***
Веки Юи дрогнули. Медленно, она начала приходить в сознание. После пробуждения сразу бросился запах медикаментов, неприятно пощекотав ноздри. Эти противные лекарства она никогда не любила, да и, наверное, никогда не полюбит. - Юи? Ты очнулась? – девушка в лежачем положении повернула голову, и увидела отца, что сидел возле нее. Это был мужчина средних лет, иссиня-черными волосами. Он был похож на мастера меча: мужское, черное кимоно, перевязанное белым поясом в области талии, и соломенные сланцы. Лицом он не был похож на дочь, цвет глаз был серый, а черты не такие ровные, как у Юи. Но этого человека нельзя назвать некрасивым. Наоборот, очень даже привлекательный мужчина. Кусанаги попыталась встать, но ее остановили руки отца. За плечи он уложил кареглазку на футон обратно. - Врач сказал, что бы ты отдыхала и не напрягалась. Так что у тебя сегодня внеочередной выходной, - мужчина встал в полный рост, и тень, что отбрасывал он, полностью скрыла девушку, как ночная мгла. Юи не стала спорить и согласилась. Но выдвинула одно условие. Или, даже два, перед тем, как мужчина уже хотел выйти из комнаты: - Я хочу сегодня провести тренировку кендо вечером. И погулять в парке, - мужчина тяжело вздохнул, пролепетал что-то наподобие «Ладно», и ушел. Кусанаги наконец, могла поспать еще часик-два. Ведь ей редко выпадала такая возможность.***
Как они и договорились, тренировка прошла. Девушка с наслаждением позанималась мастерством меча, правда, не в привычном кимоно. Сегодня она решила надеть обычные синие джинсы и черную кофту. На улице было на удивление очень тепло и сильно одеваться, как-то не хотелось. Девушка с трудом распрямила ноющие плечи, встав в полный рост. Размяла некоторые конечности тела, что затекли от слишком сильной и долгой тренировки. В голове больше не появлялись те образы, но глаза цвета корицы и изумруда она запомнила надолго, или вообще, навсегда. Как тонкая нить, что связывает ее с забытыми воспоминаниями. И она чувствовала, что скоро все вспомнит. Просто нужен неожиданный толчок. Что-то такое, что подтолкнет ее. Юи задержалась на деревянной скамейке, что была слабо освещена искусственным источником света. Из украшений в парке нечего не было. Да и зачем они? Цветущая сакура и ее лепестки, что танцуют свои красивый и прекрасный хоровод – вот оно, истинное украшение, подаренное природой. Девушка смотрела на ночное небо. Россыпь звезд на темном полотне, во главе с прекрасной Луной, просто завораживала. В голове сразу всплыл образ мужчины, с длинными, черными волосами, что отливали слегка зеленым. Кончики его длинных локонов закручивались подобно вьюнку, а глаза, цвета алого заката с интересом и наслаждением наблюдали за ночными небесами. На этот раз вспышки боли не было. Нет, было такое чувство, что замок сломан. Неведомый доселе замок, что сковывал воспоминания девушки тяжелыми оковами, просто рухнул. Кусанаги все еще продолжала смотреть на звезды, но уже вспоминания о том мужчине, что так сильно любил клубнику и дайфуку. Девушка почувствовала легкий порыв ветра. Это было больше похоже на летний бриз, с которым на скамейку возле Юи кто-то присел. Неизвестный вытащил пачку сигарет из кармана, постучал по нижнему основанию так, что сигарету можно было просто взять губами, что и сделал человек. После достал из пачки зажигалку. Черкнул, поджег, положил обратно. - Красиво. Не правда ли, Юи? – девушка обернулась, начиная рассматривать сидящего. Мужчина средних лет со смуглой кожей, и удивительного оттенка шевелюры: пепельной. У него были короткие волосы, однако самые длинные свисали сбоку. На висячие локоны были нанизаны тяжелые бусы, что покачивались при каждом движении, как дуновение ветра. И глаза… такие неестественные, насыщенно синие, с крапинками голубоватого оттенка в них, спрятанные под тонкие стеклышки очков в золотой оправе. В сознании Юи сразу всплыл образ учителя, что объяснял материал у доски и карал провинившихся учеников. И имя… - Тот-сан, - Кусанаги была удивлена тому, как же спокойно ее губы произнесли это имя, как же привычно. Пепельноволосый ухмыльнулся. - Неужели вспомнила? – в его голосе так и проскальзывали нотки сарказма. Кадуцей сделал долгую затяжку, выдохнув дым вверх, в небеса. - Тот-сан… что вы тут делаете? – в голове у девушки крутилось много вопросов, а ответов как назло не находилось никак. - Еще не вспомнила? – снова затяжка, снова дым. В сознание промелькнули моменты, как кадры кино. Она жертвует собой ради того, что бы мир жил. Жертвует всем, что у нее было. Своим счастьем, что могло бы быть у девушки, еще тем, что ее будут оплакивать ее друзья. Тогда, что произошло? Почему она тут, жива и невредима? - Но почему? – на кончиках глаз уже появились хрустальными слезинками, скатываясь по лицу и оставляя блестящие дорожки, - Почему я жива? И мир в порядке? Кадуцей нечего не ответил. Хотя, его молчание можно считать, как:«Сама вспоминай»
Перед глазами снова та картина. Кусанаги стоит, как призрак, который не может ни на что влиять, и за всем наблюдает. За тем, как погибает она сама. Как рука Бога Мудрости сама тянется к ней, желая остановить ее безрассудство. Дотягивается, но проходит насквозь. Девушка говорит те самые слова, что должна была сказать, и казалось, что на этом все и закончено… Видение продолжатся. Кареглазка видит в золотых глазах Божества замерший страх. Страх, что захватил его бессмертную душу липкими щупальцами, обволакивая ее. А потом и погасшая надежда, что похожа на потухший фитиль свечи. Но свет не хотел отступать. Он остановился, словно живой. Из своей власти он освободил девушку, что была готова пожертвовать всем, лишь бы ее семья была цела, а друзья не оплакивали ее смерти. - Я возвращаю ее, - за спиной Бога Мудрости послышался чей-то хриплый голос. - Аметерасу… - как-то таинственно прошептал Тот. - Но она все забудет. Это для ее же блага. Она вернется обратно домой, в свой мир, который мы не будем разрушать. Эта девушка показала невероятную храбрость, борясь до конца за человечество. За тех, кто дорог ей всем сердцем. Поэтому, это моя награда для нее: жизнь. – Японское Божество сделало замысловатое движение рукой. Юи охватило ярко-фиолетовое сияние, после которого и след простыл той юной особы. Оковы со всех богов пали, все закончилось. Но конец ли это? Девушка вернулась из омута воспоминаний, как выжатый лимон. Руками она уперлась в колени. С ее лица стекали хрустальные капли пота, что падали на джинсы, образуя пятна. Она тяжело дышала, как после длительного кросса. Странное ощущение дискомфорта забралось в душу. Юи не успела отдать себе отчет, когда возле нее появился Бог Мудрости. Тот сидел близко, очень близко, смотря своим пронзительным взглядом на макушку девушки. А Кусанаги просто достала платок, вытерла лицо и снова вернула кусок ткани обратно. Кадуцею это надоело. Он выкинул сигарету в ближайшую урну, и потянул руку к лицу каштановолосой. Схватил легким движением за подбородок, поднимая к себе. Юи смотрит в его блестящие под стеклами глаза. Золотистая цепочка от очков неприятно слепит глаза под светом уличной лампы. - Теперь ты вспомнила? – девушка только успела кивнуть, как губы Бога уже успели захватить ее. Она не понимала, почему не хочет сопротивляться. Да и, раньше, девушка сопротивлялась? Нет. Кусанаги только слушала стук своего сердца, и его. Они отплясывали такой знакомый такт, который шел в унисон с ощущениями Юи. Девушка набралась храбрости, и обвила шею египтянина, полностью отдавая себя чувствам. Без остатка…