Поддавки по-слизерински

Снейп оказался на удивление тяжёлым. Люциус даже подумал, не бросить ли его прямо в коридоре, но вовремя вспомнил о приличиях. Как хозяин, он обязан был проследить, чтобы гости дошли до спален. Непьющий Снейп обычно добирался сам, но в этот раз Лорд заставил всех поддержать его тост. Пара бокалов сладкого креплёного вина, и voila! Снейпа самого можно было в бутылки разливать. Впрочем, чему удивляться – вчерашний школьник, наверняка он ничего крепче сливочного пива не пробовал. Люциус тоже был пьян, и теперь зигзагами брел по коридору в обнимку со Снейпом. Тот вдруг запнулся о ковёр, дал крен, и они отлетели к стене. Люциус выругался, одной рукой удерживая его, другой – потирая ушибленный затылок. - Да шевелись же ты… - начал он и осёкся. Снейп гладил его. Уткнувшись в плечо Люциусу, робко, вслепую теребил его рубашку, скрёбся, словно мышь, и прижимался бёдрами. Кто-то мог решить, что это неосознанно, но Люциус ни на секунду не усомнился: Снейп на него вешается. Это было… забавно. Колючий, вечно мрачный Снейп словно отстаивал своё право держаться особняком. Говорил только по делу, близкой дружбы ни с кем не водил, на подначки не реагировал – отмалчивался, напуская на себя высокомерный вид. Лорд высоко ценил его, несмотря на молодость, и потому Снейпа не трогали. Хотя Люциус догадывался, что в Хогвартсе ему доставалось за сальные волосы и поношенные мантии, нелюдимость и всезнайство. Тем удивительнее было, что он по-прежнему за всё это цеплялся. А вот причина, по которой Снейп пренебрегал винами мэнора, теперь стала очевидна. Люциус отметил, как напряглось его тело в этой пародии на соблазнение. Мальчишка был мертвецки пьян, распалён и готов на всё. Люциус улыбнулся и положил руку ему на поясницу. Он давно усвоил: некрасивые часто оказываются самыми темпераментными. Снейп не подвёл. Бьющее в шею дыхание сменилось короткими поцелуями, которые спускались всё ниже. Люциус позволил расстегнуть на себе рубашку и брюки, привалился к стене. Портреты на стенах притворялись спящими, в коридоре слышалось только потрескивание светильников да пыхтение Снейпа. Его смелость вводила в заблуждение, но когда по члену прошёлся горячий язык – неумело, словно леденец облизывал, Люциус понял, что ему, скорее всего, достался девственник. - Подожди-ка. – Он потянул Снейпа за волосы, вынуждая отклониться, и приставил член к его губам. – Открой шире. Хорошо… Нет, так не надо, мы же не хотим, чтоб тебя стошнило. Да, вот так. Да… Услышав резкий звук маггловской «молнии», Люциус догадался, что Снейп дрочит в процессе. Внезапно это возбудило ещё сильнее, и он решил не ограничиваться минетом. Стреноженные брюками, они ввалились в полутёмную спальню. Снейп оказался предсказуемо неуклюжим, костлявым и бледным, словно ощипанный цыплёнок. Но в его теле была манящая пьяная гибкость, да и задницу он подставил охотно. Губы у Снейпа распухли и выделялись на светлой коже, как и покрасневшие соски, как неожиданно крупный багровый член. Люциус долго не мог кончить - обычное дело после выпивки. Он вертел его по-всякому, трахал в разных позах и даже поцеловал. Именно от этого мокрого грубого поцелуя Снейп кончил с жалобным стоном и моментально заснул. Люциусу пришлось дотрахивать бесчувственное тело. Хотя это было даже пикантно. «Из Снежной… королевы… в Спящую… красавицу», - подумал он, вжался в тощие ягодицы до упора и кончил. Отдышавшись, Люциус потянулся к одежде. Оставаться не следовало, иначе маленькое приключение могло стать обузой. Наверняка ведь Снейп влюбится теперь. Если не уже. Снейп пробормотал что-то и повернулся спиной, зарываясь в простыни. Люциус взмахом палочки потушил свечи и вышел. ***** На следующее утро Снейп имел помятый вид – как, впрочем, и все заночевавшие в мэноре гости. Он хмуро поздоровался и уселся на своё место. Люциус поглядывал через стол, но Снейп молча цедил чёрный чай и хрустел тостами. В его сторону даже не смотрел. Странно. Люциус откинулся на стуле, краем уха слушая болтовню Розье. После того, что они вытворяли ночью, Снейп мог бы… Ну, смутиться, что ли. Или улыбнуться. Или хотя бы кивнуть, чёрт его подери. Позже Люциус не выдержал и поймал его на выходе. - Как самочувствие? - Нормально. А что? - Ничего не болит? - Болело всё, но после антипохмельного прошло. – Его взгляд стал настороженным. – Что случилось? - Невероятно! – Люциус рассмеялся. – Ты что, всё забыл? Сидящие за столом притихли, как по команде, посмотрели в их сторону. Снейп нахмурился и вытянул Люциуса в коридор. - Ну? Сейчас он казался особенно некрасивым – угловатые черты словно отрицали нежную позолоту утреннего солнца и наотрез отказывались смягчаться. Сдвинутые брови, пронзительные чёрные глаза, сжатый рот. Снейп напоминал костлявую хищную птицу, которая вот-вот клюнет. Глядя на него, Люциус и сам усомнился, что эта ночь ему не приснилась. Хотя отметины от ногтей, которые он залечивал утром, были самыми настоящими. - Мы вчера переспали. - Не смешно. - Но я не шучу. – Люциус начал злиться. - Мы полночи трахались. Неужели не помнишь? - Малфой, - перебил его Снейп ледяным тоном, - я на память не жалуюсь. А вот ты, похоже, не в состоянии вспомнить, куда по пьяни суёшь член. Но это не мои проблемы, понял? - Что?! Да ты сам на меня вешался! - Ну хватит! – рявкнул побуревший Снейп. – Не знаю, что на тебя нашло, но я требую прекратить это. Я… Да я вообще здесь не по своей воле! Это было правдой. Снейп не входил в круг «золотой молодёжи», которая обычно собиралась в мэноре. Однако Лорд попросил его усилить защиту дома, и теперь Снейп варил специальные зелья в домашней лаборатории. Именно туда он и унёсся, оставив Люциуса стоять с открытым ртом. Снейп не просто отшил его, но сумел оскорбить – и Люциуса, и мэнор, находиться в котором ему якобы претило. Стоило бы вышвырнуть его за порог, но Лорд мог обидеться за своего юного и, как он неизменно отмечал, «исключительно способного» соратника. Люциус с запоздалой обидой припомнил, что его Лорд никогда способным не называл. Ещё одно очко не в пользу Снейпа. Да и вообще, нельзя было всё это спускать. - Погоди у меня, - пробормотал он. ***** - За наше общее дело! – провозгласил Люциус. - За наше общее дело! – загомонили остальные. Лорд кивнул и тоже поднял бокал. Люциус поймал взгляд Снейпа. - Северус, тебе не нравится вино? – участливо спросил он. – Или, может быть, тост? И рассмеялся, показывая, что шутит. Притихшие было гости поддержали его, и даже Лорд улыбнулся уголком рта. Помедлив, Снейп взял бокал. - За наше дело. - До дна, Северус, до дна! – Люциус наблюдал, как убывает алая жидкость. Снейп пил медленно, трудно двигая кадыком. Ничего удивительного – домовикам было приказано влить в его вино хорошую порцию чёрного рома. – Вот так, прекрасно. - Осторожнее, Люциус, не споите мне зельевара! – весело сказал Лорд. - Думаю, он справится… Люциус припоминал себе эти слова, когда, пыхтя, тащил задремавшего прямо за столом Снейпа в спальню. Трахать его бессознательного не было смысла, однако в комнате Снейп внезапно ожил и прижался к нему. В этот раз злой как мантикора Люциус церемониться не стал и расщедрился только на смазку. Снейп вскрикивал от боли и был какой-то одеревенелый, но Люциус всё-таки заставил его сесть сверху спиной к себе и грубо трахал, с силой шлёпая по заднице. - Теперь… запомнишь… - приговаривал он, цепляясь за покрасневшие от ударов бёдра. Непонятно как, но Снейп и тут умудрился кончить: выгнулся, запрокинул голову – отросшие волосы почти скрыли сведённые лопатки – и протяжно застонал. Люциус чертыхнулся и швырнул его на кровать. Снейп стал мягким, податливым, как тряпичная кукла. Он медленно моргал затуманенными глазами и явно собирался вырубиться. - Ну уж нет! – Люциус схватил Снейпа за волосы и, удерживая, кончил ему на лицо. Собрав сперму, надавил на его влажные губы, заставил проглотить и повторил: - Теперь запомнишь. Снейп уткнулся в ладонь Люциуса и закрыл глаза. ***** На следующее утро он поймал Снейпа в библиотеке. Завидев его, тот попытался улизнуть, но Люциус встал в дверях. - Ну, как спалось? Снейп не мигая смотрел на него и не говорил ни слова. Но не уходил. - Начинаю думать, что это очень удобная форма амнезии, - продолжил Люциус, когда молчание стало совсем уж неловким. – Не помнить, как стелился подо мной и скакал на моём члене, как умолял прикоснуться к тебе… Последнее Люциус в творческом порыве добавил от себя. И добился реакции: на непроницаемом лице Снейпа промелькнуло странное выражение – смесь брезгливости, сожаления и злости. Промелькнуло и исчезло, словно Снейп опустил забрало. - Твоя амнезия тоже вызывает беспокойство, - негромко сказал он. – Я ведь предупредил: найди другой объект для своих кретинских, достойных Гриффиндора, шуток. - Зачем искать, когда ты здесь! – прошипел Люциус и схватил его за руку. – Хватит притворяться, ты, маленький, сопливый… Он осёкся, почувствовав укол, скосил глаза вниз и остолбенел: к горлу была приставлена палочка. - В последний раз говорю: отстань от меня! – поцедил Снейп и, рывком убрав палочку, выбежал из библиотеки. Одно из кресел услужливо подползло и ткнулось Люциусу в колени. Он сел, пытаясь переварить произошедшее. Ему только что угрожали, в собственном доме, и кто! Нищий мальчишка без роду и племени! Да такого даже на дуэль-то вызвать стыдно! Люциус старательно отмахнулся от факта, что на самом деле драться со Снейпом не стоило по другой важной причине: в дуэлях он считался одним из лучших. Потерпеть поражение было бы ещё более унизительно, чем… Чем что? Люциус сам не знал, почему его так бесит, что Снейп ни черта не помнит, но оставить его в покое не мог. Теперь, после приставленной к горлу палочки, точно не мог. - Значит война, - прошептал он и отправился на кухню – заказать к ужину ромовые пирожные с очень, очень обильной пропиткой. Сценарий повторялся несколько раз. За ужином Снейпу под каким-нибудь предлогом подсовывали алкоголь, причём хватало совсем чуть-чуть. В результате он неизменно оказывался в постели с Люциусом, который отыгрывался по полной: трахал его, кусал, щипал, ставил засосы. Он мог заставить Снейпа сделать что угодно, кроме одного – вспомнить потом обо всём этом. Наутро тот глотал зелья, и не оставалось ничего: ни похмелья, ни отметин, ни памяти тела. Люциус даже хотел позаимствовать в министерстве думсбор, но передумал – привлекать к себе внимание раньше времени было чревато, и Лорд, прознай он об этом, рассердился бы. Вариант с колдокамерой отдавал газетной желтизной и вообще казался брезгливому Люциусу до крайности вульгарным. Трахаться в присутствии колдографа он точно не собирался. Пока не собирался. - Что у вас со Снейпом? – спросила как-то Нарцисса. – Ты уже несколько раз утаскивал его в ночь чуть ли не на плече, как варвар полонянку. Помявшись, Люциус рассказал обо всём. - Очередная блажь, - резюмировала Нарцисса. – Оставь мальчика в покое, ты разобьёшь ему сердце. Люциус невольно улыбнулся: став его женой и хозяйкой мэнора, Нарцисса начала относиться к окружающим, даже ровесникам, покровительственно, почти по-матерински. - Скорее уж, голову оторву, - проворчал он. – Не понимаю, почему он меня так бесит… - Да всё очевидно! – Нарцисса рассмеялась. – Снейп виноват только тем, что посмел тебя, прекрасного, не запомнить! - Пусть так. Но в любом случае это ему с рук не сойдёт. – Люциус помолчал. – Ты знаешь его лучше, какой он? - Не намного лучше, мы ведь не сокурсники. - И всё же? - Ну, Снейп умный, даже нам по зельеварению иной раз помогал. Замкнутый, ни с кем не дружит и всё свободное время тратит на учёбу. Гордый. – Она наморщила лоб. – Если, конечно, можно расценивать пренебрежение к своему внешнему виду как гордость. - То есть ничего нового. - Говорю же, неоткуда мне его знать. А ты действительно зациклился на нём. Забавно. Ты, часом, не влюбился? - Ха-ха. - Тогда брось ребячиться. Лорду не понравится разлад среди его сторонников. - Да какой это разлад… - отмахнулся Люциус. Внешне всё и впрямь было благопристойно. Он перестал донимать Снейпа бесполезной игрой «помнишь-не помнишь», а тот его всячески избегал. И Люциус нашел новое развлечение: на правах хозяина мэнора смотрел, как Снейп работает, сидел с ним в библиотеке, притворяясь, что читает. Разговаривали они теперь исключительно вежливо, но Люциусу нравилось раздражать Снейпа своим присутствием. Хотя это раздражение заметил бы только очень внимательный наблюдатель. Покрасневшие кончики ушей, чуть более резкий, чем нужно, жест – стряхнуть с лица прядь, которой там и нет… В остальном он был безупречен. В глубине души Люциус восхищался, как прямо Снейп держит спину под его взглядом, с каким спокойствием отвечает на праздные – дань вежливости - вопросы. Воздух гудел от напряжения, а к вечеру оно становилось непереносимым, тем более, Люциус успевал в деталях продумать, что и как сделает со Снейпом ночью. Меж тем работа над защитой мэнора близилась к концу, и вот уже очередной тост, чествуя Снейпа, провозгласили именно за это. Привычно оттащив его в спальню, Люциус сходил в конюшню за любимым хлыстом. Он намеревался вбить в Снейпа память об очередной их ночи. Но всё оказалось не так просто. Люциус в принципе презирал насилие, по крайней мере, физическое. Крови вообще с детства боялся, хотя тщательно это скрывал. Он и хлыстом почти не пользовался, чтобы ненароком не навредить лошади. И вот не лошадь даже - Снейп стоял перед ним на четвереньках, пьяно мотая взлохмаченной головой, а Люциус всё никак не мог отхлестать его. Да и страшновато было: Снейп выглядел так, словно мог рассыпаться от одного тычка. Пытаясь рассчитать силу удара, Люциус провёл деревянным шариком, венчающим рукоятку, по шее Снейпа, по ломким торчащим лопаткам. Одним длинным движением проследил выступающие позвонки и нервно усмехнулся: почти как на ксилофоне играть. Шарик достиг ямки над поясницей и замер. Зато ожил Снейп. Он плавно качнулся взад-вперёд, словно потираясь о гладкую рукоять. И ещё. Люциус передвинул хлыст ниже, провёл кончиком между бледных ягодиц. Снейп бесстыдно напрашивался на… На что? Не веря своим глазам, он погладил рукоятью его пах, поддел и прижал мошонку, от чего Снейп вздрогнул и расставил колени шире. Люциус не глядя потянулся за смазкой… В оглушительной тишине мерно тикали часы. Блестящий от смазки шарик понемногу ввинчивался в Снейпа. Белая кожа, чёрное дерево. Кончики волос липли к покрытым испариной плечам, Снейп тихо поднимал зад, не издавая ни звука, и от этого происходящее казалось ещё более непристойным, ещё более возбуждающим. Рукоять в ладони Люциуса словно налилась жаром, и этот жар расходился по телу, сушил губы, пульсировал в висках. Когда шарик скрылся полностью, он медленно провернул хлыст, держа под небольшим углом. Снейп всхлипнул, прогнулся, припал грудью к полу, как течная кошка. Люциус на миг зажмурился, потом очень осторожно вынул хлыст и втащил Снейпа на кровать. Так он ещё ни с кем не трахался. Перед глазами вспыхивали цветные круги, во рту стоял металлический привкус, будто он долго бежал за кем-то и не мог догнать. Их трясло, обоих словно замкнуло друг на друге, и Люциуса вело от этого не хуже, чем Снейпа от мэнорских креплёных вин. Вдруг в круговерти цветных пятен нарисовались два неподкупно чёрных нуля – Снейп смотрел на него, но не как обычно, из-под пьяно опущенных век, а глаза в глаза. Абсолютно осмысленно. Люциус запустил пальцы ему в волосы, притянул вплотную и, задыхаясь, прохрипел: - Ты… всё помнишь… скажи! И тут Снейп улыбнулся, широко и открыто. Счастливо. «Пьян в стельку», - угрюмо подумал Люциус и прижал его к себе. Потом Снейп, как всегда, отключился, беспечно раскинув мосластые ноги. Лицо у него даже во сне оставалось строгим и напряжённым. Дыхание бесшумно слетало с приоткрытых губ, шевелило прилипшую к уголку рта прядку. Это бесило, и Люциус, убрав её, в очередной раз лениво подумал, что же привлекло его в таком идеально некрасивом человеке. Потом – что Снейп был бы прекрасным любовником, смелым и страстным, если бы не эта вечная поперечность. И память. То есть, её отсутствие. То есть… Его разбудило звяканье ременной пряжки. Люциус резко сел, и с минуту они с почти уже одевшимся Снейпом таращились друг на друга. - Теперь-то, надеюсь, никаких сомнений? – просипел наконец Люциус, осознав, что в своих попытках вернуть Снейпу память не додумался до самого простого - заснуть и проснуться рядом с ним. Снейп неопределённо дёрнул плечом и шагнул к выходу. - Подожди! – Люциус отбросил одеяло, на пол с тихим стуком упал позабытый хлыст. Снейп стрельнул глазами в его сторону и покраснел, как варёный рак. Люциус остолбенел вторично. - Так ты помнил… Всё помнил! - Не всё. Первый раз – нет. - Но как?.. - Зелье, - коротко сказал Снейп и зачем-то добавил: – Абсорбация почти девяносто процентов. Люциус помотал гудящей головой. До него стало доходить. - Ты… ты использовал меня! - Так же, как ты меня, – бросил Снейп и вышел. - А ну стой! – заорал Люциус, нашаривая одежду. Где искать Снейпа, он знал и безошибочно отловил его у лаборатории. Тот уже собрал свои склянки и собирался уходить. Хотелось наговорить гадостей, унизить, растоптать, но когда Люциус увидел Снейпа – как всегда подтянутого, спокойного, с идиотским исцарапанным саквояжем в руках, - он озверел настолько, что просто выхватил палочку. Снейп молча поднял свою. - Доброе утро! – сказала Нарцисса, вплывая в двери террасы. Они синхронно спрятали палочки за спину. - Доброе утро и до свидания. - Снейп криво улыбнулся. – Я ухожу. - Но разве ты… - Закончил. Ещё вчера. Я всё проверил, теперь ваш барьер абсолютно непроницаем для чужаков. Нарцисса. – Он слегка поклонился. – Люциус. Спасибо за гостеприимство. И, обогнув застывшего Люциуса по дуге, вышел. - Тебе спасибо! – запоздало крикнула Нарцисса и повернулась к мужу. – Что за спешка? Он что, обиделся? Ты его всё-таки допёк? Люциус! - Ещё кто кого допёк, – пробормотал тот и, услышав снаружи хлопок аппарации, убрал палочку. - Что? Что ты хочешь сказать? Но Люциус спрятался от расспросов в лаборатории. Там царили уже ставшие непривычными тишина и чистота. На краю стола, как раз у его обычного места, обнаружился изящный хрустальный флакон с незнакомым зельем. А, ну конечно – «абсорбация почти девяносто процентов». Как мило с его стороны. И всё-таки невероятно, что Снейп сумел поиметь его – пусть и не в прямом смысле. Мелкий гадёныш. Подстилка. Слизеринский выкормыш. Если поверить, что в первый раз Снейп действительно ничего не помнил, то можно только восхититься, как быстро он сориентировался. Не стоило недооценивать слизеринца, тем более такого. Ноги сами принесли к спальне, и Люциус долго стоял, разглядывая беспорядок и истёрзанную постель, на которой они так яростно доказывали друг другу своё равнодушие. Он вдруг понял, что до мелочей помнит каждую их ночь. То, как Снейп отдавался ему, и дикая выходка с хлыстом – что это? На пьяное бесстыдство уже не спишешь. Да и та его улыбка… В конечном итоге, пожалуй, трудно сказать, кто из них заигрался сильнее. За спиной раздалось деликатное покашливание. - Нисси пришла убрать комнату, хозяин. - Убирай. – Люциус ещё раз посмотрел на кровать, на валяющийся возле неё хлыст. – Но потом закрой её и придержи для мистера Снейпа. - Мистер Снейп вернётся? - О да. Не сомневаюсь. Ведь оставил же он себе доступ через антиаппарационный барьер. The End.