Снег.

Снег… чистый, белый… совсем… как тогда… Это была стандартная зачистка, но кто мог знать, что вместо нескольких меносов они наткнутся на арранкаров? Да, с ними был и лейтенант, и старшие офицеры, и даже капитан, но… но они не смогли, не увидели, как один из врагов пробрался за их спины и рванул вперед. Не увидели все… кроме капитана. У него был выбор: остаться на месте, дав погибнуть подчиненному, а потом без риска для остальных прикончить врага, или… выбор был сделан мгновенно, и вот уже снег окрашивается алым, а арранкар рассыпается на духовные частицы, но… капитан оседает на землю и по снегу расползается красный круг. Тишину разрывает крик боли. Он просыпается, вытирает пот со лба. Опять. Опять один и тот же кошмар, который преследует его уже месяц – смерть любимого капитана. Слишком больно вспоминать, слишком больно забыть. Но – сейчас не время, и, натянув на лицо спокойное выражение, он надевает хаори и исчезает в шунпо. Сейчас надо быть у генерала, на собрании капитанов, а значит, расслабиться он сможет только вечером, перед тем, как новый кошмар не накроет его опять… *** Ему пятнадцать, у него рыжие волосы и спокойный взгляд карих глаз из-под постоянно нахмуренных бровей. Ему пятнадцать, и он обычный школьник, ходит в школу, смеется вместе с друзьями и… видит духов. Ему пятнадцать, и он – человек, ставший шинигами при жизни. Он все так же днем ходит в школу, смеется с друзьями, получает подзатыльники от мелкой девчонки – шинигами, а по ночам гоняется за Пустыми, отправляет души Плюс туда, куда уходят все души и… видит сны. Эти сны приходят впервые в ночь, когда Рукия пронзила его своим мечом. В этих снах, он вовсе не пятнадцатилетний школьник, а шинигами, капитан, которого любят и обожают подчиненные. В этих снах он тоже уничтожает Пустых, но только каких-то странных – они то оказываются огромными, высокими полностью черными, только маски – с вытянутыми носами – белые, то до безумия похожи на зверей, птиц, а то и вовсе на человека. Их называют «меносами» и «арранкарами», а еще «Вастер-Лордами», и они сильнее обычных пустых. Но он тоже силен – в этих снах он мастер Кидо, у него есть шикай и банкай, он мастер рукопашного боя, а еще… в этих снах за его плечом незримо и неизменно находятся двое – его вылитая копия, только в белых одеждах, с белой кожей и волосами, и черными глазами с желтым зрачком, копию зовут Текиширо, и у него ужасный характер – язвительный, наглый - и огромная сила. Второй – темноволосый мужчина в черном плаще и очках, его зовут Зангецу, и он – занпакто. А еще на левом плече всегда сидит странная птица – ее крылья и хвост пылают, а глаза желтые, она – феникс, а татуировка, которая сдерживает ее силы, черная с красными полосами на левой руке. Тяжесть птицы настолько привычна и знакома, что когда Ичиго просыпается, он первым делом поводит плечом, проверяя наличие друга, и смотрит на руку, пытаясь понять, куда делись черные узоры. А потом понимает, что это был сон и на вопрос Рукии «Что случилось?» качает головой и насмешливо фыркает, когда она пытается стукнуть его по голове и не достает – низкая слишком. Но сны не кончаются, приходят каждую ночь, и Куросаки порой путается, кто он – простой школьник, случайно получивший силу, или герой Общества Душ, легендарный Куросаки-тайчо Второго, а после и Пятого отряда. Днем он ходит в школу, ночью сражается с Пустыми, а во снах защищает отряд и боевых товарищей. Но всему приходит конец – за неугомонной мелкой девчонкой-шинигами приходит высокомерный старший брат, совсем не заботящийся о чувствах и мыслях сестры, и его красноволосый наглый лейтенант, слепо выполняющий приказы. И почему-то при взгляде на этого аристократа в голове всплывает имя – «Бьякуя», а еще «Гинрей». Но его зовут Кучики Бьякуя, а кто такой Гинрей спрашивать некогда и не у кого. Потому что тот парень с красными волосами едва не убивает его, и даже Исида – лучший друг, который этого не признает, квинси, помогающий патрулировать город, не может помочь. Единственное что помнит Куросаки перед тем, как окунуться в спасительную темноту – к нему кто-то подходит, и он слышит странно знакомый, чуть насмешливый голос: «Яре, яре, Куросаки-сан! Нельзя же так лежать, простудитесь еще!» *** Ичиго просыпается в незнакомой комнате, на татами, заботливо укрытый одеялом. Стоит ему открыть глаза, как все тот же голос интересуется. -Как самочувствие, Куросаки-сан? – и от этого голоса становится спокойно, словно знаешь, что этот человек никогда не предаст и всегда поможет. -Где… я? – голос слишком хриплый, слишком … похож на тот голос, который звучал, когда… он? или кто-то другой?... лежал в его последнем сне на снегу, а мальчишеский голос звал и просил не умирать… Снег… белый, с красными пятнами крови… чей-то силуэт и голос… -Нет! Капитан… Вы… Вы не можете! Не… -Не… стоит… Соуске… это… бесполезно… - воздуха не хватает, но надо… надо успокоить этого испуганного мальчугана, что с таким страхом смотрит на него, и людей, что столпились вокруг. - Не… надо… плакать… Ты… воин… Капитаном… станет… Шинджи… это… приказ… Так… и скажите… Командиру… Лейтенантом… станешь… ты… Соуске… и… не бойся… Это… не конец… Мы… еще… встретимся… - последний вдох и… темнота… -Яре-яре, Куросаки-сан, вы меня слышите? Я – Урохара Киске, скромный владелец этого магазинчика. Вы ранены, вам стоит отдохнуть. Когда проснетесь, все и узнаете… *** Когда Ичиго просыпается опять, голова у него удивительно чистая – мыслей нет, и нет страхов, только бьется в висках одна единственная фраза: «Не бойтесь, Куросаки-сан. Я помню, о чем Ваш отец меня просил… Все сделано точно так, как он и сказал… Вам осталось только это сделать… это Вам и самим под силу…» Того странного владельца магазина (?), кажется, его звали Урахара, рядом не было. Рядом вообще никого не было. Только пустая комната, бинты на животе и руках, и… все. А нет, еще записка рядом с футоном. «Доброго утречка, Куросаки-сан! Когда Вы проснетесь, меня рядом не будет, да Вам и не надо. Вы, кажется, хотели спасти ту девчонку? Рукию Кучики, да? Отлично, тогда, как проснетесь, одевайтесь и спускайтесь вниз – лестница в коридоре под третьим татами справа от двери. Я буду внизу, там и поговорим. P.S. Одежда рядом с запиской. P.P.S. Будьте осторожны, когда станете спускаться по лестнице, там темно. Удачи, Куросаки-сан!» Одежда… рядом с запиской? Да, вот она. Куросаки оделся, посмотрел, где именно находится спуск «вниз», и вышел из комнаты. Лестница и вправду была под третьим татами справа от двери. Точнее, доски, которые ее закрывали. Там действительно было темно – Ичиго едва не упал, пока спускался. Но то, что было «внизу»…. Огромный подземный полигон – песок, скалы и странное синее «небо». Неподалеку от входа, на одном из валунов, сидел странный мужчина в зеленом кимоно, деревянных гёта и полосатой панамке на платиновых волосах. В руках он держал деревянную трость. Урохара Киске? Наверное. -О, вы очнулись, Куросаки-сан! Позвольте представиться еще раз – я Урохара Киске, владелец магазинчика, под которым мы сейчас и находимся. Вы ведь хотите спасти Кучики Рукию? Значит, сначала вам надо вернуть свой занпакто. -Ч…Что? -Зан-пак-то. Духовный клинок. Неужели Кучики-сан не сказала вам об этом? -Ска… сказала, но я не о том. Как его вернуть? -Хо-о-о? так сразу? Не-е-ет, не все так просто, Куросаки-сан. Позвольте вам помочь. Видите во-о-он ту яму? Сейчас, раз уж вы такой нетерпеливый, вы туда спуститесь и немного помедитируете. Войдите в свой внутренний мир, а там и сами разберетесь. Согласны? Вот и славно. Ну что ж, вперед, Куросаки-сан! Ичиго недоверчиво покосился на дно ямы, но промолчал. Интуиция, которой парень привык доверять, молчала. К тому же этот тип в полосатой панамке был единственным, кто мог хоть как-то помочь самому Куросаки. А потому рыжеволосый шинигами молча позволил наложить на себя какое-то «очень важное для вашего здоровья, Куросаки-сан» Кидо, в котором он распознал (как он помнил, в своих снах–воспоминаниях, сам такими же пользовался) смесь диагностирующего, следящего за уровнем рейацу и связывающего Кидо. Точно так же – молча – он спустился, а точнее просто спрыгнул, в яму и сел в позу лотоса. Стоило закрыть глаза, как его поглотила темнота, сменившаяся странной картиной. До боли знакомой картиной. Бескрайнее синее небо. Небоскребы с миллионами стекол, в которых отражаются облака. Мир, в котором небо – под ногами, а земли нет совсем. Мир, где ты можешь быть собой, без хитростей и притворства, ибо здесь – только ты и твой меч. Мир, где все перевернуто, а на душе – покой и счастье. Рядом с Ичиго, на стекле стоял тот самый темноволосый мужчина в плаще и очках, тот, что был за его плечом в каждом сне. Зангецу. -Ичиго, - у него низкий, глубокий голос, - ты должен найти меня, Ичиго. Иначе твой мир рухнет. И словно, только его слов этот мир и ждал, здания начали рушиться, а с неба падать белые коробки. Их было много – квадратных, одинаково-белых, и одного размера. Но только… ни одна из них не была его. Куросаки привычно прикрыл глаза, вспоминая тяжесть птицы, что всегда сидела на его левом плече во снах, вспоминая Текиширо и Зангецу, тех, что помогали ему там, и… услышал. Он услышал зов, который издавал его клинок. Нужная коробка была неподалеку, и в ней не было ничего, кроме… рукоятки меча с обломком лезвия. Руки привычно легли на рукоять и так же привычно вытащили ее. Огромные куски стекла, бетона и мрамора перестали падать, и мир успокоился, как успокаивается вода на озере, после брошенного камня. Зангецу очутился рядом. В его руках была такая же рукоять. Мгновение шинигами и его занпакто смотрели друг на друга, а затем… обломки мечей вошли в плоть напротив сердца. Вспышка. Белая, такая, словно родилось новое солнце. А затем… воспоминания…. *** Куросаки Ичиго никогда не был обычным шинигами. И дело было не в том, что он был Главой Клана Куросаки – одного из Четырех Великих Кланов. И даже не в том, что, несмотря на свое высокое положение, он относился даже к рядовым, скорее, как старший брат, а не капитан. Просто он был уникальным капитаном. Сильный – его сравнивали с Главнокомандующим и считали, что он заменит его, когда тот оставит свой пост, мастер рукопашного боя – не даром возглавлял когда-то Второй отряд (никто, кроме Главнокомандующего и не знал, почему он вдруг перешел на пост капитана Пятого отряда), превосходный стратег – ни одна важная боевая операция не проводилась без его одобрения, превосходный политик – очень часто дипломатические задания, особенно связанные с квинси, выполнял именно он, и, вместе с тем, всегда готовый помочь и поддержать как своих офицеров, так и кого-то другого. Пятый отряд боготворил его, и даже лейтенант – Хирако Шинджи, раздолбай и клоун, ненавидящий думать о чем-то серьезном, в его присутствии переставал бездельничать и начинал нормально работать, что уж говорить об офицерах и рядовых! Он был кумиром для своего отряда, хорошим другом для других капитанов и верным соратником для остальных глав четверки Великих Кланов. Он редко брал себе определенного ученика (а точнее, совсем не обучал никого лично) – предпочитал учить всех и сразу, поэтому тренировки Пятого отряда считались самыми трудными и тяжелыми после тренировок Второго отряда (да и то, иногда и Второй отряд не тренировался так усердно), но при этом самыми эффективными – даже рядовые могли справиться в одиночку с пятеркой Пустых, что в общем-то было не очень просто для новичков, месяц назад окончивших Академию. Но третьего офицера отряда он тренировал сам – когда-то Ичиго спас его, и с тех пор они стали кем-то вроде названных братьев. *** Айзен Соуске был слабейшим из офицеров – пятнадцатым, только из-за того, что умел использовать шикай. Хотя в битвах это не помогало – занпакто был иллюзорного типа, а Пустой не будет ждать, пока шинигами сможет встать так, чтобы враг видел активацию шикая. Да и неудобно постоянно то активировать его, то возвращать клинок в обычное положение. К тому же он носил очки, что тоже не очень-то помогало в битве. В Пятом отряде не было капитана – только лейтенант, который ненавидел работать, заставляя других делать все за себя. Перечить ему не осмеливались – мог и наказать, а потому всю тяжелую работу сваливали на Айзена. Лейтенант знал об этом, поэтому постепенно начал дополнительно нагружать парня еще больше. Все изменилось, когда в их отряд пришел новый капитан – о нем ходили слухи, чуть ли не легенды, не только в Готей-13, но и в Руконгае. Через день после назначения был снят с должности лейтенант, чей уход из отряда сопровождался словами нового тайчо: «Мне в отряде подобный мусор не нужен». Это мгновенно подняло капитана в глазах и офицеров, и рядовых. А потом… его, Айзена, и еще трех офицеров постарше отправили в патрулирование одного из районов Руконгая. Вот только вместо спокойных вечерних улиц их встретили меносы. Как они попали сюда незамеченными, было неясно, но звать на помощь было некогда, и, что еще хуже, некого – 40-й район Руконгая не самое популярное у шинигами место. А потому, двух офицеров убили сразу - они даже не поняли, что произошло. Третий пытался бежать, но серо настигло его еще на середине улицы. Айзен видел, как один из меносов повернулся к нему, и уже был готов почувствовать (хотя как именно он и не знал) на себе удар серо, когда понял, что кроме него на пустынной улице больше и нет никого. А нет. Перед ним стоял человек, которого он видел только один раз - новый капитан Пятого отряда, Куросаки Ичиго собственной персоной. У капитана были длинные рыжие волосы, белый хаори с красной подкладкой и огромный черно-белый тесак, чем-то похожий на кухонный нож (о чем никто никогда не смел говорить вслух). Он смерил презрительным взглядом остатки того, что когда-то было пятеркой меносов, и развернулся к замершему, словно мышь перед удавом, Соске. Его рука взметнулась вверх и легла на голову мальчишки. -Ты в порядке? – голос капитана оказался на удивление приятным. -Д-да, - от еще не прошедшего испуга говорить было сложно. -Вот и хорошо, - улыбка, - Тогда пойдем в отряд. На сегодня с тебя достаточно впечатлений, я полагаю. -Х-хай! – на этот выкрик капитан еще раз улыбнулся, а затем вместе с будущим «младшим братом» исчез в шунпо. *** Прошло сто лет с того момента, когда капитан Пятого отряда Куросаки Ичиго спас Айзена Соске, ныне являющегося третьим офицером Пятого отряда. Ичиго практически заменил парню отца, мать и старшего брата. Он воспитал из забитого слабенького парнишки сильного, умного и очень преданного мастера иллюзий. Об этом мало кто знал – Соске не часто использовал шикай, а уровень владения мечом, рукопашным боем и Кидо вполне позволял ему обходиться без шикая. Если он требовался, то Кьёка Сойгецу имела ложный шикай – как занпакто водного типа, по силе не уступавший истинному шикаю Айзена. Подобный расклад устраивал как самого Соске, так и его капитана, который и предложил создать эту сложную систему. Лейтенантом отряда стал Хирако Шинджи, блондин, не любящий работу и постоянно о чем-то шутящий. С ним Айзен неплохо общался, хотя и был младше. Куросаки радовался (пускай и незаметно для других) успехом своего названного брата и ученика – тот смог занять пост третьего офицера, пусть и с его помощью, нашел людей с которыми мог спокойно общаться. Но при этом он оставался скрытным, не доверяя до конца никому, кроме самого Ичиго – это немного тревожило капитана, ведь если с ним, не дай Ками, что-то случится, контролировать и удерживать Соске от необдуманных поступков будет некому. Сам Ичиго имел огромное количество друзей – как среди капитанов, так и в числе лейтенантов. Чаще всего он общался с капитаном Второго отряда Шихоуин Йоруичи, капитаном Двенадцатого отряда Урохарой Киске, капитаном Одиннадцатого отряда Зараки Кенпачи, который только-только вступил на этот пост, и капитанами Восьмого и Тринадцатого отрядов – Киораку Шунсуем и Укитаке Джууширо. Но доверить Айзена этим пятерым он все равно не мог – сам Соске им не доверял так, как своему брату, и прислушивался к их словам только когда рядом был кто-то еще из капитанов – как никак, а они были старше его по званию. И это было головной болью Куросаки. Впрочем, он редко думал о подобном, так как не собирался умирать ближайшие 500 – 700 лет, а, значит, время на перевоспитание непутевого братца у него будет. *** Это была стандартная зачистка, но кто мог знать, что вместо нескольких меносов они наткнутся на арранкаров? Да, в этом патруле был и капитан, и лейтенант, но вот офицеров было мало – с троицей голодных арранкаров справиться им было не под силу. Они сражались долго, и успели убить только одного, но сами потеряли сразу пятерых – трое убиты, двое в крайне тяжелом состоянии. И в ходе боя они не смогли, не успели увидеть, как один из врагов пробрался за их спины. Увидеть это смог только Куросаки. У него был выбор – остаться на месте, дав погибнуть подчиненному, а потом без риска для остальных прикончить врага, или защитить своих людей любой ценой. И Ичиго не стал подставлять под удар людей. Один прыжок шунпо – и арранкар начинает распадаться на духовные частицы, но… он пропустил удар, и теперь его бойцы, добившие противника, могли только беспомощно просить его не умирать. Зангецу, верный друг, брат и товарищ, в его внутреннем мире покачал головой и сказал нечто вроде «Это не будет концом, ты слишком силен для такого», но шинигами не слышали его. Капитан умирал. Куросаки знал – он переродится, и как только вспомнит о своей предыдущей жизни, вернется сюда, где бы он ни был. Но как сказать об этом Айзену, смотрящему на него так, словно умирает не он, а Соске? -Нет! Капитан… Вы… Вы не можете! Не… - Айзен кричит, но что может сделать его крик? -Не… стоит… Соуске… это… бесполезно… - воздуха не хватает, но надо… надо успокоить этого испуганного мальчугана, что с таким страхом смотрит на него, и людей, что столпились вокруг, надо отдать последние приказы перед уходом, чтобы отвлечь их от своей смерти хоть чем-то, - Не… надо… плакать… Ты… воин… Капитаном… станет… Шинджи… это… приказ… Так… и скажите… Командиру… Лейтенантом… станешь… ты… Соуске… и… не бойся… Это… не конец… Мы… еще… встретимся… А после темнота, и только слышен крик его дорогого младшего брата... Что ж, видимо, это все таки не привело ни к чему хорошему… Он научил Айзена жить, но не смог научить его жить без него… *** Бескрайнее синее небо. Небоскребы с миллионами стекол, в которых отражаются облака. Мир, в котором небо – под ногами, а земли нет совсем. Мир, где ты можешь быть собой, без хитростей и притворства, ибо здесь – только ты и твой меч. Мир, где все перевернуто, а на душе – покой и счастье. На одном из зданий в позе лотоса сидит парень с рыжим ежиком волос, нахмуренными бровями и в черном кимоно, рядом с ним застыл темноволосый мужчина в черном плаще и очках. Внезапно вокруг парня взметнулся вверх синий поток рейацу, и он открыл глаза. Обычно карего цвета, сейчас они светились синим от переизбытка силы. Затем короткие волосы начали удлиняться, оставив на голове все тот же ежик (правда, пряди были чуть длиннее, чем до этого), переходящий в длинную «гриву» до пояса парня. Черты лица немного изменились – исчезла все еще детская, округлость черт – сейчас парень 15-ти лет был больше похож на себя самого в возрасте, эдак, 30 – 35. Взгляд теплых карих глаз стал холоднее – так смотрит старый, закаленный не одной войной боец, на чьих плечах лежит ответственность не только за себя, но и за своих товарищей. А потом парень (хотя называть его так стало сложно) подскочил и в одно мгновенье оказался рядом с мужчиной, что молча стоял все это время и наблюдал за ним. Ичиго чуть ли не впечатал в себя Зангецу, крепко обнимая его, и шепча нечто непонятное, отдаленно напоминавшее «Брат, брат, брат!» Возле этой странной компании, практически из воздуха – из духовных частиц внутреннего мира, начала формироваться человеческая фигура. Человек, что был близнецом Куросаки – только одежда и волосы были белые, да и глаза черные с желтой радужкой – Текиширо Широсаки, странная смесь Пустого, квинси и имеющий силу, похожую на силу занпакто. Он смотрел, как всегда насмешливо, но точно так же, как и Зангецу, был рад увидеть своего «хозяина» живым, невредимым, полным сил и все помнящим. -Ну что ж, - Куросаки ухмыльнулся и получил такую же ухмылку в ответ, - раз уж я все ж таки вернулся, то пора показать, на что способен Клан Куросаки и его глава сам по себе! -И то верно, - Текиширо оскалился. - Не дело, что эта мелочь нас забыла. Надо бы им мозги вправить на место и показать, что не стоит забывать уроки Куросаки-тайчо! Оба – и шинигами, и его Пустой, – одинаково оскалились, и Ичиго ушел из своего подсознания. *** Урохара стоял на краю той ямы, на дне которой сидел Куросаки-младший. Он посмотрел на часы и вздохнул – если пацан собирается вернуть свои силы, то ему следовало поторопиться – на лбу парня начала формироваться устрашающая маска Пустого (и почему создавалось такое впечатление, что где-то он ее видел?) с красными полосами на лбу и скулах и загнутыми вперед рогами. Одновременно с этим волосы Куросаки-младшего стали удлиняться и вскоре отрасли до поясницы. Киске прищурился, но ничего пока не делал – время у парня пока еще было. Пока. Торговец в полосатой панамке на мгновение отвернулся от ямы – в подвал спустилась черная кошка, которая запрыгнула ему на плечо, и хотел было еще раз заглянуть вниз ямы, когда взрыв чудовищно тяжелой рейацу заставил его отпрыгнуть назад, придерживая панамку рукой – поднялся сильный ветер, и кошка зашипела. Из ямы вылетело нечто. Это имело форму человека, и было одето в стандартную одежду шинигами – вот только на его лице была маска – белая с красными полосами и загнутыми вперед рогами, по плечам вились полосы странного красно-рыжего меха, они оплетали плечи и спускались спереди на грудь, до живота, а сзади закрывали всю спину. Короткие волосы выросли – на голове были удлиненные пряди все того же ежика, а по спине струились пушистые пряди – они доходили до пояса. Глаза в прорезях маски полыхнули плавленым золотом – Киске достал Бенихиме и был готов атаковать или защищаться в любой момент, но существо подняло руку к маске, и «сияние» глаз «потухло». Одной рукой он снял маску – во второй он сжимал простую (куда делась та «ножикоподобная» форма?) катану, и удивленный бывший капитан Двенадцатого отряда столкнулся со спокойным прищуром карих глаз. Но Урохара быстро справился с удивлением и насмешливо улыбнулся. -Оя? Неужели ты так быстро справился, Куросаки-сан? В таком случае, как на счет небольшой проверки твоих умений? – в следующую секунду произошло несколько вещей: кошка спрыгнула с плеча Шляпника местного розлива, сам «Шляпник» успел вскинуть клинок, прежде чем катана Ичиго обрушилась на него сверху. -Яре, яре, Куросаки-сан. Какие мы нетерпеливые! Даю тебе полчаса на то, чтобы сбить с меня мою панамку. Собьешь – начну учить Кидо, а нет… ну, я придумаю, как заставить тебя это сделать, - мужчина улыбнулся, но получил странный ответ. -Полчаса? Да я и за 5 минут справлюсь! – парень хмыкнул, а Киске недовольно прищурился. «Пять минут, значит? Решил, что силу вернул, и все можно? Ну-ну, не торопись, а то зубки пообломаешь… Но раз так хочешь, тот будут тебе 5 минут…» -Пять минут, говоришь? Ну попробуйте, Куросаки-сан, - торговец мило улыбнулся, а через секунду ему пришлось уворачиваться от быстрого выпада рыжеволосого мальчишки. Они носились по подземному полигону минуты три – все это время Куросаки-младший только пытался атаковать, а, получая ответные удары, уходил в глухую защиту. При этом он постоянно косился на клинок Урохары, словно что-то начинал подозревать. -На всякий случай, чтобы ты не думал, - Киске улыбнулся, - Проснись, Бенихиме! Он думал, что парень отпрыгнет назад и начнет придумывать как справиться с шикаем противника, который и без него был сильнее, но вот только… -Хо-о-о? Ты наконец-то призвал его? – протянул парень, а затем ухмыльнулся. И от этой ухмылки Урохару пробил холодный пот, потому что в следующую минуту клинок пацана взлетел вверх – в положении параллельном земле, а сам он пропел, - Отбрось свой страх. Смотри вперёд, иди вперёд. Никогда не останавливайся. Промедлишь – и ты состаришься. Остановишься – и ты умрешь. Твое имя – Зангецу! Широко распахнув глаза, Киске смотрел на то, как простая катана, окутывается потоком рейацу, темнеет и увеличивается, превращаясь в огромный тесак, который Куросаки с легкостью закинул себе на плечо. Сам он спокойно стоял и еле заметно усмехался. И было в этой усмешке нечто до боли родное и знакомое. А затем мимо самого торговца пронеслась черно-рыжая тень и набросилась на парня. Когда пыль от быстрого шунпо рассеялась, панамочник увидел свою подругу – Йоруичи Шихоуин – повисшую на шее у парня. Хотя какого, к меносам, парня? Бывшего капитана Пятого отряда, Главу Клана Куросаки – но только не шестнадцатилетнего мальчишку! -Задушишь… ведь… - стоило Ичиго произнести эти слова, как женщина шагнула назад, недоверчиво смотря на своего друга, - И не надо на меня так смотреть, - он фыркнул, - Да я это, я! Нет, я, конечно, понимаю, что я слишком красив для простых смертных, но не настолько, чтобы на меня так пялиться! -Да ну тебя! – Шихоуин фыркнула, как парень до этого, - Киске! А ты чего застыл? А ну, шагом марш нам чай делать! А ты, мой дорогой Куросаки, сейчас будешь мне все подробно рассказывать. Какого меноса, в частности, ты не появлялся у нас раньше! -Ла-адно, ла-адно… расскажу, куда уж денусь… Только потом вы поможете организовать мне небольшую вылазку к старым друзьям… Похоже, что кое-кому там давно показательных порок не устраивали… - бывший капитан Пятого отряда хмыкнул и вместе с Йоруичи и Урохарой поднялся наверх… *** Кучики Рукия, бывший офицер Тринадцатого отряда, а ныне приговоренная к смертной казни из-за передачи своих сил человеку, сидела у узкого окна Башни Раскаяния и пыталась понять, чью силу она чувствует последние часа два. Эта рейацу, хоть и чувствовалась она слабо, была очень сильно похожа на рейацу того рыжеволосого балбеса – Куросаки Ичиго, но вот только ее было больше и она была… тяжелее? Да, наверное, именно тяжелее – такая рейацу бывает у капитанов. Но если это Ичиго, то почему его рейацу так изменилась за такое короткое время? Неясно и непонятно. Причем все и сразу. Как Ичиго попал сюда, в Сейрейтей? Когда его рейацу успела так вырасти и измениться? Что он здесь забыл – она же запретила ему следовать за ней? Ответов на эти вопросы не было, а узнать у охранников нельзя – они либо не знают, либо не скажут. И что в таком случае делать? Видимо, остается только сидеть на холодном камне и ждать… *** Капитан Пятого отряда, Айзен Соске, сидел в своем кабинете и пил чай, когда почувствовал чужую рейацу. Он поперхнулся, подавился чаем и закашлялся. Хорошо, что этого не видел никто – для мало эмоционального, спокойного капитана подобное… поведение было нестандартным. Эта рейацу несомненно принадлежала кому-то, кого Айзен не знал, но… Но всегда есть какое-то «но» - эта чужая рейацу была огромна – Соске чувствовал это, хотя ее обладатель и находился на большом расстоянии от бараков Пятого отряда, и было в ней нечто такое, от чего по спине начинал струится холодный пот, но при этом ужасающем ощущении страха, создаваемом ею, она не была враждебной, словно… ее обладатель был зол, но… не на шинигами? По его ощущениям этот шинигами прибыл из Генсея, но если это так, то откуда это ощущение родной рейацу? Подобное он ощущал много лет назад, пока… нет, нет, это не может быть Капитан! Он же… умер! Нет, надо забыть… не думать… у него, Айзена Соуске – будущего Владыки Уэко Мундо, не должно быть подобных привязанностей, а если они и будут, то никто, никто не должен о них знать! Впрочем, у него сейчас есть и другие проблемы, которые требуют немедленного решения. С этой странной рейацу он разберется и позже… ***

ХХ день ХХ месяца ХХXX года. Сообщество Душ, скала Соукиоку. Пять дней спустя после вторжения риока.

Кучики Рукия абсолютно не понимала, что происходит. Она уже была готова принять свою смерть как должное – и слова брата, и ее собственные мысли это позволяли, но этот идиот Куросаки ухитрился влезть и сюда! Гигантский эшафот. Страх? Его нет. Главнокомандующий? Согласился отпустить ее друзей в Мир Живых. Спокойствие души. Соукиоку? Распечатан. Пламя опаляет лицо. Да восторжествует правосудие! *** Айзен был доволен. События шли как раз по его плану – Совет 46 вынес необходимый приговор, шинигами поверили в его смерть, а детишки-риока не могли никому помешать. Все было идеально. Тот мальчишка – Куросаки? – не важно – смог остановить Соукиоку и разрушить эшафот, но он был слишком слаб для того, чтобы остановить самого Айзена. Рукия парализована страхом и давлением рейацу бывшего капитана. Она не может пошевелиться и только смотрит – на него и на рыжего мальчишку, который лежит в десяти метрах от них и не может подняться. -Как ужасно! – Соуске притворно вздыхает, - Ты все еще жив и чувствуешь боль. Ты, наверное, вне себя от ярости… Но разница между твоей силой и выносливостью слишком велика. В данный момент только твой позвоночник не дает твоему телу развалиться на куски. Как бы ты не старался, у тебя не получится встать безболезненно. И дело даже не в силе. Это физически невозможно. Но если взглянуть на это с другой стороны… ты и так сделал уже достаточно, так что… - капитан-предатель чуть прищуривается, наблюдая за злым парнем с рыжими волосами, - Смирись и лежи. Твоя миссия завершена. -Ты так уверен в этом? – неожиданно спокойно хмыкает мальчишка, - Попробуй убить меня, если сможешь. Я же тебе больше не нужен? Так вперед, извлекай Хоугиоку, вали в Уэко Мундо и помни – ты предатель. -Ичиго… - тихий шепот Кучики не заставил замолчать парня. Он, напротив, хмыкнул и начал подниматься. -Хочешь сломать себе еще и позвоночник, риока? – Айзен с интересом смотрит на то, как мальчишка, уже стоящий одной ногой в могиле, пытается встать. Куросаки фыркнул и – как он смог с такими травмами? – встал. Он стоял с прямой спиной и поднятой головой, закинув свой тесак себе на плечо, словно не он только что валялся на земле. -А с чего ты взял, что у меня что-то сломано? – Ичиго насмешливо посмотрел на Соуске, - Это как раз у тебя что-то сломалось. И, судя по всему, это была твоя голова, - тон кареглазого не предвещал ничего хорошего, - Потому что только идиот может нести всю ту чушь. Впрочем, это уже не важно. Ты окружен, Айзен Соуске. Ты проиграл. Капитаны появились незаметно: только что возле эшафота в радиусе одного километра было пусто, а вот они уже стоят кольцом вокруг Айзена, Рукии и Ичиго и несколько удивленно поглядывают на последнего. Парень хмыкнул. -Господин Гинрюсай, позвольте спросить? – протянул он. -Что именно ты хочешь узнать, мальчик? – Главнокомандующий был на удивление спокоен. -Соугиоку… Кому именно она сейчас принадлежит? – капитаны едва не попадали, услышав подобный вопрос. Даже Айзен замер, смотря на странного – а не сумасшедший ли он? – мальчишку-риока. -Зачем тебе это? – Ямамото посмотрел на Куросаки. -Просто ответьте, - Сын Куросаки Иссина остался спокойным. -Никому, - медленно, словно нехотя сказал Командующий, - Сто лет назад мы были вынуждены запечатать ее в этой форме, чтобы она не сожгла Сэйрэйтэй. Она… -Вот как? – голос мальчишки – а такой ли уж он мальчишка? – стал странно печальным, - Чтож… Прости меня, дорогая… - внезапно прошептал он, а затем, закинув свой тесак за спину, вскинул левую руку и пропел, - Поделись со мной своей силой, Бессмертный Феникс! Дзенсин, Соукиоку! Свет… Белый с золотыми вспышками пламени… Наверное, так выглядит Солнце вблизи? Клекот гигантской хищной птицы с языками огня вместо перьев. Злится? Конечно. Его ведь столько не было. Ушел, бросил, предал. Просить прощения? Бесполезно. Стихия не знает пощады. Но она – часть тебя. Она знает, что ты чувствуешь, что думаешь и что говоришь, даже если твой рот закрыт и ты не издаешь ни звука. Свет? Да. Радость? Да. Дождалась? Да. Капитаны и лейтенанты, находящиеся на Скале Соукиоку, широко открыв глаза смотрели, как вокруг хмурого рыжего мальчишки – да какой к черту мальчишка? Капитан Куросаки, чтоб его! – вспыхивает и взвивается вверх ослепительное пламя. Огромная огненная птица вылетела из-за облаков и, заклекотав, рванулась вниз. Туда, где бушевал огонь и стоял высокий рыжий – мальчишка-риока? Бывший капитан? – не важно. Главное, что то был он. Птица распахнула крылья, зависнув в двух метрах над землей. Она уменьшилась в размерах и теперь была похожа на сокола, состоящего из огня. На левой руке Куросаки вспыхивали и становились черными линии, которые складывались в причудливый узор – феникса с красными перьями на крыльях. А затем… в его руках огонь начал закручиваться, принимая форму не то копья, не то алебарды с витым узором на сверкающем лезвии. Ичиго встал, оперевшись на свое оружие, и птица легко опустилась на его левое плечо. Спокойный взгляд карих глаз прошелся по изумленным лицам шинигами и остановился на Айзене. Капитан-предатель, казалось, сейчас рухнет – до того ошеломленным он выглядел. -Куросаки… тайчо? – Только и смог произнести он. -И это все? – ледяным голосом протянул Куросаки. Его черты поплыли, как отражение в воде, а затем, когда его снова стало хорошо видно, перед собравшимися стоял мужчина лет 35, с рыжими волосами до пояса, белым хаори на плечах (вместо номера отряда на белой ткани был герб Клана Куросаки) и тяжелым взглядом карих глаз. Соуске застыл, не смея пошевелиться пока у капитана – плевать, что бывшего! Это его Капитан, и он им навсегда останется! – такое сердитое выражение лица. Куросаки был в ярости, и это поняли все, - И это все, что ты можешь сказать? Ты понимаешь, что ты натворил? Как, по твоему, я буду объяснять это Совету? -Совету? – удивленно посмотрел на Ичиго капитан Десятого отряда, - Но ведь Айзен… -На Совет 46 мне плевать. К тому же они не имеют права возражать Главе одного из Четырех Благородных Кланов, особенно с учетом того, что остальные главы меня поддержали. А вот как с Советом Клана мне разбираться? Ты понимаешь, что единственное, что не дает им отдать приказ о твоем уничтожении, это то, что я – Глава Клана? -Но… -Что «но», Айзен? Ты ведь понимаешь, что даже если я и Глава Клана, это не значит, что они меня беспрекословно слушать будут! Я и так сильно разозлил их, когда настоял на твоем принятии в Клан! – сердито рыкнул – по другому не скажешь – Куросаки. Капитаны покосились на него и на Соуске. Такого никто не ожидал. -И кому, как не тебе знать об этом! Я, конечно, понимаю, почему ты решил так поступить, но вот Совету будешь все сам объяснять! Не хватало мне еще слухов о том, что младший брат Главы Клана Куросаки не в состоянии отвечать за свои поступки! – Ичиго был в ярости и шинигами поспешили незаметно отодвинуться от него подальше, но судя по ехидному взгляду, скользнувшему по ним, он этот маневр заметил. -Я… я понимаю, Куросаки-сама, - Айзен смог кое-как успокоиться. -Ладно, - Куросаки тяжело вздохнул и развернулся к бравым капитанам Готей-13, - А теперь, у меня есть несколько вопросов к вам, дорогие мои коллеги… ***

Спустя 5 лет.

-Капитан! Капитан Айзен! – какой-то молодой шинигами из Пятого отряда наконец-то нашел своего капитана, - Вам просили передать! -И что же? – поинтересовался Айзен Соуске – капитан Пятого отряда, вчитываясь в текст письма, принятого из рук подчиненного. Внезапно он хмыкнул и кивнул парню, - Свободен. Шинигами поклонился и исчез за углом здания. Соуске убрал бумагу за пояс и в ушел шунпо. С того самого дня на холме Соукиоку прошло пять лет. Капитаны Ичимару и Тоусен остались на своих местах, только выплатили штрафы – так решил Совет Кланов, в который входили главы всех кланов Сейрейтея. Совет 46 решили не восстанавливать – не видели в этом необходимости. Куросаки Ичиго, глава Клана Куросаки, бывший капитан Пятого отряда и, как выяснилось, сын капитана Нулевого отряда Куросаки Иссина не принял идеи о снятии кого-то из капитанов с должности, вместо этого он образовал новый, Четырнадцатый отряд. Под его командование перешли его бывшие подчиненные из тех, кто еще оставался на службе во Втором или Пятом отряде. Его отец – Куросаки-Шиба Иссин, оказался (хотя сам Ичиго об этом знал) капитаном Нулевого отряда. Он смог договориться с Королем Душ и тот позволил не восстанавливать Совет 46, но Куросаки-младшему пришлось согласиться с тем, чтобы его отряд следил за порядком в Сейрейтее, как представители Его Величества. Ичиго не был этим недоволен – у отряда появилось официальное (и очень влиятельное) прикрытие. Его «младший брат» смог объясниться с Советом Клана Куросаки и сейчас оставался на посту капитана. Сам Куросаки стал кем-то вроде палача и карателя Короля Душ – он устранял и судил тех, кто совершал преступления против Сообщества Душ и Короля. Соукиоку прозвали «Огненным палачом», потому что на всех «заданиях» по устранению преступников капитан Четырнадцатого Специального Отряда Особого Назначения (ЧеС`ООН) использовал только ее. Кроме того он женился – его женой стала лейтенант Нулевого Отряда Юкико(*) Хитцугая. Они давно бы уже узаконили свои отношения (еще сто с лишним лет назад), но этому все время что-то мешало. Сейчас Юкико (и, как ни странно, рождения этого ребенка ожидал весь капитанский состав Готей-13) ждала сына. Шинигами гадали в кого он пойдет характером – в спокойную мать, которая если и злилась то долго и сильно, или в отца, не менее спокойного, но мстительного и любящего пошутить – сложно было сказать, какой характер ребенка был бы страшнее для Сейрэйтея и всего Общества Душ в целом. Впрочем, это будет совсем другая история… (*) Юкико - Дитя снега