Летний визит

Знойным летним вечером, когда камни мостовой плавились от накопленного за день жара, а воздух казался таким плотным, что по нему почти можно было плыть, к Недзи пришла богиня смерти. Богиня казалась усталой. Стояла у калитки Недзи, опираясь на непропорционально большую косу. Смотрела на лилии сорта «лоллипоп» в его саду – и даже не повернула головы в его сторону. Так и осталась стоять спиной к нему; Недзи мог видеть только ее длинные черные волосы, ниспадающие на белоснежные одежды. - Ты за мной? – спросил. Богиня никак не показала, что услышала его. Недзи прошел мимо, не глядя ей в лицо; отворил калитку. Опустил взгляд – и сделал приглашающий жест рукой. - Я ждал тебя. Заходи. Богиня прошла мимо него в сад – задумчиво прошелестели шелковистые белые одежды. Остановилась рядом с лилиями. - Здесь? – спросил Недзи. Богиня едва заметно кивнула. Налетевший порыв ветра разметал шелковистые пряди волос, но она даже не потянулась, чтобы поправить их. Так, будто ей было все равно. Недзи чувствовал, что это не так. - Я должен сначала тебе все рассказать, - Недзи не спрашивал, он утверждал. Бесшумно закрыл калитку, подошел к богине. Он не смотрел на нее. Его внимание приковывали лилии, цветущие в саду. Рассказывать было особенно нечего, но богиня не возражала. - Эти лилии, они будто напились крови, - сказал Недзи. – Свежей, не успевшей свернуться. Когда она еще жила здесь, лилии были белоснежными. И более благородными, что ли. Эти цветы символизируют чистоту. Тебе, наверное, больше нравятся нарциссы? Богиня промолчала. Приподняла косу – и тут же отпустила с едва слышным стуком, напоминая, что времени осталось не так уж много. - Ты ведь знаешь, что с ней случилось? – Недзи не видел ее манипуляций – он смотрел на лилии, и стук не заставил его вздрогнуть. – Такие, как ты, должны знать. Богиня не ответила. Недзи показалось, что ее бесстрастие на мгновение сменилось подобием сочувствия, которое, впрочем, тут же исчезло – будто затянулась трещина в белоснежной маске. То, живое, пытающееся пробиться сквозь равнодушно-светлую оболочку, было под запретом. Богиня не может быть пристрастной. Никто из них не имеет права на человеческие чувства – у Недзи было достаточно времени, чтобы понять это. С тех пор, как Хината пропала два года назад, он стал видеть богов смерти. - Я хочу ее увидеть, - признался Недзи. – Последний раз... перед тем, как уйти с тобой. Богиня покачала головой – нельзя. - Если это невозможно, хотя бы расскажи, что с ней стало. Я не прекращал искать, все эти два года... я объездил весь мир, но так и не нашел ее. Только это, - Недзи не глядя потянулся к сумке, которую везде носил с собой. Перевернул ее, вытряхивая богине под ноги разные предметы – книгу с женским лицом на обложке, музыкальный диск, который украшала фотография той же девушки, стопку набросков с ней, сделанных в разное время и разной рукой, пачку фото, любительских и профессиональных, снятых по всему миру, развернувшийся свиток папируса с практически идентичным изображением, снимки древних фресок, с которых смотрели спокойные светлые глаза. – Она намеренно оставляла мне эти нити, которые обрывались, никуда не приводя? Богиня по-прежнему хранила молчание. - Я знаю, что она жива, - уверенно сказал Недзи. – Может, не так, как раньше, в другой форме. Но я чувствую ее. Она здесь. Я бы хотел знать, что с ней. Губы богини чуть шевельнулись, но она не проронила ни звука. - Ты не можешь говорить со мной об этом, - понял Недзи. – Жаль. Богиня повернулась к нему лицом, но он не смотрел на нее. Он смотрел на лилии. Богиня протянула ему руку, предлагая свою поддержку. - Это ни к чему, - отозвался Недзи, не поворачиваясь к ней. – Я пойду впереди. Я знаю этот путь лучше, чем ты. Богиня ничего не сказала в ответ на его высокомерное заявление. Она просто ждала. На мгновение Недзи прикрыл глаза, вспоминая свою не такую уж долгую жизнь. Два года назад он был известен как троекратный чемпион мира; он покорял вершину за вершиной, а Хината радовалась за него – чисто, искренне. Любила его. Только благодаря ее любви он чего-то добился. А потом она захотела большего. Она сказала: «Я тебя недостойна». Она ушла. Днем позже Недзи получил результаты последнего медицинского обследования – и понял, что обречен. Подумал – хорошо, что она ушла. Не увидит, как он будет умирать. Не узнает его слабым. С тех пор лилии в его саду напились крови и стали хуже расти, а он понял, что не сам не сможет умереть, не увидев Хинату напоследок, не разгадав эту, самую последнюю, самую губительную тайну. В последнее время боли случались все чаще и становились все более нестерпимыми. Он не мог путешествовать, как раньше. Не мог искать ее. Он проиграл. - Я открою тебе тайну, - прозвучал мелодичный голос рядом. Недзи застыл. Он не верил своим ушам. – То, что ты искал, все это время было рядом. После своих поисков ты всегда возвращался сюда, ко мне. Как прежде. Недзи поднял взгляд на ту, кого не узнал в богине. Ее именем он звал смерть; с ее именем смерть была прекрасна. - Ты напоил лилии моей кровью, - сказала она, улыбаясь грустно и понимающе. – Ты не хотел, чтобы я видела тебя слабым, и не смог заставить меня уехать. Это была случайность... Ты спрятал меня там, где никогда бы не подумал искать, а потом забыл об этом. Иначе было бы слишком больно. А те люди, которых ты прятал, когда находил мои «нити», - она кивнула на рассыпанные по земле многовариантные изображения ее собственного лица, - они не имели для тебя никакого значения. Поэтому ты не помнишь. Ничего, кроме того, что видел их смерть. Ты не помнишь, что сам был ею. Ты так часто указывал им путь... Ты превзошел меня даже в этом. Наверное, я действительно тебя недостойна. Недзи молчал, вглядываясь в ее лицо – самое прекрасное в мире. - Знаешь... я и сейчас люблю лилии больше, чем нарциссы, - сказала она, делая шаг ему навстречу, подходя вплотную. Она смотрела на него так же пристально, как он – на нее, будто выискивая незнакомые, без ее внимания появившиеся на его лице морщинки, складки, отметины, не поддающиеся расшифровке знаки дней, прожитых вдали от нее. Сама она осталась такой же, какой была два года назад. - Хината?.. – вырвалось у Недзи. И все поблекло.