Когда время обращается в ноль

Когда время обращается в ноль, когда жизнь на мгновение замирает, когда на секунду наступает тишина, многое, недосягаемое раньше, становится возможным. В тёмной комнате, освещённой лишь светом ночного неба, Моринага сидел на кровати и удивлённо смотрел вперёд. И, надо сказать, вперед он смотрел не зря – перед ним, буквально в полуметре, стоял самый прекрасный, самый дорогой и любимый человек на свете, его Семпай. И ладно бы он просто стоял, но нет, этот обворожительный мужчина из самых смелых его фантазий, смущённо теребил подол рубашки, что-то скромно бормотал себе под нос. Моринага судорожно сглатывает, когда Тацуми дрожащими руками, медленно, оттягивая время, снимает штаны и нижнее бельё, оставаясь только в рубашке. Она кончалась чуть ниже середины бедра, и Соичи, смущённый своей беспомощностью, попытался незаметно оттянуть её вниз. – Семпай… – Тецухиро, осторожно протянул руку вперёд, – Семпай, не стоит. Это… это лишь карты, Семпай. Вы не обязаны… – Замолчи! – он шипит и цокает, подаваясь назад. – Я сказал, что сделаю это, значит, я сделаю это. – Но… – Ты так этого не хочешь? – он поднимает правую бровь и смотрит насмешливо. – Хочу, хочу, очень хочу, – Моринага внимательно следит, как Соичи поднимает неловко руку и, случайно задев край рубашки, приподнимает его, оголяю бледную кожу. – Но, если не остановитесь сейчас, потом не смогу остановиться я. И Вы пьяны, Семпай… – Замечательно. Он поднял руки к воротнику и аккуратно расстегнул несколько верхних пуговиц. А потом замер на несколько минут. Тецухиро терпеливо ждал, когда его возлюбленный решится продолжить. – Моринага, – Тацуми пытливо заглянул в глаза, – пообещай мне, что не набросишься на меня, как голодный пёс на мясо? – А? – на самом деле, он уже мало что соображал, впившись глазами в оголённую кожу груди. – Да… да… конечно… Если Вы не будете противиться тому, на что сами согласились. Оставив без внимания последнюю фразу, Соичи, удовлетворённый ответом, расстегнул ещё пару пуговиц и окинул смущённым взглядом сидящего напротив мужчину. – Тебе… так нравится это? – Тацуми осторожно поправил очки. – Конечно. Как мне может это не нравится? – Тецухиро мило улыбнулся и попытался скрыть небольшое возбуждение. – Вы стоите передо мной почти обнажённый. Вы так трогательны сейчас и восхитительно беспомощны. Вы делаете такие вещи, о которых я только мечтать мог. Как я могу оставаться равнодушным?.. – он хотел сказать ещё много, чтобы подбодрить, но его прервали. – Хватит! Этого вполне достаточно. Соичи, вспыхнув пуще прежнего, повернулся спиной к Моринаге и расстегнул ещё пару пуговиц. Теперь их оставалось только три штуки пониже пупка. Поразмыслив немного, Тацуми стянул с волос резинку и неловко уронил её на пол. Мысль о том, что её надо бы поднять, даже не мелькнула в его голове. Прошло ещё несколько томительных минут, прежде чем Соичи решился на ещё один шаг. Вцепившись обеими руками в ворот рубашки и задержав дыхание, он плавным движением стянул ее до середины плеч. И замер, услышав протяжный вздох за спиной. – Ты чем это там занимаешься, извращенец? – он резко повернул голову. – Ты… Моринага сидел, широко расставив колени, одна его рука блуждала в области паха, а другая закрывала рот. Глаза же внимательно смотрели вперёд, но были чуть прикрыты. – Вы прекрасны. – А ну!.. А ну быстро руку убрал оттуда! – закричал Тацуми, окончательно понимая, что назад дороги нет. – Семпай, не глупите, – Тецухиро встал и вплотную подошёл к Соичи. – Вы обещали, что не остановитесь на середине. – А ты обещал, что не будешь набрасываться! – он запаниковал, почувствовав, как сильные руки пробежались по обнажённому животу, а в ягодицы упёрлось то, о чём Тацуми предпочитал не думать. – Я буду нежным, – Моринага оставил поцелуй у основания шеи и зашептал на ухо. – Вы сегодня невероятный. И пусть во всём виноваты карты, но я никогда не забуду этого вечера. – И всегда будешь напоминать мне о нём, – Соичи, в силу своего обещания, откинулся назад и терпеливо ждал продолжения. Тецухиро, не торопясь, медленно и мучительно расстёгивал оставшиеся пуговицы. Так же осторожно он потянул рубашку вниз, и дал ей упасть к штанам. Проведя ногтями по спине, Моринага заставил Тацуми вздрогнуть. – Ты… – он говорил с запинкой, не давая чужим рукам спуститься ниже спины и живота. – Вы обещали, - Тецухиро беззлобно укусил за плечо. – Моринага! – Соичи негромко прикрикнул, привлекая внимание. – Ты… тоже разденься. – Прямо сейчас? – признаться, он был удивлён такой просьбе. – И почему… То есть, раньше Вы не просили меня об этом. – Да, сейчас! – Тацуми недовольно зацепил пальцами свитер. – Меня всегда раздражало, что ты часто остаёшься в одежде. Это… нечестно… – Семпай, – Тецухиро с улыбкой хотел остановить гневную тираду, но не смог. – Вы так весь настрой испортите. – И не затыкай меня! – он несильно пихнул локтём в живот. – Всегда говоришь о том, что хочешь быть ближе ко мне, о том, как важны тебе такие моменты, а сам… даже штаны снять не можешь! Я тебе не шл… Моринага заставил Тацуми замолчать лишь невинным поцелуем в щёку. – Так разденьте меня, – страстный шёпот щекотал ухо. – Да ни за что! – Семпааай, – он хитро улыбнулся, – кажется, сегодня Вы должны исполнять любые мои желания, разве нет? – Тц. Но… – Если хотите знать, у меня есть желания и похуже. – Чёрт бы тебя побрал! Соичи резко повернулся и заметил смешинки во взгляде Тецухиро. – Закрой глаза. – Хорошо. Раздевать Моринагу оказалось ещё более страшным, чем себя. Тацуми, хоть и старался браться за свитер аккуратно, но непослушные пальцы всё равно задевали чужую кожу. Когда пришло время снимать джинсы, Соичи замер, проведя пальцами по животу Тецухиро и остановив их на ремне. – Может… может, дальше ты сам? – спросил он, без особой надежды на положительный ответ. А Моринага, открыв глаза, увидел, что любимый его человек стоит, разочарованно опустив вниз голову, и еле сдерживает трясущиеся руки. – Конечно, – Тецухиро притянул любимого за подбородок, улыбнулся и чуть ощутимо поцеловал. – Конечно… – Я… я… должен обнять тебя, да? Ты всегда говорил, что… – Только, если хотите, – сказал и почувствовал чужие руки на своих плечах. Карты – предлог и надежда. Ночь – время, когда сбываются желания. Время – не существует.