Истина жизни

Pov Эдварда Элрика. Уинри вцепилась в меня, впиваясь острыми ногтями в плечи. Её била мелкая дрожь, а из глаз прозрачными ручейками катились слезы. Я прижал её к себе плотнее (хотя, казалось бы, куда?) и отчаянно пытался успокоить. Выходило на редкость отвратительно, но меня это не удивляло. Не мастак я в этих телячьих нежностях. - Уведи её, - рядом оказался мрачный уже-не-полковник. – Тут вам нечего делать. Я кивнул и попытался потянуть за собой Уин, но она явно отказывалась шевелиться в принципе. Была-не была. Перекинув тушу моей драгоценной подруги через плечо, я размашистым шагом направился на выход. Следом шагал Ал, явно не отошедший от шока. - Как ты? – я чуть повернулся в сторону брата, ожидая ответа. - Я в порядке, - он выдавил из себя усталую полуулыбку. Ну да, конечно. В порядке он! А то я не вижу! Кивнув, я продолжил путь, не обращая внимания на всхлипывающую ношу у меня на плече. Хотя называть её ношей язык не поворачивался. Уж больно легким был мой механик. - Ещё три дома и поворот направо, - оповестил меня Альфонс, - а там третий дом справа – наш. Ну, в смысле, нам его выделили. - Вас понял, - позитивненько откликнулся я, поворачивая направо. Потом будем мозги друг другу делать. Сейчас не до этого. Уинри подозрительно затихла, хотя оно и к лучшему. Не умею я обращаться с плачущими девушками. «Да и с обычными тоже», - напомнил внутренний голос. Нахальный внутренний голос. Прям конкретно охреневший внутренний голос. Меня явно не любят. Вот обижусь и уйду. Куда, пока не решил, но всё равно… - А вот и он! – радости Ала не было придела. А мне хотелось рухнуть на ближайшую кровать и провалиться в безмятежный сон. Слишком много информации и событий для одного дня. Слишком много. Нас встретила мрачная гостиная и привычная тишина, насладиться которой мне как обычно не дали. Вообще-то это наглость! Меня вероломно дернули за хвост (может, пора постричься?), явно привлекая к себе внимание. Значит, мы проснулись. - Тебя спустить? – глупый вопрос, Элрик. Чертовски глупый. Нет, конечно же, носи её на руках всю жизнь, если так хочется. Аккуратно поставив(забавно звучит) тушу своей подруги на пол, я наблюдал за её реакцией, на всякий случай заранее приготовившись её ловить. В последнее время обмороки стали частым явлением в нашем доме. Ну, в смысле, в их доме...ну, короче вы поняли. - Зеркало, - довольно пробормотала Рокбелл, указывая на занавешенный кусок стекла в старинной оправе. Спасибо, кэп! - Мы видим, Уин, - брат кидает в мою сторону взгляд, означающий «только попробуй что-то сказать, ей и так плохо», и обнимает её за плечи. Девушка поворачивается в нашу сторону, затем фыркает и сбрасывает руки брата. - Вы идиоты, - заявляет она, протягивая руку и сдергивая покрывало с зеркала. Несколько секунд ничего не происходит, а потом зеркало начинает рябить и в отражении появляется та самая «другая» Уинри. - Я всегда тебе об этом говорила, - довольно заявляет та, потянувшись словно кошка. - Неправда, - слабо возражает наша подруга. - Ты говорила, что я могу на них рассчитывать. Про идиотов не было ни слова. Ох, ну спасибо! Это так мило с её стороны. - Может, вы нас оставите? – Истина смотрит недовольно, словно мы уже успели накосячить. - Вот ещё, - фыркаю я, скрещивая руки на груди. – С какой стати? - Эд, - я вздрагиваю и поворачиваюсь к Уинри. – Пожалуйста, уйдите. Мы с братом переглядываемся и киваем. Уже около входной двери я резко оборачиваюсь: - Мы будем во дворе, - Уин кивает, и я со спокойной душой удаляюсь на свежий воздух. Конец Pov Эдварда. Дверь за братьями захлопнулась, и в гостиной снова поселилась тишина. Девушка явно собиралась с духом, чтобы что-то рассказать, а Истина не хотела её торопить. - Я убила человека, - произнесла наконец-то механик, обхватив себя руками. – Я убила человека. - И что? – абсолютное хладнокровие и горькая усмешка. Уинри дергается, словно ошпарившись, и, поворачиваясь спиной, облокачивается на несчастное зеркало. - Тебе просто говорить, - как-то жалобно протягивает Рокбелл, спрятав лицо в ладонях. Истина тяжело вздыхает, делает шаг вперед и оказывается напротив «Меченной». - А ты поживи с моё, - горько ухмыляется она, на что Уинри удивленно приподнимает бровь. – Понаблюдай за постоянными кровавыми войнами, геноцидами, не приносящими никакой пользы убийствами, - она хмурится и прикрывает глаза. Уинри слушает внимательно, словно бы эти откровения - самое важное из того, что она могла услышать. – Болезни, беспричинная жестокость, агрессия – всё это неотъемлемая часть истории, моя дорогая. Всё это неотъемлемая часть каждого человека. - Это не значит, - голос Рокбелл дрожит, - что можно вот так вот просто лишать жизни другого человека. Не мне судить, кто достоин жить, а кто нет. Это несправедливо. - Всё в человеческом обществе страшно жестоко и несправедливо: в нашем мире правят не дела, а слова, и хорошо подвешенный язык считается главным талантом*, - Истина качает головой. - Это глупо, Уинри. Это глупо — считать, как считают почти все, что то, что с человеком происходит, должно быть справедливо. - Но всё-таки, - девушка недовольно морщится, - она была для кого-то важной. - Для кого? – фыркает Истина. - Человек, которого она любила, использовал её. Она убила собственного мужа, а её матушка скончалась в тюрьме из-за неудачной попытки грохнуть её папочку, который сам спился и умер года три назад. Человеком она была не самым лучшим. - А уж женой тем более, - хмыкает Уинри. - По-моему ты только что убивалась из-за её смерти? – глумливо вопрошает Бог, нависая над ней. - Или я чего-то не понимаю? - Это всё твое дурное влияние, - улыбается Рокбелл, щелкая Истину по лбу, та лишь отмахивается. - Не беспокойся о смерти, Уинри, - неожиданно заявляет она, поднимаясь с пола. - Мы не можем отказывать людям в смерти. Ты понимаешь, смерть — это единственное, неотъемлемое человеческое право.** - Покажи мне, - неожиданно просит девушка, схватив её за руку, - я хочу понять. - Это будет больнее, - тихо шепчет Истина, - гораздо больнее, чем в прошлый раз. Ты готова? Уверенный кивок. Мимолетная улыбка Бога. Нежное прикосновение к её щеке и темнота. Pov Уинри. - Уинри, - сквозь мрак и темноту, словно издалека, я слышала голос Эдварда, зовущего меня по имени. Это ведь моё имя, правда? Главное, не поддаться забвению. Я не знала, где нахожусь, но почему-то было жутко страшно от осознания собственного одиночества. Стараясь разобрать, откуда же звучит голос моего лучшего друга, я носилась по пустоте в разные стороны, но звук его голоса словно окружал меня, всё сильнее и сильнее сжимая пространство вокруг. Что-то резко дернулось в мою сторону, и я пронзительно закричала. - Подавись своей кровью, недостойная! - прошипела эта непонятная тварь перед тем, как раствориться в небытие. Я закашлялась, как будто подавившись воздухом. Попытавшись выровнять дыхание, я откашлялась, к своему дикому ужасу, собственной кровью. Прижимая окровавленные ладони к губам, я ощутила жуткую слабость. Оступившись, я со всего размаху грохнулась на колени, уперев руки в пол. И это было моей ошибкой. Через секунду мои ноги и ладони засаднило, словно я наступила или притронулась к раскалённому металлу. Я завизжала, вскакивая на ноги, но наступила на непонятно откуда взявшиеся металлические шипы. Правую ногу я практически не чувствовала. - Уинри! – теперь к Эду прибавился и Ал. Их голоса всё приближались, и, казалось бы, звучали прямо за спиной, но повернувшись, я схватила пустоту. Захотелось плакать от накатившего отчаянья и дикой боли, пронзившей всё тело. Резкий яркий свет, казалось, ослеплял. Всхлипнув, я прикрыла ладонями лицо. В нос тут же ударил неприятный запах. Этот запах хорошо знаком сыщикам и патологоанатомам: сладковатый, тяжелый, удушающий. Даже если и не знать его происхождение, приятным он никому не покажется. А уж зная... Меня замутило. - Чёрт! – громкий вскрик Эдварда заставил меня убрать от лица руки. Перекошенные от «радости» лица друзей позитива, если честно, не добавляли. – Ты вся в крови! Спасибо, кэп. Я попыталась что-то сказать, но горло сдавило судорогой, и я, резко оттолкнув мальчишек, метнулась в конец коридора в поисках ванной комнаты. Оная была найдена в кратчайшие сроки. Склонившись над унитазом, я отправила в путешествие все содержимое моего желудка. Скинув с себя всю одежду, залезла в ванную и включила душ. Теплая вода смывала остатки крови, а вместе с ней и тревоги сегодняшнего дня. Похоже, везение и удача сговорились против меня. А кто подумал о том, что надо с собой чистую одежду взять? Правильно: точно не Уинри. Чертыхаясь про себя, я вылезла из ванной и обмоталась полотенцем. Если бы оно ещё что-то прикрывало! Приоткрыла дверь и прошмыгнула в коридор, собираясь остаться незамеченной. Ага, сейчас прям! Гордо пролетев мимо двух комнат, я со всего размаху врезалась во что-то, кого-то… Ух ты. А я и не знала, что можно так краснеть. А ещё я не знала, что у него такие горячие руки... Или это я хладнокровная? Главное, ничего не ляпнуть, главное, ничего не ляпнуть. Почувствовала, как щеки заливает румянец, а тело отвечает дрожью на совершенно невинное движение его руки. Приплыли, называется. Как мне ему теперь в глаза-то смотреть? Оказалось, в глаза смотреть никому не придётся. С громким: «Да прикройся ты уже чем-нибудь!» на меня оказалась накинута его рубашка, а сам Элрик-старший унесся в неизвестном направлении. Пожав плечами, я юркнула в комнату, на табличке которой красовалось моё имя, переоделась в рубашечку (это же не фетиш, верно?) и улеглась баюшки. Завтра разберёмся со всем остальным дерьмом, а сейчас – спать. Конец Pov Уинри.