Wild thing

Сынхен открывает дверь и снова морщится от пронзительного скрипа. Каждый раз, приходя сюда, он напоминает себе, что петли нужно смазать, и тут же об этом забывает, переступив порог. В небольшой захламленной комнате как всегда сумрачно и пахнет сыростью и деревом. Среди темного дерева стен и мебели взгляд тут же цепляется за яркое рыжее пятно. Такого здесь точно не должно быть. Сынхен застывает на пороге, уставившись на лису, стоящую посреди комнаты. Животное смотрит на него настороженно, скалится и поводит востроносой мордой из стороны в сторону. Чхве, не отрывая взгляда от лисы, ногой закрывает дверь и медленно, стараясь не делать резких движений, опускает на пол тяжелый рюкзак. Лиса переступает с лапы на лапу, нервно дергает пушистым рыжим хвостом, оглядывается, пытаясь найти другой выход, кроме закрытой двери. - Не бойся, - Сынхен делает шаг вперед, не разрывая зрительного контакта с животным. - Ты же меня понимаешь? Лиса прижимает уши к голове и приседает на задние лапы, то ли от страха, то ли готовясь к прыжку. Сынхен успевает первым. Сдергивает со стоящей тут же кровати тяжелое ватное одеяло и бросается вперед, накидывая его на лису. Та в последний момент пытается метнуться в сторону, но запаздывает. Чхве быстро и, наверно, не очень аккуратно закатывает брыкающуюся тушку в одеяло и перетаскивает фырчащий тявкающий сверток на кровать. Лиса внутри возится, порыкивает и царапает ткань, но продраться через слой слежавшейся ваты будет не так просто. Главное - это займет время, достаточное для того, чтобы животное успокоилось и прислушалось к тому, что скажет Сынхен. - Не бойся, - еще раз говорит Чхве и садится на кровать. Укладывает ладонь на сверток, давая понять, что он рядом и не готовит никакую пакость. - Ты можешь… перекинуться. Сверток замирает, животное внутри перестает возиться и фырчать. Сынхен понимает, что все-таки не ошибся. Информацию об оборотнях ему втолмачили еще в детстве. Его семья уже много поколений имела с ними дело, пока оборотни почти полностью не перевелись. Сынхен, честно говоря, даже не думал, что когда-нибудь встретит такого. А вот поди ж ты. Тельце в одеяле вздрагивает и, издав невнятный жалобный звук, начинает меняться, рывками увеличиваясь в размерах. Чхве встает с кровати и отходит на безопасное расстояние, не сводя взгляда с волшебного действа. Правда, одеяло скрывает все. Обращение длится не больше минуты, но, видимо, процесс весьма болезненный. По крайней мере, когда оборотень показывается из-под одеяла, на высоком лбу блестят капли пота. - Ты - егерь? Сынхен с интересом рассматривает короткие ярко-рыжие волосы парня, узкие карие глаза, глядящие с вызовом и бравадой, маскирующей недоверие. - Вроде того. - Одежда, - парень указывает острым подбородком на дверь во вторую комнату домика. - Принесешь? Сынхен кивает. В комнате обнаруживается аккуратная стопка сложенных вещей и совершенно такие же, как и у самого Сынхена, ботинки. Чхве подхватывает и их тоже и возвращается в комнату. Рыжеволосый парень кивает в знак благодарности и принимается одеваться, стараясь не высовываться из-под одеяла. Чтобы не смущать своеобразного гостя, Сынхен отворачивается и начинает разбирать свой рюкзак. В домике всегда есть запас дров и свечей, а еще консервов, а воду можно набирать в роднике, который находится сразу за домом. Сынхен бывает здесь не часто, но всегда следит, чтобы запасы пополнялись. Это традиция. К тому же, он всегда берет с собой еще продукты, чтобы разнообразить рацион. Сегодня он принес несколько пакетов рамена и лоток с приготовленными мамой кимчи. Ну и пару бутылок пива, которые теперь, видимо, совсем не лишние. Кровать за спиной скрипит - и Сынхен оборачивается. Парень-оборотень подрагивающими руками зашнуровывает ботинки. - Простите, - он неловко извиняется. - Я не думал, что дом кому-то принадлежит. Сынхен с улыбкой пожимает плечами. - А я не думал, что когда-нибудь встречу оборотня. Чхве Сынхен. Парень удивленно смотрит на протянутую ладонь и, после некоторой заминки, несмело её пожимает. - Квон Джиен. Ты меня не боишься. - Мне говорили, что оборотни не агрессивнее людей, - Чхве склоняет голову к плечу. - Ты же не будешь на меня бросаться? Квон медленно мотает головой. - Я лучше пойду. Сынхен многозначительно смотрит в окно, где стремительно опускаются ранние лесные сумерки. - На ночь глядя? Может останешься и составишь компанию? Джиен, проследив за взглядом Сынхена, смотрит на бутылки с пивом и несмело улыбается. - Неловкое знакомство. Не помешаю? - Ну что ты, - отвечает Чхве. - Пойду принесу дрова и свечи, а то темнеет. Пока разбирались с печью и свечами – в домике окончательно стемнело и стало гораздо холоднее. Сынхен возится с растопкой добротной старой печи, пока Джиен зажигает свечи и расставляет их по комнате. - Романтика, - мечтательно мурлычет оборотень. - Ужина не хватает. - Изыски не обещаю, но в погребе есть консервы, а с собой я принес рамен и чай. - А вода? - За домом есть родник. - Да, я видел, - Джиен перекатывается с пятки на носок, - но сомневался, можно ли из него пить. - Вообще можно, но я все равно добавляю в воду капсулы для очищения. - Умно, - одобряет Квон, - не хотелось бы засесть потом в туалете с поносом, - Джиен растеряно замолкает и после паузы признается. - Я не могу понять как себя вести. Мы вроде бы одного возраста, но практически незнакомы. К тому же ты видел меня в… весьма компрометирующем виде. - Может, просто сделаем вид, что мы два попутчика в походе? - предлагает Сынхен. - И сейчас у нас привал. - Поход, чтобы отдохнуть от городской суеты? - Вроде как, - подтверждает Чхве. - Я прихожу сюда, чтобы провести день без телевидения, интернета и навязчивых звонков от… бывшей девушки, - вообще-то, парня, - которая сама предложила расстаться, а теперь изводит претензиями. Джиен понимающе лыбится. Кажется, он начинает чувствовать себя немного свободнее. - Знакомая история, - парень притаскивает свой рюкзак и начинает в нем ковыряться. На кровати последовательно появляются пакет с сэндвичами, пара яблок, банан и шоколадка. – Вот, негусто, но раз уж еда в складчину… - Ничего-ничего, - Чхве наливает принесенную с улицы воду в тускло поблескивающий чайник и ставит его на огонь, потом добавляет в очаг уголь, чтобы добавить жару. – Сэндвичи лучше съесть сейчас, остальное может дождаться и завтрашнего дня. В домике становится гораздо теплее, Сынхен открывает нагревшееся пиво и протягивает бутылку Джиену, тот делится с ним бутербродом, и они принимаются за первую часть своеобразного ужина. Чуть позже, когда они поедают рамен и принесенные Сынхеном кимчи, Джиен нахваливает стряпню матушки Чхве, причмокивая и хрустя капустными листьями. Сынхену вдруг кажется, что они с Квоном знакомы гораздо дольше, чем пару часов. Про оборотней ему рассказывали многое. Они умны даже в звериной форме. В человеческой – не сильнее обычного человека, в форме зверя их тоже почти не отличить. Оборотнем нельзя стать через царапину или укус, это отличие рода, и передается от родителей к детям. Оборотней не стоит бояться или презирать, они тоже люди, пусть со своими особенностями. Но никто никогда не говорил, что они могут быть настолько обаятельными, что нельзя не улыбнуться в ответ на их улыбку и не рассмеяться, услышав смех. Впрочем, вероятно, это лично Джиенова особенность. - Мы пьем специальные настои, поэтому не обращаемся в полнолуние, - рассказывает Джиен. – Но иногда все же нужно. Побродить по лесу, сбросить напряжение, так сказать. Я нашел домик около года назад. Сначала мне показалось, что он брошен, но потом я догадался, что он принадлежит егерям. Вероятно, твои предки, как и мои, однажды решили перебраться в город, поближе к цивилизации, - Сынхен кивает, подтверждая его теорию. – Я стал приходить сюда, со временем заметил, что тут бывает кто-то еще. Но я старался ничего не трогать и не оставлять следов. - Почему? - Ну как, - Квон бросает на Сынхена косой взгляд. – Неловко же врываться в чужой дом, пусть и предполагается, что он для этой цели и построен. Может, теперь я буду смелее. Чхве удивленно моргает. Фантазия что-то разыгралась. Джиен отводит взгляд и потягивается, прогнувшись в спине. - Ты куришь, - он утверждает, а не спрашивает. – Почувствовал запах, - хихикает Квон в ответ на непонимающий взгляд. – Не поделишься сигаретой? После прогретого воздуха в домике стоять на улице оказывается холодно. Все-таки октябрь. Джиен ежится и наклоняется к спрятанному у Сынхена между ладоней огоньку зажигалки. Поднялся ветер, прикурить удается не с первого раза, а зажечь сигарету от горящих в комнате свечей в голову не приходит. Наконец Квон затягивается терпким дымом и старается незаметно потереть о ткань запястья, которых Сынхен коснулся, когда подносил ему огонь. След от мимолетного, ничего не значащего прикосновения зудит на коже и исчезать не хочет. Джиен тихонько вздыхает. Они молча докуривают и возвращаются внутрь. Сынхен раскладывает на постели просушенное у огня одеяло и подушки. - Сам понимаешь, кровать одна, так что… С краю или у стенки? - У стенки, - Джиен смущенно чешет нос. - С края я свалюсь. Сынхен улыбается. - Ладно, располагайся. Пока Джиен укладывается, Сынхен досыпает в печь еще немного угля, тушит свечи и сам забирается под одеяло, стараясь не касаться Квона. Чхве вытягивается поудобнее и замирает, выдавая с головой человека, привыкшего спать не в одиночестве - до определенного возраста они с сестрой делили один диван на двоих. Джиен же продолжает вертеться в поисках более удобного положения. Засыпая, Сынхен думает, что парень не соврал о том, что запросто может свалиться на пол. *** Сынхен просыпается от глухого раската грома. По крыше барабанит дождь, комната освещается бледным сероватым светом. Не понять, то ли только раннее утро, то ли уже полдень. Чхве давит в себе первый порыв подняться и найти часы, чтобы посмотреть время. Сколько бы сейчас ни было, это ничего не изменит - пока не закончится дождь и лес немного не подсохнет он все равно никуда не пойдет. Джиен посапывает рядом, лежа на боку лицом к нему. Сынхен переводит взгляд на спокойное лицо и наконец-то позволяет себе рассмотреть его внимательнее. Растрепанные ярко-рыжие волосы, бледная кожа, родинка на щеке, приоткрытые полные губы. Во сне Квону, видимо, стало жарко, и он расстегнул свою кофту, та немного сползла с плеча, открывая виднеющиеся в вырезе футболки ключицы. Чхве переводит взгляд на потолок. Это слишком. Джиен весь - будто специальное подарочное издание, вобравшее в себя все, что так нравится Сынхену. Он, конечно, не знает его так хорошо, но и того, что уже увидел, хватает. Если бы только они познакомились при других обстоятельствах... Подумать о том, что бы изменилось в тех самых других обстоятельствах и чем, собственно, плохи имеющиеся, Сынхен не успевает. Квон вздыхает, лениво переворачивается на спину и потягивается, пока не открывая глаз. - Который час? - Без понятия. - Надо собираться. - Куда? – удивляется Чхве. – Дождь льет, идти до дороги недалеко, конечно, но учитывая количество глины в местной почве, скорее ноги переломаешь, чем доберешься. Джиен недовольно поджимает губы, садится, прислонившись к стене, и, наконец, открывает глаза. - И что теперь? Сынхен пожимает плечами. - Продукты есть, посмотрим, если дождь не кончится – придется идти. Осторожно. - Ладно, - Джиен ерошит волосы. – Пойду умоюсь. Чхве хочет встать, но Квон просто по очереди перебрасывает через него ноги и становится на пол. Сынхен провожает его взглядом. Фантазии снова возвращаются. Пока Джиен умывается и ходит в туалет, Чхве снова растапливает печь и растеряно оглядывается по сторонам, прикидывая, чем можно заняться, коротая день. Если бы он был один, то все время спал или читал бы какую-то книгу из десятка тех, что валяются по полкам в этом доме. На некоторых даже нет обложек – но так интереснее. Еще, кажется, он видел где-то колоду карт и шахматную доску, но даже не знает, есть ли к ней фигуры. - Хочешь есть? – спрашивает он у вернувшегося Джиена, тот мотает головой и вздрагивает от неожиданно громкого удара грома. Дождь припускает с удвоенной силой, как будто звуковая волна выбила из тучи все цепляющиеся там водяные капли. - Ты не против, если я еще посплю? - Нет, конечно, - удивляется Чхве. Квон кивает и, забравшись в постель, отворачивается к стене. Поведение парня кажется немного странным. - Ты не заболел? У меня есть аптечка. - Все окей, - бормочет Джиен. – Просто в такую погоду всегда очень хочется спать. Сынхен не может не согласиться. Стараясь не шуметь, Чхве кипятит воду и заваривает себе чай. С кровати не доносится ни звука, наверно, Джиен быстро уснул. Чай кончается, ход времени словно увязает в густой патоке. Чхве наугад берет книгу с полки и, пристроившись на кровати, погружается в чтение. Гроза постепенно уходит, дождь становится меньше. На самом деле Джиен не спит. Просто лежит, зажмурившись и отвернувшись к стенке. Состояние, из-за которого он в этот раз притащился в лес, не хочет отступать. Даже, можно сказать, усиливается. Никто же не знал, что егерь окажется настолько привлекательным молодым человеком. Хочется обернуться, запустить ладонь в волосы у Сынхена на затылке и притянуть к себе для глубокого поцелуя. Джиен не раз проворачивал подобное с понравившимися людьми, но по отношению к Чхве он чувствует непонятную робость. Возможно, дело в том, что Сынхен уже знает о нем больше, чем Квон позволял узнать всем предыдущим своим знакомцам. Как бы там ни было, лучше продолжать делать вид, что он безмятежно спит, и убеждать себя, что тепло тела Сынхена, расположившегося за его спиной, - только плод его воображения. Пару часов спустя Джиен понимает, что просто не может больше неподвижно лежать. Он нехотя встает и, выпросив у Сынхена сигарету, уходит на улицу. Долго и медленно курит, а потом просто торчит на крыльце, подставив лицо долетающим каплям дождя. Чхве украдкой наблюдает за этим через окно. Когда Квон возвращается внутрь, они все же завтракают, хотя по времени это, скорее, поздний обед, и пытаются играть в шахматы. Каждый из них правила знает только в общих чертах, они импровизируют по ходу дела, получается даже неплохо, но Сынхен не может отделаться от чувства, что Джиен наглухо от него закрылся. С приближением вечера, ознаменовавшимся потускнением и без того неяркого солнечного света, Квон становится все более нервным. Он еще два раза выходит на улицу, причем минут по десять просто бродит под дождем по очищенной от подлеска площадке перед домом. Чхве волнуется все больше. - Что-то случилось? - не выдерживает он, когда Джиен возвращается в дом во второй раз. Тот поднимает на него отсутствующий взгляд и облизывает губы. - Мне нужно уйти. Хотя бы ненадолго. - Зачем? – Сынхен искренне не понимает, какой смысл куда-то идти ночью, еще и по такой погоде. - Ну, - Джиен отводит взгляд. – У меня гон. - Гон? - Это когда… - Я знаю, что это, - перебивает Сынхен. – Я только не понимаю, кого ты собрался там искать. - Это не важно. Главное – процесс, - Джиен обхватывает себя руками и начинает мерно раскачиваться. – Главное – бежать вперед, искать. Только так я смогу успокоиться. - Разве? – широкая бровь Сынхена вопросительно выгибается. Квон переводит на него взгляд и замирает. – Если ты хочешь, - Чхве делает упор на последнее слово, - можешь остаться здесь. Джиен неосознанно закусывает губу, прокручивая в голове короткий диалог, а осознав, что понял все правильно, длинно выдыхает. Оказывается, он успел задержать дыхание. В качестве ответа Сынхену хватает короткого кивка. Они синхронно отводят глаза в сторону. - Я же тебя сейчас не склоняю к измене? – спрашивает Чхве после паузы, до краев наполненной неловкостью. - Нет. Хотя, стоило уточнить это раньше. Они сидят рядом на кровати и избегают даже смотреть друг на друга. Как школьники на первом свидании. Сынхен настолько сильно уходит в свои мысли, что вздрагивает, когда Джиен к нему прикасается. - У тебя красивые руки, - Квон рассматривает его ладонь, пальцы. Сравнивает со своими. Рука у Джиена немного меньше и кожа светлее. А еще ногти обрезаны под самый корень, форма выдает любителя нервно их обкусывать. Квон молчит, поглаживая подушечками пальцев запястье Сынхена, и тот понимает, что больше не может ждать. Свободной рукой Чхве приподнимает лицо Джиена за подбородок и касается губ легким поцелуем. Да, они вроде как договорились заняться сексом, но это не значит, что кто-то из них будет набрасываться на другого. Может, когда-нибудь потом. Губы Квона подрагивают и размыкаются, одновременно с тем, как Джиен закрывает глаза. Его ладонь с запястья скользит вверх по руке Сынхена и останавливается на плече. Чхве углубляет поцелуй, стараясь не спешить, прислушивается к реакции Джиена. Тот вздыхает между поцелуями и сам подается навстречу, придвигаясь все ближе, обнимает за шею, и ситуация все больше напоминает поцелуи именно с сексуальным оттенком, а не осторожные-изучающие. Оторвавшись от горячих губ, Сынхен, глядя Джиену в глаза, берется за язычок на молнии его кофты и медленно тянет его вниз. Квон покладисто снимает вещь, оставаясь в одной футболке. - Можно мне?.. – Джиен тянет руки к кофте Сынхена, и тот легко позволяет её снять, а потом, пока Квон еще не сел на место, тянет его к себе на колени, хочет продолжить прерванные сводящие с ума поцелуи, но Джиен решает по-своему. Сынхен замирает в нерешительности, когда Квон принимается об него тереться. Сначала носом и щекой, этого ему кажется мало, парень прижимается сильнее, пытаясь увеличить площадь соприкосновения. Плечи, предплечья, Джиен ерзает у Сынхена на коленях, и тому невольно кажется, что тот вот сейчас выгнется, как кот, и завалится на спину, довольно урча от того, что полностью пометил человека своим запахом. Но Джиен не выгибается, он обхватывает Сынхена за шею, прижимается к его щеке своей и вполне целенаправленно двигает бедрами. Горячие рваные вздохи, срывающиеся с припухших от поцелуев губ, щекочут Чхве ухо. Он несильно сжимает ладонями такую соблазнительную Джиенову задницу и притискивает его ближе, чтобы обеспечить более плотное прилегание их возбужденных членов друг к другу. Квону кажется, что он может провести так вечность, греясь чужим теплом, наслаждаясь трением, но в какой-то момент наличие лишней одежды на них с Сынхеном начинает несказанно раздражать. Джиен одним движением снимает свою футболку и дергает подол Сынхеновой. - Снимай! - Оу, - усмехается Чхве. – Мы еще даже не переспали, а ты мне уже указываешь. Джиен удивленно моргает, на мгновение выныривая из тумана возбуждения, окутавшего сознание. Сынхен пользуется его заминкой, чтобы снять свою футболку, и, придерживая Джиена под поясницу, опрокинуть того на кровать. Квон тяжело дышит, снизу вверх глядя на Чхве томными полуприкрытыми глазами. В глубине зрачков пляшут отражения пламени свечей, Сынхену кажется, что его загипнотизировали и околдовали. Джиен медленно, показательно облизывает губы и тянет тонкие руки к Сынхену, расстегивает пуговицу и молнию на его джинсах, забирается ладонями за пояс. Чхве чувствует его ладони у себя на пояснице и еще ниже. - Обалдеть, - выдыхает Квон. - Тощик, - Сынхен осторожно усаживается сверху на бедра Джиена и осматривает лежащее под собой тело. Очерчивает кончиками пальцев выступающие ключицы, проводит раскрытыми ладонями по ребрам, задев напряженные соски, и удовлетворенно улыбается, заметив мурашки на бледной коже. Когда он повторяет тот же путь уже губами, одними мурашками реакция не ограничивается. Квон дергает ногами, и Сынхену приходится приподняться, выпуская Джиеновы конечности, но он не в претензии, потому что острые колени очень правильно обнимают его за бока, к тому же, Чхве планировал в скором времени избавить Джиена от штанов, так что вставать все равно пришлось бы. Сынхен наклоняется, вжимая Квона в матрац, снова целует в губы, жадно и напористо. Джиен шарит ладонями по его спине и выгибается, бессознательно вжимаясь пахом, им обоим становится все сложнее соображать. Чхве снова отстраняется, расстегивает Джиеновы джинсы, глядя ему в лицо. Узкие карие глаза обжигают таким томным призывным взглядом, что хочется стонать. И он стонет, нетерпеливо, пока стаскивает узкие штаны с худых ног, пока возится с остатками своей одежды, и еще чуть позже, когда обхватывает ладонью чужой твердый член, снова навалившись на Квона сверху. - Я обычно не сплю с парнями, которых всего несколько часов назад впервые увидел, - едва различимо бормочет тот. С губ Сынхена срывается низкий бархатистый смешок. Вибрация от звука, кажется, прошивает тело Джиена насквозь, и парень не сдерживает стон. - Ты делаешь мне комплимент или пытаешься оправдаться своим состоянием? Рука Чхве все еще у Квона на члене, так что вопрос слишком сложный для понимания. Джиен облизывает губы. - Прости, - зачем-то говорит он. Сынхен снова смеется. Терпение улетучивается окончательно. - Оближи, - Джиен прерывисто вздыхает и втягивает пальцы Чхве в рот. Конечно, он понимал, что смазке тут взяться неоткуда, но осознание близящихся весьма неприятных ощущений отрезвляет. Впрочем, не достаточно для того, чтобы пойти на попятную. Сынхен изо всех сил старается не спешить, когда растягивает Джиена, но парень так обалденно сжимает собой его пальцы, что долго держаться нет никакой возможности. Тем более, когда Квон начинает двигаться навстречу, насаживаясь на пальцы, показывая, что дискомфорт отступил. Чхве щедро плюет на ладонь и, размазав слюну по члену, начинает медленно проталкиваться внутрь Джиена. Тот дергается, напрягается и издает такой жалобный больше всего похожий на скулеж звук, что Сынхен испуганно замирает. - Джиен? - Смазку бы, - шипит тот сквозь плотно стиснутые зубы. Теперь Чхве замечает и капельки пота у парня на лбу, и судорожно сжатые пальцы у себя на плечах. Джиен двигает бедрами, пытаясь как-то избавиться от боли, но становится только хуже. Он часто прерывисто дышит и зажмуривается. – Двигайся, пока я не передумал. Сынхен не думает, что на этом этапе действительно есть такая возможность, но подчиняется. Подхватывает Джиена под поясницу, чтобы немного изменить угол, подается назад и почти сразу – вперед, входя до самого основания. Квон выгибается, становясь на лопатки, руки соскальзывают с плеч Сынхена и падают на кровать, но никаких настораживающих слух звуков парень больше не издает, поэтому Чхве решается, что действие можно повторить. После нескольких осторожных толчков с губ Джиена начинают слетать тихие вздохи, еще через несколько – откровенные стоны. Это хорошо, потому что от вида парня под собой, от ощущения его жара и узости, Сынхен совсем не уверен, что сможет продержаться долго. Джиен неожиданно приподнимается и, обвив шею Чхве рукой, тянет его к себе. Поцелуй совершенно шальной, Сынхен даже на несколько секунд останавливается, забывая двигаться, пока язык Квона хозяйничает у него во рту. Джиен прикусывает его губу и совершенно по-звериному урчит. В глазах снова искрятся те самые огоньки, околдовавшие Сынхена в начале, и Чхве неожиданно для самого себя кончает, сотрясаясь в сильном оргазме. Мир на некоторое время погружается во тьму, а когда снова появляется свет, оказывается, что Сынхен лежит сверху на Джиене, судорожно прижимая того к себе. Квон тяжело дышит, сердце, кажется, готово проломить грудную клетку. - Обалдеть, - в голосе Джиена лень и нега, язык едва ворочается. Чхве не помнит момента, когда тот кончил, но неудовлетворенные люди так не разговаривают. – Кажется, это мой самый экстремальный секс. Сейчас бы в ванну, - Джиен переводит взгляд на Сынхена, но тот так и продолжает молча пялиться на него. – Но это, конечно, невозможно. Квон замолкает и замирает, не зная как себя теперь вести. Как на зло, сонливости нет совершенно. В комнате повисает тишина. Джиен только сейчас замечает, что дождь кончился. Зато отмирает Сынхен. Медленно убирает руки от Квона, так, чтобы это не выглядело резким, и садится. - Можно нагреть воды. Я уверен, где-то здесь есть полотенца. Джиен кивает. - Было бы замечательно. Пока вода в ведре греется, Джиен сидит на кровати и корит себя за то, что сразу не выяснил хотя бы намек на Сынхеново отношение к нему. Было бы неплохо сейчас пообниматься с ним еще, а не молча сидеть в разных углах комнаты, избегая смотреть друг на друга. С другой стороны, если Чхве изначально рассчитывал только на разовый секс, то Квон попадет в неловкое положение, если начнет к нему липнуть. Сынхен задумчиво ковыряет трещину в деревянной столешнице. - Дождь прекратился. Если к утру снова не начнется, можно уходить. - Да, - Джиен трет мочку уха и опирается подбородком на согнутые колени. Почему-то возвращаться к привычной жизни не хочется. - Джиен. - Мм? - Ты что, правда ни с кем не встречаешься? - Ага. - Почему? - Странный вопрос, - Джиен пожимает плечами. – Не складывается, - Сынхен молчит, и Квон решает развить свой ответ. – Думаю, каждый рано или поздно начинал чувствовать, что я закрываю от них определенную часть своей жизни. Кому такое придется по душе? - И ты никогда не испытывал желания кому-то открыться? Джиен отвечает не раздумывая. - Как ты себе это представляешь? Человек либо просто не поверит, либо, после предоставления неопровержимых доказательств, испугается. Страх и отвращение – это не те чувства, что я хочу вызывать у людей. - То есть, теоретически, с человеком, который в курсе твоих… особенностей, шансы на успешные отношения выше? - Вероятно. - Вода нагрелась, можешь идти мыться. Джиен едва слышно фыркает и скалится. Да что же это такое? Просто вылить на себя ведро горячей воды оказывается очень приятно, вытянуться на чистой простыне, которую постелил Сынхен – верх блаженства, а, уже засыпая, почувствовать объятия – очень правильно. Сынхен проделал те же водные процедуры, что и Джиен, и теперь его тело горячее и немного влажное. - Ты не против? – вопрос кажется Квону странным, он отрицательно мотает головой и двигается ближе к Сынхену, прижимаясь к нему спиной. Ну и пусть это на одну ночь, но сейчас можно получить свое сполна. *** Следующим утром они просыпаются поздно. Учитывая время на сборы и на то, чтобы прошагать несчастные пару километров до дороги, выходит, что до Сеула они смогут добраться только вечером. - Я оставил там машину, - Джиен кивком головы указывает на крупный придорожный супермаркет. – Давай подвезу, неизвестно, сколько придется ждать тут автобус. Сынхен не видит причин отказываться. Квон заносит в навигатор названный Сынхеном адрес и ведет машину, четко соблюдая указания бесстрастного электронного голоса. Реплики вроде «Через два километра поверните направо» - единственное, что нарушает тишину в салоне. Проходит чуть больше часа, когда машина останавливается у нужного дома, но Сынхен не спешит выходить. Медлит, пытаясь придумать как дать Джиену понять свои чувства после произошедшего в лесу. - Уже октябрь. Я не буду приходить в домик до весны, - говорит он. - О, правда? – Джиен сжимает пальцами руль. – Почему? - Становится холодно. Да и погода – сам видишь. В следующий раз можно застрять дольше, чем на сутки. Квон кивает и некоторое время молчит, взвешивая свои следующие слова. - А если кто-нибудь будет тебя согревать, то ты бы пришел? – Джиен быстро переводит взгляд на Сынхена, чтобы успеть уловить все эмоции на его лице. Тот не отводит взгляд. - Если бы кто-то пообещал, что будет, я бы пришел. Джиен прикусывает губу и, наклонившись вперед, принимается судорожно рыться в бардачке, достает оттуда ручку и хватает Сынхена за руку. Чхве удивленно смотрит, как на ладони появляется строчка неровных цифр. - Позвони мне, - Квон как-то криво неуверенно улыбается. – Если захочешь. Сынхен медленно кивает и, обняв лицо Джиена ладонями, легко касается его губ своими. - Я позвоню, обещаю, - серьезно говорит он. – Мне так много хочется о тебе узнать, что будь готов висеть на телефоне часами. - Договорились, - Квон улыбается широко и беззаботно. - Ну, тогда, до звонка? - Ага. - Веди аккуратно. - Ладно. - Что-то я не хочу выходить. - Можем поехать ко мне. - А поехали! Джиен моргает и заливается смехом. - Я серьезно предложил, - тянет он. - А я – серьезно согласился, - поддакивает Сынхен. - Ладно, тогда поехали, - заводя мотор, Джиен не может сдержать широкую по-идиотски счастливую улыбку.