"Они шли, вспоминая прошлое. Они шли, весело смеясь. Они шли, и им было хорошо вместе. Они были свободными".
Был поздний вечер, солнце давно зашло за горизонт, но из-за кучи народа и ярких огней, нельзя было сказать, что пора расходиться по домам. Одногруппники, идущие по улице ..., не обращали внимание на людей, окружающих их. Они были увлечены беседой. Мираджейн и Лексус вспоминали эпизоды из жизни (а их оказалось огромное множество), где судьба соединяла их пути на тоненькие ниточки, оставляя за собой слабые воспоминания. Мира давно не чувствовала такую легкость. Несколько часов назад, она даже и предположить не могла, что с Лаксасом ей будет так хорошо. Открытое общение, без масок. И умиротворение. Божественное ощущение. «Почему я чиста с ним? – мучил вопрос Мираджейн. – Почему без очередной роли? Неужели я доверяю ему?». Они давно забыли про это недавнее недоразумение под названием "Мы оба всё не так поняли" и решили не вспоминать его. Зачем вспоминать то, что не хочется? - А помнишь когда твоих родителей и родителей Эльзы, вызвали в школу? – спросил Лаксус. - Такое случалось много раз, – с усмешкой ответила Мира. - Ах да, я и забыл, какая ты была неугомонная, - улыбнулся Дреяр и посмотрел на рекламный щит, гласящий большие скидки. - У меня был переходный возраст, – придумала глупое оправдание Мира. - Ну да, конечно, переходный возраст. С рождения? – Миражанна фыркнула и толкнула Дреяра в бок, тот лишь рассмеялся.***
- И на этот раз ваша дочь, - грозный взгляд седовласой женщины переместился на четырнадцатилетнюю девушку. – Разбила окно! - Мира! – воскликнула блондинка средних лет, являющаяся мамой девушки. - Это всё из-за нее! – Ткнула пальцем в красноволосую девушку Мира. Эльза Алая, в компании своих родителей, тоже присутствовала в кабинете. Кабинет представлял собой небольшое уютное помещение в пастельных тонах. На стенах были развешаны грамоты, дипломы и сертификаты. В левом углу стоял шкаф с одеждой и тумбочка с важными документами. Около окна - стол директора, на котором находились аккуратно сложенные бумаги: от простых рекламных листовок до заявлений приема детей в школу. Напротив директора гордо восседали две конкурирующие семьи: Штраус и Скарлетт. - Я бы попросил, вашу дочь замолчать, – сказал рыжеволосый мужчина. - Веди себя нормально, – сделал замечание своей дочери глава семейства Штраус. Белоснежные волосы достались Миражанне от отца, как и синие глаза. – Бери пример с младшей сестры или хотя бы с брата, – затем отец обратился к седовласой женщине – директору школы. – Я заплачу за окно. - Но это она меня спровоцировала! – вновь заявила Мираджейн. – Если бы не её ухмыляющаяся рожа, ничего бы не случилось! - Заткнись, истеричка! – приказала Эрза. - Это я - истеричка? – привстала Миражанна. - Успокойтесь. Обе, – рявкнула седовласая директриса. - Дело вовсе не в окне, - директор взяла в руки стопку бумаг, лежащих на столе, и протянула родителям Миражанны. - Что это? – поинтересовалась блондинка, беря в руки бумаги. - Это жалобы от родителей наших учеников. Все наслышаны о вашей дочери и поэтому беспокоятся за своих. - Моя дочь - не монстр! – стопка бумаг полетела обратно на стол к директору. - Это вы так считаете. - Что вы хотите этим сказать? – раздраженно произнесла миссис Штраус. - Я хочу сказать, что мне не остается ничего, кроме как отчислить из нашей школы вашу дочь. Она постоянно срывает уроки, портит школьное имущество, пугает учеников, ввязывается в драки, сама является их организатором! Её успеваемость ниже среднего, а самое главное, если ей что-то не то сказать, что покажется ей недопустимым, то того, кто ей это сказал, она уничтожит. Ваша дочь будущий тиран! – директор бы продолжила, но в дверь постучали. – Кто там? – дверь приоткрылась и из нее выглянул сероглазый блондин. - Хилс-сама, можно войти? У меня бумаги, ректор просил передать. Это по поводу каких-то переводов. - Да, конечно, Лаксус, положи на стол. На чем мы остановились? Ах, да... Я бы порекомендовала вам психолога. Или даже психиатора. - Может сразу в психушку? – спросил с иронией папа Мираджейн. В этот момент проходивший мимо Лаксус хмыкнул. - А ты чего хмыкаешь? – яростно спросил мистер Штраус. - Извините. - Дреяр, ты покойник, – пообещала ему Мира, а он лишь улыбнулся девушке. - Удачи, Штраус. Привет Джерару, Эльза, – подмигнул блондин Скарлетт. - Какому Джерару? – моментально ожила мама Эрзы, до этого внимательно слушающая директора. Скарлетт покраснела и отвела взгляд. - Это...это... – Эрзе вовсе не хотелось отвечать на данный вопрос, ведь Джерар был для нее объектом первой и последней влюбленности. Эрза могла соврать, но, как правило, от малой лжи, рождается большая ложь. - ... мой близкий друг, – закончила за соперницу Мира. Эльза тут же устремила на нее свои очи в удивлении: Мира можно сказать спасла её! Миражанна – соперница, постоянно раздражающая её – спасла! Пришла на выручку! У Эльзы даже рот приоткрылся. - Что за друг? – в этот раз спросила мама Миры. - Близкий, – кратко ответила беловолосая, хотя «близким» Джерар ей никак не был, скорее наоборот «дальним». Тем временем Лаксус вышел из кабинета, попрощавшись с директором. - Насколько? – хмуро поинтересовался папа, в котором сразу включился режим «Подозрительный папочка» или «Тревога! Моя дочь взрослеет». - Достаточно. - И давно у тебя... друг? – Миражанна взглянула в синие глаза родителя. - А что? – беззаботно спросила Мира. Уже в раннем возрасте девушке нравилось играть, надевая маски и пробовать разные роли. Сейчас ей выпала прекрасная возможность сыграть девушку Джерара. - Да так... мне просто интересно как давно, у моей дочери «близкий друг». - Ну... давно, – синеглазой очень нравилось это чувство – когда родители начали волноваться за нее, проявлять заботу. - Я, конечно, всё понимаю, но, может быть, продолжим наш разговор? Когда ректор узнает о Миражанне, то потребует перевода в другую школу. Кстати, - женщина перевела взгляд на длинноволосую женщину с копной алых волос - мать Эльзы. – Эрзы это тоже касается. С успеваемостью всё нормально, но поведение – ужасное. Она избивает детей, строит из себя командира и требует полного повиновения. Ещё один тиран! – сделала вывод женщина. - Да как вы смеете!? – разозлилась мама Эрзы. - Моя дочь - не тиран! – пошел на подмогу жене рыжеволосый мужчина нахмурив брови. - Вам не кажется, что это не педагогично, обзывать ребенка? – решила поучаствовать и мама Миры. Видимо, надоело слушать оскорбление в адрес своей дочери или сработал материнский инстинкт. - Миражанна, выйди, – отдал приказ своей дочери мистер Штраус, тоном надвигающегося торнадо. Мира, по собственному опыту знала, что если папочка говорит что-то с такой интонацией – надо бежать, как можно дальше, что она, собственно, и сделала. Тихонько выскочив из кабинета директора, Мира узрила блондина, только что вышедшего из кабинета. - Ты ещё не свалил? – «мило» поинтересовалась девушка у парня. - Как видишь. - Подслушиваешь? – хитро ухмыльнулась синеглазая. - Может быть. - Как же так: внук ректора подслушивает! Ай-яй-яй-яй-яй, Лаксус, как ты мог! – театрально воскликнула беловолосая. - Прекрати, раздражаешь. - Мне нравиться раздражать. - На протяжении всех лет учебы с тобой – я заметил это. - Да ну? - Да, – они замолчали. Школьный коридор на третьем этаже, не отличался от предыдущих: бежевые и голубые тона. Никого не было, поэтому в коридоре не горел свет, только на первом этаже. Единственное освещение было от луны и фонарей, стоящих на улице. Стало слышно голос папы Миражанны. Он был зол. Определенно. – После такого у тебя точно будут проблемы. - Они у меня и без этого есть. - Ах, да, забыл: решили отправить куда подальше. Что будешь делать? Меняться? - Лаксус улыбнулся ей так, как будто высмеивал. Мираджейн это не понравилось. - Мечтай, Лисеныш. - Не будешь? А в университет «Fairy Tail» не хочется? - удивленно поднял брови Лаксас. Он знал, что в этой школе, каждый ученик спит и видит, как бы сделать так, чтоб получилось поступить в университет, при котором находится эта школа. Одни зубрят материалы и не вылазят из библиотек, а другие пытаются достигнуть высот в спорте, чтоб потом попасть в сборную университета, а там как получиться. - Полно множество школ, при которых есть классные универы. - Так легко сдашься? - снова эта насмехающееся улыбка и маленькие дьяволята в глазах. - Я не сдаюсь, просто слишком индивидуальна, – Мира прижалась к стене. - А ещё до ужаса противна и упряма. - Знаешь что? А не пошел бы ты на NЗапрещено цензуройN? - Какие мы слова знаем. Могу отстать, если не хочешь моей помощи, – и Дреяр пошел по направлению лестницы. - Помощи? – вмиг оживилась девушка. – Какой помощи? - Ты знала – я подрабатываю Феей Крестной на досуге? - Стой, Лексус, какая помощь? – сероглазый остановился и внимательно посмотрел на девушку. - Я же внук ректора. А ректор стоит выше директора – ухмыльнулся Дреяр. – Но раз помощь не нужна, я пошел, – Миражанна смотрела вслед уходящему Лаксусу. - Лаксус, подожди, – но тот не останавливался. – Стой, скотина! – блондин продолжал идти. – Стоять, кому говорю! – ноль реакций. - Ну, пожалуйста! – парень резко остановился, ошарашено прошептав: - Ты сказала «пожалуйста»? - Нет, тебе послышалось. - Ты сказала именно это! - Нет! - Раз говоришь такие вещи, так и быть, попрошу деда об услуге. Но не разбивай больше ничего, хорошо? - Да... – тихо произнесла пепельноволосая. – Услуга бесплатная? - Сегодня я добрый. - Спасибо, - поблагодарила Мира. - Мне страшно. Уж слишком много любезностей от тебя, за один день.***
- Как ты тогда договорился с дедушкой? Я бы на его месте тебя не послушала, – улыбаясь спросила Штраус. Ей вдруг и вправду стало до жути интересно - как? - Я... – вспомнил Лаксус подробности. – Я очень долго его упрашивал. - Что ты ему сказал? - продолжала настаивать беловолосая. - Я не помню, - отмахнулся он. Ему не очень хотелось, чтоб она знала, что парень тогда сказал - вернее будет сказать - вообще не хотелось. - А я тебе не верю. Трудно сказать? - Трудно.***
Лаксас Дреяр открыл входную дверь обители Макарова. Сегодня, блондин должен был уговорить деда не выпроваживать за дверь маленькую мерзавку Штраус, поэтому ночевать придется у него, а не дома. Его дедушка - он же ректор университета, обожал Лексуса, поэтому шансы спасти эту беловолосую дуру были. Дреяр оглянулся, ищя признаки жизни. Небольшая прихожая представляла собой два коридора: один вел к лестнице ведущей на второй этаж, а другой коридор вел на кухню. В доме всегда царила мирная обстановка, не только из-за большого взаимопонимания, но и из-за большого количества картин, без которых не обошлось и тут - в прихожей. Слева от Лексуса висел натюрморт состоящий из груш, пару яблок, золотого кувшина, разрисованной вазы, в которой находились три розы, а на заднем плане красовалась розовая и голубая ткань, справа от парня висела картина с березовой рощей, где каждый кустик покрыт первым лучиком солнца. Скорей всего, дедушка на втором этаже, отдыхает после тяжелого рабочего дня. Снимая кроссовки, Лаксус придумывал, что сказать деду, чтоб тот дал распоряжение не исключать Миражанну Штраус и одновременно не убил его за такую дерзость. - Эх, надо было хотя бы желание попросить за такую услугу, - пробормотал Дреяр себе под нос, ведь он даже не представлял, что будет говорить деду. Сероглазый поспешил на второй этаж, не перепрыгивая по две-три ступеньки, как обычно, а идя очень медленно. Лаксус обдумывал каждое слово в предстоящем разговоре. Наконец Лексус поднялся. Тут тоже висело множество картин, как впрочем и на первом этаже. Здесь не было какого-то конкретного стиля. Натяжные потолки цвета нежной охры и приблизительно такого же тона обои. Свет горел, поэтому можно было увидеть две белые двери, одна из которых вела в спальню дедушки, а вторая в его кабинет. Если пройти чуть-чуть дальше, станет виден проход в виде арки, с выходом в зал, а затем и на огромную лоджию. Постучавшись в спальню, а затем открыв дверь, Дреяр никого не застал в ней. "Неужели, этот неугомонный, в своем кабинете!?" - как оказалось позже - блондин был прав. Макаров Дреяр устало сидел в кожаном кресле за деревянным столом, поддерживая голову рукой. Вокруг него царил хаос из бумаг. - Ты решил угробить свое здоровье окончательно, - констатировал Дреяр-младший. - Привет, - поздоровался ректор не поднимая головы и не замечая слов внука. - Почему так поздно? - Не уходи от темы. Врач запретил тебе перенапрягаться, наоборот, советовал побольше отдыхать, а то можешь отправиться на тот свет! - Он советует мне это уже четыре года и его предшественник говорил тоже самое одиннадцать, - отрезал ректор. - Ты, как ребенок! - Лаксус вздохнул, вспоминая зачем пришел. - Ты так и не ответил на мой вопрос, - между тем сказал Дреяр-старший. - Я относил бумаги, которые ты просил передать директору, - ответил Лаксус. - Кстати, - начал он. - Я хотел с тобой кое о чем поговорить... - Я тебя слушаю. - У меня есть одна знакомая в школе... - Знакомая? - внимательно посмотрел на внука дед. - Да, знакомая... так вот, её хотят отчислить за плохое поведение и я бы хотел... что ты... - Что бы я попросил за нее? - догадался ректор и сказал строгим тоном: - Ты смеешься? Если ты мой внук, это не значит, что... - и он начал читать нотации Лексусу, о том, что не стоит пользоваться его, Макарова, положением, на что Лексус лишь обреченно вздохнул. "Что ж, воспользуемся планом "В", - подумал блондин. - Дед, я люблю её, - соврал Лексус. На самом деле, ничего подобного к Миражанне Лаксус не чувствовал. - Что? - опешил Макаров и удивленно посмотрел на внука. Лексус отвел взгляд, и не из-за смущения, а из-за того, что совесть провела когтями по сердцу, прошептав при этом: "Как ты мог, ради какой-то идиотки, соврать такому дорогому человеку, как твой дедушка?". - Я люблю её. Она не знает об этом. И я не хочу, чтоб знала. - Лексус... - единственное, что смог сказать ректор. Он был в недоумении. Ведь такая откровенность от внука была в новинку. - Я всё равно не могу... - Пожалуйста! - умоляюще посмотрел на дедушку Лаксус. - Я не могу без нее! - Ладно, я подумаю... - поспешно ответил ректор "Fairy Tail", лишь бы не видеть это выражение лица на родном внуке, которого любил больше жизни...***
- Ну и пожалуйста, - надула умело накрашенные губки Мира. - Спасибо, - улыбнулся Лаксус. - К экзаменам приготовилась? - Нет. А ты? - Я тоже. Ни к зачетам, ни к экзаменам. - Почему? - заинтересовано посмотрела на него Мира, понимая, что простила за всё. - Не знаю. Занят был. - Чем? - с ухмылкой посмотрела на него девушка. - Не знаю. А ты? - вспомнил Лексус, что лучшая защита - это нападение. - Я репетировала, - отмазалась Мира. - Что репетировала? - удивился сероглазый. - В хоре песни пели, концерт скоро, - придумала Мираджейн на ходу. И напоследок, что бы парень отстал, добавила: - Я же говорила. Ты, что, забыл? - Вспомнил, точно, говорила, - быстро среагировал Лаксус, хотя ничего не помнил ни о хоре, не о концерте. Вот так они и болтали обо всем на свете. Вспоминали совместное прошлое. Хотелось остановить время. Но как только, Мира подумала об этом, то поняла: ничто не вечно. - Мира, я бы хотел с тобой поговорить, - тихо сказал Дреяр. - Да, я слушаю? - доверчиво посмотрела на Лаксуса беловолосая. Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет притронуться к его лицу, волосам. Ей захотелось коснуться своими губами его губ. - Может быть ты сходишь с Фридом ещё на одно свидание? - мягко поинтересовался он. Это было подобно красивой скульптуре из хрусталя. Скульптуре с изящными изгибами, драгоценными камнями. Эта скульптура изображала что-то неизвестное миру, но прекрасное и волшебное. У скульптуры не было названия, а если быть точнее было, но множество: Доверие, Терпение, Дружба, Спокойствие, Симпатия и многое другое. Но ведь у всего есть конец, как и у этой скульптуры. В нее будто запустили взрывчатку и она взорвалась. Весь хрусталь почернел, стал ржавым железом. От скульптуры остались руины. Эти руины тоже имеют название: Недоверие, Агрессивность, Раздор, Холод. У Миражанны исчезло что-то внутри, что-то, что ранее пыталось сподвигнуть к поцелую с Лаксасом. Наоборот. Ей захотелось убить его и если получиться, медленно. Вырвать все внутренности, разорвать пополам. Уничтожить. Она улыбнулась. - Конечно, - затем развернулась на сто восемьдесят градусов и ушла, куда глаза глядят, лишь бы подальше от него - подонка.