"Упавший духом гибнет раньше срока". Омар Хайям
Последние два дня для Миражанны были подобно нескончаемому кошмару. Она и Эльфман взяли на себя организацию похорон. Мама была не в состоянии, закрывшись от всех, а папа погрузился в поиск виновного случившейся аварии. У отца Мираджейн были огромные связи в Токио, но пока даже они не давали результата. Имя человека из серого фургона до сих пор было неизвестно. Будто виновным был призрак. То же самое касается и водителя машины, в которой ехала Лисанна. Было странно, что ни одна видеокамера, чудесным образом, не засекла, кто садился в машину. Полицией был произведен ДНК-анализ, который, также, ничего не дал. Отец говорил, что все выглядит как организованное убийство и, вялые попытки следователей шевелить задницами, усиливали подозрения. Миражанна прекрасно понимала, что отец, таким образом, нашел себе способ спастись от злосчастных мыслей. Мираджейн думала, что они всей семьёй будут поддерживать друг друга, но пока этим занимались только она с братом, и то, Эльфман позволял себе слезы, когда его никто не видел. Миражанна полагала, что, по его мнению, показывание такой слабости - не свойственно мужчине. Родители ни разу не говорили о смерти Лисанны, не называли её имени, будто, страшась столкнуться с ужасной правдой. Мира пыталась выйти на контакт с мамой. К сожалению, Аризу вообще не разговаривала с членами своей семьи. Она закрывалась в своей личной комнате, не выходя оттуда часами. У Миражанны была догадка, что мать смотрела детские альбомы Лисанны и плакала в одиночестве. Кстати, в комнату Лисанны никто не заходил, словно боясь нарушить атмосферу этого места. Сейчас эта комната превратилась для них в недосягаемую святыню, чьи границы запрещено пересекать. Это стало неким табу в их доме. Миражанна подавляла порывы к улыбке. Улыбаться сейчас было совсем не свойственно данной ситуации, но её мозг, будто думал иначе. Штраус решила бороться с этой трагедией совместив остальные способы борьбы, используемые её родственниками. Она молчала и редко делилась своей болью с остальными, как мать, она посвятила себя организации похорон, как отец - расследованию, она плакала лишь, оставшись наедине с собой, как Эльфман. Миражанна потеряла все эмоции, ощущая себя полумертвецом. Словно Лисанна была частью самой Миры и смерть младшей сестры лишило Мираджейн жизни наполовину. Она, действительно, потеряла всякое желание к чему-либо. Та автокатастрофа забрала с собой все мечты и надежды Миражанны, оставила за собой руины. Она больше не смеялась и не верила, что сможет когда-либо смеяться вновь. Прежняя жизнь казалась чем-то невероятным, чем-то нереальным. Заботы, искренне интересующие девушку, больше не имели значения. Мира стала тенью самой себя, потухшей свечой. Семь лет назад Миражанна подыхала от боли. Она знала, что это неправильно и надо победить ту муку, поэтому лечила себя музыкой и стихами. Точнее, это была идея психотерапевта. Мира выплескивала всю боль на бумагу, а затем обрекала в мелодию. Сейчас ей было всё равно. Желания спасаться Штраус не ощущала, как и желание продолжать свое существование. Она больше не хотела петь и играть. Именно поэтому Миражанна подумывала завершить музыкальную карьеру. Всё началось с автокатастрофы и всё закончится автокатастрофой. Вполне символично. Штраус почти приняла решение. Лаксус писал ей, спрашивая, как она себя чувствует. Миражанна отвечала ему с неохотой. Она была благодарна ему, что он рядом и вернулся вопреки всему, что Мира сделала в пользу их расставания. Беловолосая понимала - если закроется от него, то превратится в отражение своей матери. Сейчас Лаксус связывал её с миром живых. Сегодняшнее утро было самым холодным за последнее время. Природа, будто тоже тосковала по Лисанне. За окном, в такт осеннему пробирающему до дрожи ветру, кружили опавшие листья, а на асфальте замерли вчерашние лужи. Тепло покидало этот город, как покидало сердце Миры. Её истерзанная душа отражалась на улице. Миражанна отошла от окна и достала черные шпильки из пакета, который заботливо привез Лаксус из её квартиры. На ней было угольное кимоно в соответствии с традициями. Волосы Миражанны были распущены, а челка собрана на макушке и заколота невидимками. Мира не накрасилась сегодня. Штраус решила, что придёт на похороны сестры без какой-либо маски, пусть то макияж или жизнерадостная копия Миры. Надев туфли, девушка покинула комнату. Мираджейн спустилась в парадную, где пребывали родители и Эльфман. В просторной гостиной, которая находилась в четырех метрах от них, и, двери которой были сейчас закрыты, уже ждали прибывшие гости. Мира обменялась с Эльфманом молчаливым взглядом. Он и отец были в классических траурных костюмах с рубашками ночного оттенка. Мама собрала белоснежные волосы в высокую прическу и надела черное элегантное кимоно, которое подчеркивало в ней благородную масть. Миражанна вновь поразилась как ей всегда удавалось выглядеть роскошно в любой ситуации. Трещину в броне матери выдавал только опустошенный взгляд. - Все готовы? - спросил отец. Каждый из присутствующих промолчал. К этому нельзя быть готовым. Не говоря друг другу ни слова, они двинулись проститься с сестрой и дочерью. По японским традициям нужно было провести обряд омывания дома, но тело было обгорелым и сделать это было невозможно. По крайней мере, каждый бы член семьи Штраус упал бы в обморок лишь увидев то, что осталось от фарфоровой кожи Лисанны. Миражанна распорядилась провести этот обряд в морге, специально нанятыми людьми. Там же тело загрузили в гроб вместе со всем необходимым и закрыли, не оставив возможности взглянуть на Лисанну в последний раз. Это попросту было бы насилие над человеком. С утра гроб привезли в небольшую уютную комнату. У гроба поставили маленький алтарь - стол с благовониями и свечами. Предполагалось, что там каждый член семьи простится с Лисанной в порядке очереди - кто был духовно ближе к усопшей. Мира была первой. Она опустилась на колени, склонившись и мысленно произнесла молитву. Пару слез успело обрушиться подле горящих свеч. - Я люблю тебя, - произнесла последние слова младшей сестре. - Любила и буду любить. Снись мне почаще, хорошо? - Мира всхлипнула. - Я хочу слышать, видеть и обнимать тебя, смеяться вместе с тобой... Будь рядом хотя бы во сне, Лисанна. Прости меня, если посмела обидеть тебя или причинить боль. Надеюсь, в том мире, где ты сейчас, ты будешь счастлива и обретешь покой. Мира поднялась на ноги и уступила место брату. После Эльфмана подошел отец, затем мать. Когда прощание семьи завершилось, Мира позвала работников, и они вынесли гроб, чтобы с Лисанной успели проститься остальные. Семья Штраус прибыли в гостиную под внимательные взгляды знакомых лиц. Присутствовали все друзья Миражанны, не так давно оборвавшие с ней всякое общение, близкие знакомые родителей и дальние родственники. Лаксус стоял рядом с Эвергрин, готовый в любой момент примчаться на помощь к Мираджейн. Он был одет в черный костюм в белую полоску, который, бесспорно, идеально подходил ему. Мира не смогла не задержать взгляд. Гроб принесли к северной стене и поставили перед огромным сооружением высотой до потолка, напоминающее дизайном японский храм. Этот "храм" был специально создан для проведения похоронной церемонии. В центре мини-храма огромный портрет улыбающейся Лисанны - такой, какую они должны были запомнить. Храм окружало множество белых цветов. Перед гробом находился переносной алтарь со свечами и благовониями, и другим необходимым. Перед этим небольшим святилищем располагались ряды стульев для каждого приглашенного. Семья Штраус стала шеренгой около гроба и повернулись к гостям, показывая, что они готовы принять соболезнования и добрые речи. Первыми к ним подошли дальние родственники. Этих людей Мира видела от силы пару раз в жизни, а кого-то не знала вообще. Далее каждый человек подходил к алтарю, складывал ладони вместе, произносил молитву и кланялся. После родственников, в соответствии с правилами, своим присутствием их почтили близкие друзья родителей, хотя Миражанна больше желала услышать слова поддержки от своих, ведь они хотя бы знали Лисанну лично. - Сожалею о вашей утрате, дорогие друзья, - печально произнес подошедший Макаров Дреяр вместе с Лаксусом. - Я и мой внук скорбим вместе с вами. Лисанна была ангелом во плоти и навсегда останется в наших сердцах. - Благодарим, Макаров, - ответил отец. - - Присоединяюсь к моему деду, - добавил Лаксус. - Я не был близок с Лисанной, но я всегда считал её другом. Дреяр-старший и Дреяр-младший низко поклонились. Штраусы поклонились в ответ. Лаксус многозначительно посмотрел на Миражанну, передавая мысленное сообщение, что чуть позже он поговорит с ней в неформальной обстановке. На место Дреяров прибыли следующие люди. Миражанна не знала их. - Примите мои искренние соболезнования, Аризу-сама, Изаму-сама, - проговорила черноволосая женщина средних лет, поклонившись каждому. - Миражанна-сан, Эльфман-сан. - Благодарим, Хитару-сама, - ответили родители. Одни люди сменяли других, их слова сожаления соединились в одно длинное и монотонное. Миражанна уже не вслушивалась, мечтая о том, чтобы похороны скорее закончились. Она просто кланялась, приветствуя, после чего делала вид, что слушает людей и снова кланялась, благодаря. Наконец появилось знакомое лицо. Нацу Драгнил вышел вперед, чуть позади него семенила Люси Хартфилия. Взгляд Нацу был потухшим, а сам он - сокрушенным. - Примите наши искренние соболезнования, - промолвила Люси. - Лисанна была прекрасным человеком. Нацу не поднимал глаз от пола и не проронил ни слова. Мире показалось, что, если Драгнил что-то скажет, то не сможет сдержать слез. Наконец он поднял тяжелый взор. Нацу, поддавшись эмоциям, и, наплевав на правила, заключил в горячие объятия родителей Миры. Впервые за последние дни на мамином лице показались эмоции - удивление и что-то, напоминающее одобрение. - Мне так жаль! Так жаль! - с горечью говорил Нацу, не скрывая слез. Отец похлопал розоволосого по плечу. Слева от Миры Эльфман двинулся к обнимающейся троице и присоединился к ним. Брат поманил Миражанну пальцем, но синеглазая стушевалась. Зато не стала мешкаться Эвергрин. Она пристроилась рядом с Эльфманом, обхватив его за спину. Постепенно все по одному-два человека становились участниками огромных обнимашек. Уверенная широкая ладонь взяла её за руку. Мира сразу догадалась, что это был Лаксус. Она бы узнала его из тысячи. Лаксус потянул беловолосую в гущу толпы. Миражанна не сопротивлялась. Она прильнула всем телом к впереди стоящим друзьями, не думая о том, кто это, и прижалась. Дреяр успел обнять её за талию, от чего Штраус не смогла сдержать легкую улыбку. Так они и стояли - люди, объединенные общим горем, потерявшие дорогого человека, но нашедшие спасение друг в друге. Лисанна смогла сделать едиными столько разных людей, что не укладывалось в голове. Миражанна улыбнулась, осознавая происходящее и ощущая поддержку друзей всем телом. Продолжали раздаваться всхлипы и причитания Нацу, а отец Миры - к её большому удивлению - успокаивал парня. - Всё будет хорошо, сынок, - говорил папа. - Все вместе мы справимся с этим. - Приезжай к нам, когда захочешь, - предложила мама. - Ты нам, как родной сын. Миражанна была поражена теплоте родителей к постороннему человеку. Обычно, они были скупы на чувства даже в отношении к своим детям, а тут... Но всё сказанное было чистой правдой. Нацу и Лисанна провели вместе всё детство, поэтому, можно сказать, Драгнил был "своим" в семье Штраус. Долгое время Мираджейн думала, что когда-нибудь Нацу и младшая сестра полюбят друг друга и поженятся, однако всё случилось иначе. Мира так и не могла с уверенностью сказать чувствовала ли Лис что-то к другу детства помимо дружбы или нет. Но даже, если ответ будет положительным, то - Мира однозначно знала - Лисанна была счастлива за Драгнила, за их отношения с Люси. Единение друзей и семьи погибшей продолжалось недолго. Нацу успокоился и отошел вместе с Люси в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Затем всё возобновилось. Следующей компанией, которая намеревалась принести соболезнования, были Эвер, Бикслоу и даже Фрид. Мира внимательно выслушала каждого друга. Фрид не нашел сил посмотреть на беловолосую, но, тем не менее, сердечно посочувствовал. Далее подошли Эльза с Джераром. Скарлетт отводила глаза от пронзительного взора Миры. Будущие муж и жена поклонились и ушли. После них настала очередь остальных гостей. Прошло ещё около двадцати минут. За это время Мираджейн успела задолбаться и уже начала считать сколько народу ещё осталось выказать уважение покойной и её семье. Как только этот этап похорон закончился, все расселись по местам. В зал зашел монах, чьи шаги эхом разносились в воздухе в наступившей тишине. Он сел перед гробом и принялся проводить погребальный обряд. Слова древней мантры четко доходил до ушей, перевод слов которой был неведом Миражанне. Она, родители и брат сидели в первом ряду. После окончания молитвы, монах удалился. Всё семейство Штраус вышло вперед, повернулось к гостям и низко поклонилось. После возвращения на свои места, их сменила следующая группа людей, которые сделали то же самое и сели обратно. Так продолжалось в порядке очереди, пока каждый человек не поклонился присутствующим. По традиции, далее каждый гость должен был ещё раз проститься с усопшим - для этого открывался гроб - но эту часть пропустили по понятным причинам. Также, пропустили раскладывание присутствующими живых цветов внутрь гроба - это сделали ещё в морге по просьбе Миражанны. Нанятые рабочие вынесли гроб в центр гостиной. Вокруг него собрались люди и низко поклонились. После этого гроб выкатили на улицу и положили в специальный автомобиль. Все расселись по своим машинам и поехали в современный крематорий. Путь до места назначения занял около сорока минут. К счастью, пробок почти не было. Всю дорогу Мираджейн ловила себя на мысли, что всё, что происходит - обман. Она будто наблюдала за своей жизнью со стороны. Реальность до бесконечности казалась нереальной. Мира до сих пор не могла до конца принять тот факт, что Лисанны больше нет в этом мире. Однако, когда приходило мимолетное осознание, к глазам начинали подступать предательские слезы. Поэтому Мира старалась держаться от правды подальше, напевая про себя песню, которую когда-то давно написала, пока Лисанна пребывала в коме. Машина подъехала к высокому зданию серого цвета и остановилась перед входной площадкой. Ноги Миры ступили на аккуратно выложенную плитку цвета охры. Крыльцо крематория украшали черные колонны и подсветка в стиле хай-тек. Миражанна и её семья встали у входа и пропустили работников, катящих гроб, вперед. После этого, они вошли в здание, а гости последовали за ними. Миражанна была рада, что похороны подходят к концу. Она уже была на грани. Сегодня с утра она была равнодушна ко всему, однако похороны дали о себе знать. Как обычно, Мира переоценила себя и свою силу духа. Все чувства - печаль, злость, одиночество, раздражение, усталость, сожаление, обида за несправедливость, чувство утраты и вины, - смешались воедино и норовились высочиться наружу ядерной бомбой. Ей хотелось кричать в голос, чтобы вырвать из себя все эти чувства и снова погрузиться в апатию. Миражанна оказалась в просторном мраморном зале с темными оттенками серого и коричневого со специально отведенными отделениями для гроба вдоль стен, сильно напоминающие створки лифтов. Именно так они и открывались - в стороны. В одно из отделений загрузили гроб и створки закрылись. Перед ними поставили алтарь с большой фотографией Лисанны. Зажгли свечи и благовония. Все присутствующие ещё раз низко поклонились и потихоньку начали покидать зал. В этом помещение был специальный ресторан для проведения похорон, куда и направились приглашенные. Там не было стульев характерных для западного стиля - только традиционные подушки и низкие столы. На столах уже была специальная еда и напитки. Планировалось, что гости простятся с усопшей и в скором времени разъедутся по домам. Вскоре, безжизненный зал крематория почти полностью опустел. Родители ещё немного постояли у алтаря, затем последовали за гостями. Мира с братом не спешили уходить. Эльфман приобнял старшую сестру, Мираджейн положила голову ему на плечо. Она чувствовала себя одной в этом мире без Лисанны. Даже брат и Лаксус не могли заполнить пустоту внутри. Смерть Лисанны оставила за собой ледяную пустошь. Тем не менее, их присутствие напоминало, что нужно жить дальше. Миражанна искренне не представляла как у нее это получится. Девушка потеряла внутренний стержень. Ничто больше не трогало её сердце. Эльфман отстранился и пошел вслед за родителями. Она услышала голос Эвергрин за спиной, вероятно, девушка ждала своего парня. Мираджейн почувствовала движение позади и догадалась по аромату парфюма, что к ней приблизился Лаксус. Он не собирался касаться её, чтобы нарушить единение с собственными мыслями о сестре, за что Миражанна была ему благодарна. "Покойся с миром, сестра, - пожелала про себя Мира. - Я люблю тебя, мой ангел". Внутри всё сжалось от опустошённости и скорби. Она больше никогда не увидит её полные жизни глаза, очаровательную ангельскую улыбку, яркий радостный смех. Лисанна отныне не позовет её по имени, как могла звать только младшая сестра, отчего сердце трепетало. Никогда. Мира так сожалела, что не снимала на видео каждое их совместное времяпровождение, что не звонила ей каждый день, что могла не видеться неделями. Невозможно передать словами, какие сожаления уничтожали Штраус ежесекундно. - Мы собирались поехать на море, - раздалось из уст Миражанны. - Мы уже купили билеты. Накануне концерта я стояла перед зеркалом и думала, что потеряю тебя навсегда, и утешала, что Лисанна не покинет меня, будет поддерживать. Всё случилось ровно наоборот, - произнеся последнее предложение две мокрые дорожки скатились по щеке Штраус. - Как мне дальше проживать жизнь без нее, Лаксус? - Мира всхлипнула. - Я не хочу это терпеть, не хочу так жить. Лучше бы я была в той машине, вместо нее... Мираджейн повернулась к нему и нырнула в объятия. Она беззвучно плакала, сдерживая себя. Не дай боги, её услышат родители. Тогда и они дадут слабину, а для них это выльется сильным потрясением - они сильно зависели от мнения общества, и не важно, что рядом были только друзья. Лакус прижал Миру к себе, делясь теплом, и, завладевая болью Миражанны. - Всё будет хорошо, - прошептал он. - Не будет, - прекрасно знала правду Мира. - Уже никогда не будет хорошо... И тут внутри произошла трещина. Сила, что сдерживала агонию эти два дня - треснула. Разбилась на мелкие осколки безжалостно выпустив все страдания наружу. - Я больше не могу, понимаешь? – слезы начали скатываться градом. – Я сломлена. Мою душу, словно иссушили, сердце – сгрызли. Я умираю от мыслей, меня пожирает боль. Я не знаю, как жить дальше. Мне кажется, что я одна в целом мире и никто не понимает моей утраты. Да, я ошибаюсь и рядом есть близкие, любящие люди, моя семья и остальные, но одиночество не покидает. Это пустота в груди только растет. Я хочу закричать, рассказать, как мне плохо, но у меня нету сил, нету желания делиться своей болью. Я не готова принять её смерть. Как? Как это возможно? Скажи мне, Лаксус, почему именно она? Почему не я? Это должна была быть я! Я – плохой человек, я заслужила смерть, но не Лисанна. Я не могу поверить, что… что… Мира рухнула на колени и разрыдалась. Тяжелые всхлипы заполнили стены мраморного помещения. Она больше не могла сдерживаться. Миражанна ненавидела эту несправедливую жизнь. Лаксус приземлился вслед за ней на пол и сковал Штраус в объятьях, сообщая всем телом, что он рядом с ней и готов стать опорой. - Нет, нет, нет, - Миражанна взвыла, подняв голову. Она потеряла контроль над реальностью, погрузившись в переживания. – Я не верю… Она не… - задыхаясь, глотая слезы, говорила Мира. – Не могла… Миражанна закашлялась, воздух вылетел из легких. Она отскочила от Лаксуса, жадно глотая кислород, но рыдания не позволяли. В груди сдавило и стало больно дышать. Она начала задыхаться. Лаксус попытался помочь ей выровнять дыхание, спокойным голосом призывал к спокойствию. Штраус схватилась за горло, глаза расширились от шока. С ней снова это происходило, как и тогда, в спальне, когда мама сообщила о трагедии. - Дыши, - шептал Лаксус. - У тебя паническая атака, Мира. Позволь себе дышать. Ей стало страшно. Тело будто перестало правильно работать. Само осознание, что она не может вдохнуть - до ужаса пугали, из-за чего паника только нарастала. Внутренние переживания отступили на задний план, оставив только страхи за свою жизнь. Инстинкт выживания бил тревогу. "Вдруг у меня не получится, и я задохнусь!?" - терзала её мысль. - Дыши, - в серых глазах отражалось сильное волнение. - Просто вдохни и выдохни, слышишь? Мира заставила себя вдохнуть воздух. Легкие пронзило острой иглой, она зажмурилась. Штраус тяжело выдохнула и вдохнула снова. - Молодец, любимая, - поддерживал Дреяр. - Всё хорошо, продолжай глубоко дышать. Сейчас ты успокоишься и станет легче, обещаю. Миражанна делала как он говорил. Постепенно боль отступила. Каждый новый вдох перестал доставлять неудобство, дышать стало легче. Это успокоило её. Мире потребовалось много времени, чтобы выровнять дыхание и вернуться в свое нормальное состояние. Всё тело дрожало от перенапряжения. Штраус не могла и не хотела что-то говорить. Сердце яростно билось в груди. Испуг, который оставила паническая атака, не исчез. Мира облокотилась о грудь Лаксуса, а тот мгновенно обнял девушку. Они продолжали сидеть на холодном мраморе напротив портрета Лисанны. Миражанна слушала его взволнованное сердце и успокаивалась от мысли, что он у нее есть. - Я хочу домой, - вымолвила Штраус. - Я устала. Но Мира понимала, что похороны ещё не закончились и она не может бросить родителей и Эльфмана и просто свалить. Осталось совсем немного потерпеть. Всего несколько часов, а после она будет свободна от этой удушающей атмосферы. Вернется в свою комнату в семейном особняке Штраусов и провалится в глубокий сон. Всего несколько часов... Миражанна высвободилась из рук Лаксуса и потихоньку поднялась на ноги. Блондин последовал за ней. Он не отнимал от Штраус взволнованного взгляда, будто его не покидала мысль, что через секунду Миру вновь одолеет паническая атака или накатит нервный срыв. Мираджейн даже не смогла найти аргументов, чтобы убедить Дреяра, что с ней всё в порядке, потому что это не правда. А притворяться другим человеком или врать Лаксусу - всё равно, что предать его. Этот урок Миражанна ясно усвоила и не собиралась снова ходить по лезвию. Они вернулись к гостям. Пришлось ещё ждать чуть больше полутора часа, пока прах можно будет забрать и сделать последний ритуал. Этот ритуал был только для семьи, поэтому, попрощавшись с каждым, семейство Штраус последовали в небольшую комнату, где их уже ожидали с прахом Лисанны. Лаксус и Эвергрин решили дождаться Миру и Эльфмана у них дома, куда и отправились на такси. Для последней части похоронной церемонии выбиралось два человека. Ими стали родители. Они взяли специальные палочки, которыми брали кости усопшей и перекладывали их в роскошную урну из белого фарфора. Миражанна бы не выдержала этого испытания. Она даже не смогла поднять глаз на происходящее. После того, как все кости были переложены, мама взяла урну, завернула её в полотенце, и они покинули крематорий, попрощавшись и поблагодарив персонал за работу. Семейство Штраус отправилось на последнюю станцию похоронного квеста - кладбище. Добирались они до места назначения почти час и всё это время не разговаривали. Проходя мимо могил, Миражанна смотрела себе под ноги. Бок о бок с ней шел Эльфман, погруженный в свои мысли. Мира взяла его за руку и на лице брата появилась легкая улыбка. Впереди них шли родители. Они направлялись на семейную могилу. Фамильные могилы - были распространенной практикой в Японии. Покойные родители матери позаботились о том, чтобы уголок на этом кладбище, выделенный для их семьи, был достаточно большим и поместил в себе несколько последующих поколений. Бабушка и дедушка происходили из знатной семьи, поэтому их сильно заботило любая вещь, связанная с их родом. Отец Миры был из простой семьи, а потому не был против захоронения праха дочери на "территории" Мияздаки (девичья фамилия матери, которую официально она не меняла). Наконец, они дошли до семейного "склепа". Широкая оградка из серого камня отделяла эту территорию от остальных. По центру располагались множество многоуровневых могил в форме параллелепипеда с именами покойных. Помимо подписанных было около десятка безымянных. По периметру оградки росли живые белые цветы, а перед каждой могилой стояли подсвечники. Изучая неподписанные надгробия, по коже Миражанны пробежали мурашки от мысли, что когда-нибудь на одной из них будет написано её имя. Отогнав неприятные мысли, девушка низко поклонилась и, взяв принесенные свечи и благовония, начала зажигать их у каждой могилы. Мама поставила урну с прахом в специально отведенное место под надгробием, на котором было выгравировано "Лисанна Штраус". Каждый член семьи прочитал мантру, ещё раз попрощался с Лисанной и поклонился. Они ушли все одновременно, не оглядываясь. Миражанна знала, что мама, папа и брат хотят так же, как и она развернуться и взглянуть в последний раз, однако, тогда, было бы тяжелейшим испытанием отвернуться вновь. Штраусы дошли до ожидающей их машины и расселись по местам. Перед тем как зайти в автомобиль, Мира бросила последний взгляд на кладбище, с ощущением, что оставила в нем себя саму. И она не знала избавится ли когда-нибудь от этого ощущения или оно останется с ней навечно.***
После возвращения в дом своего детства, Миражанна поднялась к себе в комнату. Лаксус и Эвергрин поджидали их в гостиной. Чтобы не доставлять Дреяру дискомфорт от общения с её родителями, Мира позвала его с собой. Лаксус, казалось, только этого и ждал. - Как ты? - спросил он, закрывая двери, когда они оказались в комнате. Лаксус с тщательным вниманием осматривал каждую вещь в комнате Миражанны. Сама синеглазая грохнулась на свою односпальную кровать и уткнулась лицом в подушку. Наконец-то этот гребанный день подходит к концу. Неужели она прожила его и не померла от разрыва сердечной мышцы? - Я чувствую облегчение, что всё закончилось, - ответила Мира, когда перевернулась на спину. Лаксус сел на край кровати. - Хочу забыться и вырвать эту тяжесть из себя, - она прикоснулась к груди. Тяжело вздохнув Мира заставила себя встать с кровати и подошла к шкафу, чтобы переодеться. Беловолосая достала черное текстильное платье с рукавами-фонариками, которое отлично обтягивало тонкую талию, выделяя все достоинства фигуры. Она попросила Лаксуса помочь ей снять кимоно. Дреяр поднялся и начал развязывать многочисленные узлы на традиционной одежде. Между прочим, надеть кимоно Миражанне помогала мама, так как справиться самой было попросту невозможно. Она взглянула на своего парня в отражении зеркала и заметила глубокую задумчивость на его лице. Он будто хотел что-то предложить ей, но сомневался. Ведь он не будет сейчас её просить разрешить ему остаться? Это было бы крайне глупо и некультурно. К тому же, вряд ли отец даст свое согласие на это. - О чем думаешь? Он посмотрел на нее, размышляя про себя и взвешивая свой вопрос в голове. - Да так, - не дал точного ответа. Мираджейн решила не продолжать разговор. Лаксус помог ей развязать все узлы и снять каждый слой традиционного наряда. Белоснежный дзюбан - нижняя рубаха, скроенная по типу кимоно - Штраус сняла сама. Оставшись полностью обнаженной, девушка надела нижнее белье, потом подготовленное платье. Пока она застегивала лифчик, Лаксус с особым пристрастием рассматривал узор на шторах. При любых других обстоятельствах, Мира бы попыталась соблазнить его, но сейчас она была совершенно не в настроении заниматься сексом. Хорошо, что Лаксус это понимал и не заводил себя лишний раз. - Мира, давай уедем? - внезапно предложил Лаксус. - Самое главное уже исполнено. Дальше они справятся и без тебя. - Лаксус, даже не начинай, - нахмурилась Мира. - Я не могу бросить свою семью - это было бы очень эгоистично с моей стороны. Дреяр взглянул на наручные часы. - Мы не успеем, если не поедем сейчас, - выдал сероглазый, как будто не услышав её отказ. - Я знаю, что сделать, чтобы тебе стало легче. - Что? - скептически поинтересовалась Миражанна, прекрасно понимая, что такого средства или места буквально не существует. - Впрочем не важно. Я же сказала - не могу всё оставить и сбежать. Родители едва... Лаксус не дослушал. - Ты заслужила это, - настаивал Дреяр. - Ты ломала себя и подавляла чувства ради своей семьи. Пора дать себе передышку. Мне не нравится, что ты взвалила всё на свои плечи, позабыв о себе. - Иди, - послышался голос Эльфмана из приоткрытой дверей. Мираджейн даже не заметила, когда брат успел материализоваться здесь. - Я позабочусь обо всем. Лаксус прав - ты заслужила отдых. - Ты что-то хотел, раз пришел ко мне в комнату? - спросила Мира, пропустив слова Эльфмана мимо ушей. - Не постучавшись, между прочим, - добавила она с упреком. - Отец не хочет оставлять вас наедине, - пояснил брат и Мира закатила глаза за это заявление. - Поэтому собирайся и поезжай с Лаксусом. Миражанна долго колебалась. Её терзали сомнения. Мире казалось, что покидая родительский дом в день похорон сестры, она предавала её и проявляла крайнее неуважение к семье. Чувство стыда преждевременно начинало сдавливать горло. - Лисанна бы хотела этого, Мира, - заметил Эльфман и Мира понимала, что брат был абсолютно прав. - Ладно, - глубоко вздохнула Миражанна, обрывая нити жгучей совести. Лаксус, не давая времени передумать, быстро вызвал такси. Пока они ждали машину, то Мира изъявила желание попрощаться с гостями и оповестить родителей о своем отъезде, но Эльфман не разрешил осуществить синеглазой задуманное. - Я знаю тебя, Мира, знаю наших родителей, - положил руки на плечи сестры. - Ты сейчас подойдешь к ним и не сможешь сказать ни слова. Стоит тебе только посмотреть на их лица - передумаешь и останешься. Дело даже не в их состоянии, а в целом в том влиянии, которое они всегда оказывали на нас. Ты ведь понимаешь, о чем я? Мира прекрасно понимала. С самого детства всегда было достаточно одного грозного молчаливого взгляда, чтобы заставить Миражанну успокоиться и позабыть о своих возмущениях или просьбах. Всякий раз, когда она выражала свое негодование или несогласие - родители никак не комментировали свой отказ. Если Мира делала что-то неправильное, то её либо сильно ругал отец и запирал в комнате, либо мать на долгие месяцы обделяла своим вниманием и теплотой, общаясь с дочерью как с незнакомкой или не общаясь вообще. Отец до лютого ужаса был страшен в гневе, зачастую использовал физическое насилие, а мама убивала своим холодным равнодушием. Два тирана. Неудивительно, что Мираджейн ждала своего совершеннолетия, чтобы сбежать от родителей и так редко навещала их после отъезда. - Хорошо, - согласилась Мира. Уведомление в телефоне оповестило, что таксист подъехал. Лаксус взял Миражанну за руку, после того, как она попрощалась с братом, почти задушив его, обнимая. Они вместе вышли из особняка навстречу свежему вечернему ветру, оставляя за спинами гибельный ореол случившейся трагедии.***
Лаксус и Миражанна вышли из такси перед популярным караоке-клубом. Миражанна почувствовала глубокое разочарование. Из всех мест, куда можно было приехать, Дреяр наивно предположил, что посещение именно этого заведения поможет Мире справиться с крахом, образовавшегося внутри нее? - Лаксус, мне не до песен, - протестовала Мира. Ей как никогда захотелось уехать отсюда как можно скорее. Она сильно пожалела, что покинула родной дом. Лучше бы Штраус осталась там. Теперь появилась вероятность, что и без того холодные отношения с мамой и папой, станут ледяными, как льды Северного океана. Ну вот зачем она согласилась на это? Надо было сначала уточнить у Лаксуса, что задумал этот придурок... - Как раз до них, - настаивал он и насильно протолкнул девушку в двери развлекательного заведения. - Я хочу покончить с музыкой, - вдруг призналась она. - Уйти из группы. Мира взглянула на него, ожидая реакции. Она давно об этом задумывалась, но не спешила делать громких заявлений. Сейчас она сказала это, скорее, чтобы усилить свой отказ. Лаксус думает, что музыка для Миры - лекарство, залечивающее душевные раны. Если же выразить свои сомнения в отношении дальнейшего участия в музыкальном коллективе, то, возможно, он поймет, насколько невелика сила музыкального эффекта для самочувствия Штраус. - Не принимай поспешных решений сейчас, - нашел он, что сказать, пребывая в полнейшем потрясении. - Чуть погодя обдумай всё ещё раз и только потом реши. - Ты меня не понял, Лаксус, - покачала головой Мира. - Понял, - уверенно кивнул он. - Однако, я не разделяю твое мнение. Пойдем или я закину тебя на плечо. Миражанна не нашла в себе сил сопротивляться. В любом другом состоянии она бы усердно доказывала свою точку зрения, но не сегодня. Штраус решила просто позволить Дреяру вести. Ему, видимо, надо собственными глазами увидеть, как его план провалится, чтобы оставить Миру в покое. Внутри караоке-клуба было шумно и весело, что никак не соответствовало моральному состоянию Миры. Неподалеку стояла группа школьниц, которые фотографировали друг друга на фоне картонных фигурок корейских айдолов. Они смеялись и подкалывали друг друга. Рядом с жизнерадостными девушками, Миражанна чувствовала себя Уэнсдей из известного сериала "Семейка Аддамс". Стало жутко некомфортно и она мысленно осыпала Лаксуса проклятиями. Этот день не мог стать хуже, но у Лаксуса имеется определенный талант.***
Лаксус в быстром темпе подошел на ресепшн и арендовал для них с Мирой отдельную комнату с караоке. Улыбающаяся девушка проводила их и кратко объяснила как пользоваться оборудованием. Он взглянул на поникшую Мираджейн, которая была явно не рада своему пребыванию здесь. Лаксус бы не стал против воли приводить её сюда, если бы не был убежден, что это поможет Мире. Она присела на мягкий диван и проявляла крайнее недовольство. Дреяр выбрал одну из грустных песен репертуара Демонессы и включил проигрыватель. Блондин протянул ей микрофон, а Штраус одарила его взглядом "ты серьезно?" и отвернулась. Лаксус не растерялся. Он был готов стать инициатором, поэтому начал петь первым. То было очень нежная и женственная песня, которая совсем не складывалась с голосом Дреяра. Куплеты песни "Рабыня Купидона" всегда исполняла Ведьма, а Демонесса подхватывала огненные припевы. Миражанна глухо выругалась, оценив по достоинству музыкальный голос блондина. Но Лаксусу было всё равно на критику. Его целью было заставить Миру взять микрофон в руки и, если для этого нужно немного опозориться, он с превеликим удовольствием пожертвует своей самооценкой. Он закончил долгий первый куплет и приступил к высокому припеву. Миражанна наблюдала за ним с пораженным видом. Девушка явно не ждала от Лаксуса музыкального порыва. Когда начались строчки, несущие в себе смысл признания в любви, Дреяр посмотрел на Миру с насмешливой улыбкой и протянул к ней руку, будто посвящая строки Штраус. Миражанна не смогла сдержать ухмылку. Вновь начался припев. - Мое дыхание ломается от твоего взора! - громче и выше пел сероглазый, совсем не попадая в ноты, на что Штраус закрыла лицо рукой. - Я прокляну чертова купидона! Вскоре песня закончилась. Лаксус включил следующую, не планируя заканчивать. - Может не надо? - спросила Мира, стоило ему выбрать новую композицию. - Не нравится? - спросил Дреяр, усмехнувшись. - Нет, - ответила Мира, не скрывая грубость. - Это ужасно. - Можешь помочь и тогда будет звучать не так ужасно, - сделал обидчивое выражение Дреяр. Миражанну нисколько не кольнуло чувство смущения от напускной обиды Дреяра. Она продолжала удивляться раскрепощенности своего парня, а Лаксус, слегка издеваясь, иногда специально срывал голос. - Да уж, если бы Ведьма услышала как ты поешь её любимую песню, то ввела бы запрет на её исполнение. - "Шкатулка Пандоры" её любимая? - даже прервался Лаксус. - Она ведь такая мрачная. Здесь говорилось про красивую девушку Лилит со сломанной судьбой, которая открыла шкатулку Пандоры и выпустила наружу демонов, с приходом которых вся планета обратилась в настоящий ад. Из-за этого поступка многие из родных и близких Лилит пострадали или погибли, а судьба её детей вовсе была разрушена. В конечном итоге девушка покончила с собой. - Она написала её, когда ей было где-то двенадцать лет, - поделилась Мира интересным эксклюзивом. - У Ведьмы было тяжелое детство. Имя её мамы рифмуется с Лилит. Лаксус никак не прокомментировал этот факт и даже прервал свое исполнение, заслушавшись. Он переключил песню на другу и всё-таки уговорил Миру присоединиться к нему. Штраус нехотя взяла микрофон в руки. Они спели "Очаг Возгорания" и в этот раз Лаксус реально старался не облажаться. Однако, Миражанна не заметила его стараний. - Давай заранее договоримся, - предложила Мира совершенно серьезно. - Если ты вдруг захочешь посвятить мне песню, то просто прочитаешь стихи, а спою я её сама, ладно? - Ещё слово и я начну действительно обижаться, - предупредил Лаксус с улыбкой. - Только попробуй, - хмыкнула Миражанна, но извинилась. Они спели вместе ещё парочку песен. Заметив, что беловолосая разогрелась и её настроение немного улучшилось, Дреяр рискнул и выбрал композицию, которую Мира сочинила одну из первых. "Перо Ангела" - песня, посвященная Лисанне. - Ты догадался, - заключила Миражанна. - Было не сложно, - пожал плечами Лаксус. - Недавно я прослушал все ваши песни и вдумывался в каждое слово. Ты раскрылась совершенно с другой стороны для меня. В этой песне есть строчки, которые привлекли больше всего внимания: "после аварии они твердят, что всё случайность, удачу и везенье придумали счастливчики". Ещё эти фразы: "я бы хотела застрять меж мирами, я бы хотела поменяться с тобой местами", особенно заметно в "наш не отличат друг от друга, с погрешностью, что я злая сука". - Да, я написала её, когда Лисанна была в коме, - кивнула Мира. - Психотерапевт прописал мне терапию - писать стихи. Это было после того, как мы с тобой переспали, но до моего... перевоплощения. Через пару месяцев я написала музыку к стихам, а потом, однажды, спела Вампиру и Ведьме. Они уговорили меня сделать студийную запись. Дреяр сдержанно вздохнул, с трудом принимая информацию - На самом деле меня терзает столько вопросов о тебе, - признался Лаксус. - Но я спрошу обо всем этом потом. Споешь? Мне кажется, что именно эту песню тебе надо спеть. Миражанна размышляла недолго. Лаксус скрестил пальцы в надежде, что она даст добро. После положительного кивка девушки Дреяр назвал на кнопку "пуск". Заиграла спокойная мелодия. Игра высоких нот гитары и хрустальный звук фортепиано смешались в единую симфонию. На экране большого телевизора появились слова из песни. Лаксус начал петь первым, надеясь, что Мира подхватит. Его низкий голос совсем не укладывался в дивное звучание этой песни.Нет. Это не правда. Да. Все слова ложь. Я не могу сказать хоть что-то в свое оправдание. В моем голосе ужасная дрожь.
Миражанна взяла второй микрофон и запела вместе с Лаксусом.Я прочитала все молитвы. Они сильны? Дьявол на моем плече реально шепчет, Или все люди до сумасшествия больны? Не говорите, что мы обречены...
В музыку добавилась ритмичная игра барабанов и соло-гитара. Начался припев, для которого у Лаксуса не хватало дыхания. Зато Мираджейн втянулась в процесс. Если сначала она пела бесстрастно, то теперь точно попадала в ноты.Ангелы парят в небе, словно птицы. Их глубокие сердца - бесконечно чисты. Белоснежные крылья взлетают в космос. И их перья рассыпаются по воздуху. Подарите мне надежду, либо подавите, Бога позовите, помогите. Верните самое дорогое из вечной темноты, Я готова пожертвовать собой ради мечты.
Мелодия второго куплета сменилась на начальную, которая была в первом. Голос Миражанны проникновенно резонировал с музыкой. Она словно стала самой мелодией. Лаксус к тому моменту уже выключил свой микрофон и заворожено наблюдал за Штраус, из чьих глаз стекали хрустальные слезы.Не найду в себе силы быть прежней Безумие не отпускает убитое сердце. Отрываю куски кожи с ладоней. Мои переживания заполнены тобою.
Миражанна закрыла глаза. Ей не нужны были слова на экране, она знала свое творчество наизусть. Все мысли соединились с душой и вырвались из тела вместе с голосом.Я бы хотела застрять меж мирами. Я бы хотела поменяться местами. Нас не отличат друг от друга, С погрешностью, что я злая сука.
Вновь начался припев. Мира громко тянула каждую ноту, периодически голос срывался, и она всхлипывала. Затем начался третий куплет.Давай поспорим с тем, где честность, Ведь справедливость - настоящий миф. После аварии они твердят, что всё случайность. Удачу и везение придумали счастливчики. Давай проведу до Полей Наказаний , Всех грешников, кто скрывает вину? Или дойдем до Асфоделей , Когда склонитесь пред тремя судьями ?
Дреяр поймал себя на мысли, что он будто находится на концерте. У него возникал диссонанс от увиденного. Мираджейн Штраус - подруга, знакомая с детства и любимая девушка - пела голосом Демонессы. После ещё одного припева начались последние строки песни. Их Миражанна пропела тяжелым шепотом, словно в этот момент отрывала от себя кусочки боли. В некоторых моментах дыхания не хватало, и она недоговаривала конец слов.Когда же перо ангела коснется твоего прекрасного лица? Когда же я дождусь и откроются небесные глаза? Окутают мое сознание волнами моря своим взором. Все мы почувствуем покой, затем свободу.
Теперь глаза Лисанны не откроются и никто не почувствует покой. К сожалению, песня из прошлого сохранила в себе воспоминания прожитого. Больше нет надежды на внезапное возрождение Лисанны Штраус. Однако, Лаксус усердно верил, что "Перо Ангела" заберет частичку боли Миры. Штраус протерла глаза, смахивая слезы. Она убрала микрофон в сторону и опустила голову в ладони. На секунду Лаксусу показалось, что его план провалился и он только сильнее потревожил душевные раны Миры. Однако, через пару минут девушка подняла голову и с благодарностью взглянула на Дреяра. - Ты был прав, - грустно улыбнулась она. - Это помогло. Беловолосая потянулась к Лаксусу и он, придвинувшись, позволил себе обнять любимую. - Я тебя не заслужила, - прошептала синеглазая. - Ты правда простил меня? Правда не злишься на меня? - Знаешь, я уже настолько задолбался ругаться с тобой, что уже любые причины перестают быть поводами. Я просто хочу быть вместе с тобой, обнимать тебя, целовать, касаться, - Лаксус чмокнул девушку в макушку. - Хочу просто любить тебя и чувствовать твою любовь. - Спасибо, - произнесла она. - Наверное, на твоем месте я бы не простила себя. У тебя большое сердце. - Ну да, - усмехнулся Дреяр. - Побольше твоего. Он почувствовал улыбку Мираджейн. - Иногда я думаю над тем, что мы пережили, какие преграды построили своими руками. Особенно, сколько дерьма устроила я. - У тебя определенно талант к интригам. Меня всегда поражало это в тебе и одновременно привлекало. Не хочу тебя критиковать или как-то оскорблять, но с таким коварством как у тебя я ещё не сталкивался в своей жизни. - Да, я знаю - я плохой человек, Лаксус, - вдохнула Мира, а Дреяр мысленно хлопнул себя по лбу, так как совсем имел в виду не это. - Тогда, - он заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, плохой человек. Лаксус нежно притянул Штраус к себе и поцеловал желанные губы. Мира ответила на поцелуй, открывая рот и впуская его язык. Каждую секунду губы становились требовательнее, а поцелуй всё жарче и жарче. Миражанна и Лаксус будто нагоняли упущенное. Ни он, ни она не хотели прерываться, полностью погрузившись в наслаждение друг другом. Мира запустила пальцы ему в волосы, а Дреяр лихорадочно бродил руками по телу Мираджейн. Мира первая прервала пылающий поцелуй и отстранилась. Они оба тяжело вдыхали воздух. В глазах каждого сверкала неутолимая похоть, тела разгорячились огненной страстью. Лаксус едва сдерживался, чтобы не повалить Штраус на диван и сделать то, чего желал долгое время. Раньше она была запретным плодом для него. Но не сейчас. Сейчас - она его. И он может взять её в любой момент. Мира заговорила в тот момент, когда Лаксус хотел отбросить все сомнения и заняться с ней сексом прямо здесь. - Вызывай такси, - скомандовала она. - Я хочу трахнуть тебя в своей квартире. Хочу, чтобы наш первый раз, как пары, был именно в моей спальне, а не в кабинке для караоке, где есть видеокамеры. Лаксус совсем забыл о наличии видеокамер - всепоглощающее желание трахнуть Миру заслонило оставшиеся капли рассудка. Лаксус вытащил телефон и заказал такси к дому Миры. Они больше не целовались, взаимно предполагая, что, начав - уже не остановятся. Лаксус и Мира наблюдали друг за другом изголодавшимися взглядами, предвкушая долгожданную трапезу. Никогда ещё ожидание такси не длилось столь долго. - Так мы пара? - спросил Лаксус, чтобы как-то отвлечься от мыслей об обнаженной Штраус. - Разве нет? - удивленно прошептала она. - Я... не так тебя поняла? Черт... Миру, будто холодной водой облили. Взгляд потерялся, и она стыдливо опустили глаза. Лаксус сделал шаг на встречу и взял беловолосую за руки. Она подняла на него неуверенные глаза. - Мы - пара, - подчеркнул Дреяр. - Просто мы ни разу не озвучивали это. - Официально - пара? - спросила Штраус и улыбнулась своей самой искренней улыбкой, взирая на Лаксуса глазами, полными любви. - Неужели? Блондин кивнул, любуясь Мирой. Лаксус был готов коснуться поцелуем этой шикарной улыбки, чтобы запечатлеть её навсегда на своих губах, но пришло оповещение, что водитель наконец-то приехал. Не говоря ни слова новоиспеченная пара направилась к выходу быстрым шагом. Лаксус не мог обещать, что сможет сдержаться от заманчивых мыслей оставлять засосы на шее Миражанны, пока они будут добираются до её дома. Точнее, он мечтал об этом мгновении.