Перерождение

«– Падме, я люблю тебя, давай поженимся? – Мы не можем, Энакин, ты джедай, я сенатор... Через несколько лет: – Падме, я уничтожил джедаев и разогнал сенат, теперь мы поженимся?»

Небо горело – это был его последний день. Огонь падал вниз, встречаясь с тем, во что превратилась земля. Пылающий ураган уносился вдаль, не останавливаясь ни на минуту, окончательно стирая последние следы человеческого пребывания на планете. Солнце бессильно взирало на Землю с низкой орбиты. Ему тоже оставалось немного. Юкимура откинул прядь со лба и устало огляделся. Его убежище, последнее укрытие, подрагивало под натиском стихии, подобравшейся к отрогам последних на Земле гор. Конец приближался неотвратимо, и Юкимура не хотел от него никуда бежать. – Помнишь? – спросил он. – Как все начиналось? Это было так давно, что невозможно было бы посчитать, когда именно. На заре эпох, времен. Когда молодой бог впервые спустился на землю, а первый встреченный им человек оказался судьбой. Тогда Юкимура смеялся над такой судьбой, бросал ей в лицо угрозы и нарушал ее запреты. Тогда они умерли в первый раз, и только Санада – по-настоящему. Кровь под пальцами, тонкий клинок пробил кожу где-то на уровне сердца, и Санада без звука повалился на траву, Юкимура подхватил его, надеясь на что-то – нелепо, беспомощно всхлипывая, слезы катились по щекам, и в этом не было ничего постыдного. Враг не обратил внимание на него, ушел дальше, и на горизонте алело зарево пожара, который был никому не нужен. Санада не дышал, а Юкимура закрыл глаза и растворился в сгущающихся сумерках. Его сердце осталось там, рядом с истекающим кровью уже не живым единственным имеющим значение существом. Богам это показалось смешным. Юкимура выкрикивал тогда что-то, какие-то упреки, и в первый раз осознал, что значит быть по другую сторону. И рядом с Санадой, и здесь, за пределом смерти. Пахнуло теплом и гарью. Юкимура прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Он вспоминал – только это у него и осталось. Встретив Санаду во второй раз, он не поверил сначала, что это возможно. И все началось сначала, ведь только для Юкимуры прошла вечность с их предыдущей встречи, а Санада только недавно родился и никогда раньше не видел богов, плачущих от счастья. А потом снова была смерть, и так Юкимура узнал, что человеческая жизнь слишком коротка, чтобы в ней имело значение хоть что-нибудь, кроме любви. В последний миг во взгляде Санады, затухающем, слабом, проскользнуло понимание – память – и улыбка сквозь время. – Но ведь это было прекрасно? – Юкимура не ждал ответа, голос его одиноко звучал в горячей тишине без эха. Проходили века, тысячелетия. Юкимура не считал их и не обращал ни на что внимания, его интересовало только родится ли в этом времени Санада или нет. И когда, наконец, они находили друг друга, и Санада вспоминал его, слишком часто было уже поздно, и Юкимура мог только прошептать в ответ на немой вопрос: «Да, мы обязательно встретимся вновь». И тогда однажды Юкимура понял, что устал. Что хочет разорвать этот круг перерождений – и присоединиться к нему. – Но, знаешь, ведь боги не умирают, – сказал он, оборачиваясь. Было сложно оторвать взгляд от гибнущего мира, от этой завораживающей красоты. Жаль, Санада больше не мог ее видеть, его взгляд давно потух, ведь Земля больше не была пригодна для жизни. Бог не может умереть, пока жив его мир. И Юкимура пришел к единственному решению, которое устроило его. – Мы обязательно встретимся вновь, – прошептал он, глядя, как солнце сжимается в крохотную белую звезду, прежде чем прервать, наконец, его собственную жизнь.