Отлюбил.

Я тогда еще не понимал, что не все потеряно, что это не крах и не баста. …Теперь уж и не пойму. *** Поезд мчался на всех парах и уносил меня в себе так старательно, словно пытался украсть, скрыть от чего-то, а может и кого-то. Полуночный пейзаж разворачивался широкими степями, да видневшимися вдалеке усталыми старыми домишками-бараками со склонившимися на бок крышами, словно немощными, ветхими старцами. Линии электропередач паутиной своей оплетали поселок, пронзали его насквозь вдоль и поперек, а завидев поезд, бросались за ним вдогонку, и, обогнав, уходили протяжными прутьями далеко за горизонт. Глаза мои и без того воспаленные, все больше краснели и резали от быстро сменяющихся пейзажных картинок, обрывков воспоминаний моей-чужой-чьей-то жизни. Безжалостно сжимали мою голову тиски высоковольтного напряжения мыслей, острый отголосок ее своеобразной анафемы, посвященной мне, капал, долбил, гравировал мой мозг своей жестокостью и северным холодом слов. И дрожь в руках отныне мне не унять. Я проклят, проклят! Я бессилен. Измучен. Я сумасшедший. И брошен. В своей голове я метаюсь по черепной коробке, держась за эту самую голову, вырывая клочья воспоминаний, как волос, тщетно пытаясь угомонить воду прорвавшейся плотины слезной безысходности. Поезд останавливается, скрип тормозов сливается мелодичным дуэтом с воплем, внезапно вырвавшимся из моей раскуроченной груди. Я несусь по коридору вдоль купе, вырываюсь в тамбур и, отварив двери, бросаюсь прочь из душной клетки своего похитителя. *** Станция утопала в зеленом травяном море, достающем до пояса. И красиво же. Я в бреду бреду по этому морю, пробираясь к рассвету и вспоминаю ее веснушки и кудри, дерзкую поступь да дрянной характер, вспоминаю ее кокетливый хохот и игривый взгляд из-под ресниц, и почему-то успокаиваюсь. И это чудное, зеленое море забирает мою боль. Приятно щекочут ладони нежные травы, свежесть утра изживает из легких тяжесть отравы прошедшей ночи, соловьиные трели излечивают от контузии застрявшего в голове сиплого «прощай». Я словно рождаюсь заново. И мне не больно. Я подхожу к обрыву и вижу, как робко розовеет рассвет и вместе с ним розовеет внизу море. Настоящее море. Я хожу вдоль обрыва по самому краю, смакуя каждое мгновение, я хочу запомнить все это как свой чистый лист, как второй шанс, данный мне свыше, как чудотворное излечение от несовместимой с жизнью раны. Но легкое дуновение ветра доносит до меня еле уловимый запах ее былой нежности, что перечеркивает все: меня нового, мой белый лист, мой второй шанс, вновь ввергая в пучину терзаний и боли, черноты и безысходности. И снова меня оплетает липкое чувство одиночества, тело сковывает усталость, дыхание забивает. Я делаю шаг вперед, навстречу неизбежности… Я не хотел бороться. Я просто хотел летать. 03.06.14(с)kuklamania