Без границ

Обыкновенно все дожидаются. Они томятся на своих двухъярусных кроватках и ждут завтрашнего дня. Потому что завтра снова кто-то придёт и, может, даже уведёт кого-нибудь от сюда. Но такое бывало редко. Женщине-одиночке, а уж тем более мужчине, не позволяют забрать ребёнка. Надо ждать пару. А пары приходят редко. Разве что жертвуют деньги постоянно, а вот забирают редко. Может, кому-то и нравиться здесь сидеть, но кому-то хочется уйти, так что все эти деньги, идущие в фонд приюта, наполовину бесполезны. Однажды в престарелом приюте появилась молодая пара. Им словно бы недавно только исполнилось по девятнадцать, и сладость прохладительных напитков под неровные жужжания дабстепа на прощальном вечере всё ещё словно бы томилась в их сердцах. Такие радостные и весёлые. А ещё приветливые и приятные. Пара очаровала добрую половину маленьких большеглазых существ. Они успели поговорить и пошутить с каждым, а ещё рассмешить даже саму управляющую, постоянно ходящую с хмурым взглядом и никогда не улыбающуюся. Однако, как выяснилось, они предпочли бы ещё подумать над выбором, когда на кухне раздался привычный детям звон. Оттуда сразу же выволокли чёрновласого мальчишку лет пяти, пытающегося из последних сил отбиться от наступающий кухарки. Та быстро принялась что-то молоть на южном итальянском диалекте, а управляющая - в чей адрес всё изливалось – только сурово кивала, изредка бросая взгляд на мальчика. После разъяснений управляющая поспешно попрощалась с парой и уже хотела было приняться за свои рутинные обязанности, как вроде бы ушедшая девушка очутилась внутри. Она присела на корточки перед мальчиком и заговорила с ним. Мальчик, стараясь поскорей отвязаться от этой докучливой особы, отвечал по-хамски на каждое её слово, тем не менее, девушку это не отворотило. Она продолжала с ним беседовать, пока разгорячённый событием на кухне мальчик вконец не успокоился и даже не принялся с увлечением слушать пришельца. «Докучливая особа» поинтересовалась жизнью и увлечениями бесёнка, тот поведал обо всём, принимая всё более и более по-детски возбуждённый вид, будто раньше его жизнью никто не интересовался. -Как ты сюда попал? – спросила с оживлением рыжая девушка. -Ему-то откуда знать, - раздался голос с «ресепшена» приюта, за которым гордо восседал толстый охранник – Мамашка-то его плохо предохранилась и получила на свою голову. Хотела аборт сделать, да за обучение платить нужно было в колледже, так всё и истратила, замаялась, а мальчик остался. Вот она его и сдала в приют, причём сама даже уже забыла от кого ей такое счастье, видно часто по мужикам ходила. Хе-хе. Мальчик никак не отреагировал, видно половину даже и не понял, а вот девушку «открытая Америка» сильно удручила. Она немного подумала, недолго походила и снова вернулась к мальчику. -Хочешь, я буду твоей мамой? – спросила она, сияя белоснежной улыбкой. -Нет, - резко ответил мальчик – Ты рыжая и старая, как бабка. «Рыжая бабка» погладила его по голове и сказала невинным и неимоверно жутким голосом: -Дома поговорим. Как ни странно, а мальчика из приюта отдавали так, будто бы она со Скаем замороженную ядерную бомбу забрала. Вначале показавшийся милашкой, теперь с каждой секундой проявлял всё новые и новые черты своего буйного характера. На улице он с опаской глядел на каждого встречного, а при виде собаки так напрягался, словно на бой с тигром выходил. И даже дома без проблем не обошлось. Когда вся полная счастья Блум привела малыша домой, велела вымыть руки и идти в комнату, случилось нечто, что определило дальнейший ход истории в этой квартире. В комнате на кроватке-качалке лежала маленькая и совсем уж миниатюрная девочка. Ещё младенец. Девушка подвела мальчика к кроватке и, указав на спящую красавицу, заявила: -Посмотри, это теперь твоя сестра, Мари. Правда, она милая? Подружись с ней хорошо. Она моя собственная, - и хихикая, Блум шлёпнула себя по животу. На покинувшего приют особого впечатления младенец не произвёл. -Так се, - пожал он плечами – все младенцы страшные. -Как такое можно сказать про сестрёнку, почти родную же! -Даа, - послышался с кухни мужской голос – такую прямо-таки родную. Один дедушка, небось, был. -Неужто наш малыш Скай научился подкалывать? Кухня молчала, потому девушка оставила мальчика с младенцем, а сама пошла, разгадывать тайну молчащей кухни. Тут же, на кухне, обнаружилась и Левелла. Она сидела, подбоченись над какими-то старыми бумагами и вздыхала. Увидав Блум, Левелла вздохнула ещё сильнее. -Опять? – не выдержала Левелла – Я же ясно пытаюсь вам объяснить, что члены совета Пяти должны носить тоги! -Не буду я эту мерзость везде на себе таскать! – попыталась отбиться рыжая, однако попытки её были бесполезны, ибо загруженный работой секретарь явно пребывал не в том расположении духа. Но тут дом огласил голос разбуженного дитя. Блум сразу же кинулась в комнату, где обнаружила мальчика со злорадной усмешкой трясшего любимую игрушку девочки на таком расстоянии, чтобы последняя не могла достать. Судя по всему, покинувший приют наслаждался её жалобными криками. Подобное совсем не обнадёживало, и даже внутри девушки шевельнулось что-то склизкое и отвратительное, подсказывающее избавиться от маленького садиста. Рыжая завертела головой, и все поганые мысли вылетели из ушей, шлёпнувшись на пол. В тот раз она попыталась решить конфликт мирно. Она не стала наказывать новоприбывшего, а лишь отчитала его, призывая любить сестрёнку. Но нечто ей говорило, что именно с этого момента началось падение. Но она не знала, чьё падение. Разница в возрасте у дочки и сына была в четыре года. Обычно разница либо невелика, либо уж слишком разделяет детей, а тут нечто среднее. И всё же разница ощущается, даже слишком. Когда мальчику исполнилось шесть, девушка решила ему рассказать о том, кто она и её муж на самом деле. К слову, год прошёл вполне спокойно без эксцессов и непредвиденных случаев. Разве что гулять мальчик любил лишь там, где мало народу или вообще его нет. На контакт особо ни с кем не шёл, но беседу мог поддержать, так что в школе тоже было спокойно. Блум не могла не нарадоваться, она решила, мол, её сынишка меняется и становится лучше, а все эти байки про его агрессивность оказались неправдой. Мальчик внимательно выслушал рассказ про магов, фей и ведьм, а когда его мать кончила, он просто покрутил пальцем у виска. Пришлось потратить неделю, чтобы всевозможными способами доказать мальчику свои слова. В конце концов, он поверил, но всё равно продолжал скептически к этому относиться. Любимой темой его подколов, кроме возраста, теперь ещё стала трансформация. Он часто любил шутить, размышляя, что мешало врагам подойти и стукнуть её во время превращения. Ну и о многом другом вспоминал, изрядна выбешивая мать. Отец, который дома появлялся не часто, так как вроде вообще на другой планете работал, обычно поддерживал подобные шутки, радуясь тому, как неистово начинает пускаться в объяснения девушка. Ещё в приюте у мальчика не было имени. Каждый давал ему своё, а одного единственного у него не имелось. Тогда Блум призадумалась и дала ему имя любимого литературного героя, охотника, помогавшего прелестной фее, Эрена. Мальчик недоверчиво отнёсся к имени, лишь через месяц он окончательно прижился с новым наименованием и даже стал откликаться, когда его звали. Время течёт рекой. Если бросить в реку камень, то пойдёт рябь, но река не поменяет русла. Там сказано в квантовой физике. Малышка Мари достигла уже сознательного возраста. Ей целых пять лет. Она любит петь, причём в отличие от многих детей уже без труда попадает ноты. Любит рисовать и играть. Одна с ней только радость матери. Всё у девочки получается, вон даже уже математику первого класса знает, ещё и таблицу умножения учит. Прекрасно сдаёт в школе экзамены, обыкновенно на сто балов. У неё полно друзей как в школе, так и на занятиях, однако гулять с ними она не любит. Что ещё безмерно приятно Блум, у её дочки оказались безмерные способности к магии. Отдавать свою дочь сейчас в школу волшебства она не хочет, потому обучает её дома сама. Вот только у неё есть и сын. В последнее время он совсем уж от рук отбился. Стал каким-то замкнутым и агрессивным. Когда это точно началось, девушка не знала, тем не менее, в её памяти всё стоял старый эпизод одного происшествия. В тот день у обоих её детей были экзамены. Мари опять сдала на сто балов и поспешила похвастаться перед матерью, радостно лепеча о том, что у неё единственной такая высокая оценка. А вот Эрен тихо сидел на другом конце стола, держа перед собой раскрытую тетрадку. Каким мрачным он сейчас выглядел, будто чего плохо ждал да не дожидался. Блум, приняв образ простодушной матери, села рядом и спросила: -Что ты такой мрачный? Как сдал? Мальчик сидел и не отзывался. Вдруг Мари быстрым и юрким прыжком очутилась перед его тетрадкой и, завидев содержимое, захихикала. -Двадцать три! Двадцать три! Ма-ам, а у Эрена двадцать три бала! Эрен ещё сильнее помрачнел, опустив голову. -Всего-то двадцать три! Никудышней человек! Не учится, хулиган! – радостно кричала дочка – Двадцать три бала, наверное, худший в классе результат? Или тебе милее называться первым с конца, да? Ма-ам, надо Эрена без сладкого оставить, чтобы учился! Кулаки мальчика сжались, но девочка того не заметила. А мать… девушка просто не знала, что ей нужно делать, что сказать. Она чувствовала, ей нужно произнести нечто такое успокаивающее, чтобы всё не кончилось плохо. Она промедлила и опоздала. Мари, хоть Эрен и закрыл своим телом тетрадку, успела увидеть ещё нечто для себя важное. Она принялась хохотать. -Мам, ты видела его ошибки! Он и простых примеров первого класса не смог решить! Должно быть он не хулиган, а тупой просто. Хи-хи. Тупой Эрен, тупой-тупой. Может, тебя в садик отправить? А я в первом классе таблицу умножения лучше него знаю… И ещё я волшебница, а он… тупой… Эрен не выдержал. Девочка не успела даже двинуть головой в сторону, когда ей по носу шарахнули кулаком. Мальчик явно не сдерживался, его удар был наполнен яростью и болью, а потому получился таким сильным, что девочку оттолкнуло к подоконнику, где она треснулась головой о батарею. Мать слишком поздно среагировала. Мари уже ревела во всё горло, а из носа у неё шла кровь. Эрен стоял как вкопанный, окаменев на месте. Он весь замер, ибо понял всю тяжесть содеянного. И всё же его дрожащая спина чего-то ждала, чего-то такого, что вернёт всё на круги своя. Он боялся. Боялся до слёз. В этой атмосфере ярости и боли чувство буйства передалось и девушке. Хоть она и чувствовала, что должна говорить и делать совсем другое, иначе их узы могут расколоться. Хоть она и ощущала себя виноватой в том, что позволила ситуации выйти из-под контроля. Хоть она и готова была признать себя полной дурой. Блум всё равно поддалась злобе, накричала на сына и даже вмазала ему по лицу с такой силой, с которой его аж с ног сбило, и принялась за дочь. И врача вызвала, и мужу высказала все свои претензии, и всех подружек с ног на голову поставила. В тот день досталось всем. Почему-то всегда тихая и мирная Блум взбесилась не на шутку, чего с ней никогда не было. Она ещё никого так не била, особенно ребёнка. Да, пускай Эрен виноват и заслужил такого наказания, но почему-то мать была уверена в неправильности своих действий. К счастью, нос не был сломан, потому что мальчик слегка промазал и задел больше щёку. С головой у Мари тоже всё оказалось в порядке, в порядке было и зрение, ведь она стукнулась тыльной частью. Однако, несмотря на такую радужную концовку месива, какая-либо связь между Эреном и его новой семьёй оборвалась. Эрен действительно не блистал талантами. Скверно и с трудом давалась ему как учёба, так и спорт. В компьютерных играх и приставках он являлся постоянным неумехой, по прозвищу «вечный нуб». И красавцем не назовёшь. А ещё он стал невыносимым. Мало того, что ещё до прихода подросткового возраста перестал слушаться мать и отца, так он ещё и начал обоим хамить и пытаться с ними драться. Когда Блум для перемирия попыталась его обнять, мальчик укусил девушку за плечо, прямо до крови. Девушка так и не поняла причину его злобы. В школе он перестал с кем бы то ни было общаться. А когда одноклассники попытались подойти к нему и заговорить, он послал их всех вместе с мамами на самом скверном итальянском наречии. Если же над ним пытались подшучивать он затевал драку, где хоть и оказывался победителем, получал вдвойне больше горечи. Однажды Блум вела Мари в школу и на пути ей встретилась мать одного из одноклассников Эрена. Та, завидев девушку, решительно к ней подошла и громко заявила: -Ах, это вы мать Эрена де Домино?! -Да, - поражённо кивнула девушка. -Как вы вообще воспитываете своего ребёнка! – запричитала в негодовании мать – Мало того что он у вас бешеный и на всех бросается, так он ещё… он ещё!.. – тут у мамаши переполнилась чаша терпения – Сегодня ещё на уроке физкультуры он сказал, что не будет заниматься с моим сыном в паре, потому что тот чёрный!!! Возмутительно! Какое воспитание, вы вообще за ним следите! А на прошлой неделе он назвал моего сына нигером! Вы слышите!? Нигером! Сделайте со своим отродьем что-нибудь, пожалуйста, а не то я подам на вас в суд! -Ма-ам, а нигер – плохое слово? – невинно спросила Мари. -Да, очень, - поспешила ответить мать, после чего сказала уже разъярённой женщине – Я что-нибудь придумаю, больше такого не повториться. -Будьте уж так любезны! -Значит, Эрен дурной, - себе сказала Мари. Это было еще не всё. На следующий день Блум вызвали в школу, потому что Эрен разбил окно нарочно учителю по французскому, а потом плюнул в директрису, когда та попыталась разобраться в ситуации. На родительском собрании каждый из отцов или мам предъявил не менее одной претензии девушке по поводу её сына, а учительница математики заголосила, мол, Эрен из-за плохой оценки набросился на неё и порвал ей юбку. После собрания Блум с часу рыдала от стыда, лёжа на своей кровати. Её казалось, будто её мир, где она до того видела лишь счастье и спокойствие, стал рушиться и разваливаться. Больше она не появлялась ни на одном собрании в школе. Скай пытался утешить её, даже выгадал себе специальный отпуск с работы. Чтобы приехать и успокоить измученную мать. После того как он увидел во что действия его сына превращают Блум, отец возненавидел мальчика. Мать не раз пыталась поговорить с сыном и решить все проблемы, но тот не хотел её вообще слушать: затыкал уши и высовывал язык. Девушке хотелось ударить ребёнка, но она не могла себя заставить это сделать ещё раз. Отношения с сестрой у него с каждым днём ухудшались. Та подкалывала и издевалась над ним, перемалывая бойким язычком все его слабости и нехорошие поступки. Он бесился, и делал ей какую-нибудь гадость. Однажды даже у девочки пропал любимый хомячок, которого, как позже выяснилось, Эрен продал на базаре. В итоге эти двое терпеть друг друга не могли. Когда Блум ругала и отчитывала сына, она чувствовала почему-то виноватой себя. Его глаза. Она смотрела в его глаза и не видела в них той истинной агрессии, которую все находили. В тех глазах была лишь боль и одиночество, тщательно перемешенные с желанием отомстить всем своим обидчикам. В один осенний день Эрен исчез ещё с утра. Был выходной, и никого это не волновало, кроме матери. Она пошла искать мальчика и нашла у пруда в парке. Там он сидел один и бросал жёлуди в мутную воду. Его спина дрожала, а руки тряслись. Голова опущена – увидеть выражение лица не представлялось возможным. Девушка тихо подкралась к сыну и шепнула на ухо: «Бу!» Эрен резко вскочил и удивлённо уставился на мать. Блум почувствовала себя неловко. -Давай присядем, - она должна была что-то сказать – и поговорим… по-дружески. Глаза мальчика налились кровью. -Иди ты, - бросил он и убежал. -А я тебе говорил! – возмущённо причитал Скай – Ещё в приюте говорил, что не стоит его брать. Сын ветреной матери и неизвестного мужика не может стать кем-то стоящим, кем-то нормальным! -Что ты говоришь!?- не соглашалась Блум – Да, он не предел мечтаний, но ведь и не плохой же. Просто у него возраст сложный… -Что ты несёшь! – Скай выходил из себя – Ты только посмотри на него! Вспомни все его поступки, за которые тебе приходилось выслушивать оскорбление в адрес всей семьи! Да, что там! Нашу семью уже считает ненормальной! Мол, мы воспитываем бешеных расистов! Никаких манер. Никем он не станет. Давай его обратно в приют сдадим. -Что?! – воспротивилась девушка – Ни за что! Он ведь ранимый и всё принимает близко к сердцу, если его сейчас оставить на произвол судьбы… -Нет! Лучше пусть всё будет так, как, например, сегодня! Пусть бьёт девочек и мальчиков, пусть портит школьное имущество и хамит старшим! Пусть издевается над нашей Мари! -А он не наш!? -Нет! Он не Наш! К сожалению, в этот момент домой вернулся Эрен. Он всё услышал. Не вымолвил ни слова и ушёл в свою комнату, где заперся и не выходил до следующего дня. Блум сидела с Левеллой и Стеллой в баре. Обыкновенно в такие места девушки не ходили, однако сегодня, когда несчастная мать предложила, никто не посмел отказаться. Подруги с горечью наблюдали, как Блум пыталась напиться. Под конец попойки она уже лежала на столе и всё равно плакала. -Это я виновата, что он такой… - повторяла она каждую минуту - Что я делаю не так? -Блум, ну что с тобой? Какой ты стала? – Стелла попыталась исправить обстановку – Помнишь, как мы раньше проказничали в Школе Фей? Вот… -Всего лишь проказничали… - угрюмо выдавила мать. Подруги поняли, что этот мальчик напрочь убил ту мирную и жизнерадостную Блум, которую они знали. Этот мелкий хулиган превратил сильную девушку в жалкую половую тряпку, пытающуюся напиться от горя. Как же подруги возненавидели этого мальчика. -Я ему всё выскажу! – рвалась в бой Муза. -Подожди, может, не стоит, - пыталась удержать ту Флора. -Всё просто и ясно, очень лёгкий алгоритм, пока тот мальчик в их семье, ничего не измениться, - констатировала Техна. Между тем, подругам так и не удалось ничего исправить, и к мальчику девушки тоже не ходили, не собрались. Вот уже целую неделю Блум была безутешно больна. Причём жар у неё начался от перенапряжения и стыда. Что удивительно, такое бывает. Её пробовали лечить магией, но бестолку, каждый новый поступок мальчика ввергал мать обратно в это невыносимое состояние. Вскоре, всё ж, ей стало чуть получше, она даже могла ходить. Эрен в последнее время стал возвращаться всё позже и позже, что не могло не беспокоить наивную и нежную мать. Однако на все вопросы мальчик отказывался отвечать. Так стукнуло ему тринадцать. И он пропал. Сколько шуму поднялось! Блум вновь всех с ног на голову поставила. Готова была весь мир объехать в поисках сына, коего так и не нашли. Прошла неделя, когда на мобильник Блум позвонили из отдела поисковой полиции Магикса. Они нашли Эрена в лесу между Красным Фонтаном и городом. Ребёнка вернули. Прошла ещё неделя и всё стабилизировалось, как думала Блум, сейчас снова начнётся череда ужасных мелких преступлений. И вот неделя до экзаменов. Эрен сидит и смотрит что-то в наушниках на айпаде, за столом приютилась Мари. -Мам, экзамены ведь на следующей неделе? – сказала она – Если я хорошо сдам, ты мне купишь ту игру, хорошо? -Как скажешь, золотая моя, - ласково улыбнулась ослабевшая мать. -А Эрен снова ужасно сдаст! – поспешила усмехнуться девочка – Как обычно не знает программу даже первого класса! -Неправда, - отозвался Эрен, вынимая один наушник – я хорошо сдам. Сестра противно захихикала. -Ну да, ну да, кто бы говорил! Ты и по физкультуре хуже меня учишься! Хорошо сдаст он! Не смеши! Попробуешь извилины напрячь? Ой, прости, у тебя же их нет! -Я сдам на сто балов, - мрачно заверил мальчик. -Ого, как высоко взлететь решил! Если уж ты хоть раз в жизни напишешь экзамен на сто балов, я так уж и быть дам тебе все свои личные сбережения в сорок евро! Только не бывать такому. НИ-КО-ГДА! Через неделю после экзаменов первой вернулась Мари и потребовала свою игру, ибо сдала она по обыкновению на отлично. Блум попросила подождать, пока она не закончит делать обед. Эрен всё не возвращался. Но под конец дня он-таки вернулся. Решительной походкой он направился к сетре, встав перед ней. -Чего тебе?- не поняла та. Мальчик молча высунул из кармана два смятых экзаменационных листа. На обоих было по сто балов. -Я сдал на отлично, - сухо заявил он. -Поздравляю. -Гони сорок евро, как и обещала. -Чего? Совсем пришибленный? Ничего не буду я тебе давать! -У нас было пари. -Не было никакого пари! -Значит, ты обманщица! -Ничего я не обманщица, хватит уже всякую чушь молоть! Поражённая столь высоким результатом Блум не могла и слова вымолвить, пока не сказала дочери: -Будь добра, если проиграла пари, надо отдавать. Я всё помню, было у вас пари. У Мари лицо исказилось так, будто она Цезарь, которого предал даже Брут. Девочка лишилась всех карманных денег на месяц, из-за чего ещё сильнее возненавидела брата. Зайдя на кухню, Блум обнаружила всё перевёрнутым, использованным, разбитым и заляпанным. Виновным оказался Эрен, который что-то пытался приготовить на кухне. Преступника наказали. На следующий день во время прогулки Блум снова повстречалась мать одной из одноклассниц её сына. Девушка ожидала нового потока ругательств и замечаний, но его не последовало. Напротив, мамаша радостно замахала Блум рукой и побежала навстречу. -Вы, видать, с сыночком серьёзно переговорили? – вместо приветствия поинтересовалась она. -Чего? – снова не поняла Блум. -А вы не знаете!? – возмутилась мамаша, и рыжая приготовилась ко всему - У вас оказывается очень милый ребёнок! Сегодня день святого Валентина, так он самостоятельно всем девочкам сделал шоколадки и подарил, а ещё за всё извинился. А моей дочке даже помог на физкультуре, когда она ножку подвернула! Как настоящий рыцарь помог дойти до медпункта. Прелесть. И кто бы знал, что у вас такие изумительные могут быть дети! Всего вам хорошего! Блум окаменела. Ей показало, будто она сошла с ума. Её сына только что похвалили. Впервые за столькие годы его назвали «милым» и даже «рыцарем». Быстро хлопая глазами, мать поспешила домой, где нашла мальчика, играющего в геймпад. Со слезами, которые уже не в силах сдержать, Блум бросилась обнимать паренька. Она словно маленькая девочка заревела у мальчика на груди, не в силах скрыть свою радость. -Прости! Прости меня! – сквозь слёзы говорила она, застывшему мальчику. -Ты чего? – боязно сощурился он. -Давай поговорим? – попросила Блум. -Как хочешь, - пожал плечами тот. Неважно когда и чем была вызвана перемена в его поведении. Эта перемена в любом случае была к лучшему. Через три года начинается настоящая история…