dreary ocean

В этом баре не так много искренности (считай, нет совсем). В этом баре не встречаются счастливые люди. В этом баре только то, что можно принять, за счастье - приглушенные музыкой и алкоголем спокойствие и смятение на лицах, только взгляды с единственным смыслом - забыться. В этом баре, Эндрю хочется думать, он совершенно случайно. В общем-то, весь вечер он просиживает здесь почти зря - скрашивают одинокий вечер лишь пиво и какой-то дрянной виски. Эндрю думает уже уходить тогда-то он и замечает Рэйон. Когда Рэйон встречается с ним взглядом, то видит (ярче других чувств) единственное, что главное. Видит мольбу. (Рэйон знает, что это такое - слишком уж часто в зеркале она видит точно такой же взгляд). Он одет в обычные синие джинсы и светлую рубашку с закатанными до локтя рукавами. У него удлиненная стрижка. По его внешности нельзя однозначно сказать, работает он или учится. Рэйон кажется, у него достаточно спокойный характер - за свою жизнь, перечеркнутую уже тысячи раз ошибками, она все-таки научилась немного разбираться в людях. Она делает заказ бармену и кивает на этого парня, в другом конце барной стойки. Когда тот ставит перед Эндрю пиво, он ловит её уверенный взгляд. Она улыбается. - За её счет, - подтверждает его мысли бармен. Эндрю чувствует холод стекла пивной бутылки под своими пальцами. Он не знает, правильно это или нет. Он делает глоток. На взгляд её улыбающихся глаз он вроде и отвечает, но потом все-таки отводит глаза. Рэйон поднимается со своего места и не спеша подходит к нему. Эндрю снова смотрит на неё. Идет она достаточно изящно. Её фигура не то, чтобы стройная, скорее, в каждом сантиметре ее тела читается громкое истощение. Ткань платья, что спадает, открывает взгляду левое плечо и то, как из-под кожи выпирают кости. Эндрю поднимает взгляд и смотрит в её глаза в длинными ресницами - в них отражаются разноцветные неоновые огни этого бара. У нее на губах ярко-малиновая помада, а глаза тонут в растушеванной дымке темных теней и туши. Эндрю начинает разговор: - Обычно девушки не угощают парней. Обычно это происходит наоборот. - Ну что же, может ты не заметил - я не обычная девушка. Она теребит пальцами локон темных волос. А потом делает шаг поближе. (Кажется, она первая замечает в нём то, чего он сам в себе еще не видит). - Как тебя называть? - улыбается она, затягиваясь сигаретой - он только заметил, что всё это время она была у нее в руке. - Эндрю. Она еще сильнее сокращает расстояние между их лицами и понижает голос так, чтобы их никто не услышал: - Это же твоё настоящее имя, - и хмыкает, выпуская из губ дым. В уголках этих губ, покрытых яркой помадой, тени ее улыбки, которая не гаснет даже в этом лишенном всякой радости баре. Эндрю думает, что она права - не стоило называть своё настоящее имя. - Это слишком опрометчиво? - спрашивает тогда он. - Долгое слово, - на ее лбу возникает и быстро исчезает складка. Она снова затягивается сигаретой. - А тебя как называть? - спрашивает Эндрю, глядя, как она все так же теребит свободной рукой волнистую прядь волос. - Рэйон, - говорит она, и её голос без тени смущения. - Называй меня Рэйон. Меня все так называют. Ему теперь кажется неимоверно сложным оторвать свой взгляд от ее губ. Губ, которые невероятно улыбаются и выпускают в воздух сигаретный дым. Здесь, в этом чертовом городе, практически невозможно найти любовь своей жизни, зато легкостью можно снять номер на одну ночь в мотеле. Эндрю придерживает дверь бара, ждет, пока Рейон выйдет вслед за ним. . Если в баре была хотя бы музыка, то в номере становится слишком громко от другого - от тишины, которая, кажется, разбивается внутри органов острыми осколками, заставляя кровоточить. - А ты не очень-то любишь поговорить, - слышит он голос Рэйон. Эндрю только теперь замечает на её бледном лице розовые румяна, а еще насыщенный синий в уголках её глаз - когда на её лицо падает слабый свет с улицы (освещение комнате они так и не включают). Эндрю опускается на кровать. Она подходит ближе и снова касается пальцами его колена, как тогда, в баре. Она говорит (почти поет) ему своим сладким голосом. Ее голос - лучшее, что он мог бы услышать в этой дыре - городе, избитом жизнью настолько, что сам рассыпаешься наподобии тех старых грязных зданий, которые здесь все в трещинах. Потом Рэйон делает несколько шагов назад - слышно, как стучат каблуки её туфель по полу комнаты. Она двигается под музыку, которая слышна только ей одной - сбрасывает легкую ткань платья к своим ногам, переступая через него, оставаясь в нижнем белье. Эндрю поднимается с постели, сближаесь с ней, он чувствует мягкость розового кружева ее белья, касаясь Рэйон ладонями, помогает ей снять его. То, что Рэйон на самом деле никакая не девушка ни за что не прозвучит в стенах этой комнаты, в сантиметрах той близости, что установилась между ними. Сам Эндрю стягивает через голову рубашку, и Рэйон тогда касается пальцами его кожи на груди, аккуратно спускается руками к поясу его джинс, а потом плавно переходит вверх, на плечи. Эндрю очень хочется коснуться её губ. И он почти уверен, что тогда на его губах останется её ярко-малиновая помада. Рэйон выше него - она все еще не сняла каблуки. Эндрю притягивает её к себе, вызывая на её губах улыбку. Он неотрывно смотрит ей в глаза. Она чувствует, как он опускает руки на её узкие бедра. Она чувствует от этого прикосновения, какая горячая у него кожа. - Ты можешь снимать всё, - говорит Эндрю. И эти его слова эхом отдаются в ее мыслях. Она думает, правильно ли поняла, и... Улыбка Рэйон растворяется в темноте комнаты. Она внимательно смотрит на этого парня, не понимая его сначала (притворяясь , что не понимает). Но когда сталкивается все с тем же уверенным взглядом, ей кажется, что она может отбросить страх (хотя бы на этот вечер). Она бросает еще один неуверенный взгляд в зеркало. Она видит себя, видит полуобнаженного Эндрю. В его глазах по-прежнему читается: "Take it off". Она сбрасывает сначала туфли. Затем снимает парик. Эндрю кажется, что поцелуй с ней - это будет самое отчаянное и прекрасное, что у него было. Он не ошибается. Она настолько хрупкая и тонкая, что Эндрю кажется, ее кисти с треском сломаются - когда-нибудь, когда она будет струшивать пепел сигареты. Что уж говорить о нечаянном прикосновении. Но ему хочется ее касаться. Хочется быть так близко, что они будут от этого задыхаться. Когда Эндрю снова целует её губы, он тянет её за собой на постель. Рэйон нравится чувствовать тяжесть его тела и огненные касания его рук на своей коже. Эндрю целует ее плечи и спину, когда Рэйон переворачивается, стараясь причинить ей минимум боли. Рэйон опирается на одно предплечье и запрокидывает голову назад, только вместо поцелуя у них получается лишь касание разгоряченного воздуха из губ в губы. Рэйон закрывает глаза. Боль слишком сильная, чтобы сопротивляться ей, так что у нее вырывается глухой стон. Эндрю говорит - извини. Она говорит - не останавливайся. Эндрю целует ее руки и гладит ее тонкое тело руками, лаская, опускаясь ниже. И, кажется, они оба сгорают в этой ночи, и город сгорает вместе с ними. . - Тебе было неловко, когда я об этом попросил? - спрашивает он. Они оба понимают, о чем речь. - Неловко? - она тихо переспрашивает и почти неслышно смеется. - Неловко мне было, когда отец первый раз увидел меня на каблуках. - Когда это было? - Давно, - говориь она. - Словно совсем в другой жизни. После всего этого Эндрю хочется забыть о том, что бывают рассветы. Ему хочется сказать - ты красивее, чем весь этот город, даже если он будет гореть в огне. (Он представлял это не раз). Ему хочется говорить ей, что лучше, чем с ней, у него еще никогда не было. - Рэйон, - только слетает с его губ. И еще раз, тише: - Рэйон. . Рассвет едва зажигается в небе. Она курит сигареты и пепельный дым постепенно заполняет комнату - скоро предел, и они пойдут ко дну, задохнувшись то ли от никотина, то ли от дыхания друг друга. - В Калифорнии тоже такая де жара, - говорит ему Рэйон. - Но там такие чудные пляжи. Ему не хочется этого говорить, но слова как-то сами срываются с губ, и довольно резко: - Это не Калифорния. - О да, детка, - в ее голосе отчаянно слышна тоска. - Не Калифорния. Здесь всё гораздо хуже. Эндрю не хочется слышать тоску, все ее оттенки и переливы в голосе Рэйон. Ему кажется, она достойна много большего. Эндрю поднимает взгляд и смотрит в её глаза - теперь он видит, что они цвета океана. И тогда он спрашивает: - О чем ты сейчас мечтаешь? Он не спрашивает - о чем ты сейчас думаешь, он спрашивает - о чем ты сейчас мечтаешь. Рэйон говорит: - О том, чтобы сработала пожарная сигнализация. И в нашем номере ... - ...пойдет дождь, - договаривают оба одновременно. И каждый из них улыбается. ...

Он касается своего тела - неуверенно. Все это слишком ново. И во всем этом слишком много Рэйона - с этой его завораживающей глаза худобой, с ясными глазами, длинными ресницами и подобием женственности во впалых щеках. Эндрю думает (после всего), что Рэйон ему помог. Его тело обтягивает новое белье - женское, невероятно красивое и приятное, к которому очень хочется прикасаться. Его новые волосы светлым водопадом спадают на угловатые мускулистые плечи. Он обнимает самого себя руками. Непривычно, но это новое чувство, идущее изнутри, затапливает с головой. Хочется кричать на весь этот город - don't save me. Хочется кричать на весь этот город - не о спасении больше, хочется кричать проклятия. Даже если весь этот город уйдет на дно самого глубоко океана, ему ни за что не сравнится с тем, какой океан Эндрю увидел в глазах Рэйон.