"Птичка"

Моргот, Чернейший, восседал на большом троне, который располагался в тронном зале его большого замка. Гигантизм был любимой манией Моргота, он с удовольствием делал всё большим. Даже его тело было огромным - под двенадцать метров, снабжённое мощными доспехами. В корону он вправил Сильмариллы, а облик принял величественный и ужасающий. Его портили руки, искалеченные освящённым светом Сильмариллов. Моргот скучал. Он считал орков, проходящих мимо окон его тронного зала уже несколько месяцев, ведь он был Валар, Властью Мира, и не нуждался в отдыхе и сне. Изредка он отдавал приказы замучать очередного эльфа, иногда сам апробировал на эльфе свой могущественный молот, выкованный из обломков Гронда, Молота Подземного Мира. Тут Моргот почувствовал сквозь мир, который, приняв в себя его силу, отзывался ему на прямые приказы, что приближается большой отряд. Отряд приближался к острову Тол-ин-Гаурхот, Мелькор потер потные руки, предвкушая, что наглец Саурон, притязавший на высокое место при дворе Тьме, потерпит поражение и будет жестоко унижен. Он ненавидел своих слуг и терпел их лишь потому, что они воевали за него. Но при случае он устраивал им подлянки и жестоко истреблял своими или чужими руками, не допуская свидетелей, если своими, так как был весьма сведущ в законах мира и понимал, что его последователи способны взбунтоваться, помолившись о свободе воле Намо, и не желал давать им повода. Благодаря подлости и трусости Мелькора, Саурона побеждали уже десять раз - каждый раз то поступало недостаточно силы из незримого мира, то простой железный меч наносил раны будто клинок самого Арнора, то бродяжка, которого Жестокий хотел допросить, не прячется ли эльфийский патруль, оказывался равным по силам с майя. И теперь Мелькор мерзко похихикивал на троне. О, скоро Саурон познает боль еще раз, а если повезет, и лишится своего бесполезного тела, и Моргот получит законное право терзать его, как терзал уже десяток пленных эльфов и майар, попавших по глупости в его сети. Моргот направил силы певцу, который противостоял Саурону, и тот ощутил в своей песне небывалую силу, и тяжело ранил Саурона. Но, к сожалению Моргота, певец не смог выдержать ответа, и Моргот приложил длань к лицу, вновь вспомнив о тленности бытия и ничтожности таких хрупких, ничтожных эльфов. Зловещий черный трон тихо звенел в тон его черным мыслям, и он полностью отдал себя наблюдению за происходящим, забыв о том, что было так близко. Меж тем, один из орков неплотно закрыл драконий загон, и Анкалагон Черный, величайший из урулоки, медленно выполз, чувствуя, что ослабла власть Моргота, которая довлела над ним с рождения. Вслед за ним, чувствуя то же, выполз устрашающий Глаурунг, Червь Мертвой Горы. Драконы поползли, направляясь в тронный зал, желая понять, что стало причиной забвения их Мастера. Моргот сидел, ничего не подозревая, он не видел ужасных глаз, смотрящих на него из проходов. Он сидел и увлеченно смотрел, как валинорская шавка и эльфийка подходят к замку. Он уже знал, чем закончится битва, ибо без его вмешательства Саурон победить не мог, а он не хотел его победы. В голову Мелькору пришла смешная мысль, и когда эльфийка огласила требование отдать замок, обещая в противном случае вечное презрение (здесь Мелькор громко расхохотался, поняв, что она нежданно поняла его мечты), как он принял контроль над Тол-ин-Гаурхот, ибо чародейский замок подчинялся на деле лишь Морготу, Владыке Тьмы, и передал контроль Хуану. Охреневший Саурон не понял, что случилось, как на него посыпался его собственный замок, так как Хуан, будучи собакою, хоть и майароизначальной, не справился с тонкими чарами, и те начали рассыпаться, ведь Хуан, существо исконно благородное и светлое, неосознанно желал покончить со всем злом и несчастием на земле, и воля его изошла и подействовала независимо. Из руин замка выскочил какой-то человечишка и кинулся к замку Моргота, намереваясь, что ясно прочёл Чернейший в его мыслях, забрать один из Камней. Моргот зашёлся в смехе ещё раз, прикрыв глаза и предвкушая, как он вдоволь поиздевается над наглым человеком. Но сначала следовало прикончить Саурона - пусть выглядит так, что его убили его собственные чары на замке. Но тут в колени Морготу ткнулась морда Глаурунга, и Владыка Мрака полетел со своего насеста словно стойкий солдатик. Моргот не успел понять, что происходит, как сзади пристроился дракон и ввел свой огромный механизм прямо в раскаленный зад Моргота. Моргот, отдавший все силы на наблюдение над Тол-ин-Гаурхот, завопил, но могучий Глаурунг продолжал месить его задницу, уже пробитую, ведь дракон был воистину огромен. - Нет, птичка моя, не надо! - умолял Моргот Но дракон припомнил Морготу годы унижения, годы жестокой власти, годы ненависти к своим же слугам, отсутствие крыльев. Бывший ученик насаживал Моргота на невероятно раздувшийся член, проникая в самое нутро, разрывая ткани искаженного тела, намереваясь причинить страдания тому, кто видел жизнь в страданиях других. Анкалагон насмешливо наблюдал за происходящим, и взгляд его красных глаз буравил черный разум Моргота. Тут в тронный зал вбежал человечишка, но Анкалагон моментально испепелил его огненным дыханием - ибо эта месть была лишь для урулоки. Душа человека попыталась улететь, призванная Намо, но Анкалагон захватил её хвостом и разорвал на части мощными челюстями, заметно подпитавшись исходившим от Берена страхом, и потом сожрал и обугленное тело, и изничтоженную душу. Он довольно заскрипел, видя, что Глаурунг тем временем расправляется с Морготом. В зал вбежал Каркарот, взволнованный воплями хозяина, но Анкалагон порвал на части и его. Таким образом он спас от незаслуженной смерти благого Хуана, собаку Валинора, и сполна искупил вину перед миром. А Глаурунг не собирался останавливаться. Все более разрастающийся уд его вонзался в зад Моргота, и из Моргота начала исходить жизненная сила. Черный Валар попытался изойти из тела, но Глаурунг несколько раз вдарил по его голове, оглушив. И снова стал жестоко выдалбливать его тело, причиняя страшные боли, и делал это ещё несколько недель, пока Бауглир не упал, практически мёртвый. И тогда Глаурунг объявил, что Моргот утратил власть над урулоки, и те будут охотиться вольно и подчиняться только себе, и улетели. Моргот сбежал в самое глубокое подземелье крепости и восстанавливался несколько сотен лет, в то время Валинор наслаждался спокойствием. Урулоки же уползли в горы и пещеры и питались людьми и гномами, пытавшимися там селиться. Тяжелые раны, навсегда сказавшиеся на теле Моргота, стали причиной его поражения в Войне Гнева, и даже в Пустоте саднили и ранили они. Уже через несколько часов после начала кары Червя, как назвали произошедшее эльфы в сказаниях, начала слабеть черная воля Моргота. Многочисленные орки начали воевать друг с другом, желая поскорее умереть, ибо никем иным не были они, как искажёнными эльфами, и теперь их отпустило. Саурон тоже понял, что Моргот вредит и слугам своим, и начал истреблять балрогов, а потом орков. Хуан наблюдал за происходящим в великом изумлении, но не вмешивался. Закончив же, Глашатай Моргота в великом страхе отбыл на север, и больше не беспокоил свободные народы.