Неудачная шутка

      Красивые глаза карамельного цвета, словно драгоценные камни, блестят в свете ламп, обрамленные густой щеточкой угольно-черных, похожих на глубокое ночное небо, ресниц. И этот страстный, ни с чем несравнимый, блеск, напоминает свечение в глазах хищника, обнаружившего свою жертву и уже готовящегося к прыжку, напрягая каждую мышцу под гладкой шерстью, к которой никто в жизни не рискнет прикоснуться. Или блеск в глазах невинного ребенка, который вот-вот опустошит кошелек своего наивного родителя очередной эгоистичной просьбой. Этот блеск можно сравнить с чем угодно, но при этом он не похож ни на что.       И вот стоило же глупому и доверчивому пареньку согласиться на уговоры хена. И теперь он стоит и заливается краской до самых кончиков ушей. Щеки пылают так, что никакое летнее солнце и в сравнение не идет, а если бы блондина сейчас запихнули на Северный полюс, то можно было бы с уверенностью сказать, что одним своим видом он растопил бы вековые льды.       Ах, а чего ему стоило переносить каждое жаркое прикосновение длинных аккуратных пальцев своего хена к открытым участкам кожи, после которых она еще долго пылала и посылала гневные импульсы по всему телу, как бы ругаясь на хозяина, что тот вообще позволил к ней прикоснуться или наоборот требуя чего-то большего, например, прикосновения губ брюнета.       Такие неровные, не имеющие определенного контура, абсолютно не идеальные, но такие красивые и, на удивление блондина, манящие. Цвета клубничного молока, на вкус они должны быть такими же. Внутренний краешек нижней губы исчезал каждый раз, как его хозяин закусывал кусочек розовой кожицы, а затем отпускал при этом, обильно смачивая слюной, из-за чего губы блестели так необычайно прекрасно, вызывая неправильное и такое глупое желание приникнуть к ним.       От подобной мысли Онью слегка тряхнуло. О чем это он сейчас подумал? О том, что хочет впиться в эти ужасно привлекательные губы жарким и до невозможного пошлым и настойчивым поцелуем? Так, а вот о жарком и пошлом речи не было!       Но с чего бы ему вообще думать о таком? Должно быть, он слишком много работал и сильно устал. Нет, он, конечно, не говорил, что Чанмин не красив, потому что где-то в глубине души считал его привлекательным, а, если копнуть еще глубже, так он вообще готов ему отдаться, где бы только брюнет не пожелал. А, кстати, и в какой бы позе не…       ААА!!! Что же это за мысли! Не думает он о таком! Ничего подобного не было! Ни в жизнь. Да ни разу. Никогда… Разве что… Эх, да, еще когда Джинки впервые увидел его выступающим на сцене. Тогда еще неопытного и неприметного паренька, который спустя столько лет осмелел, стал более настойчивым и уверенным в себе, а сейчас держал Онью, крепко сжимая его руки, не давая шелохнуться.       Что же такого Онью сделал в этой жизни, чтобы на его участь выпали такие мученья?       Коленки дрожали, а ноги подгибались, угрожая своему хозяину паденьем. И, в конце концов, блондин не выдержал:        - Йа! Я так больше не могу! Это была глупая затея! – прокричал он, выпуская из своего рта оставшийся от палочки поки кусочек, если, конечно, размер этого «нечто» можно так назвать.       - Онью! – разгневанно произнес Мин, из-за чего Джинки неуверенно поднял взгляд на хена, тот в момент смягчился и продолжил уже более спокойно. – Не хочешь и ладно.       Он быстро поднялся на ноги и развернулся, направляясь к выходу из столь ненавистного сейчас зала. ***Flashback***       После очередной утомительной тренировки, когда все конечности ломит, а тело невозможно оторвать от пола. Когда работаешь по двадцать четыре часа в сутки, потому что скоро предстоит долгожданный камбэк. Джинки, конечно, очень любил свою группу и во всем пытался ей помочь. Особенно её мемберам, которые сейчас так бессовестно оставили своего лидера на поле битвы и смылись к себе в общежитие. Но на данный момент, единственное о чем мечтал уставший лидер – это оказаться в теплых объятьях любимого, который бы нежно прижимал к себе и медленно перебирал прядки белоснежных волос.        И вот судьба решила над ним сжалиться и послала ему живое воплощение его желания. В зал вбежал слегка растрепанный, но все такой же обворожительный Шим Чанмин. Ох, это живое божество, решившее почтить своим присутствием бренную землю. Невероятно красивая косая челка цвета темной древесной коры, тонкие прядки которой на свету напоминают крошечные язычки пламени, хитрый, почти лисий, взгляд и улыбка от уха до уха.        Явно что-то задумал!       Но Онью мало придал этому значения. На его губах расплылась ответная и не менее радостная улыбка.        Руки сами раскрылись, в ожидании крепких объятий, в которые спустя мгновенье кинулся темноволосый парень. Он нежно обвил руками тонкое тело под собой и, не поднимая Джинки с пола, впился в его губы сладким поцелуем.       Не дожидаясь, пока вечно ненасытный Чанмин оторвется от столь интересного занятия, Онью разорвал поцелуй.       - Что-нибудь случилось, хён? – спросил блондин, не очень-то и спешащий выбраться из теплых объятий.       - Нет, ничего такого. Просто мимо проходил, увидел, что вы тренируетесь, и решил дождаться.       - М, понятно… И все?       - О, нет, что ты! Я сладкого тебе принес, - ответил Мин, вытаскивая из кармана толстовки хрустящую упаковку с очередной вкусняшкой, при этом все также загадочно улыбаясь.       - Ты ж меня раскормишь, - тихий укор, сказанный себе под нос, который был моментально услышан. Отчего губы Чанмина расплылись в сладостной улыбке.       - Ты слишком худой, поэтому тебе не грозит, - также тихо сказал Мин и чмокнул блондина в щеку. – Что ж приступим!       Последняя фраза была сказана слишком воодушевленно, что опять же насторожило Джинки, но он, не обращая внимания на внутренний голос, с интересом стал поглядывать на действия любимого. Чанмин в это время аккуратно разорвал тонкую упаковку и медленно достал из нее… длинную палочку поки, которая в ту же минуту оказывается в приоткрытом рту Онью. И, пока Джинки приходил в себе от неожиданности, непонимающе глядя на любимого, Чанмин взял его за подбородок и подхватил другой конец палочки губами. ***конец Flashback***        И вот, теперь, этот взрослый ребенок стоит, отвернувшись от Джинки, и практически безосновательно дуется на обескураженного блондина, который не может уловить даже хода мысли возлюбленного. В чем же он виноват? Ведь шутка была действительно неудачной!       Ах, о чем это он? Ведь это же его Чанмин, всегда такой вспыльчивый, будто спичка, легко обижающийся, но при этом внешне всегда остававшийся обжигающе холодным и беспристрастным ко всему. И чего вообще он ждет? Что Онью подорвется и начнет слезно вымаливать прощение? И из таких «светлых» мыслей его вывел прохладный голос возлюбленного:       - Я, пожалуй, пойду. Не хочу тебя больше отвлекать.       Снова этот «убитый» тон, от которого сердце Джинки разрывалось на части, и он уже был готов простить темноволосому засранцу что угодно. Блондин подорвался и уже хотел было податься к любимому, да вот только одна настойчивая мысль ненадолго захватила его головушку. Что угодно, но уж точно не подобное! И он с жаром выпалил в спину Чанмину:       - Ну, и уходи!       - Джинки? – тихий вопрос и ошарашенный вид Мина, который явно не ожидал такого от всегда спокойного и тихого парня.       А чего так смотрит? Что, только ему истерить можно? Онью в мгновение ока оказывается напротив Чанмина, обхватывает двумя руками за шею и впивается яростным поцелуем в эти невыносимые губы. Поцелуй наполненный яростью и обидой на всех и вся, потому что Джинки уже устал от всего этого мельтешения на работе и в повседневной жизни, а теперь еще и Чанмин решил устроить ему мыльную оперу. Не выйдет! Не сегодня! Он хочет получить сейчас все и до конца, за все те извинения, за опоздания, за отмененные и отложенные в длинный ящик свидания. Наконец-то сегодня наступила его очередь!       Примерно такие мысли посещали светловолосую голову лидера SHINee, пока он терзал губы Чанмина, которому так не повезло попасть под горячую руку… Или же губы? А они и правда горячие? А точно «не повезло»?       Но, в прочем, не так уж важно. Главное, что ни один, ни другой больше не злились друг на друга. Джинки, зарываясь пальцами в гладкие волосы любимого, все думал, когда же влюбился в него настолько сильно, что стал прощать ему абсолютно все. А Чанмин одной рукой, мягко прижимая за талию свое сокровище, а пальцами другой, нежно проводя витиеватые линии по спине блондина, размышлял, как всего одна ваша нелепая ошибка может помочь открыть вам новую черту в характере вашего любимого, которая, словно капля акварели, растечется по вашей жизни, как по влажному листу, и внесет что-то яркое и неповторимое. Но мысли растворились, стоило только прижаться сильнее друг к другу.