Простите, профессор Снейп

      «Я должен это сделать. Тогда мне полегчает. Должно полегчать».       Гарри глубоко вздохнул и, собравшись с мыслями, начал писать: «Уважаемый Северус Снейп…» — перо замерло над пергаментом.       «Нет, слишком официально».       Начатое письмо полетело в корзину.       «Надо будет её убрать… Вдруг Джинни обратит внимание? Вопросы начнутся…» — до этого вечера корзины в спальне не было — Поттер-старший перенёс её час назад, когда понял, что осуществить задуманное у него получится далеко не с первой попытки.       «Профессор Снейп…» — выведя последнюю букву, Гарри вдруг замер и горько усмехнулся — помнится, в школe Дамблдор часто одёргивал мальчика за то, что тот забывал называть Снейпа профессором — как иронично, что он стал обращаться к зельевару как положено спустя пятнадцать лет после его смерти.       — Джеймс, отдай мою метлу! — раздался голос со двора.       Ухватившись за повод отвлечься, Гарри подошел к окну: Джеймс, держа в руках метлу и дико хохоча, убегал от брата — тот же мог лишь бессильно закусывать губу, пытаясь спрятать от Джеймса блестящие глаза. У Альбуса глаза были ярко-зелёные: он был единственным ребёнком Поттеров, кто унаследовал глаза Лили. Временами, когда Гарри подолгу смотрел на младшего сына, мужчине начинало казаться, что в этой пронзительной зелени глаз он видит свою мать. Интересно, чувствовал ли Снейп то же, глядя на Гарри?       «Альбус Северус Поттер… Северус… Почему же ты так не хочешь меня отпускать?» — Гарри зажмурился и потёр лоб. Когда это прекратится? — «Я назвал своего сына твоим именем. Я добился того, чтобы твой портрет висел в кабинете директора Хогвартса. Так почему же, вспоминая о тебе, я чувствую себя провинившимся мальчишкой больше, чем когда-либо за время учёбы?»       Гарри не раз видел смерть. Кажется, вся его жизнь была насквозь пропитана смертью. Жадной, как старый скряга, трясущийся над своим сундуком с золотом, забирающей и незнакомцев, и врагов, и близких. Иногда смерти казалось, что она недостаточно жестока, и тогда она вырывала близких Гарри прямо у него из рук: как Добби… как Снейпа.       Был ли он близким человеком Гарри? Если Снейп с самого начала защищал его…       Откуда тогда столько неприязни во взгляде?       И если у Снейпа были настолько сильные чувства к Лили… если он заботился так о её сыне, то почему Гарри было позволено узнать правду, когда все было кончено? Почему он не имел права посмотреть в эти чёрные глаза, обычно такие холодные и пустые, зная истину?       Кем он был для Снейпа: сыном Джеймса или сыном Лили?       — Мальчики, ужин готов!       Мужчина вернулся к столу и поднёс к глазам пергамент: два слова — всё, что он смог написать. Имя получателя.       Получателя, который никогда не получит этого письма. Не узнает, что чувствует ненавистный ему Поттер.       «Почему всё должно было закончиться именно так?»       — Уже идём, Джинни!       Скомкав пергамент, Гарри кинул его в корзину.       Завтра он попробует снова.