Ещё не поздно

Моргана чувствовала, как ниточки призрачного контроля над ситуацией ускользают из рук, насмешливо сверкая бликами на прощание, и понимала, к чему все идет. Проклятый Эмрис! Ну почему он так отчаянно защищает Артура? Истинный наследник Утера, тот никогда не примет магию и продолжит геноцид волшебников, так почему же величайший маг всех времен и народов продолжает оберегать его? Из-за пророчества? Но такие, как Эмрис и Моргана, лучше многих знают, насколько хрупкими бывают предсказания и как легко рушатся от малейшего ветерка. Переглянувшись с Мордредом, Моргана кивком ответила на безмолвный вопрос, и юноша бросился в сторону Артура. Король, утомленный после битвы, оторвавшийся от своих воинов, был сейчас как никогда беззащитен. В отличие от него, Моргана была не настолько глупа, чтобы бросать Мордреда в бой против каких-то пешек, когда впереди ждало куда более значимое сражение. Артур пожелал в очередной раз продемонстрировать собственную доблесть? Что ж, пускай. Сейчас он поймет, почему следовало оставаться в стороне под защитой Эмриса. Звон оружия нарушил установившуюся тишину. Люди Артура были достаточно близко, чтобы разглядеть происходящее, но слишком далеко, чтобы помочь своему королю. Моргана огляделась, тщетно ища поблизости еще одного человека. Всегда рядом с Артуром, даже если это грозит ему смертью или очередным наказанием, слуга не мог бросить своего господина в столь знаменательный день. Однако Мерлина нигде не было. Моргана чувствовала, как леденеют пальцы от дурных предчувствий, и судорожно сжала руки в кулаки. Мог ли он просто не прийти? Нет, даже предполагать подобное нелепо. А мог ли… умереть? Просто думать об этом было больно. Но где же он тогда? Может, Артур в кои-то веки решил позаботиться о ком-то, кроме себя и любимой супруги, и запер его где-нибудь в замке, подальше от поля боя? Старательно сохраняя спокойствие, Моргана отслеживала передвижения Эмриса. На рыцарей Камелота она даже не смотрела — ей хватит нескольких заклятий, чтобы расправиться с ними, — а вот волшебник, которому самой Судьбой предначертано убить ее, вызывал здравые опасения. Но в бой вступать он отчего-то не спешил. — Моргана, — остановившись в паре метров от нее, проговорил он. — Одумайся. Еще не поздно отказаться от мести. Моргана осторожно покачала головой, чувствуя, как что-то внутри отзывается на эти слова. Он что, и правда пытается ее спасти? Если и так — слишком поздно. Только такой наивный дурак, как Эмрис, мог думать, что ее после всего произошедшего простят и с распростертыми объятиями примут в Камелоте. Даже Мерлин, добрейший человек из всех, кого она когда-либо знала, давно перестал питать к ней хоть какие-то теплые чувства. — Довольно пустой болтовни, Эмрис, — холодно одернула его жрица, не желая в очередной раз поддаваться тщетным надеждам. Старик устало вздохнул, с непередаваемой печалью во взгляде смотря на нее, и Моргана замерла: она была уверена, что видела уже этот взгляд. Когда умирала от яда в тронном зале Камелота, будучи источником сонного заклятия. Но додумать возникшую в голове мысль она не успела. Эмрис, коротко вскрикнув, бросился к ней, и Моргана поспешно вскинула руку, готовясь применить мощнейшее боевое заклятие, которое знала. Вот только старик и не думал атаковать. Он пронесся мимо — слишком быстро для пожилого человека, — и кинулся дальше, на место сражения Артура и Мордреда. Моргана обернулась, готовясь защищать воспитанника хоть от самой Смерти. Вот только защищать нужно было не его. Мордред, устало улыбаясь, заносил меч над головой Артура, и на мгновение жрица почувствовала, словно это ее жизнь сейчас оборвется. А затем оружие нашло свою цель. Холодный металл вспорол кожу и мышцы, стер в порошок кости и окрасился в ярко-алый цвет. Артур широко распахнутыми глазами следил за медленно оседающим на землю стариком. В первые мгновения Моргану затопил триумф: пусть Артур жив, но вот Эмрис с таким ранением долго не протянет и уже никого не защитит, а разобраться с королем теперь не составит труда! Ну наконец-то! Но облик старика дрогнул, словно дымка от костра, и жрица увидела, как укорачиваются волосы, окрашиваясь в черный цвет, как сходят старческие морщины с лица, как растворяется в воздухе темный балахон, сменяясь такой привычной рубашкой, а шею укутывает до нелепого знакомый платок. А затем Эмрис — Мерлин, боги, это же Мерлин! — рухнул наземь. И Моргане показалось, что она рухнула вместе с ним. — Мерлин, — растерянно прошептала Моргана, упрямо отказываясь верить собственным глазам. Она видела, какой отчаянный взгляд метнул слуга в Артура, а сам Артур молча глядел в ответ, кажется, и не собираясь ничего делать, как растерянно опустил меч Мордред и замерли в отдалении рыцари Камелота. И кинулась к нему. Она была готова защищаться от атак Артура и нисколько не сомневалась, что Мордред, в свою очередь, не причинит ей вреда. А потому прикусила язык, пытаясь болью привести себя в порядок, и опустилась перед Мерлином на колени. Рана была неприятной: с такими долго не живут, — но и сама Моргана не посредственность. Окинув распластавшегося перед ней волшебника цепким взором, несостоявшаяся принцесса старательно вспоминала уроки Моргаузы. Вот когда она наконец порадовалась, что сводная сестра пичкала ее самыми разнообразными сведениями. А ведь когда-то так раздражало, что ей не о смертельных проклятьях рассказывают! — Мор… га… на… — едва слышно выдохнул Мерлин, мутными от боли глазами глядя на нее. — Еще не… — И потерял сознание. Моргана судорожно вздохнула, давя неуместное рыдание, вскинула руки, окутанные смутным зеленоватым свечением, и начала заклинание. Резкая боль в запястье заставила ее вскрикнуть, а в следующий миг вмешавшегося Артура откинул в сторону Мордред. Лезвие меча у шеи помешало королю подойти вновь. — Что ты с ним делаешь? — разгневанно закричал он, словно и не смотрел до этого равнодушно, как умирает самый верный и преданный его слуга. Моргана скривила губы в неприятной усмешке, но все же пояснила, стараясь сохранять внешнее спокойствие: — Лечить пытаюсь. — И ты думаешь, я тебе поверю? — выражение лица Артура — такое, словно он был здесь главной жертвой, — Моргану развеселило. Она с трудом сдержала неуместный смешок — не стоило накалять и без того напряженную обстановку, — и перевела взгляд на Мерлина. Сейчас ей было не до Артура. Сначала следовало остановить кровотечение — одно из базовых медицинских заклятий, Моргауза показала его одним из первых, не желая, чтобы сестра (или кто-то из ее союзников) погибла где-нибудь из-за такой ерунды. Затем убрать осколки меча. Вот тут уже сложнее: их было несколько, и каждый мог при одном неверном движении нанести еще больший ушерб. Чувствуя, как пот стекает по виску, Моргана с ювелирной точностью вынула первый осколок. На периферии сознания послышался звон оружия — этот осел все никак не угомонится! — жрица в последний момент возвела барьер, и лезвие меча соскользнуло, не причинив ей никакого вреда. — Отойди от него! — Артур был то ли слепой, то ли совсем глупый. А может, просто не хотел спасения Мерлина. Иначе объяснить, почему он ей мешает, Моргана не могла. — С чего мне тебе верить? Как будто ей нужно его доверие! Мерлин может умереть в любой момент, а этот идиот все путается у нее под ногами! — С чего бы тебе его спасть?! — Да потому что я его люблю! — вспылила Моргана, в последний момент удерживая вязь заклинаний от окончательного распада. Защищать себя и одновременно лечить рану от зачарованного оружия было непросто. Жрица кинула быстрый взгляд в сторону: с Мордредом все было в порядке, и он вполне успешно отбивал атаки кого-то из рыцарей. Как же звали этого пьяницу? Гавейн? Артур по-прежнему стоял у нее за спиной и теперь судорожно хватал губами воздух, словно никак не мог сделать вдох. Моргана коротко взглянула на него — в ближайшее время мешать не будет, — и перестала распылять силы на барьер. Два осколка она вытащила достаточно быстро, но вот последний, третий, упрямо цеплялся за плоть и все никак не желал оторваться от и без того измученного тела. Да что же это такое?! — Мордред! — чувствуя, что руки у нее отчаянно трясутся, а перед глазами периодически плывет, позвала Моргана. Юноша отбросил в сторону рыцаря и бросился к ней. Он не выглядел особо воодушевленным перспективой спасения врага, но не перечил, похоже, смиряясь с ее выбором. — Я буду поддерживать его общее состояние, а ты вытащи осколок, — командным тоном распорядилась Моргана. Мордред, кажется, хотел что-то сказать, но в последний момент сдержался и молча исполнил приказ. Жрица осторожно огляделась — сейчас ей не требовалось той концентрации и сосредоточенности, что и раньше, а потому она могла оценить их нынешнее положение. Артур все так же стоял поблизости, но нападать больше не спешил, только отдал распоряжение о невмешательстве своим людям и продолжил следить за действиями волшебников. — Готово, — коротко отчитался Мордред, и Моргана сосредоточилась. У них оставалось не так много сил, и даже с поддержкой Мордреда шанс будет лишь один. Медленно выдохнув, жрица сложила простейшую печать, чтобы сконцентрироваться и не потерять ни капли магии, которая сейчас могла стать решающей. — Именем Жрицы повелеваю, — старая формула, такими сейчас и не пользуются, но именно они, если волшебник был достоин, творили невероятную магию, — разгадайте законы природы и принесите исцеление умирающему. Что-то странное и могущественное, куда более древнее, чем то, что знала Моргана прежде, опустилось на поле боя. Замер Мордред, с каким-то детским восторгом глядя на нее. Замер Артур, не способный осознать, что именно произошло, но смутно ощущающий нечто неведомое, находящееся за гранью его понимания. Зеленоватые искорки, соткавшись из легчайшего дуновения ветерка, робко осели на краях раны, засияли ярче и вытянулись в длинные нити, которые, постепенно переплетаясь друг с другом, сращивали разорванные ткани, восстанавливали раскрошившиеся кости, стирая меловую бледность лица и синеву губ. Моргана чувствовала, как завихрения магии сплетаются в танце вокруг них и сама природа поет, звенит, смеется, возвращая жизнь и силы величайшему из волшебников, которого едва не погубил меч, чей удар должен был стать смертельным для Артура. Жрица всматривалась в творящееся колдовство до рези в глазах, чувствовала, как губы расползаются в легкой улыбке, которой она не знала уже многие годы, и все повторяла про себя: «Еще не поздно». Впервые за последние годы она верила, что, возможно, но только возможно, все у них наладится. И Мерлин… Только кровь и рваная рубашка доказывали, что всего несколько минут назад волшебник был тяжело ранен. Сейчас же он, спокойно и глубоко дыша, погрузился в целительный сон. Опасность была позади. Перед глазами заплясали черные мушки, голова стала тяжелой, словно чугунной, а к горлу подступила тошнота. Моргана покачнулась, скривившись, и постаралась удержать равновесие. Падать без сил сейчас, когда рядом Артур и его люди, было смерти подобно. Старательно скрывая собственную слабость, жрица поднялась и тут же прижала ладонь к груди, глубоко вдыхая и медленно выдыхая в пропахший железом воздух. Почувствовав, как ее приобняли за плечи и прижали к себе, Моргана растерянно посмотрела на Артура. Лишь несколько мгновений спустя до нее дошло, что ног она совсем не чувствует и все тело какое-то легкое-легкое, а сил нет даже руку поднять. — Артур, — едва слышно прохрипела она, судорожно размышляя, как теперь выбираться. Король тихо хмыкнул и улыбнулся: — Успокойся. Не сделаю я ничего. — Он перевел взгляд на бессознательного Мерлина и добавил: — Не после всего. И посмотрел на нее так: как принц Артур смотрел на подопечную своего отца, когда поддерживал в самые трудные и сложные времена. Когда Гвен обвиняли в колдовстве. Когда дракон бушевал в Камелоте. Когда Артура пытались — и в который раз, между прочим! — убить, а саму Моргану похитить. Когда Мордреда, тогда еще совсем мальчишку, разыскивали стражники, а Утер бушевал, требуя смерти очередного волшебника. Так по-доброму, немного покровительственно, с неиссякаемой надеждой и уверенностью в своих силах. И тихо прошептал, аккуратно беря ее на руки: — Еще ведь не поздно, Моргана.