***
- Талия, уйду я - Арджент уйдет за мной. Он оставит вас в покое, вы не так интересны ему. Пока что. - Меня беспокоит это "пока что", - Талия вздыхает, и юноша, стоящий за дверью, почти видит как сестра страдальчески прикрывает глаза. - И меня беспокоит, что я не могу обеспечить защиту тебе и твоей стае, Дев. Особенно сейчас. Девкалион рычит глухо и зло, но не угрожающе. - Я не беспомощен, Талия Хейл. - Я этого и не сказала, Девкалион. Волк молчит некоторое время, а затем делает несколько шагов к двери, останавливаясь - Питер бесшумно отходит подальше, но любопытство пересиливает, и, вместо того, чтобы уйти, он остается послушать, чем закончится разговор. - Я уведу охотников из Бейкон Хиллс. Если Ардженты хотят войны - они ее получат. Но не здесь. И не с тобой. Завиток дверной ручки с щелчком опускается вниз, и Питер выскальзывает в коридор, а затем на крыльцо, полной грудью вдыхая ночной теплый воздух. - Волчонок, который неплохо умеет прятаться. Ты слишком взрослый для ее сына, - Девкалион останавливается за спиной, и юноша чувствует его запах - горьковатый от обуревающего мужчину безумия. - Я брат Талии. Питер. - Ты знаешь, кто я, - лениво рычит альфа, коротко улыбаясь уверенному кивку мальчишки. - Знаю, - легко подтверждает Питер. - Я видел тебя несколько раз. - Несколько? - мужчина снимает черные очки, аккуратно проводя кончиком носа вдоль шеи волчонка. - Да, возможно. Я помню этот запах. Книжные страницы, типографские чернила, язвительность, упрямство, любопытство и легкое возбуждение. Разве это не мило? - Девкалион снова закрывает глаза очками. - Мило? - Питер кривится, но, понимая, что мужчина вот-вот уйдет, и, возможно, надолго, а может и навсегда, все-таки Арджент - старая беспринципная сука, - может закончить начатое, решается - оборачивается и тянется к сухим губам слепого альфы. Девкалион почти мягко сжимает ладонь на его горле, легко удерживая молодого волка на небольшом расстоянии от себя. - И легкое возбуждение, - задумчиво повторяет, рывком снимая очки. - А так? - Без разницы, - хрипло выдыхает Хейл, хотя Девкалион чувствует что разница есть. Чертов мальчишка восхищен. Убыстряющийся ритм сердца выдает его с головой, а хриплое дыхание скоро услышит Талия. - Не здесь. Машина есть? - короткий кивок. - Поведешь.***
Гостиница оказалась довольно-таки обшарпанной, номер - маленьким, а Девкалион вовсе не был нежным любовником. Но этого Питер ожидал. Всего этого. И к черту бы нежность, когда от прикосновений, от запаха, от ощущения сдерживаемой, бьющейся под человеческой кожей силы, ведет похлеще чем от алкоголя, разбавленного аконитом, сильнее, чем от вида отсасывающей большегрудой блондинки, жестче, чем от самых откровенных фантазий. Девкалион снимает очки перед тем как вжать распаленного юношу в постель, рычит, перед тем, как одним мощным, грубым толчком войти в едва подготовленное тело, загоняет клыки в плечо, прежде чем начать двигаться - яростно, быстро, смакуя вкус чужой крови, сладкой от кипящего возбуждения. Желтоглазый волк выгибается, вспарывая когтями простынь, но не кричит, только глухо рычит, вгрызаясь в подушку, выгибается сильнее, пытаясь уменьшить боль от каждого жесткого движения альфы. Кровь растекается по коже, впитывается в постельное белье, пропитывает воздух, но слепому альфе мало - клыки легко вспарывают кожу на втором плече, когти впиваются в бедро, Девкалион улыбается - довольно, и теперь уже почти что нежно. Чужая боль дурманит, чужая податливость сводит с ума, запах крови заполняет все пространство. Каждое движение заставляет мальчишку судорожно сжиматься, и он глухо урчит, приподнимаясь на локтях, запрокидывая голову, чтобы глотнуть воздуха. На удивление упорный. Или упертый. Раны успевают затянуться, но боль проходит медленнее, а волк все двигается и двигается - мучительно размеренно и медленно, не давая дойти до разрядки ни себе, ни своему неожиданному любовнику. Девкалион думает о том, что уже утром нужно будет уходить. Что нужно увести Арджента с его псами подальше и прикончить. Что пора собирать новую стаю, по новому принципу. Как раз на моменте с продумыванием этого самого принципа волчонку удается извернуться, и, заведя руку за голову, притянуть альфу к себе, вжимаясь в губы мужчины поцелуем. Напористым, влажным от слюны и крови, потому что Девкалион рычит и не собирается следить за тем, чтобы не оцарапать наглого мальчишку; но неожиданно жарким - настолько, что альфа рывком переворачивает юношу на спину и продолжает двигаться в нем, уже не отрываясь от израненных, чувственных губ.***
Альфа приподнимает брови, изгибая губы в насмешливой улыбке. Питер кривит губы в ответ, и ему наплевать, видит его Девкалион или нет. Хейл знает, что альфа такого ответа не ожидал. - Я бы сказал, что это неожиданно само по себе, - Девкалион наклоняет голову к плечу, заинтересованно принюхиваясь к стоящему совсем рядом мужчине. - Но еще неожиданнее то, что ты решил в этом признаться, волчонок. - Прекрати, - Хейл закатывает глаза. - Я не волчонок. Я успел побыть свихнувшимся альфой. Девкалион смеется хрипло и без намека на веселье. - Это ты так остришь? Хотя я кое-что слышал. Много интересного. Но стать альфой - еще не все. Волчонок, - цепкая ладонь ложится на плечо Питера, и тот внезапно оказывается повернут к Девкалиону спиной. В чертовом слепце столько мощи, что сложно себе даже представить. Питер рычит - хрипло, но неубедительно, чувствуя когтистую ладонь, уверенно ложащуюся на живот. - Нужно собрать стаю. Но и это не сложно. Стаю нужно удержать. И вот это уже сложно. А сложнее всего сделать так, чтобы тебя не убили в минуту твоей слабости те, кто к тебе ближе остальных. - Меня сейчас просто сметет потоком твоей откровенности, - привычно язвит Хейл, сбиваясь с ровного ритма дыхания, когда оборотень вжимает его в стену всем телом. - Считай это советами от старого знакомца, - Девкалион довольно хмыкает, учуяв чужое возбуждение. - Выводы я в состоянии делать и без пояснений со стороны. Но спасибо. Будет чем похвастаться на смертном одре, - губы кривятся в обычной усмешке, но слегка подрагивают от нетерпения. Девкалион снова заходится хриплым неживым смехом. - Тем, что я давал тебе советы, перед тем, как трахнуть? У тебя будут занимательные мемуары в случае чего. - Они будут занимательны, даже если я вычеркну из них все наши с тобой встречи, - Питер коротко взрыкивает, чувствуя, как чужие когти неглубоко вспарывают кожу под ребрами. - Дерзишь. Ты всегда дерзишь. Даже когда знаешь, что не сможешь восстановиться, если мне вздумается тебя покалечить. Глаза Хейла вспыхивают синевой, и Девкалион усмехается, аккуратно убирая очки в карман. - Ты всегда был забавным мальчишкой, Питер Хейл. Сердце пропускает удар, губы изгибаются в самодовольной улыбке, тело послушно прогибается под прикосновениями. - И упертым. Девкалиону стоило бы признать, что случайных любовников на ночь не оставляют, с ними кофе на ободранной кухне в Сент-Луисе не пьют. Со случайными любовниками вообще больше одного раза не встречаются. Питер все это знает, и даже помнит вкус редкостно дрянного кофе. Альфа глухо рычит и непривычно нежно оглаживает любовника по бедру. "Скучал, засранец", - думает Хейл, упираясь одной ладонью в стену, запястье второй сжимая зубами, чтобы сдержать вскрик. Длинные пальцы ложатся на лицо, касаясь уголка глаза, чуть царапая губы; глухой, болезненный рык раздается над ухом, но альфу не остановит даже собственная боль, что уж говорить о чужой? Питер вторит рыком - полноценным и громким, совсем не похожим на хриплый скулеж десятилетней давности, - и шире расставляет ноги,вжимаясь в обгоревшую, крошащуюся стену локтями. Девкалион тяжело и прерывисто дышит, вдыхая запах возбуждения, смешанный с гарью и кровью, выступающей под когтями, несильно ранящими кожу. Хейл тихо шипит, зажмуриваясь, выгибая спину, почти сводя лопатки, и альфа хмыкает, покачивая головой. - Забыл уже, волчонок? Забыл, как это больно? - Двигайся, - короткий рык сквозь зубы, но альфа подчиняется - с силой сжимает руки на чужих бедрах, оставляя кровоподтеки на коже, впиваясь когтями. Питер вспарывает когтями стену, пытаясь уцепиться за нее, и обоих любовников осыпает горелой трухой, неприятным осадком оседающей на коже. Хейл встряхивается, заводит руку за спину, и вгоняет когти в бедро альфы. - Двигайся, я сказал! - неспешность слепца просто невыносима. Над загривком раздается недвусмысленный щелчок клыков, шею обдает влажным и слишком жарким для человека дыханием, но Девкалион не обращается полностью, и Питер знает, почему. Хейл оборачивается, вжимаясь в чужие губы поцелуем, и все становится равномерно-правильным. Размеренные, убыстряющиеся движения, тянущая боль, вкус крови на губах, когтистые ладони, сжимающиеся на бедрах, но не ранящие всерьез - одному дьяволу известно, каких усилий стоит такая сдержанность слепому альфе, - и почти одновременный оргазм, сравнить который можно разве что с сильным ударом по затылку. Девкалион не отстраняется сразу - сбивчиво дышит в плечо, смакуя пряно-сладкую дрожь, пронизывающую тело, размазывает по пальцам чужую кровь, наслаждаясь ее запахом, и отстранятся на шаг, приводя одежду в порядок и снова отгораживаясь от мира черными очками. Питер хрипло выругивается, застегивая джинсы. Пыль с запахом гари и застарелой боли, взметнувшаяся в воздух чуть ранее, начинает оседать, забивая обоняние горечью, отрезвляя, возвращая двух волков в неприглядную реальность.