Follia

      Стрелка на часах медленно описывала очередной круг. Секунда за секундой. Время беспощадно шло вперед, не давая и мгновения на раздумья. Оно забирало слишком много, не даруя при этом, ничего взамен.       Большие, старинные часы, висящие над камином, только что пробили три часа. Тиканье секундой стрелки эхом отражалось в голове, вызывая, отнюдь, не лучшие ощущения. Казалось, еще мгновение и голова расколется, взорвется или просто-напросто самовоспламенится.       Тик-так.       Поморщившись, лягушонок потер виски. Вздохнув, он прикрыл глаза. Выглядел он так, будто над чем-то усердно размышлял, хотя на самом деле, вот уже второй час еле сдерживал себя, чтобы не разбить эти гребаные часы. Будь неладен тот, кто додумался повесить их здесь.       Пульсирующая боль в висках и влезшее в голову тиканье были только началом. И Фран это прекрасно знал.       До Фоллии оставалось чуть меньше часа.       Нервы у лягушонка, честно говоря, несколько пошаливали. Он был напряжен и все чаще стал замечать за собой, несвойственное ему раздражение. Демон постепенно просачивался в его сознание, заполняя и заменяя Франа собой.       Открыв глаза, Харибел осмотрел помещение, в котором находился уже пару часов. Тусклый, приглушенный свет несколько успокаивал и даже нравился парню. Если он выживет, то обязательно скажет спасибо Занзасу. Место для проведения, так называемого «ритуала» выбирал он. На вопрос «Почему именно эта гостиная?», он ответил лишь то, что в их прошлую Фоллию место выбирал Мармон. Он разбирался в Фоллии, изучал ее слабые места и наиболее опасные моменты. Эта место подходило по многим параметрам. Лягушонок ничего против не имел, ему было как-то все равно, где сходить с ума.       Обои на стенах уже выцвели и в некоторых местах висели лоскутьями. А кое-где, даже виднелись почерневшие от огня пятна. Оно и видно, что прошлая Фоллия начиналась тут. Ничего особо не пострадало, но мелкие повреждения все же были.       Минимум мебели, потертый, небольшой ковер и огромная, проржавевшая люстра. На первый взгляд могло показаться, что сюда не заходили больше десяти лет. Все было слишком тусклым и старым. Кажется, дунь на стоящее возле камина кресло и то развалится, а то и вовсе рассыплется в прах.       На одном из таких, как раз сидел Скуало, наглядно показывая, что вещи здесь только на вид старые и некрепкие.       Потоптавшись на месте, иллюзионист уже в который раз вздохнул и плюнув на чистоту данного места(горничные сюда захаживают, наверное, только после смерти), сел на пол, скрестив ноги и подперев подбородок рукой. Боль в висках никуда не делась, а эти злосчастные часы он мог лишь прожигать ненавистным взглядом. Постаравшись хоть как-нибудь отвлечься, француз стал наблюдать за Варийцами, хотя занятие это ему быстро надоело. Смотреть в эти усталые лица было так же больно, как слушать это противное тиканье.       Пойти куда-нибудь, Франу было нельзя, точнее, он не мог просто физически это сделать. Большой круг ярко выделялся на фоне черных, деревянных досок. Фран сидел в центре этого самого круга, пока Луссурия с Белом рисовали незамысловатые знаки по его краям. Они негромко о чем-то переговаривались, и отвлекать их лягушонок не хотел. Все-таки от этого странного рисунка зависят их жизни. Леви отправили раздавать задания и указания младшим офицерам и рядовым. Скуало сидел все в том же кресле и уже десятый раз перечитывал дневник. Между бровей залегла складка, а взгляд, то и дело скользил по строчкам. Мужчине явно что-то не нравилось, нехорошее предчувствие съедало его изнутри, а записи старшего иллюзиониста вызывали недоверие.       Что-то было в этом дневнике… что-то чертовски знакомое и жутко нехорошее.       - Капитан, от вашего взгляда скоро страницы загорятся, - решил все-таки прервать тишину, юноша. – Это обычный дневник, ничего кроме этих записей в нем нет.       Наконец оторвавшись от исписанных страниц, капитан посмотрел на иллюзиониста. Смерив того тяжелым взглядом, он проговорил:       - Я не доверяю Мукуро. Писать такие послания не в его стиле. Слишком просто… тут должно быть что-то еще.       - Не вижу смысла воспитывать меня десять лет, чтобы потом убить, - Туман пожал плечами.       - Твоя смерть ему ни к чему, - ответил Суперби и снова опустил взгляд на дневник.       Приподняв одну бровь, Харибел несколько секунд неотрывно смотрел на мужчину, пока не осознал смысла сказанного.       Стукнув кулаком по ладони, он негромко воскликнул:       - Во~т оно что. Думаете, сенсей хочет воспользоваться ситуацией?       - А разве это не так? Этот мусор постоянно ищет возможность изничтожить всех мафиози. Дай ему возможность и на следующий день все покатится к чертовой матери.       На слова Дождя, парнишка пожал плечами. Его сенсей действительно желал смерти каждому мафиози. Рокудо был чертовски хитрым и всегда имел при себе какой-нибудь замысловатый, и жестокий план по уничтожению мафии. Действительно, что мешало ему воспользоваться ситуацией и сократить состав Варии, отправив ее членов в посмертный отпуск? Идеальнее момента не найти. Только вот Франу все это казалось несусветным бредом. Мукуро, конечно, гений, но даже он должен учитывать тот факт, что демоном кольца ада невозможно управлять. И скорее Несчастье захочет выпустить кишки самому Мукуро, нежели подчиниться тому. Да и как минимум, сам лягушонок должен быть в курсе плана. А если память ему не изменяет (в данной ситуации это даже звучит смешно), то он ни о каком плане не припоминал. Так что бред это все, хоть и не без причинный.       - Запомни, мусор, иллюзионистам верить нельзя. Особенно с этими гребаными кольцами ада, - проговорил Небо Варии. Все это время он размышлял над тем, что если этот меланхоличный мальчишка сдохнет, то больше ни один иллюзионист с кольцом ада не ступит на порог Варии. От этих «всесильных» кусков мусора невообразимое количество проблем. Заиметь иллюзиониста с кольцом ада не сложно, только вот платить за это приходится усмирением Фоллии. А по удачливому стечению обстоятельств, в Варии это уже второй иллюзионист, что не успевает вовремя принять таблетки и теперь они все в полной заднице, мягко говоря.       - Босс, вы понимаете, кому это говорите? – скептически поинтересовался Фран. Слова Скайрини показались лягушонку довольно странными, ведь он сам являлся иллюзионистом-контрактником.       - Мелкому куску дерьма, - от пристального взгляда красных глаз по спине побежали мурашки. – Иллюзионисты по своей сущности подлые и хитрые твари, а демоны колец ада еще хуже.       Харибел неотрывно наблюдал за черноволосым. Не так часто Занзас дает какие-то наставления, пусть и не самым корректным путем. Одно только то, что босс обратил на него внимания не с целью кинуть виски в голову или сжечь своей силой заживо, что-то, да означало.       Вообще, Туман не так часто видел Варийцев столь спокойными. Босс не пил любимый виски, а в Скуало не летели стаканы. Сам капитан не размахивал мечом и не орал на все, что движется. Даже от Бельфегора не было слышно излюбленного шипящего смеха, а стилеты не вонзались в стены и дорогие картины по самую рукоять. От Луссурии не исходила, та ослепляющая и несколько пугающая окружающих мужчин, аура.       Фран чуть удивленно окинул всех взглядом. Наверное, так в реальности выглядит серьезная Вария. Достаточно редкое зрелище, если вспомнить их обычное, несколько безумное поведение.       – Ты еще ребенок и не познал всей сущности иллюзионистов, - проговорил Солнышко. - Босс имел в виду, что даже вырастившему тебя Рокудо нельзя доверять. Все они двуличны, а у тебя есть шанс этого избежать.       - Вы говорите мне, быть более честным? Для наемных убийц, это, бесспорно, самое главное.       - Врой! Мы говорим тебе не быть наивной девкой и не доверять Мукуро. У него на лбу написано «Я тебя использую, пока ты наивно подставляешь мне зад».       - И этот дневник… Раз он узнал, как сдержать на время Фоллию, то какого черта утаил об этом, да еще и тебе его отдал до лучших времен. За день до Фоллии он соизволил предупредить нас, сославшись на то, что забыл. Ши-ши-ши. Если ты сдохнешь, первым делом поблагодари своего любимого сенсея.       - Я знаю, что сенсей не так прост. Его методы просто абсурдны и выходят за рамки нормы. Но он не стал бы прибегать к такой банальности. Этот человек любит действовать в открытую, у всех на виду. Так что, не думаю, что он тут замешан.       - Не смотря на наши знания и способности, мы всего лишь люди, Франни, - проговорил Луссурия. Видимо он забыл о недавнем инциденте и снова так назвал лягушонка. Француз на его слова лишь мысленно поморщился, но виду не подал. Солнышко ведь не желал ему зла.       - Я знаю, что прошлый Хранитель Тумана был контрактником. И что у него тоже началась Фоллия. Вы не смогли выстоять против Ваала и Мармон погиб от Ликуры.       Варийцы даже не удивились, что Харибел был в курсе событий. Кажется, это и не держалось под особым секретом. Просто никто не вспоминал об этом. Зачем ворошить залитое кровью прошлое, когда настоящее в сотню раз хуже.       - Это еще раз доказывает, что иллюзионисты, то еще проблемное дерьмо, - на мгновение в руках неба вспыхивает пламя, мужчина затягивается, медленно выдыхая сигаретный дым. - Луссурия прав, мы всего лишь люди. Даже имея силу колец, усмирить демона крайне сложно. То, что тот жадный ублюдок сдох, его проблемы. Его смерть лишь неудачное стечение обстоятельств.       Скайрини даже бровью не повел. Кажется, смерть прошлого иллюзиониста его совершенно не заботила.       Бельфегор незаметно сжал кулаки, его чертовски раздражали слова босса. Даже спустя столько лет он не смог отпустить Мармона. В какой-то отдаленной части сознания он винил себя. Будучи киллером высшего класса, Бел не смог выстоять и двух дней против демона. Эта слабость огромным валуном давила его изнутри. От этого Бельфегор злился сильнее. Он не хотел смотреть правде в глаза. Даже не пытался, так отчаянно цепляясь за прошлое в виде Мармона. Это было несвойственно Каваллини, его чрезмерно эгоистичному и самолюбивому характеру.       В то время они выложились на полную. Усмирить адскую тварь, при этом не убив самого контрактника было крайне сложно. Но Варийцы пытались, пусть в конечном итоге и потерпели поражение. Бел это прекрасно понимал, но полностью принять до сих пор не смог. Лишь загонял эти мысли подальше, в кладовую воспоминаний и запирал на самый крепкий замок.       Теперь он смотрел на зеленоволосого юношу и его снова одолевала злость. Вся эта ситуация казалась ему крайне нелепой насмешкой судьбы. Нутро отчаянно кричало всадить стелет юноше в горло, пока не стало слишком поздно. Пока иллюзионист не слетел с катушек и не словил пулю с вакциной. Бельфегор не питал к Франу дружеских чувств и прочих розовых замков, но и мучительной смерти не желал. Видеть, как Харибел умирает в агонии он не хотел. Но Бел сдерживал себя, отгоняя подобные мысли подальше, все в туже кладовую. Он хотел верить в то, что в этот раз все обойдется. Вырисовывая мелом замысловатые символы на пыльных досках, он, во всяком случае, пытался.       Тишина снова окутала комнату, прерываемая лишь раздражающим тиканьем. Сидя все в том же положении, Харибел без особого интереса пялился в покрытый трещинами потолок. Где-то виднелись следы от копоти. Почувствовав запах сигарет, лягушонок глубоко вздохнул. Его никогда раньше не тянуло к подобного рода вещам. Не потому что так было правильно, а просто не интересно. Имея полный контроль над эмоциями и разумом, Фран не видел смысла искать успокоения в табачном дыме. Хотя сейчас, смотря на Скайрини, не отказался бы попробовать. Он часто видел в фильмах, как главные герои перед смертью делали последнюю затяжку, при этом расслабленно улыбаясь. Вряд ли его конец будет похожим на этот. Жизнь Франа не была прописана умелыми сценаристами, сглаживая все углы мерзкой реальности. Да и лягушонок не был уверен, что окажись в его руках тлеющая сигарета, демон не попытался бы высечь хоть малейшую искру, сжигая все вокруг к чертовой матери.       Сидеть на пятой точке ровно и ждать прихода Фоллии. Вот и все его занятие. Для своего и окружающего блага.       Внезапно тело иллюзиониста охватывает холод. Обхватив себя руками, Туман пытается хоть немного согреться, хотя прекрасно понимает, что это ему совершенно не поможет. Тиканье часов больно отдается в ушах, словно звук прокрутили на максимум.       Ты не заскучал без меня, малыш Франни?       Голос демона больно отдается вибрацией в голове. Почему он не мог оставить юношу в покое хотя бы на оставшиеся минуты?       Я вот, в нетерпении. Еще немного и мы намотаем кишки этих тупых ублюдков на твои милые ручки. Ахаха.       Ты ошибаешься. В этот раз у них все получится.       В этот раз? Мой милый Франни, если они все просрали в прошлый, то и в этот потерпят неудачу. Ахахаха. Неуда~чу ахаха.       Стоило демону произнести последнее слово, как он залился в истерическом смехе. Для него это слово было своеобразной шуткой, от которой только он и смеялся.       Фран закатил глаза. Настроение адской твари он не разделял. Встав с пола, Харибел потянулся. От сидения в одном положении все затекло.       Ты такой скучный. А ведь раньше мы вместе смеялись. Как вспомню глаза того старика… Какая ностальгия, черт бы ее побрал       Да что ты несешь? Смеяться вместе с тобой? Я хоть и потерял часть воспоминаний, но подобного никогда бы не сделал.       Не волнуйся, скоро ты все вспомнишь. Ахаха. Мармон умрет со смеху, когда увидит тебя. В какое ничтожество ты превратился. Ахаха.       Что… Лягушонок не успевает довести мысль до конца, как его пронзает дикая боль. Тело немеет, и кажется, горит заживо. Осев на колени, Харибел опирается одной рукой в пол, прижимая вторую к груди. Закусив губу до крови, юноша пытается сдержать так и рвущийся наружу крик. Сердце, словно сумасшедшее, бьется о грудную клетку. Дышать с каждой секундой становится все сложнее. Бинт на руке вспыхивает черным пламенем, мгновенно сгорая. По шее вверх ползут черные ветви вен.       Что происходит?! Я же не вспомнил твоего имени!       Иллюзионист мысленно кричит. Непонимание происходящего и страх накрывают его с головой. Он же вспомнил главный секрет Фоллии. Без имени, демон не сможет овладеть телом. Это был отличный план, временные оковы, что должны были сдержать Несчастье.       Ахаха. Ты такой наивный и тупой, ну прям, как в детстве. Не нужно вспоминать мое имя, когда я сам могу его назвать. Все зовут меня Мистер Черный Кот, но по контракту…       - Нет! Не смей! Не называй его! - Харибел не замечает, как кричит вслух, заставляя Варийцев напряженно схватиться за оружие.       Мое имя Велиар       Перед глазами все плывет, уткнувшись лбом в пол, иллюзионист хрипит, задыхаясь. Эта боль была отголоском прошлого. Именно тогда он впервые ощутил на себе Фоллию. Дал безумию охватить себя, превращая стражника Виндиче в груду фарша.       - Врой! Какого черта, Фран? Ты же говорил, что это дерьмо на время сдержит демона! Размахивая мечом, Суперби приблизился к иллюзионисту, не переступая меловой черты.       - Я не знаю! Происходит что-то странное. Демон сам... назвал мне свое имя…       От вновь накатившей боли, Харибел чувствует, как щеки обжигают слезы, а от прокушенной губы по подбородку стекает кровь. Сжимая больной рукой футболку на груди, Туман понимает, что теряет сознание. Тьма постепенно окутывает его разум, заменяясь на более извращенный, жестокий, пропитанный безумием.       Губы растягиваются в улыбке. Зелень волос темнеет, сменяясь на черный. Тело француза едва заметно трясется, но уже не от боли. По помещению разливается смех. Окинув мечника насмешливым взглядом, Туман вытирает тыльной стороной ладони слезы.       - Ой, ну я не могу. Такие тупые, что живот от смеха болит.       Вены, расползающиеся по телу, медленно ползут к глазам, полностью исчезая в треугольниках. Аквамарин сменяется темно-красным омутом. Вертикальный зрачок сужается.       - Не будь столь самоуверенным, ублюдок, - Скуало указывает мечом на рисунок под ногами демона. - Эта хрень не даст тебе порезвиться раньше времени.       Поднявшись с пола, черноволосый тянется, словно после долгого сна. Отряхнувшись, он с насмешкой оглядывает Варийцев, полностью игнорируя слова Дождя.       - Вы все такие забавные. Своим глазами смотреть на вас интереснее, чем этого отброса, - приблизившись к краю пентаграммы, юноша восторженно охает, показывая пальцем в сторону Скайрини. - Ахренеть, у тебя классные глаза. Мы так похожи. Обязательно заменю ими свои. Ахаха.       Казалось, поведение демона выбило мужчин из колеи. Он, словно ребенок, оглядывал всех присутствующих, подмечая каждую деталь офицеров. Не рычал, как подобает адской твари, не кидался на них с безумным оскалом. Это чертовски напрягало, заставляя сжимать оружие в руках сильнее. Подвохом от демона несло за версту.       - Ты же тот жаренный павлин. Нужно не забыть притворить ту иллюзию в жизнь, - черноволосый не унимался не на секунду.       Встав с кресла, Занзас медленно подошел с иллюзионисту. На его коже стали проявляться шрамы, покрываясь пламенем неба. Накатившее на Скайрини раздражение почувствовали все присутствующие. Только если офицеры сделали пару шагов назад, Велиар не сдвинулся ни на миллиметр. Сложив руки в замок, он чуть прищурился, улыбаясь.       - Что такое, огненная малышка? Хочешь повеселиться со мной?       Офицеры одновременно сглотнули ком в горле. Так с Занзасом никто не разговаривал, а если и смел, то давно был развеян прахом по ветру или сожран Бастер.       - Какого хера ты тянешь время? - кровавые глаза яростно уставились на улыбающегося юношу. Занзас нутром чувствовал, что демон вел себя, как полный идиот неспроста. Эта лживая улыбка разжигала в Небе дикое раздражение. Весь этот нескончаемый поток слов сбивал с толку. Велиар явно отвлекал их, тянул гребаное время. Но для чего?       - Ну~, вы же старались, вырисовывали каждый символ. Нужно хоть для приличия постоять тут еще немного, чтобы вы поверили в ту идиотскую писанину, - Туман пожимает плечами.       От этих слов становится еще неспокойнее. Теперь Суперби был более уверен в своих догадках. Иллюзионист писал в дневнике, что пентаграмма сдержит демона на несколько часов и сильно ослабит. Если сейчас Несчастье ступит за ее пределы, то Скуало самолично пройдется острием меча по артерии Рокудо.       - Не пудри нам мозги, - прошипел Бел, сжимая в ладони рукоять стилета. - Мы, не тупая жаба, что верила каждому твоему слову.       - А я и не с тобой говорил, человеческое отродье, - лицо демона мгновенно изменилось, стоило заслышать Урагана. Зрачки сузились, кровавые глаза наполнились всепоглощающим гневом. - Если так не терпится сдохнуть, ради тебя могу сделать исключение.       Черноволосый в несколько шагов преодолел расстояние до блондина, сокращая до пары сантиметров. Их разделяла лишь белая полоса на полу.       - Ши-ши-ши. У тебя есть какие-то претензии ко мне? Никчемная тварь, - безумная улыбка появляется на лице Каваллини.       - Давай, зайди за черту и я намотаю твои кишки, на эти изящные пальчики, - иллюзионист сгибает и разгибает пальцы перед лицом потрошителя. Кольцо ада покрывается черным пламенем.       - Бельфегор! - яростный рык неба, заставляет принца сделать несколько шагов назад. Парня трясло от одного только взгляда на демона. Неимоверное желание вскрыть его глотку выжигало изнутри. Хотелось всадить острие стилета в эти насмешливые глаза, слышать, как хрустят кости под руками, как мерзко хлюпают органы, сдавливаемые в ладони. Бел желал только одного — заставить демона блевать собственной кровью, вбивая в его язвительный рот его же кишки.       - Знаете, что? - от недавней ярости не осталось и следа. Мистер черный кот наигранно вздыхает, словно был чем-то сильно обижен. Касается пальцами лба, медленно качая головой. - Вы меня расстроили. После десяти лет ожидания и тишины, я надеялся на приятную беседу, в компании не скучных мясных мешков. А что в итоге получил? Почему все люди такие серьезные и скучные? Разве я многого прошу?       - Кончай заговаривать нам зубы, ублюдок, - яростный рык Скайрини прерывает размышления демона.       Черноволосый закатывает глаза. От безобразной актерской игры не остается и следа. Кровавые глаза смотрят безразлично. Улыбка исчезает с лица.       - Ваал был прав. Вы просто жалкое, скучное отребье, - сцепив руки в замок, юноша вытягивает их вперед, разминая. Полностью игнорируя яростное шипение блондина, он смотрит на потолок. - Если вам так не терпится начать Фоллию...       Лицо искажается от безумной улыбки. Плечи юноши подрагивают от нарастающего смеха. Тело окутывают черные клубы тумана. Заливаясь истерическим смехом, Велиар на мгновение замирает и бьет руками в пол.       Варийцы не успевают и глазом моргнуть, как пол под ногами разносит в щепки, а стены сносит от ударной волны. Потолок проламывается, более не имея опоры, обрушивая весь второй этаж. Огромный столп пыли поднимается в воздух.       Лесную тишину пронзает яростный рев Бастер. Птицы в панике срываются с деревьев в небесную вышину. Инстинкты разрывают сознание животных, заставляя тех бежать сломя голову. Они не разбрасывались жизнью, как глупые людишки.       Пламя колец отбрасывает навалившиеся обломки, давая носителям возможность выскочить наружу. Сжав оружие по крепче, Варийцы были готовы встретить демона со всем присущим им радушием. В этот раз они не собирались так легко сдаться. Велиар еще пожалеет, что повстречал Варию. Он ощутит на себе их убийственную мощь. Даже Вонгольские отпрыски до дрожи в коленях боялись элиту. Какой-то демон для них не помеха.       Тоже теперь касалось и Рокудо. После усмирения демона, они самолично придут по душу иллюзиониста. Ему не стоило лгать Варийцам. Не важно, какой у него был план, Занзас плевал на это. Но с удовольствием посмотрел бы на то, как лицо Мукуро будет плавиться в его руке, от яростного пламени Неба.       Завидев тень иллюзиониста, Бельфегор перехватывает стилет по крепче. Его трясет от нетерпения, он жаждал настоящей мясорубки.       Занавес пыли рассекает острие копья. Неспешной походкой к мафиози приближается Велиар. Прокрутив оружие в руке, он громко смеется. Аура безумия с черным туманом охватывают местность в мгновение. Земля под ногами демона покрывается инеем, подобно вирусу, расползаясь все дальше на деревья. Изо рта Варийцев вырывается облако пара. С этого момента игра будет по его правилам.       - С наступлением Фоллии, отребья! Мистер черный кот к вашим услугам!       Губы демона растягиваются в безумной улыбке. Громкий смех разрезает воздух. Более не желая тянуть, Велиар бросается вперед. Сегодня он обязательно повеселится от души. Искупается в человеческой крови. Ведь до их прихода оставалось еще так много времени.       Густой лес наполняется запахом гари и метала, земля пропитывается кровью. Взрывы оглушают, сотрясая землю. Среди еловых ветвей быстро мелькает разного цвета пламя. Это было лишь начало конца.