***
"Да это совсем просто, - думал Лей возбужденно, ныряя как можно глубже, чтобы его не заметили на поверхности. - Лиа будет мной гордиться!" Корабль прямо над головой. Осталось только сделать последний рывок и коснуться. Всего то лишь коснуться, ничего сложного. Но почему тогда так нервно хвост дергается? Плохое предчувствие... "О, Боги, чего я трясусь то, словно малек, впервые попавший в открытое море?" - закатил глаза юноша и, ударив с силой хвостом, быстро начал подниматься ближе к поверхности. Достигнув намеченной цели - дна судна - тритон с чувством ударил по нему кулаком и, станцевав нечто вроде победного танца, резко отплыл в сторону. Надо сказать, позже Лей ещё сто раз пожалел о том, что сиганул именно в сторону, а не, как было нужно, в глубину. "Если окажетесь волею судьбы рядом с человеческим кораблем в одиночку, плывите вглубь. Слышите, малявки? Вглубь! Иначе ваши чешуйчатые задницы точно окажутся в сетях, и никто вас, засранцы, спасти не сможет!" И почему назидания ворчливой старухи-сирены Вивьен вспоминаются именно в те моменты, от которых она всеми силами пыталась отгородить молодняк? Лей не знал. Он лишь бессильно барахтался в воде, пытаясь выпутать свой хвост из цепких сетей и лишь ещё больше запутывался, с каждой секундой теряя свой пыл и мысленно прощаясь с сестрой, которая его ждет на их излюбленном месте...***
Смеркалось. Ничто не нарушало предвечернюю тишину. Ни звука, кроме шума волн и редких криков чаек. Всю эту умиротворенность нарушала лишь маленькая сирена, мечущаяся из стороны в сторону около берега и нервно бьющая широким плавником по глади воды. Её не волновало сейчас, что она может быть замечена людьми, не пугало нарушенное ею одно из самых страшных правил Вивьен о приближении близко к берегу. Брат до сих пор не вернулся. Корабль внезапно исчез с горизонта. - Что же делать? Что же делать... что же делать... Вскоре, после еще нескольких кругов вокруг скалы и пары вырванных клочков длинных волос, Лиа нырнула под воду и, не медля, поплыла по уже давно запомненному пути к подводной пещере, в самой глубине которой с удобством расположилась Верховная, она же Вивьен. Своё положение эта сирена заработала по праву: она имела огромное влияние в местных водах, считалась одной из самых мудрейших и, по слухам, обладала огромной магической силой, что даровалась лишь немногим. Да, ворчлива и неразборчива в выражениях, строга к молодняку, жестока по отношению к бедным морякам, но в душе испытывает теплые материнские чувства по отношению к своим воспитанникам. - Миледи! - Охрипшим голосом от волнения закричала Лиа, на полном ходу заплыв в покои Верховной. - Беда! Лей... он... - Во-первых, здравствуйте, - недовольно проворчала величественная сирена, восседавшая на своеобразном каменном троне, поглаживая голову мужчины, верно ставшего новой жертвой старой, но от того не менее прекрасной, любительницы ночных песнопений на поверхности. - З-здавствуйте... - опешила девушка, разглядывая бездыханное тело моряка, на лице которого несмотря на всю его мертвенную синеву читалось выражение полного счастья. - А теперь вкладывай, что там с этой шальной задницей опять приключилось. Только учти, времени у меня мало. - Лей, он... уплыл... к кораблю... - ... - Давно... - ... - И до сир пор не вернулся... Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь веселыми криками сирен за пределами пещеры. Смотреть на древнюю Верховную было страшно. Лицо, прежде расслабленное и умиротворенное, теперь медленно принимало выражение неконтролируемой ярости. Лие вдруг показалось, что вода вокруг нее стала невероятно горячая, задрожала, сгустилась, словно лава, обожгла привыкшее к прохладе нежное тело. Сбросив тело мужчины с колен, Вивьен вытянулась во весь свой немалый рост и, прожигая лицо маленькой сирены взглядом, заорала: - Какого черта ты его отпустила, глупая рыбешка?! - Но... - МОЛЧАТЬ!!! Испуганная девушка вжалась спиной в холодную стену, в то время как Вивьен, потеряв к ней всякий интерес, выплыла из пещеры. Жгущее давление исчезло и Лиа, судорожно выдохнув, опустилась на дно пещеры, туда, где небольшой кучей лежали сегодняшние "трофеи", добытые Верховной во время, как она сама называет, "прогулки по корабликам".