Детдомовец

«…Операции эти не ограничивались в давние времена изготовлением диковинных уродов для народных зрелищ, шутов, увеличивающих собою штат королевских придворных и кастратов – для султанов и пап. Они были чрезвычайно разнообразны. Одним из высших достижений этого искусства было изготовление «петуха» для английского короля…» После ужина я пошёл в библиотеку, где принялся за книгу, которую посоветовал мне отец. Я прочёл несколько страниц, но у меня никак не получалось сосредоточиться на прочитанном, поэтому приходилось перечитывать некоторые места по несколько раз. «…Порывы ветра подбрасывали мертвеца вверх, словно собираясь умчать с собой. Он отбивался что есть мочи, стараясь вырваться, но железный ошейник удерживал его. Птицы повторяли все движения, то отлетая, то снова набрасываясь, испуганные, остервенелые…» * Я захлопнул книгу. Подобное стоит читать вдумчиво, смакуя длинные и сочные описания. Сейчас же я не мог мыслить в подобном русле, поэтому лучше не мучить ни себя, ни книгу. - Ну, наконец-то. Я уж думал, что придётся отнимать у тебя эту книжонку, – Эрик стоял, опираясь о дверной косяк. Надо же, я и не заметил его присутствия. - А зачем меня отрывать? - Я хотел бы тебе предложить заняться чем-то более приятным, – брат одним быстрым движением оказался у меня за спиной и прошептал, щекоча своим дыхание ухо и участок шеи там, где кожа наиболее нежная, - Как ты на это смотришь? Я промолчал. Говорить что-либо не имело значения, да и что я мог сказать?! Нам обоим было понятно, что сегодня будет секс. Сама судьба так распорядилась. И романтики в этом ноль. Сам подумай, что обычно делают одни дома встречающиеся пары? Ну уж точно не конфеты воруют и ужасы смотрят. Да и что мне опять не так?! Я ведь сам хотел партнёра, почему же я тогда не чувствую предвкушения или чего-то подобного? Прогнав все непрошенные мысли, я молча отодвинул от себя книгу и вышел из комнаты. Эрик последовал за мной, улыбаясь. Вот кто точно был доволен обстоятельствами. Я открыл дверь в комнату брата. Эрик, кажется на это и рассчитывал, хотя я мог и пойти в свою. Раздевались мы в гробовом молчании. В комнате стоял полумрак, а постель была расстелена, но не смотря на это, не было ни капли романтики. Сейчас предусмотрительность брата ужасно раздражала. Я и сам не понимал почему. Честно говоря, я ни разу не занимался этим на кровати. На полу, стоя, сидя, на столе, на комоде, на стуле, да где только мы с Марком не трахались, но ни разу на кровати. Если не считать больничной койки, хотя она такая узкая, что её и кроватью назвать трудно. Я лёг. Просто лёг, давая брату полную свободу действий. Тот ошарашенно на меня посмотрел, но так и не осмелился нарушать тишину. Парень навис надо мной и принялся целовать. Да, это у него получалось хорошо, видимо большой опыт. Почему-то осознание этого не задело, а лишь послужило уверенностью, что брат не сделает мне больно или неприятно. Воздуха не хватало, Эрику пришлось оторваться от моих губ. Когда мы отдышались, брат вновь поцеловал меня, но быстро отстранился и начал опускаться губами вниз, по подбородку, к шее и дальше, всё ниже и ниже. Немного задержался на сосках, вылизывая их, а руками поглаживая бока. Почему-то я подумал, что брат никогда не спал с парнями. Он ублажал меня как невинную девственницу, недавно узнавшую, что такое секс. Не скажу, что такие ласки возбуждают меня, скорее просто становится приятно, и всё. Я не буду краснеть и стонать только от того, что мне полижут живот. Никогда не понимал зачем нужны все эти предварительные ласки. Ну да, можно минет сделать, или по заднице ударить, но вылизывать с ног до головы… Ну, не моё это, не понимаю я, что в этом такого кайфового. Брат, кажется, понял, что требуются более конкретные действия и положил руку мне на пах, начиная медленно дрочить. Но этого было мало. Я чувствовал как сильно у брата бьётся сердце - видимо, тот сильно волновался и не знал что делать. Было заметно, что он сдерживал себя, хоть и был сильно возбуждён. Эрик наверное думал, что это мой первый раз и боялся навредить, да и сам он выглядел уже не таким уверенным, как был вначале. Я попытался дотронуться до его члена, но Эрик дернулся, и пришлось убрать руку. Ну что ж, я решил приступить к крайним мерам, раз уж начали, то должны дойти до конца. Отбросив всё ещё ласкавшие меня руки, я повернулся спиной к брату, но тот отстранился и удивлённо уставился на мои действия. Наверно, подумал, что я решил уйти. Ага, не дождёшься, сам же захотел. Как говорила одна знакомая: «Чё за парни пошли, завёл и бросил, никакой романтики!» Так же и у нас. Я встал на четвереньки раздвинул пошире ноги, открываясь перед братом и давая разглядеть все самые постыдные места. Меня заводило ещё сильней понимание того, что я делаю это перед братом, который ещё не знает, какой я извращенец. Я уверен, после того, что я буду делать, он точно будет считать меня таким. В такой позе было неудобно смотреть на Эрика, но игра стоила свеч. Глаза брата безумно заблестели, а на члене выступило несколько капель, дыхание участилось, как после длинного забега. Но всё только начиналось, я облизал два пальца, медленно захватывая губами, посасывая и смотря в расширенные глаза брата. После вытащил и приложил к входу, аккуратно поглаживая колечко мышц, и резко ввёл сразу оба пальца. Пришлось плотно сжать зубы, чтобы не выдать боль от двухнедельного воздержания. К счастью, брат ничего не заметил. Он уже поглаживал собственный член, что не удивительно - от такого никто бы не смог удержатся. Хотя, нет, вру. Есть один человек, ни за что бы не ставший сам себе дрочить. Он бы досмотрел представление до конца, а потом жестоко отыгрался. Иногда мне казалось, что у него железные яйца, а порой он был ужасно несдержанным. Но вернёмся к нашим баранам. Я сначала медленно, но вскоре наращивая темп, стал трахать себя пальцами. Было хорошо, но этого было мало, требовалось что-то побольше, намного побольше. Брат же, кажется, совершенно забылся - он не моргая, смотрел на пальцы, входившие и выходившие из ануса. Почему-то вспомнилась включенная Марком песня, точнее её припев: «Туда, сюда, обратно тебе и мне приятно…» Она как никогда подходила случаю. Это надо было прекращать, самообслуживанием мы и потом можем заняться. Я издал громкий стон и вильнул бёдрами в сторону брата. Тот как-то сразу отмер, и, убрав мои пальцы, пристроился своим членом, но не вошёл. - Я… я больше не могу терпеть, – пропыхтел он мне на ухо, чем вывел из себя. Так значит, он всё это время терпел?! Я резко махнул бёдрами, насаживаясь на член парня. Тот ахнул, но видимо, крышу все-таки сорвало, и он начал резко проникать в меня. А я, наконец, добившись своего, расслабился и сдался на волю «победителя». Надолго Эрика не хватило, и он с криком кончил в меня, наваливаясь всем телом. Я несколько раз провёл по члену и последовал за братом. Через некоторое время он слез с меня и лёг рядом, а я, наконец, смог вздохнуть свободно. - Прости… - пробормотал Эрик, а я сжал зубы. Ну, вот зачем? Зачем? Всё же было хорошо. Почему он просит прощения, я не стал ничего говорить, просто встал и, не одеваясь, ушёл к себе. Мне понравилось, не смотря ни на что. Эрик неопытный, но с ним хорошо, а уж обучить я как-нибудь смогу. Думаю, это как раз то, что мне нужно. Во только это его «Прости». Ладно, что-нибудь придумаем. Надо сказать ему, что мне понравилось, иначе будет переживать. И чего я так на него разозлился?! _______________________________________________________________________________________________ * Виктор Гюго - "Человек, который смеется"