Ангелы и Демоны

- Светлый, просыпайся! – Сухо вздрагивает во сне, распахивает глаза, переворачивается на другой бок и стремительно летит с кровати на пол, где замирает, скрутившись калачиком и прижимая к груди ушибленную коленку. – Эффектный подъём. – замечает Кай, стоя над ним и поглядывая сверху вниз. – Так и будешь лежать? Сухо встаёт и направляется прочь из комнаты, слегка прихрамывая. Кай провожает его взглядом да идёт следом. - А где Лу? – удивляется ангел, когда обходит всю квартиру и не находит подопечного. Демон замирает на пороге кухни, в которой находится ангел, подперев плечом дверной косяк: - Этот вопрос меня тоже интересует. И, честно говоря, его я должен был задать тебе! - То есть, ты не знаешь, где он? – поражённо охает Сухо. Кай отрицательно кивает. - Знаю. И ты знаешь, но чтобы мы оба знали это не абстрактно, нужно приложить усилия. Когда я проснулся, его уже не было. - Это всё потому, что мы слишком много времени проводим здесь. – Сухо вздыхает, плюхаясь на стул. – Где это видано, чтобы ангел и демон вообще спали? - Особенно друг с другом. – уточняет, посмеиваясь, Кай, но Сухо игнорирует его шутку. - Я дома. – хлопает в этот момент дверь, и с порога слышится голос Лухана. Ангел и демон переглядываются и устремляются к Избранному. - Ой, вы только встали? – улыбаясь, глядит на них Лухан. – Сони. - Где, мать твою, ты шлялся? – тут же начинает Кай. – Воспользовался тем, что без компании, и сбежал? - Нигде я не шлялся, - по-доброму фыркает Лухан, стягивая с плеч тонкую куртку, а потом достаёт из кармана платёжку. – На почту ходил. Туда теперь тоже без вашего свет-тьма-надзора нельзя? - Ты что-то отправлял? – тут же мягко улыбается Сухо. - Отправлял. – уклончиво кивает Лухан, разуваясь. - Кому? – следом интересуется Кай. - Тебе. – отвечает Лухан. - Плохая шутка. – Кай отвешивает Избранному крепкий подзатыльник. - Сэхуну. – отвечает за человека ангел. – Пытаешься найти к нему дорогу? Что это было? - Медведь. – Лухан пожимает плечами на улыбку ангела, демон прыскает. - Надеюсь, в клетке? – уточняет он. - Плохая шутка. – отвечает его же словами Лухан, направляясь в глубь квартиры. - Он же не маленький мальчик. – хмыкает демон в спину. - Маленький. – парирует Лухан, входя в свою комнату и поспешно переодеваясь. - Для огромных плюшевых медведей никто не маленький. – защищает Избранного ангел, усаживаясь на край кровати, куда Лухан бросает снятые вещи. – А открытку послал? - Всё, что я могу сейчас – это только просить у него прощения и не попадаться на глаза. Думаю, ему нужно переварить всю накопившуюся информацию. - Если ещё раз такое вытворишь – исчезнешь без предупреждения, - демон хватает человека за шкирку, притягивая к себе. – Отхватишь по первый номер. Лухан, уже почти не касаясь ногами пола, ничего не говорит, глядя демону в глаза, и только охает, когда поднятая им в воздух силой мысли ваза падает на пол у плеча Кая. – Мне твои дешевые фокусы до одного места, запомни это. Не захочешь понимать – буду объяснять по-другому. Прикую цепями к стене, и хрен ты с ними что-то сделаешь. Будешь сидеть здесь и гнить. И плевал я на Светлого, который, ясное дело, попытается тебе помочь. Понадобится, прикую и его рядом. – Лухан видит, как в чёрных глазах загорается алое пламя, и сглатывает, а потом облегчённо выдыхает, когда его ставят на ноги. - Не с той ноги, что ли, встал? – интересуется Лухан, когда Кай срывается с подоконника наружу, высоко в небо, раскрывая чёрные крылья и теряясь между тяжёлых грозовых туч. - Наверное. – провожая смоляные крылья взглядом, невпопад кивает ангел. За следующий месяц Лухан только и успевает, что бегать на почту в перерывах между учёбой. Он шлёт Сэхуну сладости, игрушки и цветы, закрывая глаза на все слова демона о том, что Сэ же «не ребёнок или девчонка». Лухан продолжает наблюдать за ним на работе и даже иногда ему удаётся оставлять для Сэхуна на пустых столиках его любимый шоколадный Бабл Ти или даже подговаривать кого-то из посетителей, мотивируя, что Сэхун – его брат, оставлять для него с чаевыми переданные Луханом открытки с шоколадками. Сэхун сначала жутко стесняется, удивляется и отказывается, мол, не может такого быть, кто вообще мог что-то передать ему с неизвестным для него человеком. Но вскоре привыкает и принимает оставленные сюрпризы с улыбкой, благодарно кланяясь в ответ, да прячет принесённый презент в большой карман своего фартука. Сэхун находит такие мелочи и на почте, и под дверью квартиры, и на своей привычной парте в университете, сначала привычно пугаясь, но потом медленно привыкая к тому, откуда Лухан может всё это знать. А в том, что это именно он пытается привлечь его внимание, Сэхун не сомневается. Иногда Сэхуну уже просто некуда ставить цветы, хотя бы потому, что у него нет столько ваз, и он долго смеётся, когда курьер приносит ему очередной букет прямо с вазой. Сэхун любит цветы, его мама – флорист, и Лухан либо знает это, либо просто чувствует. А ещё младший удивляется, откуда у Лухана столько денег. Лухан и сам этому удивляется, каждый раз держа пальцы крестиком, когда звонит опекунам. Стипендии катастрофически не хватает. В конце концов, под конец месяца это входит в привычку. Заходя в супермаркет и скупаясь, Лухан выбирает для Сэ его любимые, как он успел уже понять, пирожные и заносит их младшему, оставляя цветной пакетик висеть на ручке его двери. Ещё неделю спустя Сэхун, откровенно говоря, охает и удивляется, когда находит Лухана под своим университетом. На улице дикий ливень, холодно и ветрено. Сэ в тонкой, с рукавами по локоть, рубашке, светлых шортах и кедах, без зонта, уже продрогший и промокший, едва только успевает выйти из здания университета во двор. Утром погода была солнечной и тёплой, и он, естественно, не взял зонт, поэтому сейчас, видя Лухана стоящим возле белой машины под большим зонтом, он действительно удивляется и даже на мгновенье задумывается о том, а не его ли наставников это проделки – погода, но тут же отказывается от этой версии. Лухан не глядит на него с упрёком, принуждением или с намёком на то, что у Сэхуна нет выбора. Он глядит вопрошающе, немного жалостливо, но в целом его глаза издают мягкий свет, и Сэхун кивает себе и устремляется через двор к нему. Ускоряется уже тогда, когда до старшего остаётся несколько метров, ибо порыв ветра грозит вовсе сдуть его, и снова охает, когда делает шаг под большой чёрный зонт, прижимаясь к старшему, ибо до жути замёрз, и чувствует, как его несмело обнимают в ответ за худые плечи. Лухан ничего не говорит, только отступает на шаг, всё ещё придерживая Сэхуна за плечи, и открывает ему дверь машины. Младший ныряет в тёплый, нагретый, наверное, специально для него, салон и сжимается в комок, ожидая, пока тепло впитается в кожу, высушит и согреет её. Старший обходит машину, бросает зонт назад, на пол, чтобы не намочить сидения, и поспешно опускается на водительское сидение. Он оборачивается через плечо, снова к заднему сидению, и через мгновенье протягивает Сэхуну небольшой плед, в который младший тут же закутывается. - Спасибо. – шепчет он. - Пожалуйста, в следующий раз смотри прогноз погоды, ладно? – просит Лухан, поглядывая на него, когда вставляет ключ в зажигание и поворачивает. - Ты… сегодня один? – осторожно спрашивает Сэхун, выглядывая из-под пледа. Он начинает согреваться и чувствует, как в уюте и тепле машины его клонит в сон. - Однажды мне уже досталось за то, что сбежал на почту в одиночку, пока все спали, теперь я могу один ходить только по специальному разрешению. – отвечает Лухан. – И хотя сейчас я один, за мной наблюдают. – добавляет он. Сэхун коротко кивает, принимая к сведенью, и затихает. Только когда мягко тормозит и паркуется у его дома, Лухан понимает, что младший спокойно спит, сложив под себя босые ноги. Дождь закончился, но на улице всё ещё пасмурно и холодно. Лухан выскальзывает из машины и открывает дверь соседнего от водителя сидения, забрасывая чужую сумку на своё плечо и подхватывая спящего младшего на руки, кое-как забирая его кеды рукой, что держит Сэхуна под коленями. Он бедром закрывает дверь машины и почти облегчённо выдыхает, когда Сухо забирает у него кеды и сумку, а Кай ключи от машины, закрывая её. Сэхун выше на полголовы, Лухан заметил это давно, но сейчас, когда он так спокойно и сладко спит у него в руках, Лухан как никогда чувствует себя старше. Младший выглядит очаровательным и беспечным во сне, пока прижимается к его груди, сладко посапывая. И поднимаясь наверх лифтом, Лухан понимает, что дверь в его квартиру открыта, а значит Светлый и Тёмный уже тут. Лухан входит и осторожно разувается, чтобы не задеть и не разбудить Сэхуна. Он входит в чужую и единственную здесь комнату и опускает Сэхуна на уже расстеленную кровать, в углу у которой сидит огромный белый медведь плюшевой наружности. Пряча улыбку, Лухан кутает младшего в одеяло и убирает карамельные прядки с лица, ненароком касаясь кончиками пальцев тёплой щёчки. - Ты куда? – шепотом зовёт в спину Сухо, когда Лухан направляется прочь из квартиры. - Присмотрите за ним. – просит Избранный, но демон всё же навязывается с ним. Лухан возвращается полчаса спустя с большими пакетами из магазина. Сэхун продолжает спать, пока Лухан на его кухне заполняет продуктами холодильник и берётся приготовить что-то съедобное, параллельно поставив чайник. - Они тебя хоть иногда без присмотра оставляют? – интересуется с порога слегка сонный голос, и Лухан оборачивается через плечо, отмечая проснувшегося Сэхуна и идущего следом ангела, который сидел рядом с младшим, пока тот спал. - Нет! – в унисон отвечают Кай и Сухо на вопрос Сэхуна. - Но Кай может уйти. – тут же добавляет Сухо, кивая, и получает ощутимый толчок в бок локтем от демона, ойкая от боли. - Как спалось? – зовёт Лухан, включая над плитой маленький светильник, от чего кухня наполняется приятным золотистым светом. На улице только обед, но уже темно из-за густых грозовых туч на небе. - Хорошо. – отвечает младший, усаживаясь за стол на крошечной кухоньке. Она слишком тесна для них четверых. – Нам, наверное, поговорить нужно. – осторожно говорит он. - Нужно. – кивает Лухан, когда садится напротив и ставит на стол две чашки фруктового чая и приготовленную запеканку. Ангел и демон оба переглядываются со своим Избранным и спешат ретироваться. - Я внизу подожду. – роняет Сухо, прежде чем выйти. Они спускаются на мокрую холодную улицу и несколько мгновений стоят безмолвно. - Снова начинаешь, да? – рычит Кай после паузы, даже не глядя на Светлого. - Мало ли, до чего они договорятся. Если Лу вдруг понадобится помощь, я буду тут. И не потяну его на свою сторону, обещаю. Да и ты разве не знаешь, что влияние работает только тогда, когда есть выбор? – Сухо пожимает плечами, но когда оборачивается на демона, понимает, что последние несколько мгновений разговаривал с воздухом. Впереди и вверху виднеются тёмные крылья, и ангел вздыхает – что он опять успел сделать не так? Он и так контролирует себя, сдерживаясь от рвущих его изнутри на части противоречий, терпит боль, сильную настолько, что она уже давно перешла грань душевной или физической. Сухо ждёт час и второй, и когда понимает, что вроде всё нормально, и Лухана всё ещё нет, решает, что, пожалуй, можно оставить подопечного одного ненадолго, в конце концов, им с Сэхуном нужно во многом разобраться. В окнах квартиры Сэхуна горит свет, теперь уже в комнате, и Сухо убеждается, что всё нормально, кивая себе и направляясь прочь по улице. Тучи тяжёлые и вязкие, и пока идёт домой, Сухо разглядывает их, слегка морщась. Летать среди грозовых туч неприятно и даже немого страшно. Ток прошивает серые клубы туч тут и там, ничего не видно и слишком жарко из-за молнии наверху. Интересно, демоны испытывают то же самое, или Каю нравится сейчас находиться среди грозовых туч, постоянно ловя упругие потоки воздуха в сильные маховые перья. Сухо переходит дорогу и сворачивает за угол, теряя из вида дом и окна квартиры Сэхуна, а потом сворачивает ещё раз, входя в один из дворов спальных районов этой части города, и резко останавливается, охая и тут же прикрывая губы ладошкой, чтобы не издавать лишних звуков. Он порывается сделать шаг назад, но слишком поздно, его засекли, и когда к ангелу поворачивается один из рядовых демонов, он замирает, как истукан, уставившись на Тёмного. За первым оборачиваются остальные пятеро, и в их глазах тут же возгорается пламя – это Тёмный патруль, что дежурит на улицах в поисках такого же, но Светлого. Осторожно оглядываясь, Сухо отмечает, что его заключают в кольцо, и несколько раз оборачивается, оценивая весь уровень катастрофы, в которую попал. - Светленький. – тянет один из высших демонов, предводитель этого патруля. – А что это ты один разгуливаешь, а?! Ай-яй-яй! Сухо ничего не отвечает, предпочитая не затевать словесной перепалки, и только старается сосредоточиться на том, что ему нужно выжить. Он – искусный фехтовальщик, его обучал сам Архангел Михаил, сразивший в своё время Люцифера, и он, Сухо, не лыком шит, он знает своё дело. Проблема заключается только в том, что их, тёмных, шестеро, и что никто из них не знает о справедливых правилах боя. Наоборот, они используют любые, даже самые подлые, уловки, только бы добиться своего. Вода серых луж, словно тёмное зеркало, отражает светлое пятно, что мелькает то тут, то там. Ангел уверенно расправляет крылья, слегка встрепенувшись и позволяя белоснежным перьям ощутить себя на свободе, а не в заточении, в сложенном виде у лопаток. Между крыльев послушно и гордо материализуется меч, и ангел чувствует его приятную тяжесть, что слегка тянет назад. Тёмные все с мечами наготове, и снова делая круг вокруг своей оси, Сухо выбирает первого демона, которого поразит его меч. Того, который своим владеет наименее искусно. Именно к нему ангел замирает спиной, уже точно зная, что и как сделает, чтобы избавиться от него. Эфес светлого меча послушно ложится в руки, что так давно не держали, и тут же нагревается, заряжаясь от своего хозяина силой и решительностью. Светлый клинок рисует круг, когда Сухо ещё раз плавно кружится вокруг своей оси, последний раз присматриваясь, а потом тут же вскидывает руки в рубящем ударе, отбиваясь от первой атаки стоящего напротив него, рослого, сильного демона. Следом сыплется череда сильных колющих и режущих ударов, Сухо какие-то отбивает и от каких-то уклоняется, но наносить достойные удары самому у него пока не выходит, хотя бы потому, что его превосходят в числе, и он должен думать не об атаках, а о защите. Демон, намеченный, как первая жертва, замахивается на ангела сзади крупным рубящим ударом, вскидывая руки с тяжёлым мечом вверх и, таким образом, открывая торс. Светлый клинок разит на поражение в оставленную без защиты грудь, и место, где разворачивается стычка, на несколько мгновений заволакивает густым чёрным дымом, когда демон падает замертво. Пользуясь крошечным замешательством, Сухо берёт на себя риск всё же атаковать и наносит сильный режущий удар рослому демону, который, как успевает заметить ангел, самый сильный да искусный в технике владения мечом, но удар ангела успешно отбивают, а затем в ход идут кулаки, и, подсекая ангела мечом, его роняют на землю сильным ударом справа. Сухо едва успевает оказаться лёжа, как делает уверенный взмах крыльев, снова занимая устойчивую позицию на ногах, и отбивает боковую колющую атаку ещё двух демонов, которые первому, предводителю в искусстве владения оружием, не уступают. Ангел удивляется, как он вообще умудряется отбить такой сложный удар, а потом вслух охает, вскидывая руки к небу, и от неожиданности выпускает меч из рук, который стрелой устремляется вверх. Тёмный клинок, что разит его, и от чьего именно удара ангел неожиданно теряет оружие, входит куда-то сверху, между грудными и шейными позвонками, вглубь, задевая крылья, больно и ощутимо. Сухо глотает воздух, глядя огромными глазами на ядовитую усмешку рослого, моргает, чувствуя, как лёгкие мгновенно заливает кровью, от чего дышать становится тяжело, и опускает руку. Всё происходит как в замедленной съёмке, Сухо падает, теряя равновесие и чувствуя, как от места удара по спине, перебираясь на грудь, расходятся трещины, но вместо слетающих с кончиков его пальцев лепестков сакуры, всё внутри заливает кровью. Ангел хрипит, прикрывая глаза, и готовится к болезненной встрече с землёй, когда чья-то крепкая рука перехватывает налету, не позволяя рухнуть, а другая подхватывает устремляющийся, наконец, к земле светлый меч, от чего тут же слышится шипение. Сухо с трудом распахивает глаза, всё ещё крепко поддерживаемый чужой рукой, и смотрит в глаза поймавшему его Каю, ладонь которого буквально воспламеняется от встречи со светлым клинком. Ангел тяжело моргает и скатывается в пучину темноты. Кай перехватывает его покрепче и сжимает ладонь на эфесе меча, игнорируя опалённую руку. Может, Светлому меч и кажется тяжёлым и двуручным, но для Кая в самый раз, не тяжелее его собственного. Но Тёмный клинок своих не возьмёт, а вот светлый… - Этот ангел, - шипит Кай сквозь зубы, принимая истинный облик и позволяя глазами воспылать, а языку раздвоиться, крылья чёрной стеной вырастают за его спиной, а левое осторожно заворачивает в себя бессознательного Сухо. – Мой! – договаривает он и с силой, словно Сухо ничего не весит, выталкивает его сквозь пространство, воздух и все законы физики, высоко вверх, буквально выбрасывая, и следом чувствует, что руки свободны, перехватывает Светлый клинок и замахивается. Одним крепким рубящим ударом кладёт двоих в считанные доли секунды, от чего густой дым, как обычно, устилает землю, рубит с плеча, мощно и быстро, третьего, вместе с мечом уронив четвёртого, быстро и ловко обезглавливает его, а потом, словно тень, вырастая за плечом пятого, протыкает его мечом насквозь, в грудь, чувствуя, как светлый меч скользит где-то под его рукой, слегка обжигая кожу. Устилая землю последним слоем густого чёрного дыма, демон падает замертво. Кай вскидывает глаза в небо и делает уверенный взмах крыльев, устремляясь навстречу оставленному на попечительство небу ангелу, и подхватывает его на руки, когда бездыханное тело уже устремляется обратно к земле. Вкладывая светлый меч в ножны, Кай опускается на землю, осторожно заворачивая Сухо в его собственные крылья, и перехватывает хрупкое тело поудобней, снова уверенно взмахивая чёрными, как смоль, крыльями и взмывая высоко в небо. На всё, в целом, у него уходит всего лишь несколько секунд. От самой макушки и до кончиков пальцев ног разливается неимоверная боль, что заставляет нервные окончания скручиваться в узлы. Сухо стонет от боли и поднимает налитые свинцом веки, снова зажмурившись от окружающего его света. Он предпринимает ещё одну попытку открыть глаза и всё-таки делает это успешно. Несколько мгновений уходит на то, чтобы понять, где он находится, а потом ангел глубоко вздыхает, узнавая квартиру Лухана, и тут же снова хрипит от накатившей боли. - Эй, не надо так глубоко дышать, Светлый. – слышится откуда-то справа знакомый голос, и ангел устало прикрывает глаза, не в силах скрыть лёгкую улыбку. Собираясь с силами, Сухо переворачивается на правый бок и в полной мере лицезреет сидящего на полу, у кровати, где он расположился, Кая, который прижимает к груди одно колено, сложив рядом свой меч. - Что ты делаешь? – осторожно, совсем негромко интересуется ангел, наблюдая за демоном с несколько мгновений. - Что я делаю? – переспрашивает Кай, устремляя на него взгляд. – А на что это похоже? – хмыкает он, отнимая от клинка меча большой плоский камень. - Точишь его? – снова спрашивает Сухо и получает кивок. – Точно, как люди. - А вы, Светлые, не так это делаете? – удивлённо вскидывая бровь, интересуется Кай. Сухо отрицательно кивает, устраиваясь на боку поудобней, чтобы меньше болело. - В эфесе каждого Светлого меча есть древко дерева, к которому принадлежит меч. Светлые мечи никогда не ржавеют и не тупеют, но чтобы держать их в лучший форме, ангелы просто прячут меч в подобные ножны из живого дерева, где тот заряжается энергией. - Придурочно как-то. – подытоживает Кай, и Сухо негромко смеётся. – Какое у тебя дерево? - Тополь. – отвечает ангел и, наконец, замечает и всё вспоминает. Ладони Кая туго и крепко забинтованы человеческим бинтом, словно в перчатках. Сухо садится на кровати, кое-как сползая с неё, и замирает напротив демона, а потом тянется ладошками к его. Кай, замечая это, одёргивает руки, вскидывая на Светлого недовольный взгляд. - Это мой меч сделал. – парирует ангел, глядя на него в ответ, и протягивает к нему ладошки. Демон сомневается, покусывая губу, но несколько мгновений спустя всё-таки протягивает обе свои в ответ. Сухо разбинтовывает чужие ладони и рассматривает пожженные руки, красные волдыри на них и кое-где кровь. Он вздыхает, а потом подносит их поближе к лицу, от чего демон дёргается, но потом только удивлённо наблюдает, как Светлый просто дует на его ладони едва тёплым потоком воздуха, и те приобретают свой былой, нормальный вид.