in love with victim

Кай учуял его сразу, как только тот появился в лесу. Этот нежный и тонкий запах юного оленёнка, смешанный со свежим ароматом трав и цветов, запах чего-то необъяснимо притягивающего, запах добычи...Выследить его не представило никакой трудности - тот совсем не умел заметать следы и прятаться, и по какой-то природной наивности, видимо, совсем не беспокоился о том, что на него могут напасть, беззаботно резвясь на залитых солнцем лугах. Он был невероятно красив - тонкая фигурка и вечно взъерошенные кудрявые светлые волосы, когда тот был человеком, разумеется. И его нежная белая кожа, хоть он и проводил много времени на солнце, будто совсем не загорала. И наблюдать за ним было забавно и увлекательно, пока интерес не перерос в желание обладать, что, впрочем, вполне естественно для хищника? Лухань жил в самом сердце леса - в месте, где могучими великанами возвышались столетние деревья и бросали тень от густой зелёной кроны. Здесь не умолкая щебетали птицы, стихая только к глубокой ночи, а дикие звери совсем не боялись Луханя-человека, видимо, чувствуя в нём безобидного оленя, чьё изящество так пленило волка по имени Кай. Однако Хань был не так глуп, чтобы не заметить, как тихо стало однажды в лесу. Пару раз он испуганно вздрагивал, когда раздавался шум листвы и с веток вспархивали птицы, и озирался по сторонам, отчаянно вслушиваясь в тишину, повисшую в чаще. Он впервые остро ощутил повисшее в воздухе напряжение, отступая назад, в глубь леса. Он чувствовал чьё-то присутствие рядом, совсем рядом, и, уловив едва слышное рычание, бросился наутёк. Он мчался через ветви и кусты, которые безжалостно хлестали его и царапали, пока, наконец, не свалился обессиленно на траву. Из-за бьющегося в груди сердца Хань почти не соображал, и, когда он с трудом повернулся на спину, часто и шумно дыша, он увидел того, кто преследовал его. - Поймал,- прохрипел тот, тотчас наваливаясь на Луханя сверху и тем самым отрезая все пути к отступлению. Несчастная жертва, прижатая горячим и мокрым телом, не смогла издать и звука, кроме тонкого всхлипа. Но он не прекратил сопротивляться - из последних сил он извивался, толкался и бил куда попало, но это лишь раззадоривало хищника. Чуть отстранившись, Кай облизнул пересохшие губы и, весьма грубо забрав чёлку Луханя с взмокшего лба, усмехнулся: - Красивый. Сглотнув, Хань почти взмолился, просяще сводя брови: - Отпусти меня,- но так глупо просить о таком хищника, настигнувшего свою добычу. Кай издаёт хриплый смешок и принимается оглаживать и ощупывать жертву, пока тот дрожит в его руках. Собравшись, наконец, Лухань отталкивает от себя Кая и скалится, подобно волку, желая защититься хоть как-то. - Пусти,- в его голосе прорезаются металлические нотки, и это злит Кая. - Молчи,- он толкает Ханя обратно на смятую траву, и рычит, когда тот успевает оцарапать его плечи.- По-хорошему не вышло, оленёнок. Лухань кричит от боли, когда Кай, резко разведя его острые колени, вторгается в его тело. На белоснежной коже расцветают синяки от крепкой хватки: на бёдрах, под коленями они видны особенно. Кай наращивает темп, доводя Ханя до иступленных стонов, и, до крови искусывая нежную шею, вбивается в узкое девственнное тело. Он кончает внутрь Луханя и слышит плач, когда вытирает член о внутреннюю сторону бедра истерзанного оленёнка. Я грязный, плачет Лухань, я испачкан, осквернён. Он обессилен, поэтому никак не реагирует на то, что Кай берёт его на руки, даже не говорит ничего. Очнувшись, Лухань обнаруживает, что находится в совершенно незнакомом месте, и более того, он не помнит, как здесь оказался. Видимо, он потерял сознание прямо на руках у Кая. Воспоминания о вчерашнем заставили поёжиться, но для Ханя более удивительно то, что он всё ещё жив. Значит, нельзя терять ни мгновения и попытаться улизнуть как можно скорее. Резко вскочив, он тотчас с вскриком падает - подвернул ногу, и, хныча, садится на пол, обхватывая колени и утыкаясь в них носом. Вскоре появляется Кай; он в человеческом обличье, и Лухань боязненно отодвигается назад, почти забывая дышать. - Сбежишь - найду, будет хуже,- предупреждает Кай, но таким будничным тоном, словно это не угроза, а светская беседа. Его взгляд блуждает по худенькому тельцу своей жертвы, которому накануне он нанёс столько увечий, не рассчитав силы - отливающие тёмно-фиолетовым синяки, глубокие царапины, отметины, но это приносит ему только удовлетворение самим собой, потому что теперь Лухань принадлежит только ему. После этого он разворачивается и уходит, и не появляется до глубокого вечера. Лухань, всплакнув ещё раз и успокоившись, решает выйти наружу. Он с удивлением обнаруживает, что совсем рядом находится небольшое озеро, надо лишь немного спуститься, что Хань и делает. У воды тихо и прохладно - самое то, что сейчас нужно измученному Лу. Он нерешительно тянется кончиками пальцев до воды, и, привыкнув к ней, заходит поглубже. Ему просто необходимо "смыть" с себя пережитое потрясение, и он с головой уходит под воду, затаивая дыхание. Кай возвращается с добычей - приносит с собой какую-то крупную лесную птицу, и смотрит на тщетные попытки Ханя разжечь огонь. Тот, хоть всё так же и трясётся осиновым листом, стоит Каю приблизиться на расстояние вытянутой руки, всё же собирает своё мужество, понимая, что теперь ему придётся какое-то время взаимодействовать с врагом. Он не представляет дальнейшую свою участь, хотя и надеется на лучшее, поэтому пока решает быть послушным. Он сидит на корточках и пытается разжечь костёр, потому что ближе к ночи становится холодно. На лице его отражается вся гамма эмоций, пока он усердно трудится, и Каю становится смешно. - Дай сюда. Лу боится даже развернуться, почувствовав тело, что неожиданно прижалось к нему, и исходит мелкой дрожью, когда его руки накрывают руки Кая и направляют. Как и подобает волку, у Кая прекрасное обоняние, и он вдыхает аромат Луханя, водя носом по изгибу его тонкой шеи, одновременно с тем касаясь губами нежной кожи. Хань застывает, стоически не издав ни звука, и удивлённо округляет глаза, когда Кай отстраняется со смешком: - Что, хочешь продолжить? - Нет!- вырывается у Луханя, и тот стремительно краснеет, опуская взгляд; однако, увидев тлеющую ветку, поднимает взгляд на Кая, и чуть настороженно благодарит его. - Пожарь,- вместо ответа говорит Кай, небрежно кивнув на принесённую птицу. Лухань смотрит на неё взглядом, в котором читается смесь ужаса, отвращения и жалости; он не питается животной пищей, поэтому это кажется ему просто дикостью. - Как можно есть мясо других животных?- вопрошает, словно позабыв, кто находится перед ним. - Можно, если ты хищник. Могу и тебя съесть, если не будешь слушаться,- бесстрастно отвечает Кай, но в глазах его мелькает озорной огонёк. Хань беспомощно смотрит то на птицу, то на свои руки, словно считая, что станет таким же убийцей, и, едва сдерживая слёзы, приносит добычу к огню. - Почему же ты не съешь её сырой? Она и так намучилась, пока умирала. - Я ем сырое только в волчьем обличии. Мёртвой птице всё равно. Бессердечный, думает Лухань, когда, исходя жалостью, нанизывает птицу на ветвь, которую так любезно преподнёс ему Кай, отломав от дерева. Он видит во мне только животное, думает Кай, когда наблюдает за Луханем, который, закончив с обжаркой, уходит к реке, умыть лицо. - А что ты вообще ешь, оленёнок?- спрашивает Кай, доедая свой ужин.- Траву? Лухань всё ещё дуется на Кая за птицу, хотя и понимает, что это его природа. Днём он набрал ягод, и пока он человек он может есть только это. - Эй, отвечай мне. Мне же скучно говорить с самим собой. - Можешь поговорить с птичкой, которой ты отужинал,- как можно более сурово отвечает Хань, старательно пережёвывая сладкие ягоды. Он показательно ушёл к озеру, и теперь сидит на берегу и дрожит от холода. Ответа от Кая не последовало, и Лухань, ещё некоторое время проведя у воды, решил, что тот ушёл. С облегчением выдохнув, он возвращается в лачугу, в которой, собственно, и жил его пленитель, и радуется ещё больше, когда не находит там его. Может, он решил заночевать в лесу, или, быть может, отправился на ночную охоту, этого Лухань не знал, и, если быть честным, знать не хотел. Он хотел лишь спать, и потому почти мгновенно задремал, стоило лишь принять горизонтальное положение. Он просыпается, когда его талию обвивают сильные руки, и сонно моргает в темноте. В голове сразу проходит мысль о том, что это Кай, и Лухань рефлекторно дёргается, пытаясь вырваться. - Что ты хочешь?- со сна его голос звучит жалко, но его это не волнует. - Прямо сказать?- голос Кая, низкий и бархатистый, заставляет покрыться мурашками, но на сей раз вовсе не от страха. Лухань закусывает губу, пряча лицо в ладонях. - Я боюсь,- шепчет он, сжимаясь комочком. Он дрожит, потому что боится, не зная, что может сделать Кай в следующий момент, ведь он хищник, охотник, а Лухань - оленёнок, по неосторожности попавшийся в лапы зверю, и его страх вполне оправдан. Но Кай не спешит переходить к чему-то большему, что несколько удивляет Ханя. Он только обнимает его, сжимая узкие бёдра, ведёт руками по животу Лу, а после касается губами шеи, почти невесомо. - Я хочу спать с тобой рядом,- говорит Кай, и ведёт по груди Луханя, вызывая какой-то очень странный полустон с придыханием. Хань потрясён так, что проваливается в сон, а когда просыпается, вновь обнаруживает, что Кай куда-то ушёл. Так проходит ещё несколько дней, и Лухань почти привыкает к своему полурабскому положению. Каждую ночь Кай приходит к нему, обнимает и трогает, а Хань с удивлением обнаруживает, что эти касания перестают быть пугающими, хотя определённое чувство риска не покидает его. Не встречая сопротивления, Кай заходит дальше, и как-то, уложив Луханя на спину, нависает над ним; Хань робко смотрит на него снизу вверх и покусывает губы. Он всё ещё не до конца понимает, зачем Кай пленил его: если он, как волк, хочет растерзать свою жертву, то почему не сделал это сразу? Зачем так оттягивать неизбежное? Мучитель, думает Лухань, ему доставляет удовольствие мучить меня. Он не понимает, зачем сейчас Кай так нежно целует его шею и ключицы, когда мог бы впиться в них укусами. Не понимает, почему поочерёдно покусывает его соски, ласкает языком, и, спускаясь ниже, проводит ладонью по низу живота, вызывая тёплое тянущее чувство в паху. Но больше всего он не понимает собственное тело, которое так отзывается на действия Кая, податливо изгибаясь и вплетая пальцы в его тёмные волосы, придерживая за затылок. Лухань сладко стонет и тотчас стыдливо прикрывает рот ладонью, закрывая глаза. Так хорошо, что не хочется думать о чём-то постороннем. Когда в лесу появляются другие волки, Кай на охоте, а Лухань собирает целебные травы неподалёку от своего нового жилища. Он слышит тревожные крики птиц, которые шумно вспархивают с деревьев, шум листвы и тишину, в которой не слышно других лесных обитателей. Он не знает, что это волки, но предчувствие и интуиция бьют тревогу и звонят во все колокола, заставляя вернуться домой и спрятаться. Нежданные гости не заставляют долго ждать появления, и стоило только Луханю скрыться в хижине, к которой он так привык за время своего в ней пребывания, рядом появляются волки, Хань не знает, сколько их, но их много, он чувствует это, и от того пересыхает в горле. Он взывает ко всему, моля о том, чтобы Кай сейчас был здесь, чтобы он спас его. Так странно - ещё совсем недавно он до полусмерти боялся волков, а теперь он желает, чтобы один из них сейчас был рядом. Но Кай - это не просто волк. Он - человек. Как и Лухань. Ему кажется, что он слышит тяжёлое дыхание совсем близко, и в голове лихорадочно бьётся мысль о том, что его разорвут, но разум мгновенно проясняется, когда Хань слышит знакомое рычание. Он готов вздохнуть с облегчением, если бы не страх, охвативший его так же внезапно, как и появившийся. Кай один, а тех волков - наверняка больше. Кай в волчьем обличии, и, не раздумывая, он бросается на чужаков, осмеливших появиться на его территории. Их трое, но он не страшится ничего. Яростно вгрызаясь в глотку одного, он отбивается от других, раздирая сильными лапами с жёсткими когтями. Его соперники сильны и их больше, но Кай бьётся насмерть - у него есть тот, за кого он сражается, и одна мысль об этом придаёт ему сил. Наконец, Кай одерживает победу, и когда волки со скулёжем разбегаются, прихрамывая на покалеченные конечности, Хань осмеливается выйти. Он видит Кая, которому тоже нанесли серьёзные увечья и обескураженно смотрит ему в глаза. Волк, тяжело дыша, со стоном падает, погружаясь в бессознание. Лухань срывается с места и без страха обнимает хищника, самоотверженно спасшего ему жизнь. Лухань готов плакать от счастья, когда Кай приходит в себя. - Больно...- только и произносит тот, едва шевеля губами. - Конечно, больно,- отвечает Лу, светясь, и обрабатывая его раны. Глубокие следы от ударов когтями...Останутся шрамы, но, слава Всевышнему, Кай очнулся. Хань почти любовно проводит по свежим ранениям, после накладывая на них тёмно-зелёную кашицу из целебных трав. Кай шипит и издаёт рык, но Хань непоколебимо продолжает свою работу. - Спасибо, что спас меня. Я так боялся за тебя,- Лухань возводит на Кая взгляд, исполненный благодарности, и тот едва удерживается от слов, что хотят сорваться с его губ. - Не за что,- сдержано отвечает он, морщась от щиплящего лекарства.- Они бы не забрали тебя у меня. В ту ночь Лухань засыпает без опаски за свою жизнь, чувствуя себя необычайно прекрасно. Когда Кай окончательно поправился, они отправляются к прежнему месту проживания Луханя, где всё так же стоят крепкие столетние деревья и растут волшебной красоты цветы. Распустившись, они разносят дивный аромат, и Хань осознаёт, что невыносимо скучал по своему дому. Он показывает Каю любимые места, где прежде проводил дни, открывая заветный уголок в своём сердце и для него. Он по-прежнему не понимает, почему Кай так добр к нему, и, когда они сидят на траве на лугу, а Лухань плетёт венок, решается наконец задать этот вопрос. - Почему ты не убил меня? Почему держишь возле себя? - Странный вопрос. Неужели ты так и не понимаешь?- спокойно говорит Кай, заправляя светлую прядь волос за ушко Ханя, отчего тот чуть склоняет голову набок и улыбается. - Просто волк влюбился в оленёнка, а тот этого так и не понял. Лухань беспомощно хлопает ресницами, приоткрывая рот. - Но разве...разве ты не должен найти ту, кто сможет...ну...родить тебе потомство? - Волки находят себе пару раз и навсегда,- Кай пододвигается к Луханю, берёт у него из рук венок и мягко опускает на вьющиеся волосы, попутно поправив чёлку.- Я хочу, чтобы ты был со мной. Я люблю тебя. Хань не успевает сказать ничего в ответ, когда его собственные накрывают мягкие губы Кая и вовлекают в поцелуй. И правда, как можно было не понять это с самого начала?