Жгут

Я таю прямо здесь, на этом месте... Ты дал мне все, в чем я нуждаюсь. Я уплываю далеко в море, Ты можешь почувствовать соль на моих зубах. (с) Joywave - Anemone

Она сказала следователям, что ее зовут Алейна. Скромно одетая, как он и сказал, она выбрала светло-серый свитер и прямые черные брюки, что купила во время ее последнего похода по магазинам с Роз. Фальшивые волосы свободно рассыпались по ее плечам, скрывая любой намек на рыжину. Она даже потемнее подвела брови, чтобы ничто не выдало ее - уловка, которой научили девочки из клуба. Ресницы немного подкрашены, но больше никакой косметики. Она с удивлением обнаружила, что врать с каждым разом становилось все легче. Слезы выступали ровно тогда, когда было нужно, голос немного срывался, дрожали губы. Несмотря на боль, что она чувствовала, ей почти без усилий удалось нарисовать картину ночного нападения. Слова Мизинца лились из ее уст: тьма, суматоха, ужас, что она испытывала. Кто был бы в состоянии рассмотреть нападавшего в такой ситуации? Уж точно не этот перепуганный ребенок перед ними. Ее руки мелко подрагивали, кожа мертвенно бледная... Санса поняла, что они купятся на все это, прежде, чем произнесла хоть слово. В конце концов, это не было полной выдумкой, и Петир однажды упомянул, что самая лучшая ложь основана на правде. Двое мужчин в синих строгих костюмах казались добрыми, терпеливо ожидая, пока сидящая напротив напуганная девочка начнет рассказывать, что же произошло накануне ночью. Они благожелательно кивали, поощряя ее продолжать, когда страх или печаль заставляли ее молчать и нервно сглатывать. Они быстро и кратко записали все, что она говорила, в маленький блокнот. Ее взгляд то и дело обращался к человеку, сидящему позади всех - он лишь молча наблюдал за происходящим с совершенно нечитаемым выражением лица. Он не перебивал ее, не вставлял реплики, когда она молчала, собираясь с мыслями. Она бы вообще забыла о чьем-либо столь молчаливом присутствии, если бы это был не он. Этот мужчина - даже так пассивно и спокойно - все равно требовал ее внимания. Он требовал ее гнев, ее смущение, и несмотря ни на что, она хотела произвести на него впечатление. Тихий голос где-то на задворках сознания прошептал ей то, что она боялась сказать вслух: он - все, что у тебя есть. Должно быть, эта мысль тоже помогла ей так безутешно лить слезы. Когда она замолчала, выдавив, что больше ничего не может рассказать, мужчины, наконец, поднялись, собирая вещи и готовясь уехать. Один из них протянул ей руку для пожатия: - Это нам очень поможет. Спасибо, Алейна. Дотронувшись до его пальцев, она задумалась, говорили ли они это всем их свидетелям. Особенно если учесть, насколько короткой и путанной была ее история - из нее нельзя извлечь чего-то важного. Теперь они повернулись к Мизинцу, с такими же обвиняющими выражениями лица, как и его собственное - будто этот зеленоглазый мужчина и был преступником, которого они искали: - Во-первых, почему столь юная девушка работает в подобном месте? На мгновение Санса подумала, что он не ответит. Ее сердце заколотилось, сжимаясь в грудной клетке от волнения, что он не будет говорить вообще. Спустя несколько долгих мгновений она все же успокоенно выдохнула, услышав знакомый, чуть грубоватый тон его голоса. - Ей восемнадцать, она достаточно взрослая, - ответил он просто. Очевидно, следователей не удовлетворило такое краткое объяснение, один из них нетерпеливо скрестил руки, так что Мизинец продолжил. - Она не стриптизерша, если вас это интересует, она занимается уборкой. Они все еще казались не впечатленными его объяснениями: - Разве вы не думаете, что это несколько недостойно? Использовать ребенка для такой работы? - по их лицам было видно, что они представили полы, липкие от чего только можно, грязные туалеты, требующие долгого вычищения. Мужчина лишь равнодушно улыбнулся офицерам - не капли вины не проступило в его взгляде. Он посмотрел на нее: - Ты же ничего не имеешь против, дочь? Ох. Ей стоило бы догадаться об этой игре, когда он сказал подобрать парик близкий по цвету к его волосам. Она быстро промокнула рукавом мокрые от слез щеки и ответила. - Нет, ничего, отец. Мизинец поднялся, давая полицейским понять, что им пора. Он сделал несколько шагов и встал позади девушки, притворяющейся его ребенком. - Видите ли, она все еще сильно расстроена. Я уверен, моя дочь хотела бы отдохнуть, - он легонько обнял ее за плечи - обычный успокаивающий жест, разве что, длящийся на секунду дольше, чем обычное отеческое прикосновение. Мужчины этого не заметили. - Так что если вы закончили... - Да, да, конечно. У нас есть несколько вопросов и к вам, мистер Бейлиш, если вы нас проводите. Петир кивнул и вывел их, снова оставив ее в одиночестве.