Там, высоко...

Не ведьма, не колдунья Ко мне явилась в дом, Не в пору полнолунья, А летним, ясным днем... "Обычно на рассвете Я прихожу, во сне, Но все не так на этот раз..." - Она сказала мне …День выдался безумно жарким, и зной не спал даже к вечеру. Наоборот, усилился, сгущая воздух до багрового марева. В такую погоду только хлеборезками и махать. Анджил потихоньку проклинал солдатскую сбрую, безрукавку с высоким горлом, Шин-Ру, Холландера, Ходжо, и всех, кого только мог припомнить. — Все, парни, хорош, — он резко отступил назад, разрывая красивую связку ударов трех мечей. – Я пас. Сефирот понимающе кивнул, Генезис промолчал. Поправил рыжую прядь, прилипшую ко лбу, убрал Стикс и невозмутимо-надменно уткнулся в свой талмуд, не обращая больше ни на кого внимания. Как будто не он только что выписывал умопомрачительные вольты, сталкиваясь – в основном, конечно, с Сефом, — в жестком спарринге. — Мне пора в лабораторию, — Сефирот легко закинул Масамунэ на плечо и удалился. — Пойду тоже, водички попью, — невпопад ляпнул Анджил, просто, чтобы сказать хоть что-нибудь. Почему «тоже»? что за глупость?.. он смешался и ушел в закрытый тренировочный зал, приложился там к холодной бутылке воды. В последнее время что-то разладилось между ними тремя… Генезис изменился, и это невозможно было не заметить. Он стал более замкнут, молчалив, агрессивен в бою. Как будто стремился что-то доказать всем. Поговорить бы… — Джен, тебе солнце головушку не печет? – стараясь сохранять привычное ехидно-заботливое выражение лица и интонации в голосе, спросил Анджил, вернувшись к Рапсодосу. — Нет, — кратко отрезал тот, не поднимая взгляда. Ну вот что будешь делать с таким?! Ладно, ночью разберемся… "Усталость, ненависть и боль, Безумья темный страх... Ты держишь целый ад земной Как небо, на плечах! Любой из вас безумен - В любви и на войне, Но жизнь — не звук, чтоб обрывать...", - Она сказала мне ..Ночь не подарила долгожданной прохлады. И принесла с собой боль. Тягучую, выкручивающую, в жутко неудобном месте – под правой лопаткой. Анджил ворочался, едва найдя более-менее удобную позу на боку. Он знал, что это такое – болело крыло. Перед тем, как появиться, оно всегда так болело. Но почему именно сейчас?.. когда он просто хочет спать, без толку прождав Генезиса до трех часов ночи?..а кстати, где рыжий бродит-то… — Не спишь. – Холодный голос, констатация факта. — Иди к черту… — сквозь зубы процедил Хьюли. Быстрое движение за спиной, шуршание кожи, скрип кровати. Очень теплая рука осторожно легла на плечо. — Болит? – совершенно другим тоном спросил Генезис, прекрасно зная ответ. – Давай, разомну… да открой ты его уже, так же легче будет… Анджил скрипнул зубами, осторожно разворачивая белоснежное крыло. Даже по сравнению с Рапсодосом, оно казалось очень горячим. — Шшш… тише… сейчас будет легче… — успокаивающе шептал Генезис на ухо, уверенные ладони разминали суставы, мышцы, и казалось – все снова как раньше. И Анджил поверил. ... Там, высоко — нет никого Там также одиноко, как и здесь Там, высоко — бег облаков К погасшей много лет назад звезде «Давай полетаем вместе, а?..» — предложил он когда-то первым, не думая, конечно, что Джен согласится. Но он вскинул на Хьюли серо-голубые свои фонари-глазищи и молча кивнул. На мгновенье коснулся лба рукой, резко выбросил ее вбок – и за его спиной выросло шелковисто-черное крыло. Как грива породистой лошади, отливающее синим на солнце, перо к перу, мощное, но вместе с тем изящное. А другого у него и не могло быть. «Зачем же так резко, — мысленно охнул Анджил, — ведь это больно!..» Генезис лишь улыбнулся, взмыл вверх, приглашая за собой. Как фантастически смотрелось переплетение их крыльев!..как близко был рыжий СОЛДЖЕР, в полете утративший свою вечную надменность и наслаждавшийся ветром, солнцем, высотой… какими сладко-яблочными были его губы, навечно отравившие Анджила своим ядом… "Пока ты жив, не умирай, На этот мир взгляни - У многих здесь душа мертва, Они мертвы внутри! Но ходят и смеются, Не зная, что их нет... Не торопи свой смертный час", - Она пропела мне — Давай полетаем, — неожиданно сказал Джен. – Проработаешь мышцы, пройдет… Анджил хотел было возмутиться – что за полеты в половине четвертого утра? – но почему-то сон прошел, как рукой сняло, и он кивнул. Полетаем. Как был, в одних пижамных штанах, потирая ладонями лицо, он медленно вышел на лужайку перед домом. Жара затаилась, ждала своего часа, когда можно будет сдавить сердце липким кулаком, сбить дыхание. Анджил обернулся, и слова застряли в горле. Рыжеволосый вариант «проекта Джи» предстал перед ним совершенно обнаженным, даже не потрудившись прикрыться хотя бы крылом. — Джен… — Ну чего ты там не видел, Андж, вперед, — Рапсодос чуть подтолкнул его. ... Там, высоко — нет никого Там также одиноко, как и здесь Там, высоко — бег облаков К погасшей много лет назад звезде ..воздух обвевает тела бархатными широкими лентами, держит в невесомости, даря обманчивое ощущение остановившегося времени. — Выше! Еще выше! – в голосе Джена слышится требовательный задор, невесомые прикосновения лишь распаляют Анджила. «Выше» — значит сильнее, быстрее, вразрез ветру. Он отлично усвоил правила игры. «Выше» – значит под самые облака, сплетая крылья и тела в неистовом танце, а затем – камнем вниз, так, чтобы сердце ухнуло куда-то в пятки, притормозить лишь у самой земли и повалиться со смехом во влажную от росы траву… и прервать смех поцелуем, стереть улыбку с лица, заставляя рыжего кусать губы до крови, сдерживая вскрики. Ощущать его пальцы на спине… Добившись финального стона, прижать к себе, зарыться носом в спутанные волосы, обернуть белыми перьями, пряча от черноты внутри, разъедающей любимую душу… "Сбежать от жизни можно От смерти — никогда. Сама жизнь крылья сложит И я вернусь сюда..." Не ведьма, не колдунья Явилась в дом ко мне, А летним днем испить воды Зашла случайно смерть — Анджил… — Да… — Ты смог бы… подарить мне свободу? СОЛДЖЕР 1 класса Хьюли надолго замолчал. — Ты же понимаешь, Анджил… ты же все понимаешь… а я не хочу – так, как теперь… я хочу уйти свободным, Анджил… — Да, — выдавил он спустя долгие-долгие минуты, чувствуя, как леденеют руки. – Только ради тебя. Генезис улыбнулся, неожиданно спокойно, без обычного ехидства. — Тогда сейчас. Пока еще все хорошо. ... Там, высоко — нет никого Там также одиноко, как и здесь Там, высоко — бег облаков К погасшей много лет назад звезде