Кровные узы

Денек был что надо: лето, жара и ка-ни-ку-лы! Мы с Витьком сдали последний экзамен, и как нас препод ни мурыжил, свои законные тройки мы получили с первого раза, а это значило полную, абсолютную и совершенно упоительную свободу. Теперь не нужно мотаться на пересдачи, вылавливать на кафедре Артемия Ивановича, пытаться не запутаться и таки построить эпюру нормальной силы N. – Зигмунд, есть предложение отметить это дело! Это погоняло привязалось ко мне классе в пятом после урока истории, который я сорвал, изображая какого-то там короля или рыцаря. Хрен знает, не помню уже, а так-то я Серега, простое такое незамысловатое имечко, родаки особыми изысками в выборе имен для деток не заморачивались. Братан вот Артем, Тёмыч по-простому, по-домашнему. Витек сиял, еще бы – первая сессия за два года, сданная без хвостов, я, наверное, тоже светился от радости, ощущая в душе себя уже третьекурсником. – Надо не просто отметить, а очень хорошо отметить, – поддержал я другана, с которым мы шли сквозь огни и воды, начиная с детского сада. – У тебя деньга есть? – Витек озабоченно рылся в карманах. – Дома в заначке немного, – я копил на новый комп, но получалось так себе. Пара-тройка сотен, изъятая из кубышки, погоды определенно не делала. По идее хорошо бы позвать девок, но по предыдущему опыту было известно, что с ними пивом и чипсами не обойтись. Этой вино подавай, той - водки. Это в жару-то и при нашем бюджете! – Слышь, давай еще захватим на чем посидеть, – предложил Витек, – а то опять от травы все штаны зеленые будут. – Угу, – не признать правоту было невозможно, на озере было отлично, но кроме травы, там много чем еще можно было испачкаться. Землей, например, а не тем, чем вы подумали. Короткий забег по лестнице на третий этаж, полутемная прихожая, секундная задержка, чтобы скинуть кроссовки – мать будет пилить за песок на линолеуме – и я уже потрошу коробку из-под чая, где сиротливо лежат три синенькие бумажки по тысяче и четыре сотенных. – Нет денег, и это не деньги, – я закрыл копилку и выскочил из комнаты, но решил перед дорогой поссать, а то ехать еще час где-то. Да и в магазине время потеряется. В коридоре откуда-то натекла лужа. – Твою мать! – взвыл я, понимая, что поездка откладывается на неопределенный срок. Дернул дверь ванной – заперто. Кроме Тёмыча дома никого быть не могло: мать на смене, отец в рейсе. – Что? Что? – обеспокоенно выкрикивал из прихожей Витек, а я лупил в дверь и орал: – Открывай, придурок! Соседей заливаешь! В ванной был слышен шум льющейся воды, но братец не отзывался. – Сука! – я метнулся на балкон, где был отцов инструмент. Схватил топорик и ломанулся вскрывать дверь. Лучше купить одну дверь, чем делать ремонт соседям снизу. Да и на какие шиши, кто бы сказал? Витек суетился рядом, пытался помочь, но больше мешал. Наконец хлипкая картонная дверца не устояла под нашим напором. – Бля! – выдохнули мы синхронно: в переполненной ванне сидел Тёмыч со стеклянными глазами и держал в руке кухонный нож. Вот ей-богу, первый раз в жизни порадовался, что ножи у нас в доме вечно тупые. Братан на нас не среагировал и продолжал сосредоточенно пилить запястье. Целеустремленный, блядь! – Ты что, сука, делаешь?! – я вырвал из мокрых пальцев нож, закрутил воду и выдернул пробку – пусть вода в канализацию уходит. Темка поднял на меня глаза – и я испугался. Нет, реально испугался, таких глаз я ни у кого не видал. Как будто он для себя все решил. – Тём, ты чего? – я выдернул его из воды, замотал в полотенце. – Горе ты мое. Отволочь мелкого в зал оказалось несложно. Он как будто застыл, не реагировал ни на что. Мы-то с Витьком, дураки, радовались, что все так хорошо обошлось. Запястье полили перекисью, пластырем залепили. От облегчения я потрепал Тёмыча по макушке и радостно сказал: – Ну вот и все! – Что все? – братик посмотрел на меня уже более осмысленным взглядом. – Помощь тебе оказали, потоп почти ликвидировали, – перечислял я, мысленно похвалив Витька за сообразительность – вывалил из корзины все грязное белье в лужу; отжать бы надо, да в машинку запихать, пусть стирается. – Зачем? – подозрительно спокойно спросил Тёмка. – Я просил? – Ты охренел?! – заорал я. – Ты чего удумал, придурок? В пятнадцать лет себя жизни лишать?! Что такого могло случиться, чтобы ты так поступил? Школа? Долги? Наркотики? Девка какая-нибудь не дала?! На последней фразе брательник взвился и заорал в ответ: – Да пошел ты со своими моралями! Всех проблем, что девка не дала, правильный чистенький Сереженька! А мне как жить прикажешь? Что, язык проглотил? Проблеваться от меня не хочешь? Или бутылку в жопу засунуть, по башке арматуриной дать, потому что такие как я жить не должны? – Тём, ты чего? – опешил я, в мозгах образовалась черная дыра, и я никак не мог понять, о чем он говорит. – Чего, чего, – брат вырвался и отполз на другую строну дивана, – не трогай, испачкаешься. Я гей. Ой бля! Других слов не было. Пидоров я ненавидел. Ну не так, конечно, чтобы сразу убивать, но вот руки бы не подал, это точно. Вот папаша наш, тот бы точно уебал, если бы гомосек ему попался где. Слава богу, скрываются они хорошо, не доводят до греха. Реакцию на сына-голубого предугадать несложно. Но вот ведь блядство какое, какие-то там посторонние гомосеки это одно, а тут ведь родная кровь… И вроде теперь говорят: это не лечат. Что ж делать-то? Жалость к мелкому поднялась из глубины души и грозила затопить все вокруг. – Тём, а как ты понял-то? – подал голос Витек, тоже шокированный до глубины души и, видать, надеявшийся, что брательник не так понял. – Как, как, – Тёмка закутался в полотенце поплотнее, – встал у меня на парня из класса в раздевалке после физры. В начале года еще. Думал, это так, неправда, а потом, в общем… Сиськи меня не интересуют. Проверено. Так что зря вы меня вытащили. Так бы сдох, и всем бы легче было. Не позорил и сам бы не мучился. Вам не понять… Не хочу, чтобы презирали. Ничего, потом что-нибудь придумаю… Я с ужасом смотрел на брата и понимал, что стоит за этим: «Что-нибудь придумаю». В голове была каша из обрывков мыслей. Тёмка, вот мать принесла его из роддома. Красный, вечно орущий комочек, синяя коляска и я, гордо катящий ее по дорожкам парка. Ни у кого из приятелей не было братика, а у меня был. Футбол. Мы играли в футбол. Мелкий такой довольный, хохочущий. «У меня встал на парня»… – Брось, Тёмыч, – сказал Витька, – никто тебя презирать не собирается. Нормуль все. – Нормуль, – эхом отозвался брат, – вам хорошо, вы нормальные. – Конечно, нормальные, – подтвердил Витек и хитро улыбнулся, плюхаясь рядом на диван, – про то, насколько нормальные, никому знать не положено, – и эта сука по-свойски обняла меня за талию и нежно поцеловала! К счастью в щеку, а то рыло бы я ему начистил, не сдержался бы. – Правда? – на Тёмкином лице расцвела неуверенная улыбка, и я скрепя сердце подтвердил: – Правда. Мелкий как-то странно всхлипнул и внезапно накинулся на меня с объятиями. Залез на колени, уткнулся в шею и заревел. – Может это, за водкой сбегать? – предложил Витька. – Для успокоения нервов. – Придурок, валерьянки лучше накапай. Пузырек в холодильнике. Общими усилиями Тёмку удалось успокоить и даже уложить спать. Речи о том, чтобы отметить окончание второго курса, уже не было. Вместо этого мы заперлись в моей комнате и стали держать военный совет. Ну, для начала Витек все-таки получил разок по печени – нужно же было душу отвести и успокоиться, не каждый день приходится сознаваться хрен знает в чем. – Ты бы лучше придумал? – Витек огрызался. – Так хоть он понял, что не один и все такое. Поддержка брата… – Придурок, – я грыз ногти и все никак не мог прийти в себя, – ты хоть понимаешь, что нам теперь придется парочку изображать? – Ну и делов-то, изобразим. За руки в присутствии Тёмки подержимся пару раз, ему хватит. – Зная братца… – Нефиг заранее о плохом думать, – Витек был оптимистичен. – Угу, – настроение упало ниже некуда, я нашел старый боевичок, и мы без особого удовольствия его засмотрели, лежа на моей кровати. В другой комнате завозился Тёмка, похлопал дверями и вломился к нам. Витек за секунду до явления братца успел меня нежно обнять поперек груди. – Ой, я не думал, что… – Все нормально, – я резко сел, отчего рука другана съехала гораздо ниже. Очень хотелось скинуть чужую конечность и засветить кое-кому в глаз за такие шуточки, но мелкий смотрел как завороженный и часто облизывал пересыхающие губы. – А вы меня научите? – Чему? – я вытаращил глаза. – Ну, как правильно все должно быть между парнями. Я глухо зарычал: – А не рановато ли тебе? И вообще… – Нет, нет я просто про теорию! Я читал, конечно, но лучше же когда живые, то есть свои расскажут. И в клуб меня возьмите, пожалуйста! Про клуб мы с Витьком слышали первый раз и настороженно переглянулись: явно ведь речь шла не об обычном тусняке. Что мелочь имеет в виду?! – Ты же не сейчас собираешься развлекаться? – нашелся друган, а я подхватил: – Кто-то еще за собой бардак не убрал. Марш в ванную порядок наводить. Белье в стирку засунь. И вообще за такое поведение тебя стоит наказать, так что обойдешься пока без клубов! Тёмыч просиял, как будто ему сообщили самую лучшую новость на свете, и унесся выполнять указания. Витек усердно морщил лоб, а я принялся за ногти на другой руке. На правой уже все закончились. Это самое заведение действительно оказалось местом только для своих. Жутко закрытое, попасть можно только по рекомендации знакомых. Ну откуда у нас с Витьком связи в мире голубых? Хотя где-то я их понимал – вот узнай я еще пару недель назад про такой клуб, ведь пошел бы с пацанами мочить уродов. Точняк! Так что наказание для мелкого пока продолжалось, ибо прыгнуть выше головы не получалось. Зато получалось накачать гейской порнушки и облазить миллион тематических сайтов. От обилия голых задниц и торчащих хуев порой реально подташнивало. – Терпи, – утешал Витек и ржал, ему-то чего, ушел домой и не надо больше прикидываться. А у меня Тёмыч повадился по вечерам приходить и делиться переживаниями. И не выгонишь, пойдет ведь с моста сигать или еще чего удумает. Вот и слушал, утешал, подбадривал. Родаки в нашу жизнь не лезли. У них все просто: работа – дом, дом – работа. По выходным сериалы, матери про любовь, отцу про ментов. В конце концов мне повезло. Зарегился на одном сайте знакомств, потусовался там пару недель, случайно скорешившись с одним парнем. Он хоть и гей, но прям в тачках сек на раз. Мы с ним по вечерам за машины славно перетирали, вот не лез бы в глаза логотип этого сайта для голубых, я бы и не подумал, что Мarvin пидор. Нормальный такой пацан. В общем, к слову пришлось про клуб, и он нас с Витьком пригласил, между прочим вскользь заметив, что даже завидует моим таким длительным отношениям с партнером. Первый раз мы собирались пойти в гнездо порока вдвоем. Тряслись не передать как. Казалось, что только войдем, и на нас накинутся все пидоры скопом или еще чего доброго сразу раскусят, что мы дурака валяем, прикидываемся. Не всякому объяснишь, что для мелкого стараемся. Как два идиота потренировались перед выходом целоваться. Тут ведь главное не двинуть друг другу в морду или рефлекторно коленом в пах не засадить. А за руки мы держались уже вполне уверенно, привыкли, наверное. В общем, все оказалось гораздо менее страшным. Мarvin, оказавшийся в миру Маратом, радовался новым знакомым и обстоятельно рассказал про порядки в клубе и вообще много чего рассказал. Познавательно получилось. Мы потом в две глотки мелкому мораль читали и про безопасный секс, надеюсь, убедительно донесли. Витек даже Тёмке притаранил презиков из аптеки и смазку, а то мало ли – приспичит, а нету. Мелкий смущался и краснел, а я вдруг поймал себя на мысли, что как-то пообвыкся уже, что ли. Ну западает брат на парней, и что? Все равно брат же. Через полгода Витек спалился – Тёмка его где-то застукал с девушкой. Хорошо хоть мозгов хватило при ней разбор полетов не чинить, дотерпел до появления изменщика у нас дома. – Ты! Ты! – орал Тёмыч на прифигевшего Витька. – Как ты мог? Мой брат тебя любит, а ты! – Тём, успокойся, – я лихорадочно пытался найти выход из положения, – Мы с Виктором расстались. – Как? – распахнул глаза мелкий. – Ну как, прошла любовь, так бывает. – Ну он же с девушкой был… – Тём, я к твоему сведению би, – встрял Витек, – в отличие от вас с братом мне и девушки нравятся. – Давно расстались? – не унимался мелкий. – Да почти месяц уже. – А чего он ходит тогда? – палец Тёмки уперся мне в грудь. Ох, мелкий, тяжело с тобой. А Витьку все равно врежу, зарвался вконец. – То, что мы расстались, не значит, что разосрались и дружить перестали, – надеюсь, получилось достаточно убедительно. – А, – сказал Тёмыч и наморщил лоб, – а в клуб в пятницу мы вдвоём пойдем? Я Олегу обещал прийти, ты же одного меня не пустишь. Я скрипнул зубами. Ситуация была, мягко говоря, неприятная. Отказаться идти? Но я вроде одинокий гей и должен искать пару. Сослаться на душевную травму после расставания не прокатит, типа месяц уже как разбежались. Засада однако. – Обещал, значит, пойдем, – буркнул я, вот чего бы голубкам в кино не сходить, а? Пятница настала внезапно. Вот только что был понедельник, и вот тебе пожалуйста – конец недели! Так надеялся, что хоть что-нибудь произойдет, и не придется идти. Ну гости какие-нибудь из Нижневартовска могли бы приехать, а то мотаются почем зря, а когда надо, и нету. Или заболеть было бы тоже хорошо. Фолликулярная ангина пришлась бы кстати. Но вместо этого судьба подкинула матери дополнительную смену за напарницу, а отец и так был в рейсе. Отмазы не прокатили, пришлось тащиться с мелким в клуб. Тёмыч почти сразу же убежал со своим новым знакомым. Хорошо, хоть у него все нормализовалось. Олег вроде был парнем неплохим, насколько такое понятие применимо к гею. Для себя я решил, что если этот гад разобьет сердце моему брату, могилкой ему будет служить ближайшая прорубь. – Привет, ты чего один? – подошел поздороваться Марат. – Да так, – откровенничать не хотелось. – Мне Артем сказал, что вы с Виктором расстались. Жаль. Вы такая красивая пара были. Отвечать не хотелось и я просто глубоко вздохнул, намекая, что жизнь вообще такая штука, в которой может случиться все, что угодно. – Не переживай. Тебе просто нужно отвлечься. Давай я тебя кое с кем познакомлю. Хороший парнишка, и на тебя запал с первого раза. – Нет, я… – Никто не заставляет сразу в койку прыгать, – Марат придержал меня за запястье, – просто поговори. Страдает ведь, жалко. Я отошел к барной стойке, срочно требовалось выпить. – Сергей, это Кирилл, – подошел ко мне Марат с невысоким худощавым парнем. – Привет, – сказал я и посмотрел внимательнее на нового знакомого. – Привет, – ответил он и откашлялся. – Тебе сколько лет? – вопрос сам сорвался с языка, потому что на вид ему было лет шестнадцать, только малолетки мне не хватало. – Шестнадцать, – он нервно поддернул до локтей длинные рукава темно-синей футболки и посмотрел так, что я сразу вспомнил тот день и мелкого в ванне. Чтобы сгладить неловкое молчание, заказал парню слабоалкогольный коктейль. Боюсь, что газировку он бы не оценил. Себе тоже взял, а то как-то глупо получилось бы. Пока расплачивался, голову посетила гениальная мысль: ведь можно под предлогом свиданий с Киром присматривать за братом, который все равно будет в этот клуб шастать. Одному мне тут совсем не дело шататься. Главное как-то ситуацию в свою сторону вывернуть, чтобы, значит, с наименьшими потерями. – Пойдем где-нибудь присядем, поговорим, – предложил я, стараясь звучать подружелюбней, и разом повеселевший Кирилл заулыбался и пошел со мной в дальний угол к столикам. Мы плюхнулись на диванчик. Я постарался не смотреть в сторону соседнего столика, где лизались два мужика, не сказать чтобы прям сильно молодые. К сороковнику обоим, наверное. Кир выжидательно уставился на меня светло-серыми глазами. – Ну? – Знаешь, у меня кроме как с Виктором отношений не было ни с кем. Скажу честно, бросаться в новую любовь прямо сразу не готов. К тому же я против мимолетных интрижек. Если уж вступать в новые отношения, то чтобы все по-серьезному было. Поэтому предлагаю пока просто получше узнать друг друга. – Согласен! – воскликнул Кир, заулыбался и сел ближе, явно чего-то ожидая. Черт! Как-то неловко вдруг стало, как будто ребенка обманываю. С другой стороны, что я теряю? Девушки мне уж точно стараниями братца и Витька в ближайшем будущем не светят. И я накрыл губы парня своими, уж очень призывно смотрел на меня Кир. Внутри как будто распрямилась туго натянутая пружина, снизошло умиротворение, и я вдруг понял, что целоваться с парнем может быть довольно приятно. Думать о том, что вдруг стал голубым, не хотелось… Ладно, с поцелуями я как-нибудь разберусь, а потом оно, может, как-нибудь и рассосется... Или нет? Ну, там видно будет.