Хамелеон (Chameleon)

Майкрофт был вынужден вспомнить, как сильно он не любил физический труд. Когда природа наградила его способностями Стража, предполагалось, что он будет использовать не тело, а разум, чтобы защищать свою территорию. Тем не менее, в данный момент он тащил Гарри Уотсон под руки, ступая по холлу спиной вперед, а бедняжка Антея держала ее ноги. Казалось, с каждым шагом лишившаяся сознания Стражница становилась тяжелее. Хорошо, что сегодня Антея предпочла высоким каблукам мокасины на плоской подошве. Она была в приподнятом настроении, несмотря на то, что грязные, босые ноги Гарри были зажаты ее подмышками. Майкрофт поднял брови. — Полагаю, твои утренние проверки принесли плоды? Ее глаза озорно блеснули, и она едва слышно сказала: «Тс-с!». Она быстро огляделась. Они были не одни: несколько обычных людей хотели было пройти через холл, но заметили их и повернули в другую сторону. И хотя все таращились на них через открытые двери, никто не задавал вопросов и не предлагал помощь. Майкрофт даже не был уверен, хорошо это или плохо. К счастью, комнаты «для успокоения» находились недалеко от центральной башни. Человек на посту встал с места, как только они завернули за угол, и поспешил открыть ближайшую маленькую комнату без окон. Майкрофт сжал губы, пока пятился в комнату с обитым потолком, его ноги, утопающие в рыхлом напольном покрытии, неуклюже шатались. Они уложили Гарри под наклоном, и Майкрофт перекатил ее на бок, согнул ее локоть и колено, чтобы она не перевернулась во сне, если ее будет тошнить. Он ясно представлял, какие слухи распустят жадные до сплетен репортеры, желая услышать, почему один из уважаемых стражей промчался по Уайтчепелю в одной лишь тонкой ночнушке. Прошла всего неделя с той неудачи в доках. Пресс-конференция в Тауэре на тему того, почему их сотрудник захлебнулся рвотой, находясь в охраняемом помещении, станет довершающим штрихом общей картины. Везет просто как утопленнику. — Мне позвонить в Бартс? — спросил администратор. — Нет необходимости, Гленн, — очаровательно улыбаясь, ответила Антея. — Я позабочусь о ней, когда она придет в себя. Она просто без сознания. У вас есть мой номер, сообщите, когда действие транквилизатора пройдет. Гленн кивнул и вернулся к своей стойке, прикрывая папкой книжку, которую он тайком читал, и делая вид, что смотрит на монитор со спящей Гарри. Когда они отошли настолько, чтобы Гленн их не услышал, Майкрофт негромко заговорил: — Я удивлен, что ты сама вызвалась. — У меня есть к ней один-два вопроса, — весело сообщила Антея, и ее глаза снова блеснули. — Наверное. — В самом деле? — Майкрофт напряг слух. Суета и шум, которые производили двадцать пять «немых» в непосредственной близости от них, были рассортированы, зафиксированы, отделены друг от друга, и прямо под холлом нашелся пустой угол, где они могли бы поговорить с глазу на глаз. — Как думаешь, меня это могло бы заинтересовать? — Скорее всего, — ответила Антея. Он взял ее под локоть, когда они завернули за угол, а отпечаток его пальца впустил их на склад оружия. Он сморщил нос, ощутив знакомый запах Шерлока, висевший в помещении. «Что он задумал?» — успел задаться вопросом Майкрофт прежде, чем прогнать эту мысль. Эта загадка подождет. Улыбка Антеи стала шире, и через связь Майкрофт почувствовал ее настойчивое желание поделиться с ним. — Мы вне пределов слышимости и здесь нет микрофонов. Милая, рассказывай. — Когда утром я делала проверки, поступило сообщение, что эта Уотсон направляется в Тауэр. Ее девушка беспокоилась, что она идет за своим братом. И я решила взломать ее почту, чтобы узнать, кто мог ее предупредить, — Антея соединила кончики указательных пальцев, чтобы особо подчеркнуть свои следующие слова: — И… я… нашла… второй… почтовый ящик, — она улыбнулась. Майкрофт поднял брови. Тауэр создавал для каждого сотрудника почтовый аккаунт. Кто-то ими пользовался, кто-то нет, но ни у кого не было двух. — Сдается мне, это не ошибка администратора. — Нет, оба активны. “harrietwatson” в пользовании уже восемь лет, с тех пор, как Гарри сюда перевели. А “harrywatson” был создан четыре года назад, — Антея просияла. — Думаю, я случайно наткнулась на нашего крота. Майкрофт застыл на месте. — Ты уверена? Четыре года? Он считал, что крот орудует в Тауэре всего несколько недель. Возможно, Гарри просто использовала оба ящика. — Письма зашифрованы, и он был создан через несколько часов после того, как обозначилась проблема с Петерсоном. Я уверена. Петерсон? Майкрофт начал припоминать. История с Петерсоном была немного серьезней, чем гнилые служебные интриги. Трое уволенных «немых» и один переведенный Страж — все это тщательно замяли бы, если бы Министерство внутренних дел как-то не прознало об этом. Время от времени, Себастьян Уилкс все еще использовал этот случай в качестве козыря в переговорах с Главой лондонского Тауэра. Все это было очень некрасиво, но Майкрофт никогда не связывал это с последними утечками. Вообще-то, ему и в голову не приходило, что эту информацию могли слить посторонним лицам. Почему? «Я почему-то выбыл из игры». — Это должно быть как-то связано, — продолжала Антея. — Я проверяла свои записи. По всей видимости, каждый раз, как в лондонском Тауэре случалось увольнение, с этого аккаунта отсылали письмо. Если бы писем было одно или два, я бы не придала значения, но их более четырехсот, и я не понимаю, как можно считать это совпадением. — Так… И о чем говорится в письмах? — спросил Майкрофт, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног. Он ухватился рукой за край металлической полки. Одно дело внезапно узнать об утечке, и совсем другое — обнаружить, что все это происходило у него под носом на протяжении четырех лет! Тайно! Если бы он не ощущал честность Антеи благодаря их связи, он бы подумал, что она все выдумала, чтобы одурачить его. Антея раздражено нахмурилась. — Не имею понятия. Как я уже сказала, они все зашифрованы. Они все отправлены одному адресату, но это обычный бесплатный аккаунт — я не могу проследить за такими письмами. Нужно спросить самого крота, точнее, саму. — Что ж, каким бы ни был адрес, информацию совершенно точно получает Уилкс, — сказал Майкрофт. — Но неужели Гарри — наш крот? Майкрофт задумался. На первый взгляд она подходила идеально: Гарри Уотсон была яркой, обидчивой бунтаркой, склонной нарушать те из правил, которые ей не нравились. В дополнение ко всему, ни для кого не было секретом, что она имела слабость к выпивке. Вполне в ее духе было бы провернуть всю эту затею с аккаунтами, и сама она могла быть достаточно привлекательной целью для шантажа и махинаций. Но нет, все как-то не складывалось. Она едва появлялась в Тауэре, ей бы не хватило терпения участвовать в офисной войне. Да и она просто не могла знать о Петерсоне. И в любом случае, она была достаточно умна, чтобы не использовать собственное имя для треклятого почтового аккаунта. — Нет, это не Гарри, — отмел эту идею Майкрофт. — У меня нет оснований полагать, что она может быть настолько хитра и настолько же бестолкова. Она сыграла бы роль козла отпущения, когда аккаунт обнаружили, приняла бы на себя огонь, пока настоящий крот не залег на дно. Кто-то, кто ненавидит Гарри, решил подставить ее. Кто-то с доступом к сотрудникам, которые создают почтовые аккаунты. Кто-то, кто знает Уилкса. И тут он понял. Ну конечно же. Это было слишком, слишком очевидно! Картинка складывалась так ровно; Майкрофту стоило подумать об этом еще несколько лет назад, даже не имея на руках последней зацепки. — Джефферсон Хоуп! О, Господи. — Я так не думаю, — с сомнением ответила Антея. — Он совсем не подходит. С другой стороны, с Гарри они никогда не ладили. — С того самого случая, когда она первый раз послала Хоупа к чертям, — рассеяно согласился Майкрофт, его разум все еще пытался оправиться от сокрушительной шокирующей мысли. Сначала Шерлок, с относительной легкостью схвативший Призрака, которого Майкрофт не мог поймать годами; теперь эта гигантская брешь в безопасности, о коей он имел лишь поверхностное представление. Но политические интриги были его сферой деятельности. Он должен был знать! Неужели Майкрофта подводили его способности? Черт возьми, что еще такого очевидного он мог пропустить? Он почти не слышал, как ему ответила Антея: — Кажется, она сказала «Если засунешь кроссовок поглубже себе в задницу, может, это освежит твою память». Это было просто изумительно... Отбросив все сомнения, Майкрофт наконец вернулся к реальности. — А, нет, это было позже. Их взаимная ненависть к тому моменту уже укрепилась. Она ругалась с Хоупом задолго до того, как ты пришла в Тауэр. Но ты права, от этой вспышки лучше не стало. Он замер. А что, если дело было не в его умственных способностях? Куда более мрачная мысль закралась в разум Майкрофта и засела там. — Что-то совсем не сходится, Антея, — сказал Майкрофт, потеряв всякое чувство юмора. — Пока ты мне не напомнила, я запамятовал про этот «кроссовок» и о деле Петерсона. Как я мог об этом забыть? Улыбка Антеи померкла. — Может, это не казалось тебе важным? Это все было так давно, — предположила она. В качестве ответа он послал ей свою неудовлетворенность, используя связь: для Майкрофта все имело значение. — Но неужели эта вражда не показалась тебе странной? — продолжал Майкрофт. — Зачем ей вообще говорить что-то подобное? Большинство Стражей откровенно обожают нашего Свата. Даже тебе он нравится. — Конечно, нравится! — ответила Антея, но посредством связи Майкрофт ощутил след сомнения. Антея начинала догадываться об истинном положении вещей. — Конечно, — повторила она. — Он был моим наставником, когда я появилась здесь. Когда я была напугана и ничего не знала, он помог мне почувствовать себя... лучше. Счастливой. Желанной. И он познакомил нас с тобой. Разумеется, мне он нравится. Беспокойство внутри их связи возросло, и лицо Антеи напряглось. — И он пользовался этим, — она накрыла рот длинными пальцами. — О, Майкрофт, я круглая дура. Я доверяла ему. — Не только ты, Антея. Я тоже верил ему. Он всеобщий любимец. Для сотен Стражей и Проводников, прошедших за эти годы через Тауэр, он как отец. Он до смешного популярен. Я не знаю в Тауэре никого, кроме Гарри Уотсон, кто не питал бы к нему теплых чувств. Время от времени он загружал меня работой, и с его самомнением у меня были проблемы, но я всегда считал его абсолютно честным и откровенным. Но что, если он использует свою эмпатию? Такое вообще возможно? — Я не смогла бы, — ответила Антея. — С другой стороны, я не такой сильный эмпат. Но почему он не может воздействовать на Гарри? — Ее брат ничем не лучше. Может быть, это просто отличительная особенность Уотсонов: упрямство вкупе с безрассудством и неприкрытым презрением к авторитетам Тауэра, — Майкрофт умолк, задумавшись обо всех доказательствах, что были у него перед глазами. Результаты размышлений отзывались в голове ужасающей пульсацией. Если Хоуп был кротом, то каковы были его намерения? Насколько развились его силы? Какой план они разработали с Уилксом? Так, ненадолго отвлечемся. Забудем о мелком шпионаже — и Уилкс, и Майкрофт одинаково шпионили друг за другом. С этим Майкрофт мог разобраться. Но если Хоуп злоупотреблял способностями Проводника, чтобы завоевать власть… то он занимался этим задолго до делишек с Уилксом. Он десятилетиями был популярен и всеми любим — еще до того, как в Тауэр пришел Майкрофт. Даже если бы Майкрофт нашел сейчас решающее доказательство того, что Хоуп — крот, вряд ли бы это что-то изменило. Этот человек был неприкасаем. Никто бы не стерпел, если бы их любимого Свата наказали. Сам Майкрофт плохо себе это представлял. Его охватила внезапная ярость. Это больше не было простой внутриполитической игрой. Речь шла о территории Майкрофта, захваченной и поставленной под угрозу, о подорванной репутации его умственных способностей. Все это заслуживало высшей меры возмездия. — Тебе удалось прочитать письма? — спросил Майкрофт. — Они зашифрованы, — терпеливо повторила Антея. — Во время всей этой беготни у меня не было даже десяти минут, чтобы начать. — Но ты можешь взломать их. Нам нужно убедительное свидетельство его неправомерных действий, никак не меньше, иначе нам не поверят. Это нужно сделать прямо сейчас, — сказал Майкрофт. — Какая помощь тебе потребуется?.. Шифрование очень сложное? — Майкрофт, остынь, — ответила Антея, умиротворяюще положив ладонь на его руку. — Все что нужно — это время, чтобы запустить программу. Майкрофт не хотел успокаиваться, но Антея держала его за руку, пока негодование Стража не сошло на нет. — Мне нравится быть обманутой не больше твоего, но нам нужно сохранять невозмутимость, — сказала она спокойным и рассудительным тоном. — Если Хоуп использовал эмпатию, чтобы контролировать наши мысли, нельзя дать ему понять, что мы сели ему на хвост. Хотя бы до тех пор, пока не сможем защитить себя. Насколько нам известно, возможно, мы далеко не в первый раз узнаем о его тайной деятельности. Если он смог заставить тебя забыть о Петерсоне, он так же может заставить нас забывать о сомнениях на его счет. Это была ужасная мысль. — Я не могу одолеть его с помощью разума, Майкрофт. Хоть я и Проводник, но я не сильна в эмпатии. К счастью, я умею бороться не только с помощью разума, — она убрала ладонь с руки Майкрофта. — К счастью, нам не надо возиться со всей этой информацией ночь напролет. Если Хоуп задумывал провернуть что-то радикальное, он бы сделал это несколько лет назад. Терпение и осторожность. Майкрофт слабо улыбнулся. — Конечно, ты права. — Всегда, — с нежностью ответила Антея. В тишине оружейного склада зазвонил телефон Майкрофта. Это был Хоуп. Майкрофт поднял телефон к уху и нажал кнопку. — Чем могу помочь, Хоуп? — спросил он на удивление спокойным голосом. — Возвращайся наверх. У нас есть проблема, — сказал Хоуп. «Не то слово», — мрачно подумал Майкрофт. *** Обнюхивание было самым восхитительным действом, в котором он когда-либо участвовал, счастливо подумал Себастьян Моран, проводя носом по уху Джона. Еще никогда он не чувствовал себя более сосредоточенным, более внимательным, восприимчивым. Чутким. В удивительной гармонии со своим внутренним миром. Чувства были насыщенными, яркими, четкими. Боже, кожа Джона напоминала инопланетный пейзаж, он словно мог приближать и отдалять картинку без потери качества. Себ мог разделить запах Джона на эфиры, феромоны и соли. Он слышал, как в каждой артерии пульсирует кровь. И прикосновение... прикосновение было изумительным: кожа живота была совсем не такой, как на лице. «Это все благодаря тебе, Проводник. Как ты можешь быть таким совершенным? Откройся мне, откройся, открывайся... Ну же! Соединись со мной!» Он издал тихий смешок, больше похожий на рык, и провел языком по шее Джона. Его тело переполняло наслаждение от запаха гормонов. Он был на грани, начинал терять концентрацию и забываться, чего ему совсем не хотелось. Не хотел упустить ни единой детали ритуала заключения связи. Чего он по-настоящему желал, так это раздеть Джона догола и часами изучать каждую его клетку. Прикасаться, ощущать, нюхать и пробовать его на вкус от макушки до пяток, выучить все его звуки, тихие стоны и шепот, пока Себ не сможет без проблем различать его голос среди тысячи других. Запечатлеться на нем, чтобы Джон никогда его не покинул, даже если бы попытался. Но это будет потом, после заключения связи, когда Джон будет в состоянии вести диалог. Сейчас он был слишком охвачен жаром страсти, чтобы оставаться неподвижным. Словно его тело превратилось в жидкость под весом Себа, оно колебалось, как волна. Соприкосновение тел и смешанные друг с другом запахи создавали лучший на свете аромат. «Когда все это закончится, я больше не буду тебя обижать, — уверенно подумал Себ.— Знаю, до этого я был груб с тобой, но я не знал. Ты не был моим. Но я прощаю тебя. Я никогда не причиню вреда тому, что принадлежит мне. А ты, о да, теперь мой. Ты мой. Мой навсегда». А потом Джон внезапно выгнул шею. Себ победоносно зарычал. Вот оно! Он видел выступавшие на горле Джона железы. Инстинкт подсказывал Себу, что делать, — коснуться губами бугорка, подразнить его языком и аккуратно сжать зубами. Не так сильно, чтобы повредить кожу, но достаточно для того, чтобы с негромким звуком из него вышел воздух. Вдруг запах Джона стал насыщеннее, ему нельзя было сопротивляться. Все прочее отошло на задний план, все, что он мог — это бесконечно посасывать кожу, ощущая немыслимый вкус его плоти, и в нетерпении ожидать, когда Проводник коснется его разума. Наконец-то это случится, и ноющая пустота в груди заполнится. Только Проводнику это было по силам. Сейчас, вот сейчас... Да, в любой момент... Прошла секунда. Затем другая. И еще одна. Пауза затягивалась. Что-то пошло не так. Боль внутри Себа не успокаивалась, а лишь усугублялась. Джон затих под ним, и его запах изменился. В воздухе витало много феромонов связи, но появился новый запах, насыщенный аромат. Неправильность происходящего настигла Себа так, будто он влетел лицом в дверь. Он лизнул Джона в щеку, отчаянно пытаясь вернуть приятный вкус, но все без толку. Когда Себ попытался найти желанный запах в капельках пота на лбу Джона, тот словно захотел от него увернуться. Феромоны быстро улетучивались, им на смену потянуло мерзким запахом напряжения. И это было неправильно. Он вернулся к горлу Джона в поисках парной железы с другой стороны шеи, но его Проводник опустил подбородок. Почему Проводник не хотел ему помочь? Себ рыкнул и удержал голову Джона руками. Но когда он наконец добрался до нужного участка кожи, оказалось, что ему нечего кусать. И теперь Джон лежал под ним словно бревно. Себ сел, оседлав Джона, и окинул его взглядом. Его лицо пылало от смущения, а глаза сверкали от злости. Ничто в его внешнем виде не давало повода думать, что Себастьян был долгожданным и желанным. Что случилось? Полная бессмыслица. Он был уверен, что все сделал правильно. Его инстинкты срабатывали блестяще на каждом этапе. Это с Джоном что-то было не так. Сейчас он был восприимчив к заключению связи даже менее, чем раньше, когда отталкивал разум Себа. Почему со связью ничего не вышло? Что с Джоном было не так? — Хоуп! — в панике позвал Себ. Он повернулся к Свату, надеясь найти какое-то подтверждение тому, что это в порядке вещей, но тот был удивлен не меньше его самого. Себ не мог не почувствовать зловонный дух тревоги, исходивший от старшего Проводника. Себ также заметил Стража, без сознания лежавшего у ног Хоупа. Он совсем про него забыл, но вид распростертого на ковре долговязого тела, которое Хоуп пытался вытащить из комнаты, разжег на пепелище внутри Себа новый костер. Чужак. Опасность. Себ сполз с кровати, готовый продолжить драку со своим соперником, будь он в сознании или без него. «Убей его, — настаивал Страж внутри него. — Порви на части. Верни Проводника». Его удар пришелся на костлявое бедро чужака. — Что ты делаешь? — завопил Хоуп, отпустив руки Стража и ринувшись вперед, чтобы схватить Себа за локоть прежде, чем тот успел бы нанести второй удар. — Прекрати! Себ остановился. Он чувствовал, как ярость утекает, словно вода из опрокинутого ведра. У него осталось лишь болезненное чувство пустоты и желание разрыдаться. — Да что с тобой? — в панике спросил Хоуп, широко раскрыв глаза. — Он повержен, я ввел ему транквилизатор. Он больше не опасен. Вернись к своему Проводнику! Но он не мог! И его противник все еще представлял угрозу — Себ нутром это чуял, но смог только прорычать в ответ свое несогласие. — Что происходит? — спросил Хоуп. — Успокойся и скажи нормально. — Он... не! — сказал Себ, чей мозг не был сейчас настроен на речь. — С ним что-то не так, — выдал он наконец. Тревога Хоупа усугубилась, что лишь сильнее вывело Себа из равновесия. Что ему теперь делать? Его инстинкты смолкли, а ощущения не говорили ровным счетом ничего дельного. — Ты его укусил? — спросил Хоуп. — Конечно, укусил. И он был готов, я почувствовал. Но теперь он... — Себ сделал неопределенный взмах рукой. Он обернулся посмотреть на Джона. Это какое-то недоразумение. Губы Джона изогнулись в самодовольной ухмылке. «Он счастлив!» — в груди Себа вскипели внезапная ярость и плохо сдерживаемое желание подойти к Джону и стереть улыбку с его лица кулаком. Обе ладони Хоупа легли на Себа раньше, чем тот успел сжать кулак. Ярость уходила, но чувство беспомощности никуда не девалось. — Успокойся. Все будет хорошо. Я уверен, это лишь небольшая заминка. Позволь мне проверить его и выяснить, что случилось. Иди в другую комнату, подожди там. Себ сопротивлялся. Несмотря на то, как давил на него Хоуп, инстинкты противились мысли оставить Джона. Особенно, когда его противник находился слишком близко, хоть и лежал на полу. Хоуп вроде бы понял это, несмотря на полную неспособность Себа изъясняться словами. Он перестал отталкивать неподвижного Морана и вернулся к другому Стражу, чтобы наконец убрать того из комнаты. Себ стал расхаживать по комнате взад и вперед, попеременно переключая внимание с Джона на чужака. Было больно смотреть на Джона. Разумеется, он не испытывал страданий по поводу сорвавшейся связи, как Себ. Часть Себа хотела проигнорировать взгляды Джона, залезть на него и обнюхать к чертовой матери, но каждый раз, как он приближался, он чувствовал отторжение. Джон пах неправильно. Он пах, как несвободный Проводник, пусть это и было невозможно. Хотя другие два Стража пытались добраться до него, никто из них его не касался. Себ был единственным, кто обнюхал его. Наверное, это был какой-то фокус. Джон — хитрый маленький подлец, вынудивший Себа считать, что они уже заключили связь и могут отправиться попить кофе. Теперь он заставлял Себа думать, что заключил связь с другим Стражем. Это не имело значения. Хоуп сейчас все выяснит, как только уберет чертового Стража из гребаного номера. «Пожалуйста, Хоуп. Разберись с этим». Наконец Хоуп оттащил Стража в коридор и закрыл между ними металлическую дверь. Себ наконец выдохнул с облегчением и перестал ворчать. Наличие другого Стража так близко к Джону раздражало его до такой степени, что он потерял способность мыслить. Тяжело дыша и неловко покачиваясь, Хоуп вернулся в комнату. — Побудь в соседней комнате, это ненадолго. Я хочу провести с Джоном личную беседу. Ты должен успокоиться и доверить это дело мне. Хорошо? — в этот раз ему все же удалось выпихнуть Себа из спальни. Страж неуклюже уселся в одно из кресел и стал ждать. Себ не понимал, как ему могла помочь успокоиться эта хилая дверь. Он все еще слышал, как замедляется сердцебиение Проводника, чувствовал удовлетворение в его дыхании, сквозь дверь видел его жар. Но если Хоупу больше нравилось, когда он в другой комнате, быть посему. Может, это было к лучшему, потому что Себа переполняло желание что-нибудь побить, — но, разумеется, не Джона. Он никогда не тронет Джона, сколько бы этот подонок не заслуживал хорошего пинка. Но вот другому Стражу, который сейчас находился снаружи, Себ навешал бы по первое число. После можно было бы списать свое поведение на последствия заключения связи. — Я не знаю, как ты это сделал, Джон, — зашипел Хоуп. — Подобное прерывание процесса заключения связи опасно. Ты мог нанести ущерб своему сердцу и эмпатическим центрам. Все могло закончиться инсультом, а это ни к чему бы не привело. Ты ведь понимаешь, что мы будем продолжать так долго, сколько потребуется. Я думал, что ты, как врач, будешь больше ценить свой организм. Тебе нужно заключить связь, Джон. — Я уже заключил ее. «Ложь», — подумал Себ, несмотря на то, что сердце Джона билось ровно. — Я коснулся Себа — на нем нет следов связи. — Я заключил ее не с ним. Сердце Себа сорвалось в галоп. «Не может быть. Не может быть, нет». — Невозможно, — Себ услышал, как Хоуп коснулся волос Джона. — Господи, Джон! Что ты натворил? Нет. Дерьмо, дерьмо! Себ вскочил на ноги, когда Хоуп выскочил из-за двери. Он лишь успел заметить гневное выражение на обычно доброжелательном лице Хоупа прежде, чем старикашка подбежал к нему и властно положил руку на его плечо. — Что за чертовщина тут?.. — начал Себ. — Я все исправлю! — воскликнул Хоуп. — Это можно исправить. Не волнуйся. Но я не могу сейчас заняться тобой, поэтому... Себ внезапно уставился Хоупу в глаза. Все его ощущения сошли на нет, растворившись в его собственном отражении в зрачках старика. Себ неподвижно застыл с открытым ртом, и время для него прекратило свой ход. *** Джон с удивлением наблюдал за тем, как Хоуп хладнокровно загипнотизировал Морана. «Проводники не должны так поступать», — подумал он. — Что вы делаете? — громко спросил он. — Пытаетесь ввести его в кому? — Будто тебе есть до этого дело, — огрызнулся Хоуп, резко повернувшись и закрыв дверь, снова разделив Джона и Себастьяна. — Ты мучил его с тех самых пор, как он пересек порог этой комнаты. Из нас двоих не я играю с чужими жизнями, Джон. — Что? Да как раз вы и играете! — возразил Джон, дернул наручники и с разочарованием посмотрел на Хоупа. — От тебя требовалось, чтобы ты дал инстинктам сделать свое дело, так ведь нет! Ты все испортил! — Хоуп смерил его свирепым взглядом. — А я говорил вам, что Моран мне не подходит... — Джон не дал себе договорить, потому что этот аргумент уже однажды не сработал и был обращен в пыль. — Послушайте, вы хотели, чтобы я заключил связь, и я это сделал. Ну и что с того, что это не та гора мяса, с которой вы пытались меня свести. Страж есть Страж. Я согласился быть чьей-то собственностью. Моя карьера закончена. Моя жизнь перевернулась. Но как минимум один ваш Страж счастлив, так что Тауэр должен быть чертовски доволен. — Страж — это не просто Страж, — ответил Хоуп. — Мы на войне. Ты нужен на передовой, Джон. Это было решено на высшем уровне. Для этого тебе нужен Страж, который будет служить на передовой. Думаешь, твоя сестра для этого годится? Служить на линии фронта? Она едва справляется со своими обязанностями в Лондоне. Как она будет искать взрывчатку, — да ее грузовик первым налетит на бомбу. Снайперы в горах пристрелят ее раньше, чем она выследит их. А Шерлок... Боже мой, ты не представляешь, что это за человек. Просто кошмар, Джон. Сплошные мозги, никакого понятия о морали, никакой дисциплины. Чертов социопат. Вдали от Тауэра и его защиты, в горах, где люди пропадают без вести, кто знает, что он сделает с тобой? Джон почувствовал, как его сердце пропустило удар. Может, он ошибся? Но сердце так же быстро успокоилось. Шерлок и он были предназначены друг другу с самого начала. Он должен был довериться своим инстинктам. «Да и чтоб я поверил в то, что болтает Хоуп? Вот это был бы кошмар». Кажется, Хоуп почувствовал и момент неуверенности, и разрешение сомнений. Его глаза потемнели, а на лице внезапно расплылась мрачная улыбка. Он угрожающе шагнул вперед. Рука устремилась в карман, и на секунду Джон подумал, что Хоуп достанет оружие, но это был просто мобильный телефон. — Считаешь себя очень умным, не правда ли, Джон? «Посмотрите, я такой уникальный, я могу заключать связь безо всяких ритуалов». Но уверяю тебя, что это самая слабая, самая жалкая платоническая связь, какую я видел за долгие годы моей деятельности. Это жалкий обрывок, пустой звук. Ничто, — он щелкнул пальцами. — Я не просто Сват, Джон. Я также устраиваю и разводы. Это ничего не изменит. Я разорву эту связь в мгновение ока, и ты заключишь новую с тем, с кем я тебе скажу, — он поднес телефон к уху и произнес одними губами: — Вот увидишь. *** Антея одарила Майкрофта невесомым поцелуем в щеку и быстрым шагом направилась к их офису. Их связь задержалась в воздухе, как и ее запах, и Майкрофт тепло улыбнулся ей вслед, а затем развернулся к лифту, чтобы вернуться назад, в комнаты для знакомств. Ему предстояло убедиться, что Хоупу было, чем заняться, пока Антея копировала и взламывала подозрительные письма. Самое сложное — владеть эмоциями и не выдать своих подозрений, пока он не сможет обеспечить себя и Антею необходимой защитой. Если Хоуп действительно вышел из-под контроля, то его мог урезонить лишь его Страж. Но этому не суждено было случиться. Несчастный Люсьен был способен лишь смотреть мультфильмы и съедать утреннюю овсянку. Майкрофт стиснул губы и напомнил себе о том, что Хоуп, конечно, был могущественным эмпатом, но читать мысли не в его власти. И он был не настолько умен, каким себя считал. Прошлым вечером Шерлок с легкостью доказал, что любой Проводник, неважно, насколько он силен, может быть пойман благодаря уликам из документов. Если им повезет, в письмах Хоупа будет достаточно разнообразных подробностей для его разоблачения. Потом дело встанет за тюрьмой, как минимум, до тех пор, пока Люсьен не скончается и закон не потребует от Хоупа снова заключить связь. И когда этот день настанет, Майкрофт намеревался приложить все усилия и задействовать все свои связи, чтобы следующий Страж Хоупа был тугодумом с высокими моральными устоями. По дороге на пенсию Хоуп будет скучать, патрулируя тихие улицы, скажем, Тэтчема. Когда двери лифта открылись, на Майкрофта нахлынули запахи Шерлока и драки. Он выскочил в коридор и опустился на колени рядом с телом брата, оставленным за дверью, как мешок с мусором. От Шерлока разило феромонами заключения связи, потом, кровью и транквилизатором. Его сердце билось медленно и ровно, но дыхание было чуть-чуть свистящим из-за поврежденного легкого. Майкрофт сморщил нос из-за запаха Хоупа на помятой одежде Шерлока, и гнев, который ему почти удалось укротить, снова прорвался наружу. Как Хоуп посмел тронуть Шерлока! Это недопустимо! Он яростно прижал палец к сканеру отпечатков и рванул дверь, едва раздался звуковой сигнал, оповещавший о разрешении войти, и, тяжело ступая, оказался внутри. Первым, кого он заметил, был Себастьян Моран, который замер, словно статуя, перед дверью в спальню. Близость другого Стража вызывала привычное покалывающее ощущение, но Майкрофт не обращал на него внимания. Моран не представлял опасности. Моран был в глубокой отключке, а Хоупа нигде не наблюдалось. «Опасно», — подумал Майкрофт, судорожно вздохнув. Что творил Хоуп, оставляя Стражей беспомощными и беззащитными? Неужели он совсем забыл о своем призвании? Он обошел Морана и попал в спальню. На кровати лежал полураздетый и влажный от пота Джон Уотсон, связанный, словно жертвенный ягненок. Он бросил на Майкрофта осторожный взгляд и снова уставился на Хоупа. Хоуп стоял в дальнем углу у шкафа, сложив руки на груди и разглядывая Джона с нежностью кобры. — Где тебя черти носят, Холмс? — спросил он, даже не взглянув на Майкрофта. — Как ты видишь, все пошло немного вразрез с планом. — Что ты делаешь? — вспыхнул Майкрофт. — Мой брат лежит в коридоре — избитый, без сознания и наблюдения. Моран не в лучшем состоянии — отключился. А ты дежуришь у беспомощного, связанного человека, который отсюда явно никуда не денется. Что с твоими приоритетами, Проводник? Взгляд, которым Хоуп одарил Майкрофта, внушал ужас. — Со Стражами все будет в порядке, — ответил он, шагнув к нему с вытянутой вперед рукой. К счастью, между ними было достаточно пространства, и Майкрофт смог сделать шаг назад, чтобы избежать прикосновения. Тем не менее, он чувствовал, как его злость на Хоупа начала неестественно развеиваться. — Через минуту я разбужу Себастьяна, а ты можешь позвать охрану, чтобы они унесли твоего брата, но прежде, чем мы что-то сделаем, мне нужно с тобой поговорить. У нас проблемы, Майкрофт. Большие проблемы. Мы должны действовать сообща. «Он уверен, что я на его стороне, — с отвращением понял Майкрофт. — Ну а почему бы нет? Он пользовался мной на протяжении, как минимум, четырех лет». Майкрофт чувствовал влияние Хоупа, впервые по-настоящему осознавая его неуловимое воздействие. Его воля неминуемо ослабла, и он сдался. Ничего не поделаешь, но это может помочь ему сыграть свою роль. — Что же мы должны делать? Расскажи, в чем суть проблемы, — неожиданно для самого себя произнес Майкрофт. — Проблема в том, что наш Джон взял и заключил связь, — презрительно усмехнулся Хоуп. В ответ на упрек Джон расслабленно улыбнулся уголком рта с нескрываемым удовлетворением. — Разве мы не этого хотели? — спросил Майкрофт, в искреннем замешательстве подняв бровь. — Он заключил связь не с Себом. Для Майкрофта это явилось сюрпризом, но потом наполненное гордостью тепло разлилось в груди. «О, Шерлок, — подумал Майкрофт. — Очень умно. Видимо, тебе все же удалось это сделать». — Полагаю, Шерлок сумел победить твоего солдата. Скверная история, но все случилось хотя бы без огласки. Нет причин для расстройства. — Шерлок не победил в драке, — сказал Хоуп. — Это был Себ. — Тогда как... Конечно, Моран бы не позволил Шерлоку... — Конечно, нет — фыркнул Хоуп. — Я же говорю, Себ был на Джоне, обнюхивал его, готовил к связи, но потом Джон заключил ее с тем, кто даже не прикасался к нему. Я ничего подобного никогда не видел. Черт, да я даже не слышал о таком. Заключение связи без прикосновения. Я не знаю, с Шерлоком ли это произошло, так что не дай братской преданности затмить разум. Это могла быть и его сестра... Да кто угодно. Джон улыбнулся шире, радостное самоуверенное выражение озарило его лицо. — Понимаю, — медленно произнес Майкрофт. — Но даже так, связь есть связь. Что сделано, то сделано. — Только не в данном случае, — ответил Хоуп. — Этот представляет особенную важность. Он не может быть соединен с какими-то Томами, Диками или Гарри — особенно, если их фамилия Уотсон. Мы должны что-то с этим сделать. Связь очень слабая. Я почти не чувствую ее в Джоне, не могу проследить ее, и он не говорит с кем связан и как. Мы должны что-то предпринять и быстро, иначе Министерство внутренних дел будет дышать нам в спину. Майкрофт осторожно кивнул. — Что ты предлагаешь? — Я предлагаю разлучить их к чертям. Чем быстрее, тем лучше. И самый простой способ — проложить между Джоном и потенциальными партнерами несколько сотен километров — географический барьер, — которые разорвут эту слабую связь. Иначе я приму иные меры, — Хоуп схватил Майкрофта за руку. — Мне нужно, чтобы ты распорядился о департации всех возможных кандидатов. Отправь их в Абердин на две недели. А лучше отошли их туда навсегда. У меня нет времени самому заниматься этим. Мне хватает этого придурка, — он снова с ненавистью посмотрел на Джона. Слова Хоупа были до абсурдного убедительны. На одно мгновение Майкрофту и впрямь показалось, что решение Хоупа — такое чёткое и логичное — было лучшим. Но затем разум его неожиданно очистился от влияния Хоупа, и снова он ощутил, как тот пытается использовать его. Майкрофт старался не показывать своего отвращения, но Хоуп, похоже, понял, что не такой уж Майкрофт ему союзник, каким притворялся. Чертова эмпатия! — Ты сделаешь это для меня? — спросил Хоуп непреклонным медленным тоном. — Ты мне поможешь? — Это принесет им много неудобств. Есть же другие Стражи, которых можно отправить на передовую. Почему не оставить эту связь в покое? — спросил Майкрофт. — Вот именно, — напряженно отозвался Джон. — Почему бы нет? Хоуп выглядел недовольным, и его ладонь сильнее сжала руку Майкрофта. — Потому что это важно. Мы обещали Себу этого Проводника. Ты не нарушаешь обещаний, и я тоже держу свое слово. «Слабый довод», — подумал Майкрофт. И тем не менее, его переполняло желание порадовать Хоупа, перестать стоять на своем просто чтобы увидеть его улыбку. Он бы почувствовал восхищение, если бы не тот факт, что Хоуп несносно пудрил ему мозги. — Полагаю, ты прав, — заставил он сказать себя. — А мои обещания ничего не значат? — вмешался в разговор громкий от раздражения голос Джона. — Потому что я обещал, что не буду его Пр... — Я немедленно приступлю, — перебил Майкрофт. Менее всего ему хотелось, чтобы Хоуп сейчас стал еще большим параноиком. — Могу я спросить, что ты собираешься делать с Джоном? — Да. Что вы собираетесь со мной делать? — сердито сказал Джон. — Надеюсь, развязать. — Я подготовлю его к разрыву связи, как делаю во всех подобных случаях, так что не волнуйся об этом, — Майкрофт почувствовал себя убежденным, и это ощущение единственное удерживало его от раздражения. Черт, дела были плохи. Он не мог позволить Проводнику оставаться в руках Хоупа. И не мог этого избежать. С другой стороны, чего такого мог Хоуп сделать с Джоном, чего он еще не сделал? Физически Джон уже был заключен во всех смыслах этого слова. Ментально он вроде бы был равным Хоупу, если не превосходил его. Ему не приходилось видеть, чтобы Хоуп прибегал к физическому насилию, и пока Джон в номере, он в безопасности. В то же время, Хоуп будет ожидать, что географическое решение проблемы провалится, и это займет несколько часов. Времени предостаточно. Майкрофт не винил Джона за учащенное сердцебиение и внезапный запах страха, но отважился послать ему короткий сочувственный взгляд, когда Хоуп закрыл лицо рукой. И Джон вцепился в этот взгляд. Выражение надежды на его лице проявилось слишком очевидно. — Что ж, хорошо, — сказал громко Майкрофт, стараясь отвлечь Хоупа. — Пойду проведаю Шерлока. Пожалуйста, помоги Себастьяну. Меня тревожит его состояние. Вряд ли он сможет заключить связь, если впадет в кому. Майкрофт принужденно улыбнулся, но Хоуп этого не заметил. Он положил руку на спину Хоупа и тихонько подтолкнул его в другую комнату, где находился примерзший к полу Себастьян, с текущей из раскрытого рта слюной. — Вы же не позволите ему сделать этого, правда? — с беспокойством спросил Джон. — Бога ради, он же ваш... Майкрофт закрыл дверь, но конец предложения все равно можно было с легкостью расслышать через деревянную дверь. — ...брат! Вам наплевать на собственного брата? Майкрофт старался не напрягаться и не подавать признаков того, что он это услышал. Его сила воли окрепла: он не позволит Хоупу разлучить Шерлока со своим Проводником. Даже для того, чтобы выиграть время. К сожалению, дверь была недостаточно толстой, чтобы это ускользнуло от Хоупа. Старший Проводник с подозрением воззрился на Майкрофта. — Значит, это был Шерлок? — пробормотал он. — Шерлок получил свою награду. Это ничего не изменит, Майкрофт... — Конечно, нет, — соврал Майкрофт, игнорируя взгляд и стараясь удержать свое презрение при себе. Нужно было разобраться с Шерлоком, а Майкрофту за сегодня уже поднадоело таскать людей без сознания. Он сделал вид, что созывает охрану и без остановки раздает приказы пяти крепким парням, которые должны были помочь ему, но в голове уже продумывал, как помешать Хоупу. По пути в коридор он прошел мимо Свата и выдержал еще одно прикосновение от этого Проводника, ощутил еще одну волну сомнения насчет того, что лишь план Хоупа — единственно верный, а все остальные — ошибочны. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Впервые в своей жизни Майкрофт желал сам быть Проводником. Он бы смог оградить свой разум от Хоупа или хотя бы дал Джону понять, что его мольбы услышаны. А до тех пор: «Во имя всего святого, будь достаточно умен, чтобы заслужить моего брата, Призрак. Используй уотсоновское упрямство и выиграй мне время, чтобы я разрубил этот узел». ______________ Коллажи: http://i047.radikal.ru/1212/ee/e68f0e87e2f4.jpg http://s45.radikal.ru/i110/1212/10/444b3579bf2f.jpg http://s019.radikal.ru/i601/1212/71/42a44ef944f8.jpg