Реально ли прожить без Великого и Божественного Усами Акихико?

« «Тяжело…» - пронеслась мысль в голове Мисаки, когда он проснулся, но ещё не открыл глаза. Заставив себя разомкнуть веки, он понял причину тяжести. Усами окончательно обнаглел с момента приезда и снова заснул на парнишке. С такими «подарками» Такахаши уже смирился, но так и не нашёл способа избавиться от этого, так как насилие уже не помогает, да и ругаться не хочется. Всякий раз, когда Такахаши пытался выбраться из-под любовника, тот его сжимал в объятиях, не давая выскользнуть из них. В этот раз получилось так же. Мисаки аккуратно попытался перекинуть Усаги на вторую половину и без того узкой кровати (на что и ссылался писатель в своё оправдание). Усаги крепко обнял юношу и что-то сонно пробурчал, похожее на «не отдам». «Эх… последний вариант», - Уже совершенно отчаявшись, подумал Мисаки, поцеловав любимого в подставленную к нему щеку и проведя по ней ладонью, после по светлым волосам. - Акихико, просыпайся, - сладко и осторожно прошептал Мисаки на ушко писателю. Такой весьма непривычный способ пробуждения удивил Усами, поэтому он подумал, что это просто приятный и невоплотимый в жизнь сон. Новеллист лишь приоткрыл глаза и вновь скрыл их красоту за веками. Мисаки же настоял на своём. Он заправил челку за ухо Усаги и более громко произнес: - Вставай, уже утро. Писатель всё-таки приподнялся на локтях, подумав, что это очень настойчивые сновидения, которым что-то от него нужно. Он посмотрел на парня и сонно произнёс: - Мисаки…? В ответ парень лишь поцеловал возлюбленного в щеку, потянувшись к нему. - Что это с тобой сегодня? Нет, я всё ещё сплю, - всё так же изумленно произнес Усами. Парень ловко выбрался из-под Усаги, воспользовавшись его расслабленностью, и озорно ответил: - Такого каждый день не будет, и не мечтай! Тебя не разбудить по-другому же, спишь как медведь! - Ах ты, маленький засранец! - оживился Усаги, и поймал Мисаки в объятия, сразу же целуя в губы. Парень по привычке сопротивлялся, но через мгновение уже сам прижался к любимому, перенимая на себя инициативу, и обхватил писателя за шею. Акихико резко отстранился от парнишки и потряс головой. «Это просто не может быть реальностью» - подумал он, внимательно всматриваясь в огорченное лицо Мисаки…» Написанные Усами строки были оставлены в незаконченном состоянии, поэтому после последнего слова «прыгал» курсор, ещё больше раздражая парнишку, который стоял в изумлении, беспорядочно перечитывающего строки. С красным от смущения и злости лицом, Мисаки выскочил из кабинета Усаги и бросил в него тряпку, которой несколько минут назад вытирал стол писателя в кабинете. - Ты дурак, Усами! Пиши такое почаще, только во снах и рассказах это и будет! И спать ты будешь со своими извращенными фантазиями! - Парнишка в ярости нервно дергал руками, будто собирался ещё что-то кинуть в писателя, но под руку совершенно ничего не попадалось, что он мог «запульнуть» без ущерба бюджету. - Мисаки? Что-то случилось? - Писатель отложил газету, на которую упала ещё влажная тряпка, и посмотрел на разбушевавшегося мальчишку. - Да, так, совсем ничего. Просто у кого-то слишком уж разыгралась фантазия..! - Мисаки, но согласись, такой роман точно стали бы покупать девушки, значит, уровень продаж повысится. Не забывай, что я писатель, это всего лишь плод моего воображения и работа. - Держи-ка своё воображение, знаешь где! Акихико самодовольно улыбнулся, давая понять, что бой парнем проигран всухую, и спросил: - Где же? - В голове своей, бака! - Такахаши скрестил руки на груди и сдул с лица надоедающую прядь волос, выбившуюся из-под резинки. - И вообще. Ты хоть думаешь иногда что творишь? Почему если иссякает запас идей, ты обращаешься к моему телу? Ладно, я прощу тебе то, что после твоей командировки я с кровати еле вставал. Но сейчас-то за что? До вечера не подождать? Братик с семьей приедет, а я убрать в квартире толком не успел, потому что у кого-то "творческий кризис"! И отсутствие пудинга для Махиро объяснять будешь ты. Бака. Мисаки обиженно уселся по-турецки на пол, так же держа на груди скрещенные руки. Обычно эта поза обозначала: "отвали, пока я не начал бить твой любимый сервиз!" По этой причине Усаги решил не трогать парнишку, и, расстроившись, пошел в свой кабинет дописывать роман, ставший окончательной каплей терпения парнишки. Такахаши тем временем продолжил уборку в квартире, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Нельзя, чтобы брат видел его в таком состоянии: растрепанного, пропахшего запахом Усами насквозь, с красными от злости и слез глазами. И как же Мисаки дошел до этого? О, ответ прост, это любовь. Самая жестокая и несправедливая сила в мире. Именно она заставила тихого и спокойного парнишку-студента влюбиться в яой-новеллиста. "Дурак! Он точно сумасшедший! Бака! Бака! Бака!.. А... я его не обидел, накричав? Может быть надо извиниться? Нет. С какой стати я должен извиняться? Разве не должно быть наоборот? Это же Усами виноват, что я ругал его... Но накричал всё-таки я". Мисаки снова повязал резинку на волосах, всё так же лезущих в глаза. "Если он занят, я не буду тревожить... Если же нет, то может быть, извинюсь" - продолжал думать парнишка, тихо подходя к кабинету Усаги-сана. Парень подкрался, подобно котенку, который нашкодил и, постучавшись, вошел в кабинет. Как и ожидалось, Усами, выпуская изо рта струйку едкого табачного дыма, сидел и смотрел в монитор ноутбука. Писатель сразу же отвлекся от работы и спросил: - Мисаки? Ты что-то хотел? Юноша кивнул и замялся, пытаясь сказать то, что он и собирался, но какая-то сила ему мешала это сделать. - Усаги-сан, - всё-таки набравшись смелости, спросил он, - Прости меня, я не должен был на тебя так ругаться... - поняв, что всё желаемое уже сказано, он быстро покинул комнату, случайно захлопнув за собой дверь. Такахаши поспешным шагом удалился от кабинета Акихико, попав в центр гостиной. Он ещё раз осмотрел помещение, в котором так кропотливо убирал каждую пылинку и соринку. К этому времени в квартире был идеальный порядок, до комнат доносился приятный аромат мисо-супа, онигири и запеченного лосося с овощами. Но все-таки в этой атмосфере парня что-то смущало. Он пошёл к источнику раздражающего запаха, дойдя обратно до кабинета Усаги. Ещё раз принюхавшись, Мисаки уже вплотную прижался носом к щели в дверном проёме кабинета новеллиста. - Мисаки? - в этот же момент дверь распахнулась и парень уткнулся носом в живот Усаги. Парень застыл, затаив дыхание и боясь шевельнуться. Но отойдя от испуга, он вдохнул полной грудью и всё-таки нашёл источник запаха. - Усаги, марш в душ! Ты же знал, что гости приедут, а сам заперся в кабинете и весь пропах этой дрянью..! - Шатен быстро отошёл от Усами на несколько шагов, и бросил на него сердитый взгляд. - Хорошо, только перестань так сердиться, а то у меня такое впечатление складывается, что на уке начинает перекладываться женская доля плохого настроения на несколько дней в месяц… - пытался отшутиться Акихико, ещё раз разозлив парнишку, и за считанные секунды скрылся за дверью ванной, которую на всякий случай закрыл на замок. Естественно, настроение у Мисаки меняется чаще, чем ленточки у Сузуки-сана и Ренсы, поэтому пока Усами отсутствовал, Такахаши успел несколько раз успокоиться и разозлиться, всё рассуждая с непривычной скоростью мысли для мужчин. В чем, кстати говоря, теория Усаги достаточно правдива… Пока не было причины плохого настроения юноши, он успел открыть окно в рабочей комнате писателя и, вернувшись в гостиную, посидеть в тишине, которая не давила, а наоборот, освобождала от тяжести встреченного дня. Мисаки сидел в кресле, умиротворяясь в спокойствии тихой комнаты, и о чем-то задумался. Конечно, Акихико не мог не воспользоваться этим, и аккуратно подкравшись к возлюбленному, обнял его, положив на плечо голову. От неожиданности парень вздрогнул, прижавшись щекой к мокрым волосам новеллиста, что стало новой причиной для испуга и дрожи. - Усаги, дурак, давай суши волосы, простынешь. Тон юноши стал уже спокойным, более добрым и нежным. Вот уж точно настроение меняется каждые пять минут! - Хорошо, - промурлыкал новеллист, обойдя кресло, и сев между ног Мисаки, вручив ему полотенце, - фен не могу найти, - пояснил свою «выходку» Усаги. Такахаши накрыл голову писателя полотенцем, которое смягчило и без того легкий подзатыльник. - С какой стати я должен тебе волосы сушить? - надулся парнишка. - Пожалуйста, - наклонив голову вперед, произнес Усами таким тоном, на который Мисаки не мог не отреагировать. Вздохнув, Мисаки запустил тонкие, длинные пальцы в волосы писателя, который чуть ли не замурлыкал от счастья, приятных прикосновений любимого, которые слишком чутко ощущал. Массируя голову, и в то же время, высушивая волосы писателя, юноша побагровел, от непривычного действия, так как обычно это происходило наоборот. - Ты всё-таки был прав, - с довольной улыбкой на лице проговорил Акихико. - Мм? Ты о чем? - Мисаки посмотрел на Усами, не прекращая высушивать светлые мягкие волосы. - Всё-таки ты можешь доставить бескрайнее море удовольствия, одними лишь прикосновениями, - вполне серьезно ответил он, не имея за сказанным заднего смысла, который уловил Такахаши, врезав по голове блондину, но уже несколько сильнее. - Бака! - он попытался выбраться из-за Усами, что получилось с трудом, но всё-таки получилось. На это Акихико однозначно ответил - «Не отпущу!» - одним лишь жестом - притянув к себе. Мисаки не смог удержать равновесие и упал вперед, на Усаги, руками упершись в спинку кресла, носом уткнувшись в макушку писателя, накрытую полотенцем. На шее парень почувствовал выдох Усами и то, что губы его чуть ли не касаются кожи... И именно в этот момент раздался звонок в дверь! «Мамочка, папочка на небесах, братик… Простите меня, кажется, я качусь по прямой наклонной!» The End ___________________________ Спасибо, дорогие читатели, за то, что были со мной все эти счастливые и не очень месяцы! Надеюсь, Вам понравилась работа! Буду стараться продолжать писать любителям Чистой романтики, особенно пары милашки Мисаки и зайки Акихико :)