Портрет

Вечернее, тёплое солнце заглядывало в окна старого класса. Оно, сквозь прозрачные занавески, освещало своим сиянием стены, парты, доску и одинокую, находившуюся почти в углу, фигуру молодого художника, красноватые лучи нежно скользнули по умиротворенному лицу сидящего перед мольбертом мальчика. Тот, немного отвернувшись, от надоедливого вечернего светила, продолжил рисовать на белой, чуть шероховатой бумаге. Линии выходили очень ровными, и следуя за отточенным грифелем карандаша, складывались в рисунок. Очередной натюрморт. Мочизуки оторвав взгляд от холста, ещё раз посмотрел на стоявшую перед ним хрустальную вазу с фруктами, запоминая контуры и формы, наконец, после недлительного изучения модели, он вновь вернулся к мольберту. Тихие шаги в коридоре нарушили почти прозрачную тишину. Кажется, направлялись как раз к классу искусств. Так и есть. Дверь резко распахивается, заставляя художника инстинктивно обернуться, взгляд серых глаз тут же натолкнулся на дорогое, сердцу мальчика, лицо. - О, ты всё ещё здесь?- растягивая губы в беспечной улыбке, произнёс Тешигавара. Он немного помялся в проходе, будто бы и не он пять секунд назад чуть дверь с петель не снёс, но потоптавшись, всё же прошёл внутрь озаряемого вечерним солнцем класса. -Как видишь..- тихо ответил Юуя. - Меня это..Миками-сенсей попросила класс закрыть,- как бы в подтверждение своим словам, Наоя потряс в воздухе ключами.- Ты ведь ещё не закончил? - Нет… Ну ладно, в следующий раз…- протянул Мочизуки, собирая разбросанные по столу карандаши. -Нет-нет! Рисуй, я подожду.- заулыбался Тешигавара, уже начиная подыскивать себе стул. Благо их тут было много и взяв первый попавшийся, парень подсел к смущённому мальчику. -Долго ждать придётся. - Да ничего,- улыбка вновь обнажила жемчуг зуб,- я люблю смотреть, как ты рисуешь. -А я не люблю когда смотрят.- улыбаясь в ответ, Юуя вновь заводил карандашом по бумаге. - Ну это же я, -Наоя не унимался. - Поэтому и не выгоняю. Потому что это -ты. В классе повисла неловкая пауза, и художник уже успел пожалеть о том, что только что сказал. В конце концов, встречаться они начали совсем недавно, и для подобных откровений было ещё рановато, поэтому мальчик смущённо опустил голову, а на его щеках показался нежный румянец, бесстыдно выдававший смущение хозяина. А лицо Тешигавары совсем не изменилось, он продолжал по-идиотски улыбаться, скользя глазами то по полотну, то по мальчику с каштановыми волосами. Мочизуки понимал, что надо что-то сказать, и выбрав совершенно постороннюю тему для обсуждения, продолжил рисовать. Наоя с радостью стал участвовать в разговоре. Смущение сразу же прошло. Юуя всегда чувствовал себя комфортно в обществе этого вечно улыбающегося парня, так похожего на солнце. Говорили они о всяких мелочах: о спорте, уроках и даже о зоопарках, только вот никто из них так и не осмелился упомянуть о проклятии класса три и о недавнем случае с Юкари Сакураги. -Кстати, всегда хотел спросить,- Тешигавара поддался вперёд, вглядываясь в серые глаза мальчика,- тебе нравится рисовать натюрморты? -Нет, с чего ты взял?- улыбнулся Юуя, подбирая упавший ластик. - Да как не вижу тебя, всё их рисуешь..А людей пробовал рисовать когда-нибудь? Такую реакцию на свой вопрос парень не ожидал. Мочизуки выпрямился, чуть поджав губы, взгляд его стал на секунду растерянным, но потом каким-то пустым,- Я..боюсь рисовать людей,- почти шёпотом ответил мальчишка, стирая ластиком неудавшуюся деталь. Наоя, конечно понимал, что спрашивать «почему?», сейчас не стоит. Если Юуя что-то не хочет говорить, то он этого не скажет, но разумеется внутри свербило и парень задал вопрос. -Я даже не знаю как объяснить..- мальчик, оторвавшись от рисования, рассматривал собственные ладони, выпачканные в грифеле,- Я боюсь, что мой рисунок станет последним, где они будут запечатлены при жизни. Я и фотографироваться не очень люблю…вдруг, это будет мой последний снимок? Повисла тишина. Мочизуки вновь смутился. Зря он это сказал. Наоя как-то странно вздохнул, но тут же улыбнувшись, произнёс: - Странные у тебя страхи.. Юуя обиделся, и не желая смотреть на парня, отвернулся к окну. «Странные страхи? Как им не быть странными, когда вокруг творится такое?»- пронеслось в голове сероглазого художника. Солнце, меж тем уже скрывалось за деревьями, в воздухе витала духота уходящего дня. Где-то вдалеке было слышно стрекотание цикад. -Мочизуки, а нарисуй меня, пожалуйста.- Бывают ли моменты, когда он не улыбается? - Я же только что сказал, что.. -Со мной ничего не случится, я не умру, вот увидишь. – Перебил художника Тешигавара, твёрдость появилась в его голосе, несмотря на то, что тон остался мягким и относительно беззаботным. Он будто бы давал обещание, а взгляд карих глаз нежно скользил по волшебной глади серебряных,- Юуя, я не умру.- повторился парень, заставляя поверить в эти слова. Находившийся в руках мальчика остро заточенный карандаш вдруг выпал и покатился по бугристому полу, укатываясь куда-то в подстолье. Ладони сжались в маленькие кулачки. Единственное, чего боялся Мочизуки, была смерть дорогих ему людей. И каждый раз, видя что с Наоей всё в порядке , он был готов благодарить всех богов на свете, за то, что жертвой этого месяца не стал вечно улыбчивый парень. -А если что-то случится,- вдруг продолжил Наоя,- И так получится, что я умру, то я всё равно не оставлю тебя одного. Буду следить за тобой со своего портрета. Нарисуй меня, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы ты это сделал…- последние слова пронеслись прямо над ухом. Тешигавара приблизился почти вплотную к лицу мальчишки и теперь тот мог чувствовать мерное дыхание парня. Тень легла на лицо Мочизуки, чёлка закрыла глаза. Он немного напрягся, видеть такого неестественно серьёзного парня было странно: -Я боюсь..- одними губами прошептал Юуя, Наоя лишь вздохнул, отстраняясь от Мочизуки, потянулся на стуле и тут же вновь придвинулся поближе к мальчику. - Да глупости всё это, я никуда от тебя не денусь!- Со смешком в голосе произнёс Тешигавара, взъёрошивая волосы Юуи,- Я люблю тебя. Мальчик ничего не ответил, в его душе от этих слов всё затрепетало, отдаваясь бабочками в животе. Он лишь опустил голову, наслаждаясь прикосновениями дорогого человека. - Ну а теперь, нарисуешь меня?- скаля зубы в улыбке, вновь спросил Наоя. Мочизуки вздохнул. Ну что с ним делать? И пряча улыбку за каштановыми волосами, он ответил, почти шёпотом: - Вставай тогда, позировать будешь. -Уии! Спасибо!- На радостях, развернув к себе художника, Тешигавара чмокнул его в нос, заставляя мальчика, смутится больше чем обычно. Серое, пасмурное небо хмурилось. Тучи, грозясь пролиться на землю сильным дождём, надувались, выглядело так, будто они становились больше. Мгновение, и первые капли дождевой воды коснулись асфальта. Дождь усиливался, будто оплакивая лежащего на асфальте юношу, смывал кровь с его бледного лица и крупными каплями попадал прямо в широко распахнутые, безжизненные глаза, казалось, что это вовсе не вода стекала по холодным щекам, слёзы. Вокруг лежащего на земле тела гудели голоса, многие плакали, иные пытались скрыть свои слёзы. Это снова произошло. Выбежавшие на шум учителя, попытались разогнать толпу зевак. Вокруг тела парня расползалась тёмным пятном лужа крови. Так глупо. Так нелепо. Сорваться с крыши, поскользнувшись на пустой банке из под какой-то газировки. - Это уже второй в этом месяце..- послышался робкий девчачий шёпот в гуле голосов. -Верно.- Тут же ответил со стороны парень того же возраста, что и тот, который лежал на асфальте. -Как его имя? -Тешигавара Наоя, кажется. Полумрак комнаты. Слабый солнечный лучик пробивался сквозь плотно зашторенные занавески, освещая согнувшуюся на кровати фигуру. Мочизуки, до боли в пальцах сжимал недавний рисунок. Слёзы, стекая по лицу, падали на такие любимые контуры лица. Пусть и нарисованный на шершавой бумаге, юноша ещё дарит тепло так отчаянно обнимающему лист, мальчику. Боль рвёт душу на части, вырывается новой солёной водой из глаз, немой крик пронзает тишину. Пустота. И прижимая бумагу к груди, мальчик ложится на мягкую кровать, закрывая глаза и всхлипывая, шепчет в тишину: - Ты же обещал..ты обещал, Наоя..Ну почему ты никогда не держишь свои обещания..? Сильнее сжимая в руках портрет, мальчик засыпает, оставляя в этом мире свою боль и печаль. Лишь слабый стук нарушает воцарившееся безмолвие. О стекло небольшого, пыльного окна билась чёрная бабочка, пытавшаяся обрести свободу. «Ты никогда не останешься один. Теперь я буду следить за тобой со своего портрета.»