Двойная зависимость

***

Вместе с взглядом Алекса на нас устремилось еще, по крайней мере, несколько десятков пар глаз, от чего я сразу почувствовал себя в разы неуютнее. Вокруг начали удивленно перешептываться, улыбаться, недоуменно глазеть то на сцену, то снова на Германа. Парень не выдержал, бросил на меня хмурый взгляд, развернулся и пошел к выходу, пробираясь сквозь плотную толпу людей. На долю секунды я остался стоять на месте не зная, что же предпринять. Я поднял глаза на Алекса, попытался всем своим видом передать ему, как мне жаль, и направился вслед за Германом. - Эй, Герман, стой! – крикнул я вслед быстро удаляющейся фигуре. Я направился следом за парнем. Несмотря на то, что прошло не более двадцати минут, как я был на улице, здесь заметно похолодало. Поднялся ветер. Его холодные сильные порывы ударяли прямо в лицо, от чего было трудно дышать. Но я все же собрал последние остатки сил, да и выпитый коктейль уже успел придать мне уверенности, перешел на бег и схватил Германа за руку. - Не веди себя как ребенок! - слегка грубовато крикнул я и потянул парня на себя, заставляя того остановиться. – Тебе нужен гитарист? Он отличный гитарист! Стоит только поговорить и разобраться во всех ваших проблемах. Стоит просто попросить его! - Я ни о чем не буду просить его, - еле слышно ответил Герман, все еще стоя ко мне спиной. - Хорошо, тогда попрошу я. - Нет, - резко сказал Герман и повернулся ко мне. – Давай сделаем вид, что ничего не произошло. Мы просто найдем другого гитариста для КВН. В универе кто-нибудь да найдется. - Я настолько тебе противен, брат? – раздалось позади нас. Алекс мрачно смотрел на вмиг насупившегося Германа. Сейчас он как никогда был похож на хозяина того самого символа у него на футболке, и сильные порывы ветра вдохновляли мою фантазию, я легко мог представить красный плащ за его спиной. Оба брата были напряжены до предела. Герман сжал руки в кулаки, напружинивая мышцы, от чего казалось, что черно-желтый браслет сейчас лопнет и освободит, так норовящую вырваться на свободу, летучую мышь. Воздух вокруг словно стал гуще и наэлектризовался от опасных искр и молний, то и дело вспыхивающих на границе двух пересекающихся взглядов. Осознание того, что может произойти что-то ужасное и мысль о том, что во всем виноват лишь я, заставила меня перестать играть в молчанку и глупо выкрикнуть: - Давайте жить дружно! Оба брата тут же переметнули взгляды на меня. Только сейчас я понял, что впервые вижу их вместе. Они оба смотрели на меня таким одинаковым, но одновременно разным взглядом. И мне надо было продолжать говорить. - Давайте успокоимся, а… - нерешительно начал я и увидел, как парни снова утрачивают со мной контакт. – Я знаю, это я виноват во всем. Надо было раньше сказать вам правду. Но я боялся! Здесь братья снова обрели интерес, повернулись ко мне и приготовились внимательно выслушивать мою слезливую речь. - Черт, Герман, да я так давно хотел познакомиться с тобой! И теперь, когда мы только начали общаться, узнавать друг друга, я не мог подвести тебя, поэтому так глупо бросил фразу про гитариста. Я наивно полагал, что у меня получится помирить вас! Что смогу продолжить общение с вами двумя… - меня было не остановить. - Алекс, прости меня. Ты отличный парень и не заслуживаешь такого моего отношения. Я только все испортил, знаю. Но я хотел быть ближе к тебе, Герман, и мне нравится общаться с тобой, Алекс. И что мне теперь сделать, если вы враждуете?! Братья попеременно смотрели то на меня, то друг на друга. Одно радовало, что я смог немного снять напряжение, но отнюдь не улучшить ситуацию. Не знаю, сколько именно прошло времени, когда никто из нас не проронил и слова. Но, казалось, прошла вечность, прежде чем Алекс принял более расслабленную позу, а затем спокойно сказал: - Меня ждут люди на концерт. Неудобно получается. Зайдете внутрь? Слегка колеблясь Герман сначала взглянул на меня, но потом все же кивнул в знак согласия, и мы все вместе молча вернулись в бар. Заняли те же места, которые так и остались пустовать. Пока шли по бару присутствующие так и расступались перед нами, успев, наконец, вдоволь рассмотреть обоих братьев. Алекс поднялся на сцену, и бар вмиг наполнили аплодисменты. Он извинился, а затем представил своего брата публике. В этот момент могу поклясться, что на одну крохотную долю секунды, но я видел улыбку на губах Германа. Девочки-фанатки с первых рядов чуть не упали в обморок от такого внезапно свалившегося на их головы счастья. Целых два одинаково потрясных парня! А затем Алекс начал играть. Как и в первый раз я просто ушел в небытие под эти прекрасные звуки любимых песен, завораживающий голос, обволакивающий тембр, впечатляющий талант. Сначала Герман вел себя независимо, делал вид, что ему все равно. Он непринужденно попивал коктейль и кидал рассеянные взгляды в толпу. Но спустя какое-то время магия музыки настигла и его. - Наш отец всегда говорил, что это блажь, - вдруг едва слышно сказал Герман, глядя на брата, но обращаясь, конечно, ко мне. - Подростковое баловство, прихоть, а гитара – всего лишь игрушка. Поиграл и выбросил. Это не то, чему стоит посвятить свою жизнь. И я встал на его сторону. Предпочел благосклонность отца дружбе с братом. Выбрал целостность собственной шкуры, ведь знал, что тоже собираюсь построить отнюдь не инженерное будущее. Я предположил тогда, что если отец все-таки заставит одного из нас продолжить семейную традицию, то «пощадит» другого. По сути, так и вышло. Только я все равно поругался с отцом и, ко всему прочему, потерял дружбу и уважение брата. У меня так и не хватило смелости извиниться перед ним. Может быть, хватит сейчас? Я внимательно слушал не перебивая, ловя каждое слово, проникаясь каждой эмоцией. Песня, которая звучала сейчас со сцены, подходила под настроение как нельзя лучше. - Я никому никогда не рассказывал об этом, - сказал Герман и повернулся ко мне. – В университете даже никто не знает, что у меня есть брат-близнец. - Я думаю, что тебе не стоит так винить себя. Все мы люди и совершаем порой эгоистичные поступки. Он твой брат и поймет тебя, - тихо сказал я слегка улыбаясь, чтобы как-то приободрить собеседника. - Ты сказал, что давно хотел познакомиться со мной. Почему? – спросил Герман и посмотрел мне прямо в глаза. А я надеялся, что он не вспомнит этих слов. - Ну… Просто ты такой… Эм… Ты мне… - Пойдемте? Концерт закончился, - неожиданно перед нами появился Алекс, спасая меня от неловкого вопроса и моего накатившего смущения. – Давайте быстренько, пока эти малолетки не прицепились. Алекс быстро схватил меня под руку и практически потащил к выходу. Герман пошел следом, принимая удар разъяренных фанаток на себя. Какая-то девица попробовала снять с него футболку, а другая чуть не порвала парню браслет. Но одним грозным рыком он поставил всех на место и поспешил догнать нас с Алексом, оставив ошарашенных девочек в разноцветной толпе. Ускорив шаг, мы втроем стремительно скрылись за поворотом, прошли еще несколько дворов и только тогда позволили себе расслабиться. До моего дома оставался еще один двор. Судя по всему, все негласно согласились меня к нему проводить. Мы не спеша шли по темной улице, едва освещаемой несколькими тусклыми фонарями. Повисла неловкая тишина. Я не раз порывался ее нарушить, но не мог подобрать нужных слов или придумать правильную тему для разговора. До моего подъезда оставались считанные метры, когда, наконец-то, обет молчания был нарушен: - Извини. За все, - серьезно и искренне сказал Герман, протягивая брату руку. Мы остановились около моего подъезда. Я неловко застыл у входа. - И ты меня, - ответил Алекс и пожал протянутую братом руку. Они слегка улыбнулись друг другу, и мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от переполняющей его радости. Конечно, я понимал, что простым рукопожатием доверия не вернешь и о крепкой дружбе и прежних отношениях стоит задуматься чуть позже, но это был первый шаг в правильном направлении, и я был безумно горд, что стал его катализатором. - Я так понял по обрывкам фраз, что вам нужен гитарист на КВН? - Очень, - ответил Алексу я. - Я согласен. - Ура! Это потрясающе! – радостно заулыбался я. Все-таки, может, я не такой уж и неудачник? А еще, судя по всему, гениальный оратор! - Спасибо, - деловито сказал Герман, но потом все же улыбнулся решенным за один день проблемам. - Но, Герман, я хочу, чтобы ты кое-что знал. С этими словами Алекс в одну долю секунды очутился прямо передо мной. Он притянул меня к себе, легонько дотронулся до подбородка, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. А затем накрыл мои губы легким поцелуем. Он длился всего пару секунд. Такое теплое, нежное, едва ощутимое касание, но мое сердце рвалось из груди, как после французского поцелуя. - Он мой, - без тени улыбки сказал Алекс, отстраняясь от меня и глядя в глаза Герману.