Правила

Четыре часа из двадцати четырех и два дня из семи Кюхен работает натурщиком. Особых хлопот это не доставляет. Чуть наклонить подбородок. Немного прогнуться в спине. Вытянуть ноги, сминая голыми ступнями алый шелк. Привстать на локтях. Улыбнуться или наоборот, нахмуриться. Запрокинуть голову. Рассмеяться. У него два правила. Не раздеваться и не заниматься сексом. Обычно он неукоснительно соблюдает оба, но с Сонмином удержаться от соблазна слишком сложно. Когда пуговица за пуговицей начинают расстегиваться, исчезает первое правило. Окончательно Кюхен прощается с ним, когда на нем не оказывается джинс. Когда Сонмин поглаживает плечо и медленно скользит пальцами вниз к предплечью, он все еще цепляется за свое второе правило. Когда Сонмин сминает его нижнюю губу своим языком, правило трещит, но еще держится. Когда горячая ладонь касается его там, отчего все тело подрагивает, ноги ослабевают, а сердце глухим набатом бьется в грудной клетке, он понимает, что на второе правило ему уже плевать, лишь бы Сонмин не убирал свою руку. Он рвано дышит и, закрывая глаза, прижимается сухими губами к скуле Сонмина, когда тот, кажется, улыбаясь, едва ощутимо обводит костяшками пальцев линию ключиц. Когда Сонмин ласкает его, Кюхен негнущимися пальцами пытается освободить его от мешающей одежды. Когда он отстраняется, чтобы сделать это самостоятельно, Кюхен чувствует холод и острую нехватку его на себе, поэтому он тянет Сонмина обратно, окончательно послав свои немногочисленные правила. Обычно он неукоснительно соблюдает оба, но с Сонмином, действительно, слишком сложно удержаться от соблазна.