Погибшая планета.

Это была просто очередная планета, одна из многих на пути небольшой исследовательской экспедиции. Животный и растительный мир планеты отличался удивительным однообразием. Три вида подземных животных, четыре вида наземных млекопитающих – один вид был хищный, остальные травоядные. Насекомых там вообще не было, а были только черви, живущие в почве. Растительность же в основном кустарники и травы. И на них изредка можно было видеть цветы. Но поскольку не было никаких летающих насекомых, то цветы были самоопыляемые. - Сколько в экспедициях уже бываю, а такого ни разу не видел! – возмутился бело-голубой трансформер с альтформой самолета. – Даже птиц нет! И реки как-то странно текут! - Ну, текут они нормально, русла имеются, есть озера и пруды, а вот обитатели этих водных объектов опять же немногочисленны, - и второй трансформер указал на пять пробирок с крупными рыбами. – И они все хищники. Лопают друг друга. А растений всего три вида. - В океанах тоже самое. Глубины вообще безжизненны в плане чего-то крупного, а на мелководье сплошное однообразие, - третий крутанулся в кресле и обиженно уставился на экран, где мелькали картинки с глубоководного дроида. Четвертый трансформер сообщил: - Микроорганизмы тоже однообразны. И еще – на планете чуть повышен радиационный фон. - И что тут такого странного? – удивился самолет. – Мы знаем как минимум пять десятков планет с биологическими формами жизни, на которых повышенный радиационный фон никак не действует. - Так-то оно так, но именно в этом фоне есть нечто странное. Но я пока не могу понять, что именно. - Тогда надо просто обследовать ее более внимательно, может, и поймем, - предложил океанолог. - Согласен, - улыбнулся начальник экспедиции, который был по совместительству биологом и геологом. Пятый член экспедиции – медик, промолчал. После того, как был изучен и систематизирован животно-растительный мир планеты, приступили к геологическим изысканиям. И сразу же начались странности. В огромном холмистом массиве при сканировании ясно прослеживались полосы металла в совершенно нехарактерном для месторождения положении. Когда же дроид принес образцы, то изумлению вообще не было предела – металл явно носил следы обработки. Более того, это был не только чистый металл, чаще всего это были сплавы. Расположение слоев тоже вызывало недоумение. Частицы более древних пород соседствовали с более молодыми. Над слоем странных металлических полос был расположен толстый слой пепла и только потом начался слой плодородной земли. И чем ближе к пеплу и ниже, тем больший уровень радиации регистрировался. А под перемешанным слоем все было в полном порядке. Слои чередовались так, как им и положено было чередоваться. Более того, там попадались останки животных. И их разнообразие просто поражало. - Здесь были птицы и летающие ящеры! – тыкал пальцем в экран самолетный трансформер. – Почему они внезапно исчезли?! - Здесь были не только птицы, - с неожиданной горечью отозвался другой трансформер. – Вот, смотри сюда. На экране были четко видны расположенные в строгом порядке останки каких-то прямоходящих. Они были самых разных размеров – от маленьких, примерно пятьдесят сантиметров в длину, до больших, доходящих почти до двух метров. Летающий трансформер несколько минут соображал, потом потрясенно прошептал: - Это же кладбище! Здесь была разумная жизнь! Что могло случиться?! - Да, шеф, что могло случиться? Они сами уничтожили свою планету? – вклинился в разговор океанолог. - У меня слишком мало данных для окончательных выводов, - треснутым голосом отозвался начальник экспедиции, - поэтому есть резон продолжить наши исследования. И они продолжили. Через месяц экспедиция уже имела в своем распоряжении множество доказательств существования на планете развитой цивилизации. Картины, литература, музыка, транспорт, наука и многое другое… Но чем дальше они изучали погибшую цивилизацию, тем яснее становилось - погибла она из-за внешних причин. - Я реставрировал, как погибли пять городов на этом континенте – картина очень напоминает бомбардировку с орбиты, - на экране разворачивалась картинка, демонстрирующая озвученный вариант. По виду самолета можно было сказать, что ему его работа на сей раз не доставила никакой радости. - Это ужасно, но почему их бомбардировали? И кто? - Бомбардировали десептиконы, а за что… Автоботы отказались в тот момент сдавать Аякон, вот им и придумали это наказание – смотреть, как гибнет целый мир. Голос медика заставил вздрогнуть ученых и повернуться к нему. Серое лицо стало совсем темным, оптика выцвела до белой, красные кулаки сжимались до скрипа брони. - Я сидел в бункере под надежной защитой нескольких уровней, смотрел, как это все гибнет и рыдал… В тот день в моем ремблоке деактивировались несколько пленных десептиконов. Меня никто не осудил, даже наш законник… мне также пришлось очень многим поправить память – слишком уж шокирующими были эти кадры… Позже мы нашли способ борьбы с таким вот шантажом, но эту, самую первую мирную и ничего не подозревающую планету, мало кто из автоботов смог забыть до конца. Жители называли ее Алотреейей. Что это значило на местном языке, я не знаю. Просто запомнил само название. Бело-красный корпус содрогнулся, словно от сдерживаемых рыданий, и медик стремительно ушел из рубки. Ученые переглянусь – рассказ медика идеально вписывался в существующую картину. - Первая из уничтоженных… - Я потрясен… никогда не думал, что наши предки могли так поступать! – самолет дрожащими пальцами отключил голограмму бомбардировки. - Я пойду к нему, - начальник экспедиции торопливо вышел вслед за медиком. Оставшиеся трое трансформеров наблюдали, как эти двое о чем-то говорили, как начальник утешал медика… Когда они вернулись на корабль, то оптика медика снова была прежней, голубой. - Мы поставим на этих холмах памятный знак, - сообщил начальник. – Из наших материалов. И все там напишем. Возражать никто не стал. Улетали через два дня. На одном из холмов остался памятник погибшей цивилизации – белая плита из очень прочного сплава с надписями. На одной стороне было написано почему и когда погибла планета, а на другой на местном языке медик вывел - «Простите нас». Медик заходил на борт самым последним. Рассветало. Из травы выскользнул детеныш, уставился на медика огромными глазами. Тотчас же следом вынырнула мать детеныша, сердито свистнула, сцапала его за загривок и поволокла к норе. Рассмеявшись, медик поднялся на борт, люк захлопнулся за ним и корабль на антигравах медленно поднялся в воздух.