Ну здравствуй, Намимори

Здесь и сейчас Настроение не просто хреновое, оно, упав до уровня земли, быстро достало лопату, и стало закапываться вглубь. Нижними девяносто чую – скоро будет большой переполох. У Цуны интересное колечко на шее висит, Гокудера с Ямамото тоже с новыми украшениями щеголяют. Гокудера едва не светится от счастья, оболтус (ну да это я просто немного завидую – он таки получил то, к чему так стремился). Ямамото тоже в предвкушении – очень хочет снова встретиться со Скуалло – камикадзе, чтоб его. Да они даже Сасагаву уговорили! Вот еще только Хибари привлечь – и все, противники могут закапываться сами (особенно если сказать, что эти люди нарушают дисциплину в Намимори). Ну да это у меня нервное уже. Хоть и считается, что у меня железное терпение и полная непрошибаемость, но иногда так хочется поистерить – особенно, если никто не видит. Ребята искренне не понимают насколько все серьёзно. Реборн, наверняка понимает, но у него как всегда свои методы и свои цели. Про Саваду-старшего я лучше промолчу. Кстати о Хибари, вот он идет, гроза всея Намимори. - Доброго дня, Хибари-сан! – помахала я. Он даже кивнул в качестве приветствия – прогресс, однако. Как вспомню нашу первую встречу – на смех пробивает. Мне парни долго рассказывали, что Хибари – это уууу и ой-ё-ёй, сталкиваться с ним не надо и вообще, лучше чтоб он не знал о моём существовании. Ну-ну. Я в первый же день зашла к нему в кабинет, вежливо представились, что так и так, я новая ученица и не мог бы многоуважаемый Хибари-сан дать для ознакомления полный свод правил школы Намимори – ну чтоб я не нарушала ничего по незнанию. Ну и как бы он отказал в такой просьбе? М-да. Цуна тогда дар речи потерял на пару минут точно, Гокудера гордо промолчал (ну а что бы он мог сказать), а Ямамото рассмеялся и заявил, что никогда не сомневался в моей способности поладить с кем угодно. И я – вся смущенная и застеснявшаяся – с потрясающих размеров талмудом в руках. Я его, кстати, тем же днем прочитала очень внимательно. Все знают, что незнание закона не освобождает от ответственности, но мало кто – что со знанием возможны интересные варианты. Во-от. Нашла я в правилах пару-тройку интересных моментов, так что будем иметь в виду. Да и вообще, там оказывается столько интересного – прям хоть вслух зачитывай. Я, кстати, так разок сделала, когда в обед сидели на крыше всей компанией. Картина маслом – сижу, зачитываю вслух интересный пункт, про который, как оказалось, мало кто знал, народ внимательно слушает, и вдруг, откуда не возьмись – Хибари. Должно быть, решил согнать народ с крыши, а тут такое! Честно – он на долю секунды растерялся. Тогда было весело. Но сейчас у меня очень плохое настроение. Может подойти сказать, что правила существуют для того, чтобы их нарушать? Ну и контрольным выстрелом добавить не Хибари-сан, а, скажем, Кё-тян? Но я вроде хочу поднять себе настроение, а не покончить жизнь самоубийством особо циничным способом. Нет, поймите меня правильно, я сильная, я ничего не боюсь, но это - перебор. Что вообще делают люди, когда хотят поднять себе настроение? Девушки вроде по магазинам ходят? И, кстати, это идея! Тем более, что я теленку так не купила что-нибудь вкусное, хотя собиралась уже давно. И-пин тоже нужно что-то будет купить – а то Армагеддец наступит уже сегодня. И себе что-нибудь, просто так, для души. Хм, для души? А это мысль! Держитесь магазины, я иду! «А настроение-то, кстати, улучшилось» А дальше хорошо пойдет саундтреком «Золото Маккены» Где-то, когда-то.

У дружбы есть свои законы и у вражды есть свой закон. Враг может другом стать, а друг врагом. Таков уж этот жизни круг – нет, злей врага, чем бывший друг.

Предательство... От этого слова холодеет в груди. Сразу вспоминается предательство Иуды, а потом ещё много других: исторических и личных. Наверное, мало кому повезло вообще не иметь личного опыта в этом вопросе. Трудно оказаться в роли преданного, ещё труднее — в роли предателя. Но, порой, мы даже не отдаём себе отчёта в том, что это уже случилось... Впрочем, задумчиво перелистывающий фотографии человек, сейчас думал не об этом. Да он и вообще об этом старался не думать, с тех пор, когда сделал не самый приятный выбор в своей жизни. Предательство? Доверие? Порой блеск золота так затмевает разум, что осознание сделанного приходит уже после. Когда уже поздно что-либо исправлять. Хотя человек такое существо, что всегда найдет себе оправдание. Тюр славился талантом находить что угодно и где угодно, а его страсть ко всему необычному была не менее общеизвестна, равно как и стремление удивлять. Когда он, не раз битый жизнью наемник, притащил неизвестно откуда непонятную малолетку – все пятеро, только махнули рукой, даже не пытаясь понять. Ну, пробило мужика на лирику, с кем не бывает? Ничего, пройдёт. Когда этот балбес, на полном серьёзе, заявил, что будет её обучать – только покрутили пальцем у виска, но также махнули рукой. Если Тюра понесло – проще убить, чем переубедить, лучше подождать - рано или поздно самому надоест. Потом какие-то придурки (а другого слова и не подобрать) решили, что Лейн – это слабость Тюра, а слабостями врагов нужно пользоваться – и решили поиграть в похитителей. Но Тюр только посмеялся и сказал: «Ваши крокодилы, вы их и спасайте». Сначала никто не понял, о чем это он, но потом... Потом даже привычные ко всему наемники вздрогнули от невероятной жестокости девчонки, которой если девять стукнуло – уже хорошо. И Антонио навсегда запомнил вопросительный взгляд мелкой: «Я молодец?» Такого даже они, со всем их цинизмом, не ожидали. Когда вишневые глаза засияли от похвалы наставника, Тони (да и не только он) решил, что тот должно быть нашел себе верного сторожевого пса, что за один одобрительный взгляд хозяина любому в горло вцепится. А потом, через полтора года, когда поздравляли мелкую с десятым днем рождения, (а куда бы делись? Вот еще не хватало, чтобы Тюр обиделся, да и привыкли уже) тот окончательно ошарашил всех, официально признав это мелкое нечто дочерью. И даже по документам все оформил как надо. После этого их пятерку было сложно чем-то удивить. Но тогда Антонио порой ловил себя на мысли, что завидует. Завидует тому, что вся любовь, нежность и преданность рыжей мелочи обращена на Тюра. И эта зависть сыграла немалую роль в его тогдашнем решении. Тот вечер он тоже порой вспоминал. Убежище Тюра строилось по принципу «заходи, кто хочет, бери, что надо, но вот как ты оттуда выйдешь - твои проблемы, родной». Они знали большинство секретов и ловушек, но не все, далеко не все. Уходи тогда Тюр один, и он бы ушел. Но когда его, точнее их догнали – предпочел вышвырнуть в потайной ход девчонку, намертво заклинить механизм, открывавший ход, и кинуться в самоубийственную атаку, отвлекая на себя уже врагов. Не зря он считался одним из лучших - у той двери полегло больше половины нападавших, но остальных было вполне, вполне достаточно. Живым Тюра взять так и не смогли, а Лейн исчезла, словно растворившись в воздухе. Антонио с тоской подумал, что счастье было рядом, только руку протянуть, а теперь уже все – опоздал. Он не позволил себе долго об этом думать, но все же, все же... Пару секунд спустя наемник решительно швырнул потрепанный альбом в огонь и постарался выкинуть из головы посторонние мысли. Тони решил пока не говорить остальным, куда и зачем поедет – мало ли у него дел? А причины такого своего решения не хотел объяснять даже самому себе. Многие люди любят блеск золота, и многие готовы на все ради него. Так уж совпало, что один из этих многих был из семьи Каваллоне.