Железом и кровью

Они сталкиваются в раздевалке общей душевой, пропахшие железом и кровью, насквозь мокрые от пота. Рамлоу рывком поворачивается к вошедшему Бартону, сжимая кулаки, и его ребята, одеваясь на ходу, торопятся уйти. Клинт провожает их заинтересованно-насмешливым взглядом и фыркает: - Что? - Какого черта?! – огрызается Брок, толкает его к стене и встряхивает, сминая воротник форменной куртки в ладонях. - Это вместо «спасибо, что спас мою задницу»? – уточняет Бартон, прежде чем вывернуться и от души врезать Рамлоу в челюсть слева. Скорость реакции у них примерно одинакова – Брок успевает сгруппироваться, ловко отступить в сторону, и удар выходит смазанным, приходится по касательной. - Спас? – усмехается он и быстро, неожиданно и коротко бьет под дых. Клинт сгибается пополам, и Рамлоу, сжав его плечо, наклоняется, выдыхает ему в самое ухо: - Если бы кто-то увидел твою чертову стрелу, которую ты всадил в того парня… - Но ты ее забрал, - бросает Бартон, скидывая его руку, хватает за плечи, удерживая, и наугад бьет коленом. Инерция удара отбрасывает Брока на пол, и Клинт протягивает ему руку, помогая подняться и сообщая: - У меня, вообще-то, был приказ прикрыть отход твоей группы. - А у меня был приказ не светить участие Щ.И.Т.а в операции! – тот принимает помощь, но едва встав на ноги, замахивается снова, метя в лицо. Бартон легко уклоняется от его кулака, уходит ему за спину и резко толкает его в стену. Рамлоу успевает выставить руки, чтобы не впечататься лбом в кафель, и сходу, не задержавшись ни на секунду, ребром тяжелого ботинка бьет Клинта в голень. Бартон падает на колено, морщится от боли – и довольно смеется. Ему нравится то, что он ощущает рядом с Броком: агрессия пополам с умиротворением, отсутствие мыслей, возможность не сдерживаться. И – черт возьми, должен же он когда-то это признать – Клинт его хочет. У Рамлоу взгляд такой же голодный, как у него самого, так что Бартон почти не удивляется, когда тот вздергивает его на ноги, разворачивает и прижимает спиной к стене, одной рукой упираясь ему в плечо, а другой – лапая за задницу. Клинт расплывается в улыбке и рывком подается вперед, нанося удар лбом в переносицу Брока. Хватка на его плече не ослабевает ни на секунду. Рамлоу скалится во все свои тридцать два, тыльной стороной ладони стирая с лица кровь. Бартон успевает только шумно выдохнуть, прежде чем их губы сталкиваются в жадном, обжигающе горячем поцелуе. Брок вытряхивает его из куртки и жестко ведет ладонями по груди, по твердым мышцам под темной футболкой. Клинту нравится, однако в следующий миг он сильно кусает нижнюю губу Рамлоу – просто из вечного чувства противоречия - и Брок угрожающе рычит, но не отстраняется. Бартон понимающе хмыкает и прогибается в спине, подставляясь под прикосновения широких шершавых ладоней. Он сам тянет майку Рамлоу из-за пояса черных камуфляжных брюк и ныряет пальцами под ткань, с нажимом проходясь по литому рельефу его живота. Брок разрывает поцелуй, задерживается в миллиметре от губ Клинта на мгновение, а потом ведет языком по его шее, слизывая соленый пот с разгоряченной кожи. Бартон шипит сквозь стиснутые зубы, не позволяя себе застонать. Рамлоу только хмыкает – вроде бы спокойно, но у него шальные, будто у пьяного, глаза, и Клинт в качестве мести скользит ладонью к его ширинке, сжимает член сквозь ткань и чувствует, какой он твердый. Его самого это вдруг возбуждает до звона в ушах и мелькающих перед глазами черных точек, до иссушающей жажды прикосновений. Мысль о Старке мелькает в самом темном уголке сознания. С Тони Клинту тоже неизменно сносит крышу, хотя они уже давно почти поселились в одной спальне – но с Тони нельзя не контролировать себя, нельзя отпустить, взять то, чего требует тело, и так, как оно требует, не заботясь о партнере, не беспокоясь, хорошо ли ему. Старка хочется оберегать – Рамлоу просто хочется. Брок мнет его задницу, по-хозяйски оглаживает бедра, возится с ремнем брюк, запускает руку ему в трусы, и Бартон перестает думать о Тони и не только о нем. Он вообще перестает думать – все его мысли тут же пропадают, сметенные хмельным хаосом желания. Рамлоу придерживает Клинта за бедро и, сомкнув пальцы кольцом, начинает двигать ладонью от головки до основания и обратно. Бартон дышит быстро и рвано, дергает застежку брюк Брока, а когда она поддается, оттягивает резинку белья и обхватывает ладонью его крепкий, влажный член. Они пытаются целоваться, трогая друг друга – сильно, идеально правильно, почти в одном ритме, но дышать почти невозможно, и они только обмениваются бесстыдно мокрыми соприкосновениями ртов и языков. Клинт обводит вымазанными смазкой пальцами головку, темную от прилившей крови, и Рамлоу хватает губами воздух, толкает его в плечо, и тот шипит, ударившись затылком о стену. Брок вжимается в него и обхватывает, насколько хватает пальцев, оба члена, заставляя Клинта застонать в голос. Адреналин бурлит в крови, делая ощущения острее, и Рамлоу становится без разницы, что делать это вместе с левшой Бартоном чертовски неудобно – остаются только дерганый, неровный ритм страстно переплетенных пальцев, беспорядочная череда прикосновений, смазанных поцелуев и глухих стонов друг другу в рот. Клинт чувствует, как легкие сковывает близким спазмом, как внизу живота туго скручивается горячая тяжесть, и кончает первым. От вида его выгнутой шеи, от звука коротких, отчаянных выдохов-стонов Брока и самого накрывает – он напрягается всем телом, резко толкаясь бедрами, и со сдавленным рыком выплескивается на его пальцы. Клинт хлопает его по плечу и уходит в душ. Рамлоу прислоняется лбом к стене, пытаясь отдышаться и понять, что это было, и тянется за бумажным полотенцем. Деликатное покашливание позади заставляет его вздрогнуть, парой суетливых движений привести себя в порядок, застегнуть брюки и повернуться. Он ожидает увидеть кого угодно – но не Тони Старка собственной персоной. - Я, честное слово, просто шел мимо, - с самым невинным видом разводит руками тот. – Услышал подозрительные звуки и решил заглянуть, а тут… Озадаченный Брок отмечает, что Старк выглядит слишком довольным для человека, заставшего бойфренда с другим парнем, и спрашивает: - Чего ты хочешь? - Ну, - Тони складывает руки на груди, - скажем так, Клинт задолжал мне желание, я долго ждал подходящего момента, и вот, похоже, наконец дождался. - О чем это ты? – настороженно прищуривается Рамлоу. Старк хмыкает, подходит к нему, шепчет на ухо – и это явно не потому, что он боится быть услышанным кем-то еще. - Ты… Псих! – округляет глаза Брок, выслушав его. – Вы оба! Я не собираюсь участвовать в ваших… - Сегодня в десять, - игнорирует его возмущение Тони и направляется к выходу. - Ни за что! – негодующе бросает ему в спину Рамлоу – и ровно в десять вечера выходит из лифта в Башне Старка. Он оглядывает просторную гостиную, смотрит на сияющий огнями город за окнами во всю стену и только потом натыкается взглядом на Тони, удобно устроившегося в кресле и потягивающего виски. - Забыл сказать кое-что еще, - без единого слова приветствия поднимается ему навстречу тот и подходит вплотную. – Сделаешь ему больно или просто сделаешь что-то против его воли – и я тебя уничтожу. Угроза из уст Старка почему-то совсем не кажется забавной или пустой, и Брок – хоть и смотрит на него сверху вниз и весит раза в два больше – согласно кивает. Когда Тони, вкрадчиво обещая «Тебе понравится», завязывает ему глаза, и мягкая ткань не дает поднять веки, Клинт на мгновение теряется. Он привык видеть и полагаться на инстинкты – ему не нужна оптика, чтобы снять снайпера с крыши соседнего дома – и в первую же секунду темноты ему хочется содрать повязку и послать Старка подальше с его странными желаниями, хоть Бартон и не любит нарушать обещания. Однако прикосновения Тони, ведущего его куда-то за руку, чувствуются непривычно ярко и четко из-за того, что Клинт может только осязать и не отвлекается ни на что другое. Он так увлекается тактильными ощущениями, что звук закрывающейся двери доносится будто из другой вселенной. Тяжелые пружинящие шаги за спиной Бартон слышит, кажется, всем телом. Он напряженно подбирается, одной рукой тут же потянувшись к повязке на глазах, а другой отодвигая Старка за свою спину, но тот вдруг обхватывает его ладони своими, останавливая и убеждая: - Все в порядке. Клинт понятия не имеет, что взбрело Тони в голову на этот раз, но доверяет ему так же, как самому себе, и потому замирает, а через мгновение чувствует чужую руку в своих волосах, легко тянущую назад. От того, кто стоит позади, пахнет вечерней прохладой улицы, бензином, а еще – едва-едва заметно – железом и кровью. Бартон улыбается. Рамлоу едва верится, что это на самом деле. У Клинта сухие, жесткие губы. Брок целует его жадно, торопливо, запустив ладонь ему в волосы, и притягивает его ближе. Поцелуй выходит жестким, каким-то отчаянно-злым, до саднящих губ, но через мгновение Рамлоу вдруг тыкается носом в местечко за ухом Бартона, нежничая, как умеет. Все это плохо. Очень плохо. Чудовищно неправильно. Гладкая ткань повязки на глазах Бартона приятно щекочет кожу Брока, и тот не спрашивает, зачем это, просто принимает правила игры. Старк трогает губами плечо Клинта, оставляя влажные следы, спокойно и неторопливо, словно ничего особенного не происходит, хотя вообще-то Бартон немного в замешательстве. Ему непривычно и не очень-то комфортно ощущать прикосновения и прикасаться в ответ, не видя, только осязая, позволять раздевать себя и раздевать самому на ощупь. Да и вообще тут творится что-то странное, и Клинт никак не может поверить, что это на самом деле. Его гладят по груди, очерчивая ключицы, спускаются к затвердевшим соскам, касаются их пальцами, губами, языком, мажут поцелуем по скуле, что-то горячо шепчут в ухо, прикусывая мочку. Очень быстро он начинает различать, когда его касается Тони, а когда – Брок. Это открытие огорошивает, и Клинт пропускает момент, когда прелюдия заканчивается. Рамлоу усмехается у него над ухом, одним толчком опрокидывает на кровать, опускается сверху, и Бартон задыхается на секунду от тяжести его тела, от того, какой горячей оказывается его кожа под ладонями. Он жадно оглаживает широкую спину Брока ладонями, словно пытаясь компенсировать то, что не может видеть его, но едва успевает пробежаться пальцами по сильным мышцам и выпуклым шрамам, как Рамлоу откатывается в сторону. Очевидно, с подачи Старка – через секунду Клинт чувствует, как тот касается его плеча и легко тянет вверх, прося перевернуться. Бартон понимающе хмыкает, но не спешит подчиняться – ему вообще не особенно нравится, что он совсем не контролирует эту ненормальную ситуацию. По его лицу, очевидно, проскальзывает тень недовольства, потому что в следующий миг Тони мягко целует его в губы и хрипловато шепчет: - Твои руки свободны, ты можешь избавиться от нее, когда захочешь… Но я надеюсь, ты не захочешь. - Мы тут потрепаться собрались? – Броку надоедает ждать, пока они договорятся, и он рывком тянет Клинта к себе, так что тот просто падает ему на грудь. Старк, похоже, улыбается – Бартон не видит, но словно чувствует его улыбку. Он собирается было возмутиться, однако Тони тут же прижимается сзади, целует его в основание шеи и скользит вниз, медленными касаниями губ лаская изгиб поясницы и ямочки на ней. Он забирается ладонью между влажных от пота бедер Клинта, гладит по внутренней стороне, иногда нетерпеливо сжимая. Брок берет Бартона за подбородок, заставляя поднять голову, и бесцеремонно накрывает его губы своими. Через секунду тот потрясенно выдыхает ему в рот, чувствуя, как Старк разводит его ягодицы, раскрывает. Короткое прикосновение языком к сжатому входу будто обжигает, и Бартон дергается, но Рамлоу не собирается его отпускать, так что у него не остается выбора, кроме как принимать ласку. Клинт содрогается с глухим стоном, к щекам приливает жар, а дыхание то и дело перехватывает, и он сам цепляется за Брока. Тони сильней стискивает пальцы, толкается языком, трется, нажимает, то лаская мелкими движениями, то вылизывая широко и совершенно бесстыдно. Он надавливает чуть сильней, собирая терпко пахнущий пот и свою же слюну, снова и снова, и Бартон ловит себя на том, что не видеть происходящего сейчас – не так уж плохо. Зрение не отвлекает его, не сбивает, не подстегивает, и стыд тоже вмиг куда-то пропадает, сметенный удовольствием, волнами проходящим по телу. Клинт длинно стонет, приподнимая бедра. Рамлоу издает какой-то сдавленный, неопределяемый звук у него над ухом, и долю секунды спустя он чувствует, как тот тяжело опускает ладонь на его кожу совсем рядом с ладонью Старка. - Я же обещал, что тебе понравится, - отстраняется Тони, пытаясь успокоить напрочь сбившееся дыхание. Брок почти рычит и, никого не спрашивая, дергает Бартона выше и с нажимом ведет пальцами ему между ягодиц, настойчиво надавливая, разминая. Клинт кусает губы, пытаясь собрать остатки чувства собственного достоинства и не подставляться слишком откровенно, но ему ужасно хочется этого – то, что он ничего не видит, оказывается, здорово помогает расслабиться. Тони поглаживает его по бедру, и осознание, что он смотрит, теперь только возбуждает, а не смущает. В конце концов, он сам это придумал, и Бартон ему почти благодарен. После секундной паузы Рамлоу толкается внутрь на одну фалангу, размазывая скользкую смазку, и Клинт, часто дыша, сжимает его плечо так сильно, что наверняка оставляет синяки, а через мгновение вскидывается ошарашенно, чувствуя, как к Броку присоединяется Тони. Они касаются его уверенно и точно, кто-то из них добавляет смазки, и они продолжают, готовя его для себя, под себя. Бартон забывается, теряется в их прикосновениях, сильных движениях внутри и будоражащем предвкушении, и вздрагивает, когда все вдруг прекращается. Рамлоу аккуратно сталкивает его с себя, выбирается из-под него и подхватывает под живот, заставляя приподняться и опереться на колени и локти. Клинт, чувствуя, как шумит в ушах и слегка кружится голова, подчиняется – его уже вообще мало что волнует, он только слышит громкое дыхание Брока и Тони совсем рядом и просто хочет, чтобы они продолжили. И они продолжают. Старк возится на постели. Клинт чувствует, как прогибается матрас, а в следующую секунду вздрагивает, будто от разряда электрического тока, когда Тони мокро ведет языком по всей длине его члена, гладит большим пальцем щелочку на головке и берет в рот, гладко и плотно обхватывая губами. Рамлоу, устроившийся позади Бартона, снова проникает в него пальцами – двумя или тремя, тот не может понять, он слишком сосредоточен на Старке, который вылизывает его упоенно, старательно и не спеша. Клинт хватается за простынь, сжимая пальцы так сильно, что суставы тут же начинают ныть от напряжения. Он едва успевает глотать воздух между своими стыдно-всхлипывающими вдохами и судорожными выдохами сквозь стиснутые зубы. Тони гладит его по напряженному животу, водит пальцами по жестким волоскам, спускающимся от пупка к паху, другой рукой придерживает член у основания, пока берет его глубоко, обводя языком выпуклые вены. Бартону немного жаль, что он не может видеть, как губы Старка – наверняка припухшие и яркие – движутся тугим кольцом, то выпуская, то снова забирая, но следующее движение пальцев Брока оказывается идеально правильным, и Клинт забывает обо всем. Он сильней прогибается в спине и подается ему навстречу мелкими движениями. Тони отстраняется, напоследок прихватив губами нежную кожицу и мягко обласкав только головку. Рамлоу тоже отпускает его и о чем-то спрашивает – Бартон улавливает только вопросительную интонацию, зато хорошо слышит хрипловатый, вкрадчивый ответ Старка: - Я хочу это видеть… - Любишь смотреть? – усмехается Брок, и его голос чуть срывается. Клинт ощущает, как Тони двигается к подушкам и берет его за руку, переплетая их пальцы. Позади раздается тихий тугой шелест разрываемого фольгированного пластика, Бартону, застывшему в волнующем ожидании, кажется, он слышит даже звук, с которым Рамлоу раскатывает по члену презерватив. Брок железной хваткой стискивает его левое бедро, тянет, вынуждая выгнуться, и, направляя себя ладонью, начинает втискиваться внутрь. Клинт вскрикивает, когда в него проскальзывает крупная головка, задыхается от острого чувства растяжения и не слышит рваного дыхания приподнявшегося и жадно наблюдающего Тони, чью ладонь он так и не отпустил и теперь вдавливает в постель. Рамлоу входит до конца, и они оба замирают, содрогаясь. Он дает Бартону несколько секунд, а потом начинает двигаться – глубоко, медленно и сосредоточенно, так, что Клинт почти сразу расслабляется. Старк прижимается к нему сбоку, приклеивается влажной кожей и плавно водит пальцами вдоль позвоночника. Это приятно, и Клинт с тихим стоном выгибает шею. Ему кажется, он чувствует запах его возбуждения, это горячо отзывается в животе и перехватывает горло. Брок скользит в нем все легче, иногда выходит полностью и толкается внутрь заново. На каждое такое движение Бартон отзывается все более громкими стонами и сдавленными ругательствами себе под нос. Перед завязанными глазами все плывет, ему почти нечем дышать, и когда Тони вдруг сжимает его член, Клинт почти кричит – ощущений слишком много: то, что он мог бы видеть, ему приходится чувствовать каждым миллиметром кожи. Рамлоу наклоняется к нему, накрывает собой, невольно меняя угол проникновения, и Бартон бьется под ним, бессильно падая грудью на постель и невольно вынуждая Старка убрать руку. Сердце заходится, пальцы ног поджимаются – Клинту немного жутко от того, что его тело действует будто само по себе, но не больше тысячной доли секунды. Брок трахает его сильней, до звездочек в глазах, жестко прижимает к простыне и оставляет синяки на бесстыже вздернутых бедрах. Он едва понимает, что Тони высвобождает свою ладонь из его руки – очевидно, он сжимает ее слишком сильно, но сейчас решительно никак не может отреагировать, кроме как расслабить пальцы и отпустить. Толстый крепкий ствол внутри трется точно о простату при каждом толчке, и Бартон, стонущий на выдохе и уже не пытающийся сдерживаться, погружается, словно ныряя в воду, в наполняющие комнату звуки – в собственные стоны, хриплое дыхание Рамлоу, сбитые и частые вдохи Тони, непристойные влажные шлепки кожи о кожу. Он сжимается и толкается бедрами навстречу. Брок снова поднимается, стискивает его ягодицы, раскрывая, и дергает на себя до упора. Он входит так глубоко, что Клинт вырвавшимся отчаянным криком требует не останавливаться. Он уже близко к разрядке, очень близко, но ему хочется, чтобы это не кончалось, и он изо всех сил пытается удержаться и не касается себя. Жар течет у него под кожей, пульс бьется чаще, и каждый следующий толчок ощущается все острее. Рамлоу вдруг замирает на мгновение, словно наткнувшись на стену, а потом въезжает в Бартона так мощно и резко, что того подбрасывает на кровати. Брок рывком опускается на него, сминает в медвежьем объятии, прижимается так, что Клинт не может ни шевельнуться, ни выдохнуть, делает несколько быстрых, без всякого ритма движений – и кончает. Нервы будто оголены, и Бартон невероятно четко ощущает, как сокращается член внутри него. Рамлоу рефлекторно продолжает двигаться еще несколько секунд, но Клинту этого не хватает, и он недовольно стонет. Кожа словно горит, тело хочет получить свое, он почти не чувствует, как Тони пихает Брока в бок, и тот – не отошедший от оргазма, слишком расслабленный, чтобы спорить – подчиняется. Сквозь тугое напряжение, клубком свившееся в паху и пояснице, Клинт ощущает желание Старка поцеловать его, благодарность, пузырьками шампанского щекочущую изнутри, хоть тот и слишком возбужден сейчас для выражения нежных чувств. Бартона и самого пока волнует только одно, и когда Тони подталкивает его в плечо, заставляя повернуться на спину, он с готовностью укладывается. Под чуть съехавшую повязку пробивается свет, но Клинт все равно не хочет открывать глаза – он понятия не имеет, почему его это заводит. Старк подхватывает его ногу под коленом, отводит в сторону и, помогая себе ладонью, трется головкой между ягодиц, где скользко и мокро. Бартон мельком думает, что должен бы возмутиться такому с собой обращению, но в тот же момент Тони легко, одним движением входит в него, и он мгновенно теряет мысль, всем телом подаваясь навстречу. Отдышавшийся Рамлоу принимается гладить его по груди и животу – видимо, в качестве благодарности, а потом обхватывает его липнущий к животу член, и Клинт слышит, как Старк хмыкает иронично и снисходительно. Удивительно, что тот в состоянии обращать внимание на происходящее вокруг – для самого Клинта значение имеют только свои ощущения от размеренных глубоких толчков внутри и почти идеального обхвата ладони. Тони почти сразу срывается с неспешного ритма – ему тоже нужно уже совсем немного, и Бартон цепляется за ласкающую его руку Брока, навязывая быстрый и резкий темп. Собственные громкие, отрывистые стоны оглушают, кажутся совершенно непристойными, но Клинт словно проваливается в темную, ненасытную бездну дикой похоти и не может заставить себя заткнуться. Старк сильно дергает его на себя и кончает с протяжным вскриком. Бартон морщится от щиплющего ощущения горячей спермы внутри, недовольно шипит, но именно это вдруг толкает его самого за край. Каждую мышцу скручивает вымученным удовольствием, где-то далеко он слышит долгий стон Тони, запрокидывает голову, цепляясь за смятую простынь, и выплескивается на ладонь Рамлоу. Они сталкиваются через пару дней в той же раздевалке. Клинт молча кивает Броку в знак приветствия и проходит чуть дальше. Здесь люди, но причина, возможно, не в этом. «Повторим?», - хочется спросить Рамлоу, незаметно оборачивающемуся на него через плечо. Он, конечно, не в курсе, что у Бартона с языка рвется тот же вопрос, но что-то такое висит в воздухе и заставляет Брока задержаться на нем взглядом. Может быть, дело в том, что они снова пахнут одинаково – потом, кровью и железом.