доставалось так много? Но, должна признать, египтологию он знал неплохо. И вот одним субботним вечером, после последней пары, он пригласил нас в свою аудиторию. Как оказалось, это Джон подсуетился перед началом практики, чтобы ему дали работу в Египте. А профессор Фриман решил пригласить и меня, чтобы обсудить этот вопрос и отправить на археологическую практику нас двоих как лучших учеников. - У меня для вас есть кое-что поинтереснее простых археологических работ, молодые люди, - сказал профессор, понизив голос до полушепота. В его глазах заплясали огоньки азарта – Я предлагаю вам поучаствовать в настоящих поисках сокровищ! Дело в том, что я долгое время искал один артефакт… - он понизил голос до шёпота – Камень Анубиса. Предположительно это осколок метеорита, обладающий исцеляющими свойствами. Египтяне так почитали его, что верили в то, что он способен вернуть душу, которая уже на пути к смерти, поэтому так его назвали. Найти его – найти святой грааль для египтолога!       Мы вдвоем слушали рассказ, восторженно глядя на препода. Нет, этот профессор – лучший профессор на свете! Конечно же мы согласились. К тому же, в случае неудачи, доктор Фриман обещал все равно засчитать нам практику. - Ребята, я предложил это вам, поскольку сам не молод. Но найти Камень Анубиса – мечта всей моей жизни. Все материалы я подготовлю и передам вам через неделю. И еще кое-что. – тут он снова понизил голос. – Будьте осторожны. Этот камень интересует некоего человека по имени Андрэс. И он очень опасен. - Кто он? – спросил Джон. Дурак, неужели непонятно, что сейчас доктор Фриман сам все расскажет?! - Никто не знает. Но он везде. Он без труда растворяется в толпе и следит за каждым твоим шагом. Будьте очень осторожны. - А как нам его узнать? – спросила я. Может, глуповатый вопрос «как узнать человека?», если он легко растворяется в толпе, но все же. - Особые приметы у него трудно выделить. Разве что чёрные длинноватые волосы и широкие плечи. И фуражки. Почти всегда я видел его в фуражке.       «Хм, фуражки?», подумала тогда я, «И какому идиоту настолько нравятся фуражки, чтобы постоянно в них ходить?». Этот самый идиот сейчас стоял передо мной. Нет, он не назвал своего имени, но догадаться, кто он, особого труда не составило.       Как ни странно, второй пощечины от Андрэса за свою ложь я не получила. Он просто отошел от меня. Я даже успела обрадоваться тому, что он так скоро решил уйти и оставить меня в покое, но он взял какой-то инструмент со стола, повернулся ко мне и начал приближаться. В свете раскачивающейся лампочки блеснули какие-то жуткие металлические щипцы. Меня прошиб озноб. Я сжалась, как мое сердце, которое, казалось, в тот момент остановилось. Андрэс успел сделать всего шаг в мою сторону с этим ужасным инструментом в руке, а я уже выпалила ему название города, в который мы едем. - Хорошая девочка, - сказал мужчина, хищно улыбнувшись. – Тогда у меня к тебе еще одно дело. Ты никому не скажешь, что только что случилось. Но ты должна быть в курсе дел Джона и регулярно сообщать мне сведения. Иногда я буду появляться и проверять твою работу. Ты согласна? – он устремил на меня свой дикий взгляд, а я в это время уставилась на щипцы, которые он слегка покачивал в правой руке. - Д-да, - ответила я, наконец оторвав взгляд от пыточного инструмента и сглотнув. Андрэс удовлетворенно улыбнулся, наклонился к моему лицу и поцеловал в губы.