Этот парень чистая химия

Шёл третий урок. Через открытую форточку в душный кабинет проникал слабый поток чистого воздуха, недостаточный для глубокого вдоха. В толстых стёклах моих до ужаса круглых очков играли надоедливые солнечные блики. Короткие спутанные волосы, повисшие вокруг осунувшегося лица, словно розовые сопли, липли к бледным щекам и лезли в глаза. Мокрая от пота светлая блузка, глухо застёгнутая на каждую пуговицу, противно касалась спины, заставляя меня ёрзать на стуле и изворачиваться. Жёсткий недосып давал о себе знать. Мои жизненные силы были на исходе. Бензольное кольцо, вычерченное заботливой рукой учителя на громоздкой, исписанной витиеватым почерком доске вот уже тридцать минут развлекало мои размякшие мозги и никак не давало сосредоточиться. В голове то и дело оседали странные ассоциации, от которых становилось настолько спокойно, что даже наплевать. Обычно я серьёзно отношусь к школьным предметам, особенно к тем, которые, по непонятной причине, считаются самыми непопулярными. Что плохого в том, что тебе нравится химия или биология? Но на этот раз размеренная речь Орочимару-сана абсолютно не вдохновляла меня на мысль. Хотя, конечно же, я слушала то, что он говорит… краем уха. Возможно, в моей расслабленности стоит обвинить жару. Возможно, мне просто нужно перестать наконец-то бороздить просторы интернета по ночам. Но больше всего ситуацию усугубляло то, что накануне во мне вспыхнуло жгучее желание пересмотреть «Гравитацию». В итоге вчера я снова заснула сегодня, и теперь моя возбуждённая сюжетом фантазия рисовала оригинальные образы в самый неподходящий момент. Мне казалось, что вокруг бензольного кольца в невесомости порхают атомы водорода, словно космонавты, привязанные к космическому кораблю длинными кислородными трубками. Что беспринципные стрелки, облепившие кольцо, словно лучи, расходятся ко всем концам доски-галактики, и на каждой межзвёздной стоянке красуется значительное кодовое выражение: «Физические свойства бензола», «Химические свойства бензола», «Получение», «Применение». На подобных станциях уравнения реакций представлялись мне командами астронавтов, вышедших из базы для ВКД. А условные знаки элементов… - Харуно Сакура. Я нелепо дёрнулась, тяжёлые очки съехали на переносицу, карандаш предательски выскользнул из пальцев и весело покатился по полу. Я, спохватившись, метнулась за ним и больно стукнулась коленкой о парту, при этом издав какой-то придушенный писк. В классе дружно загоготали. Исподтишка обернувшись, я со стыдом заметила, что Учиха Саске – несомненно, самый обожаемый парень нашего потока – лениво повернул своё красивое лицо и презрительно уставил на меня тёмные, надменные глаза. Господи, почему я такая неудачница? Теребя в руках бесполезный трофей и глупо заливаясь краской, я молниеносно вернулась на своё место. Орочимару-сан посмотрел на меня насмешливым взглядом и изящным движением сложил руки на груди: -Теперь, надеюсь, вы готовы ответить на заданный вопрос? Терпеть не могу этот тон, не предоставляющий права выбора. И почему он всегда так официален со мной? Кожа у учителя белая, словно пропитавшаяся излюбленным мелом, и, вопреки высокой температуре и низкой влажности, сухая, как у змеи. Я, хмуро поправляя ненавистные очки, за которыми даже цвет моих глаз разобрать невозможно, нарочито медленно поднялась под приглушённые звуки остывающего хохота: - Ароматическая связь – это объединение шести сигма-связей и единой шестиэлектронной пи-системы. Бензольное кольцо – это шесть атомов углерода, связанных между собой данной связью. Именно такое кольцо характерно для ароматических углеводородов, простейшим представителем которых является бензол. - Совершенно верно, Сакура, даже несмотря на то, что весь урок мысли ваши блуждали где-то слишком далеко от темы, - одобрительно кивнул химик. – Можете садиться. По кабинету зашелестело ехидное: «Что и ожидалось от заучки», «Зубрила», «Да она помешанная», «Бесит»… Я, прижав к бёдрам длинную юбку, с облегчением плюхнулась на стул, счастливая из-за того, что догадалась вчера в перерывах между сериями прочитать параграф, и гордая тем, что гиены наконец-то перестали ржать. Не важно, как они меня называют, главное, что я не огребла. Орочимару-сан растянулся в хитрой улыбке и прищуренным взглядом, от которого по мокрой от пота спине начинают скользить мурашки, обвёл притихший класс: - Советую вам прочесть конспекты на досуге, поскольку на следующей неделе вас ждёт контрольный тест по алкинам и алкадиенам. Послышались стандартные мученические вздохи, какой-то бессмертный даже рискнул с чувством выругаться. Орочимару-сан, обнаружив источник звука, удивлённо выгнул тонкую бровь: – Узумаки, я вижу, ты что-то имеешь против? А, это Узумаки Наруто, парень без тормозов в заднице и без винтиков в черепной коробке. - Сенсей, на досуге мы должны отдыхать, а не учить предметы, которые нам в жизни даже не пригодятся, - уныло произнёсло это недоразумение. Одобрительное шу-шу пронеслось по классу. Я раздражённо поправила очки. - Узумаки, я думаю, что в твоём случае из всех предметов, изучаемых в школе, ты сможешь освоить только физкультуру, которая пригодится тебе для того, чтобы при необходимости быстро уносить ноги, но это ведь не значит, что остальных ждёт такое же унылое будущее. Послышалось хихиканье, особенно отчётливо различался лающий смех Кибы Инузуки. Ну, да, вроде как они постоянно друг с другом препираются, хотя до разборок двух животных мне нет никакого дела. Я быстро оглянулась. Учиха Саске старался сохранить на лице привычную невозмутимость, но я заметила, что, подперев голову рукой, он прятал в ладони улыбку и из-под полуопущенных ресниц незаметно поглядывал на обидевшегося Узумаки. И почему в его взгляде не было сейчас этой удушающей, ледяной мрачности? Был кое-кто ещё, кто наблюдал за Наруто из-за задних парт, демонстративно вперив то и дело бегающий взгляд в учебник. Хьюга Хината, почти такая же непримечательная в плане общения девушка, как и я. Тем ни менее, застенчивость ей к лицу, а лицо у неё милое, такое обычно нравится парням, не то что моё. Да и фигура – можно только присвистнуть. Тут я, как победительница по жизни, снова в минусе. - Сенсей, вы жестоки, - идиот тряхнул пушистой светлой головой и нахмурился. - Нет, Наруто, это ты жесток, - довольный произведённым эффектом Орочимару-сан покачал в воздухе длинным пальцем, - ты хочешь лишить людей возможности учиться. - Да кому нужна ваша непонятная химия?! Узумаки даже не догадывается: какое счастье, что у меня бывает временами ангельское терпение, а то бы я, вопреки политике изоляции, подошла бы к его парте и хорошенько двинула ему по челюсти, и за химию, и за… просто так. - Что ж, а это мысль, - учитель улыбнулся, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. – Я, пожалуй, поговорю с Какаши-сенсеем насчёт того, чтобы он задал вам эссе по литературе на тему «Зачем человеку учиться?», - тут он сделал паузу, чтобы мы все дружно страдальчески застонали. На этой безрадостной ноте прозвенел звонок. Орочимару-сан ловко подхватил папки и, повернувшись к раздавленному Наруто, бездыханно обмякшему на стуле, произнёс: - Может быть, поломав хорошенько голову над сочинением, даже до тебя, мой юный борец за справедливость, дойдёт простая истина: большая часть школьных предметов вам не нужна, но никто не собирается отменять по ним оценки. Так что, если не хочешь снова набрать ниже 30 баллов и получить от матери, борись, Узумаки, просто сядь, напряги извилины и учи. До свидания! Под хоровое ответное прощание учеников, химик круто развернулся и, пристукнув каблуками чёрных туфель, плавной походкой покинул кабинет. Внутри меня шла ожесточённая борьба двух порывов, оба из которых в конченом счёте сводились к одной цели: придушить засранца Наруто. Действуя по плану А, я должна была прямо здесь грациозно порхнуть к нему и с самой обворожительной улыбкой, на которую была способна, зарядить увесистой сумкой по его самому больному месту. Но я не думаю, что этим местом окажется голова, ведь если в ней ничего нет, следовательно, она и болеть не будет. А я непременно хочу, чтобы ему что-нибудь сильно болело, раз мне сегодня будет сильно болеть мозг, когда я сяду за сочинение. Действуя по плану Б, я просто дождусь момента, когда все разойдутся по домам, словлю его на переходе и бойко шандарахну своим мощным ботинком ему между ног. Мне кажется, что так будет гораздо эффективнее. Он точно это надолго запомнит, хотя его память, наверное, всё равно, что дырявый черпак. От всех этих садистских мыслей моё вечное уныние и усталость как рукой сняло. Я окончательно проснулась и чувствовала необыкновенную стойкость и бодрость духа. Вдохновлённая воодушевляющими идеями, я глубоко вдохнула в лёгкие горячий воздух, пропитанный запахом мела, вафель, духов и пота, и уже собиралась ринуться в отчаянный бой, как вдруг цель моей праведной мести оказалась прямо у меня перед носом. Я по-дурацки взвизгнула и, подпрыгнув, зацепила рукой злополучный карандаш. Узумаки, так внезапно очутившийся возле моей парты, технично поймал его в воздухе и протянул мне. Точно, я вспомнила, он ведь бейсболист! - С… спасибо, - пробубнила я, настороженно принимая карандаш из его тёплых, больших рук, несколько обескураженная его широкой улыбкой. Я, вообще-то, собиралась сделать её щербатой несколько мгновений назад. - Сакура, - сказал он тихо и мягко, отчего я снова непроизвольно дёрнулась. Ничего себе, тембр его голоса может быть таким… чувственным? - Чего тебе? – я нарочито строго уставилась на него поверх стёкол, плотно сжав и без того тонкие губы. Что, думал, имя выучил и всё, король диско? - Ну, я хотел спросить, - он, видимо, нервничая, растрепал ладонью и без того лохматые мягкие волосы и участливо взглянул на меня, - нога сильно болит? Сначала я даже не уловила сути вопроса. Это казалось настолько невероятным, что, скорее всего, мне это просто послышалось. Но потом до меня дошло: он просто собирается подстебнуть меня. - Моё колено тебя не касается. Если только это не тот случай, когда я собираюсь врезать им ему под дых. Ишь ты, вспомнил! Обалдеть! Моё резонное заявление его, похоже, не убедило, или он со своей святой невинностью просто его проигнорировал. - Мне кажется, что тебе болит, - Наруто нахмурился, а я снова задумалась: он не издевается? - Да не важно, - отмахнулась я, как от назойливой мошки, - тебе-то какая разница? Он посмотрел на меня несколько обиженно, а на его смуглых щеках проступил румянец. Чёрт, я не знаю, чего он так на меня смотрит, но лучше ему так не делать. В такие моменты он выглядит слишком беззащитным, и у меня отбивает желание его калечить. - Мне есть разница. По-твоему мне всё равно, что тебе плохо? Когда он это сказал, я поняла, что пора заканчивать разговор, потому что, когда я смотрела сейчас в его голубые глаза, они медленно затягивали меня, и я чувствовала что-то тёплое, щекочущее внутри, что мне очень не нравилось. - Что тебе от меня надо? - Покажи колено, пожалуйста. - Мало насмеялся, когда я ударилась? – оскорбилась я. - Я не смеялся, - строго заметил Узумаки, и я тут же замолчала, приятно удивлённая. - Н… не покажу. И тут произошло нечто, что заставило меня зардеться пунцовой краской до самых кончиков розовых волос: с сосредоточенным лицом Наруто присел возле меня на пол, сильными руками осторожно притянул к себе мою ногу, плавно приподнял длинную юбку, не сводя с меня обжигающего взгляда, и, нежно проведя твёрдыми пальцами по колену и выше, отчего по телу пронёсся разряд, выдал: - У тебя тут царапина. У МЕНЯ ТУТ ПАРЕНЬ, ОТ КОТОРОГО НЕРЕАЛЬНО ЖАРКО! По классу разнёсся мальчишеский свист и девичье улюлюканье. А я и забыла, что здесь есть кто-то ещё. Этот бесстрашный Узумаки поглотил всё пространство. Я хорошо разобрала, как Ино завизжала: «Химияяяааа!». Лёгким движением Наруто, не обращая никакого внимания на безумие, творящееся вокруг, достал из кармана лейкопластырь, отодрал белыми острыми зубами лишнюю пластинку бумаги. Я просто приросла к стулу и неотрывно наблюдала за его спокойными движениями, даже забыв разозлиться. Он тоже смотрел на меня, долго. Потом наклонился, пушистыми ресницами прикрыв сияющие глаза, и мягкими губами поцеловал моё колено, от чего я забыла, как дышать. - Теперь болеть не будет, - заверил он, обезоруживающе улыбнувшись, и прилепил сверху пластырь. Я знала, что зависла с открытым ртом и красными щеками, но ничего менять в своём выражении не собиралась. Узумаки, этот непредсказуемый ненормальный болван, поднялся на ноги и преспокойно понёсся в коридор, где его, наверняка, уже давно ждали приятели. В классе воцарилась невероятная, обескураживающая тишина. Каждый, я в этом уверена, пытался осознать то, что только что произошло. А я как то разом забыла про планы А и Б, про красавицу-Хинату и холодного принца Учиху, про контрольное сочинение и ждущий меня дома сериал. Перед глазами стоял образ улыбающегося идиота, а колено жгло от его губ. Знаете, Орочимару-сан, вы ошибаетесь. Этот парень не физкультура, этот парень – чистая химия.