Секс, зельеварение, порка

Взволнованный Гарри разгладил на груди футболку, в которой ему казалось, что он нравится Северусу больше всего. Футболка была черной, обтягивающей, и на ней был логотип группы "Блэк Саббат". Любит ли профессор зельеварения великого и ужасного Оззи Осборна, малость ревнующий Поттер долгое время спросить стеснялся. Тем более о том, было ли между теми что-нибудь. Секс, наркотики, рок-н-ролл и все такое, когда те были помоложе и запросто могли встречаться в Лондоне. Прямо в гримерке, сразу после концертов. Представлялось такое, увы, запросто. Как и познавший Темную Сторону Силы патлатый грязноволосый мрачный по натуре Снейп, весь в черном, в восторге прыгающий у сцены. Размахивающий рукой, как будто в ней была волшебная палочка, и горланящий одну из так подходящих ему "сатанистских" песен этой тяжелой группы. Перед тем, как причесаться с особым тщанием, Гарри приготовил для любовника изысканный ужин, из самых любимых профессором блюд. Не были забыты и зажженные незадолго до его прихода ароматические свечи с легким сладким ароматом. Очень Гарри хотелось переодеть проклятую футболку, из-за которой все началось, но наказ профессора был однозначен - ходить только в ней месяц! А потом выбросить. Стирать, так и быть, можно. Дернул же его соплохвост спросить Снейпа в минуту нежности об Оззи! Поттер знал, что будет пребольно и примерно наказан, когда профессор вернется. Северус и ушел, в том числе, за розгами, а не просто пройтись и выпустить пар. Чтобы не натворить и не наговорить своему любимому несмышленышу лишнего. Гарри хотелось этого наказания, хотелось, чтобы любовник перестал на него сердиться. Но было и страшно тоже. Как всегда. Хоть он и знал, что закончится все лаской и полным примирением. После того, как он, по окончании порки, поцелует руку профессора. Карающую и милующую руку, держащую ремень или розги, которыми Снейп только что нещадно порол его. Если это не будет единственная розга, которая, в ходе порки, сломается о его многострадальную задницу. В которую профессор тут же и засадит ему. Но больше всего Поттер тащился когда, прежде чем поласкать его отхлестанную порой до кровавых полос попу, Снейп вытаскивал из брюк член, и подносил ко рту Гарри его, а не руку. Требуя сперва ласку для себя и продолжая наказание таким образом. Гарри нравилось подчиняться своему любовнику. Ему нравилась его сила и власть над ним. И его сердцем. Когда Снейп вернулся, его брови были все так же сурово сдвинуты. Однако, при виде того, как расстарался Поттер, чтобы угодить ему, в глазах профессора зажегся теплый огонек. Но так он и поддастся на эти трогательные хитрости, на попытку его задобрить! И все же усилия Гарри принесли ему радость. Снейпу было приятно, что его любимый юноша сделал для него. Северус ведь прекрасно знал, что его юный любовник никогда не возразит против порки за дело. А никак иначе он никогда не сек его. В конце концов, они же были не только любовниками, но и учителем и учеником. Профессор почитал своей обязанностью наставлять Гарри. Так что тому регулярно прилетало и за невыученные уроки, и за не вымытую посуду. Пока Снейп и Гарри ужинали, в ванной отмокали принесенные профессором розги. Которые он со злости наломал в парке, стараясь отбирать потолще да подлиннее. Поттеру, ясное дело, кусок в горло не лез. Снейпу же было приятно и наблюдать за ним, за его реакцией, побледневшим от волнения миловидным лицом. И просто любоваться юношей, прихорошившимся специально для него. В эту идиотскую футболку, которая ему никогда не нравилась, как и группа, и уж тем более ее лидер, еще и в определенном смысле! - Начнем, Поттер, - профессор поднялся из-за стола, следом за ним мигом вскочил провинившийся ученик. - Я не хотел расстроить вас, профессор, - сбивчиво пробормотал полный раскаяния Гарри. Расстегивая и спуская при этом штаны, и становясь на четвереньки, в ожидании и предвкушении первого удара здоровенным пучком розог, и всех последующих. - Я знаю, мальчик мой, но вы расстроили. Своим возмутительным, не поддающимся никакому описанию предположением. За которое вас нельзя не выпороть, самым серьезным образом. Так, чтобы запомнилось надолго, - холодно отчитав ученика, профессор ушел за отмокшими розгами, а вернувшись немедленно приступил к наказанию. Предварительно связав руки любовника фиксирующим заклинанием. Гарри не долго смог сохранять гордое стоическое молчание. Пучок розог в кулак толщиной - это вам не кожаный ремень из профессорских брюк! Вскоре, от все возрастающей боли, Гарри начал шипеть сквозь зубы. Затем не удержал первого болезненного вскрика. Потом унизительного долгого стона. Все это волновало Поттера ровно до тех пор, пока он, оглушенный яростно жгучей и режущей болью, не завопил под безжалостно секущими его розгами во все горло. Где-то через еще пару дюжин жалобно заскулив, и не удержав слез от зверской боли. Тяжелая была у профессора рука, казалось он живьем спускает с него шкуру. Тут и Бэтмен заорал бы, не то, что Робин. К тому же... перед любимым можно было и поплакать... и кричать не было стыдно... Порку слезы наказуемого не остановили, но профессор на время приостановил ее, чтобы ученик пришел в себя. А потом продолжил пороть его по раскрасневшейся исполосованной попе еще больнее, еще чаще нанося удары, все сильнее замахиваясь. Поттер должен был прочувствовать свою вину надлежащим образом! Каждая порка казалась Гарри самой страшной, какую ему только доводилось перенести. Точно так же было и на этот раз. Но еще в тысячу раз больнее! Он был уже в полуобмороке, когда профессор рывком поставил его на колени, и поднес пучок розг, потерявший половину отломавшихся прутьев, к его дрожащим искусанным губам. Гарри прильнул к розгам в руке Снейпа так же трепетно, как затем к его члену. Который сразу взял глубоко в рот, и стал с наслаждением посасывать, прикрыв заплаканные глаза. Ему нравилось делать это для профессора, он знал, какое доставляет ему удовольствие, и потому перся во время минета сам. Член Северуса был таким большим, что Гарри задыхался, но это только усиливало его собственное возбуждение. Попа полыхала огнем, но боль отступала от все больше разгорающегося сладостного жара с обратной стороны. Потому, когда Снейп кинул его на кровать лицом вниз, Гарри счастливо застонал и подался бедрами навстречу ворвавшемуся в него члену. Оба быстро кончили, и, едва отдышавшись, тут же начали снова. Пальцы профессора ласково скользили по бедрам ученика, по припухлостям, оставленным захлестывающими и их розгами, по его заждавшемуся ласки члену. При этом Северус шептал Гарри, как любит его, и что больше не сердится. Гарри знал, что это так и есть. Так же и Снейп знал насколько сильно любит его Гарри, подтверждения этому не требовалось. Но на сердце Северуса Снейпа все пело и трепетало, когда он слышал обращенные к нему слова любви от своего дорогого, ненаглядного, любимого мальчика. Сделавшего его счастливым. Так же и он сделает все для того, чтобы был счастлив мальчик-который-выжил. А что этого несносного сущего мальчишку иногда приходится пороть... Профессор не думал, что ошибается, считая, что его ученик балдеет от порки по старинке!