Дух мужественности

Все началось в один из тех хмурых дождливых вечеров, когда работа уже закончилась, а домой идти еще рано. И началось с того, что Каваю пришла в голову идея. – Эй, народ, я придумал! – воскликнул он, подпрыгивая на стуле. Никто не отозвался, поэтому ему пришлось проехаться на стуле до стола Госеки и постучать кулаком по звонкой металлической столешнице. – Идею придумал! – повторил Кавай. Госеки вздохнул и спросил: – И что ты придумал? – О, вам понравится, обещаю. – Этого мы и боимся, – вставил Тоцука. – Что нам понравится. Кавай не обратил ни малейшего внимания на его сарказм и продолжил: – Идея заключается в том, что нам нужно улучшить свою спортивную форму и проявить мужественность. На один краткий миг в комнате повисла тишина, а потом вместе с грохотом падающих бумаг, канцелярских принадлежностей и стула, высказался Цукада: – Отличная мысль! Тоцука, Госеки и Хашимото обменялись многозначительными взглядами. Когда Кавай получал поддержку хотя бы от кого-то одного, его уже ничто не могло остановить. – И как конкретно ты планируешь приводить нас в спортивную форму и проявлять нашу мужественность? – решил поинтересоваться Госеки. Все-таки Кавай по-прежнему сидел рядом с его столом. – Займемся фристайлом! Повисла неловкая пауза, а потом тихо заговорил Хашимото: – Горные лыжи, трюки в прыжках, олимпийский спорт... – Точно! – обрадовался Кавай. – Трюки, это хорошо, – подумал вслух Цукада. – Горы, это прекрасно, – заметил Тоцука. Госеки не сказал ничего. Он выразительно смотрел на Кавая, но тот восторженно озирался по сторонам и предпочитал не замечать намеков. Потом все вместе они отправились в магазин снаряжения. Продавец встретил их снисходительной улыбкой, помог соотнести названия на ценниках с соответствующими предметами, а под конец смотрел с откровенным сочувствием. – Теперь мы готовы, – решил Кавай, довольно оглядывая товарищей. Тоцука осторожно держал кофр с лыжами, на голове его красовалась шапка с красным помпоном, а тяжелые очки почти полностью скрывали лицо. Рядом стоял Хашимото, он выглядел точно так же, с той только разницей, что его помпон был ярко-розовый. Госеки смотрел куда-то за спину Кавая и вдаль, держал лыжи на плече и выглядел почти дружелюбно. И только Цукада, разделявший восторг Кавая, воодушевленно разглядывал свое новое снаряжение и светился энтузиазмом. – Горы ждут нас! – воскликнул он, отвечая Каваю. – У нас есть выходные, чтобы научиться стоять на лыжах, а на следующей неделе мы все вместе берем отпуск и катим в горы! С шефом я уже договорился, – сообщил Кавай. Стоять на лыжах оказалось легко. Крепления были тугими, сами лыжи – длинными, хоть и тонкими, а твердый пол офиса устойчивости только способствовал. – Почему ты делаешь это здесь? – в который раз уточнил Госеки. Кавай стоял ровно за его спиной. – Гео-магнитное поле здания, идеальная точка по фен-шую! – выдал Кавай с ученым видом знатока. Госеки вздохнул и попытался вернуться к работе. – Завтра уже поедем! – завопил в это время Цукада из другого конца офиса. Именно завопил, потому что иначе охарактеризовать издаваемые им звуки было бы невозможно. Хашимото, сидевший рядом, нервно икнул и попытался отодвинуться в сторону. – Горы, – мечтательно проговорил Тоцука. – Как много в этом звуке. Он тоже уже смирился с перспективами и начал получать удовольствие. Госеки вздохнул еще раз – он чувствовал себя брошенным и одиноким в молчаливой борьбе против всеобщего заговора. На горнолыжный курорт решено было ехать на машине. – А почему не на поезде?! – возмутился Хашимото. – Для сплочения духа и для мужественности, – пояснил Кавай. Цукада, чью машину выбрали для путешествия, не возражал, даже наоборот. – А теперь, давайте, для поднятия этого самого духа, мужественно споем! – заявил он, выкрутил динамик на полную мощность и принялся что есть мочи орать слова какой-то детской песни про горы, солнце, море и маму. Госеки подумал, что хуже, даже в горах, уже не будет. Впрочем, когда все стало еще хуже, он не удивился. – Вон там, – Кавай помахал рукой, указывая куда-то в снежное безмолвие, – наша цель. Начнем со спуска средней сложности. – Может быть лучше что-нибудь все-таки попроще? Не уверен, что мы уже готовы даже к склону для начинающих, не то что к такому, – попробовал Госеки, глядя на сияющую отвратительной белизной нависающую над ними скалу. Но Кавай решительно замотал головой. – Нет, нет и нет, только настоящие трудности закаляют характер и делают из нас мужчин, – сказал он. – Погнали! – решил Цукада, и все направились к подъемнику. Госеки замыкал цепочку и изредка оглядывался на уютные строения лыжной базы, остающиеся за спиной. Прежде чем отправится наверх, он еще раз убедился, что его специально купленный по случаю спутниковый телефон работает. Судя по всем признакам, он вполне мог понадобиться им очень скоро. Наверху было еще более солнечно, чем внизу. И, в какой-то степени, зрелище открывалось красивое. Хашимото даже сказал что-то по этому поводу, исключительно восторженное, а Тоцука так и вовсе дар речи потерял. Но Госеки никого не слушал. Он смотрел на Кавая. – Ну, вы начинайте, а я сразу за вами, – проговорил Кавай. Голос его немного дрожал, лицо сильно побледнело – по крайней мере, тот маленький кусочек лица, который виднелся между очками и маской. – Отлично, я первый! – Цукада качнулся пару раз на краю склона, а потом резко оттолкнулся и помчался вниз. Госеки с интересом наблюдал за его спуском – для новичка Цукада держался вполне неплохо и даже умудрился подпрыгнуть пару раз и приземлиться обратно на лыжи. – Я, пожалуй, тоже, – решился Хашимото. – Прыгать не буду, а вот спуститься, раз уж мы все равно здесь, могу. Тоцука его поддержал: – Давай вдвоем, если я упаду, ты меня поднимешь. Хашимото рассмеялся и рванул вниз первым, Тоцука отставал от него всего на несколько метров. Так Кавай и Госеки остались на вершине одни. – И? – спросил Госеки. Кавай внимательно рассматривал подъемник, не оглядываясь на спуск. – Теперь ты не хочешь спускаться, потому что, наконец, вспомнил про свой страх высоты? – Госеки подошел ближе. – Ничего подобного, – отозвался Кавай. Звучал он совсем не так решительно, как, должно быть, надеялся. – Слушай, вся эта идея с самого начала была дурацкой, почему ты вообще выбрал лыжный спорт, да еще и такой сложный как фристаил? – Мне казалось, он очень мужественный, – пробормотал Кавай. – На мой взгляд, стрельба из лука куда более мужественна. И гораздо более безопасна, – пожал плечами Госеки. Кавай не ответил. Он тяжело вздохнул, уселся на снег и снял маску и очки. Теперь Госеки хорошо видел, что он не очень-то и бледен, зато сильно чем-то озабочен. – Фуми, ты объясни мне: зачем понадобилась вся эта нервотрепка с мужественностью, физической формой и сплоченным духом? Кавай вздохнул, посмотрел на Госеки, на окружающие горы и, наконец, заговорил: – Это все то твое признание. Я просто подумал, что ты, может быть, захочешь чего-то такого, ну, понимаешь, для этого, для мужества... – Кавай замялся и окончательно смутился, а Госеки рассмеялся. Он смеялся так долго и громко, что Кавай забыл про смущение и успел изрядно рассердиться. – Эй! Хватит! Я как лучше хотел! – Фумито, ты непроходимый идиот, – сказал Госеки, отсмеявшись. – Это твой настоящий талант, врожденный. В нем с тобой соревноваться никто не сможет. Госеки протянул руку, помогая Каваю подняться. – Слушай, во-первых, я чувствую себя достаточно мужественным несмотря ни на что. Во-вторых, даже если мне понадобится доказывать что-то самому себе или кому-то еще, я воспользуюсь чем-нибудь менее опасным и куда менее высоким. – Ты уверен? Потому что если почувствуешь, что-то не так, ты всегда можешь... – Да, да, всегда могу заняться фристайлом, – Госеки снова рассмеялся, а Кавай снова насупился. – Нам все равно отсюда надо как-то спускаться, – сказал Госеки, оглядываясь на склон. Кавай тяжело вздохнул и надел обратно маску и очки. – Хорошо. Пусть это будет моя расплата. Госеки понадобилось все его мужество, что бы не рассмеяться еще раз. Внизу в это время Цукада, Тоцука и Хашимото тоже обсуждали необычный энтузиазм Кавая. – Потому что Госеки что?! – Хашимото от удивления забыл закрыть рот. – Как будто это первый в твоей жизни друг-гей, – пожал плечами Цукада. – Вообще-то, первый, – ответил Хашимото. Цукада изумленно уставился на Тоцуку. Тот в ответ прижал палец к губам и заговорщически подмигнул. – Судя по тому, как долго они спускаются, фристайлом нам заниматься больше не придется, – вздохнул Цукада, меняя тему. – Жаль, я уже почти полюбил этот спорт. – И горы красивые, – соглашаясь, кивнул Тоцука. Хашимото же, помолчал немного, а потом до него дошло: – Подожди, ты хочешь сказать, что не только Гоччи, но и Кавай тоже?!