Коридорный натюрморт (Still life of corridors)

Привет-привет. Что ж, это послание без ответа. Ты уже терпел такое от меня, пришло время и мне терпеть.       Как же раздражает белый цвет. Бьюсь об заклад, тебе он тоже разонравится. У меня на зубах который день хрустит лак с ногтей и то, что под ними скапливается. Словно мне опять четырнадцать... Кстати, здесь есть телевизор. Его смотрит медсестра, в перерывах между прослушиваниями радиосценок. Мне кажется, так поступают все медсёстры. Ты как там, солнце из-за штор ещё не утомило? Аномальная жара, знаешь ли.       МакКейн уволен! Хотя, тоже мне сенсация...       Всё не то, не то. Я не знаю адреса. Это недостойно журналиста. Мы должны все нужные адреса знать. У меня не выходит.       Вспомни, как ты рвался в Прагу! Больше, чем в Новый Свет. И всё же в нём ты побывал раньше. Скоро мы в ней будем. На Карловом мосту стоит вглядываться в лица статуй повнимательнее - я, правда, не в курсе, к чему это. А как же Бедржих (чёрт, я даже написать не могу) Сметана, исполняемый на пароходе, с бортов которого мы свешиваемся и смотрим в мутную Влтаву? Да-а, тебя этим не завлечёшь... Зато я накормлю тебя голубичным вареньем. Я не поеду в Прагу, если там не достать голубичного варенья. Я в тебя целую банку запихну на твоё двадцатидевятилетие, Фредди.       Заткнуть бы долбаный медсестринский магнитофон. С чего ей приспичило поставить "Лунную сонату"? Ощущение, что она не может закончиться уже час...       Хочешь знать, Фредди, в чём теперь моя проблема? Я до сих пор не знаю адреса.